Глава 8
В каюте было тихо. Кто-то повесил на переборке новую картину: пляж, вероятно, на Таити. Волны сапфирового океана, отороченные кружевами пены, омывали белый песок. На переднем плане легкий земной ветерок колыхал пальмовыми листьями.
В каюту вошел высокий человек. Джоселин опустила книгу, которую держала перед собой. Ее лицо залил румянец.
- Гуннар, - низким голосом произнесла она, - тебе не следовало вставать.
- Наш медик будет не против, если я проваляюсь в постели до конца своей жизни, - ответил Хейм. - Но пошел он к дьяволу! В конце концов, надо же мне проститься с тобой перед отъездом. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Конечно, слабость еще не прошла, но доктор Сильва говорит, что я быстро иду на поправку.
- Знаю, мы с ним беседовали. Ферментальная терапия - просто чудо, а? - Хейм замолчал, придумывая, что бы еще сказать, но ничего не шло в голову. - Я рад…
- Да сядь же, дурачок!
Хейм подтащил кресло к ее кровати и сел. Он еще чувствовал ужасное головокружение. Должно пройти еще несколько дней, прежде чем силы полностью восстановятся. Висевший на бедре пистолет зацепился за натянутую консоль. Выругавшись вполголоса, Хейм освободил оружие.
Джоселин не могла сдержать улыбки.
- Совсем не обязательно было брать его с собой. Никто не собирается тебя похищать.
- Надеюсь, что это так. Можешь считать, что он для страховки.
Ее улыбка угасла.
- Погибли двое хороших парней, остальные прошли далеко не лучший эпизод в своей жизни. Мне жаль, что так получилось, но на войне всякое бывает, и не стоит принимать это чересчур близко к сердцу.
Ее взгляд напомнил Хейму маленького зверька, загнанного в ловушку.
- Ты мог бы предъявить обвинение в убийстве.
- Боже мой! - воскликнул Хейм. - За какую же свинью ты меня принимаешь! Мы вылетели в поле, двигатель заглох, после чего произошло крушение, во время которого погиб один человек, и, направившись в горы в поисках помощи, потеряли еще одного. Если твои люди будут придерживаться этой версии, то мои и подавно.
Тонкая рука украдкой придвинулась к его руке. Хейм взял ее. Карие глаза Джоселин взглянули на него. Оба молчали.
Когда Хейм почувствовал, что больше не выдержит, а нужные слова так и не пришли, он сказал:
- Вы стартуете на рассвете?
- Да. Ученые - те, которые не знали об истинной цели экспедиции, - хотели остаться, но капитан Гутьерец отверг их предложение. Нам здесь больше нечего делать. Сколько вы здесь еще пробудете?
- Примерно одну земную неделю, пока не будут подогнаны новые ракетные установки. Конечно, еще мы потеряем время на то, чтобы выбраться из этой планетной системы. Ложе придется сопровождать нас и боеголовки будут доставлены лишь после того, как мы окажемся за пределами их зоны обороны. Но все же я рассчитываю, что мы выйдем на финишную прямую не позднее чем через десять дней.
Снова пауза, вызванная встречей их взглядов.
- Что ты собираешься делать дома? - попытался нарушить молчание Хейм.
- Ждать тебя, - ответила Джоселин. - И молиться за тебя.
- Но… Послушай, а как же твоя политическая деятельность?
- Это уже не имеет значения. Я не изменила своих взглядов… Или изменила? Трудно сказать. - Свободной рукой Джоселин смущенно потерла лоб. Волосы от этого движения шевельнулись, открыв ссадину между каштановыми прядками. - Б принципе я не считаю, что была не права, - продолжала она немного погодя. - Однако, возможно, на деле это было именно так. Но больше ничего не имеет значения. Видишь ли, ты перевернул вселенную, Хейм. Земля доверила свою судьбу тебе.
- Чушь! - Его лицо зарделось. - Одному кораблю?
- Капитаном которого являешься ты, Гуннар.
- Благодарю, но… ты преувеличиваешь мои возможности, и… Постой, Джое, мне кажется, дома тебе будет чем заняться. Тамошние настроения могут зайти слишком далеко в противоположную сторону. Каждый, кто в своем уме, меньше всего на свете стремится к крестовому походу. Ты должна постоянно говорить им, что враг не столь опасен, чтобы полностью уничтожать его. Надо напоминать, что в конце концов мирные переговоры состоятся, и чем разумнее мы будем вести себя на них, тем больше шансов будет на сохранение мира. О'кей?
Хейм видел, что ей нелегко дать ответ.
- Ты прав, - сказала наконец Джоселин. - Я сделаю все, что будет в моих силах. Но разговоры о политике - лишь уловка.
- Что ты хочешь этим сказать? - прикинулся непонимающим Хейм.
Губы Джоселин вновь скривились в улыбке:
- Право же, Гуннар, я просто уверена, что ты боишься.
- Н-нет, ничего подобного. Тебе надо отдохнуть. Я, пожалуй, пойду…
- Сиди, - скомандовала Джоселин, ее пальцы сомкнулись вокруг его запястья. Прикосновение было легким, но Хейму легче было бы разорвать якорную цепь.
Лицо Джоселин то бледнело, то снова вспыхивало.
- Я должна объяснить, - внезапно сказала она с поразительной твердостью, - насчет того, что произошло раньше.
У Хейма по коже пробежали мурашки.
- Да, я надеялась убедить тебя не вступать в борьбу, - продолжала Джоселин. - Но потом поняла, что сюда вовлечено много больше. Бесконечно много…
- Ага… Без сомнения, прошлое…
- Что ты собираешься делать, - спросила она, - когда вернешься на Землю?
- Жить тихой, спокойной жизнью.
- А мне бы хотелось написать об этом книгу. Тем временем ты вернешься… - Ее голос стал чуть слышен. - О боже, ты должен вернуться. - Она подняла голову. - Я тоже буду там.
Чтобы заговорить, Хейму потребовалось столько силы воли, что он уже не мог поднять глаза и взглянуть на Джоселин.
- Джое, - медленно начал он, - ты помнишь слишком многое. Я тоже. Когда-то был случай, который нам не следовало использовать. Потом мы встретились снова, уже оба свободные и одинокие, и я подумал, что тот случай, быть может, повторится. Но он не повторился. Время необратимо…
- Нет, это не так, - перебила его Джоселин. - Конечно, сначала я думала иначе. Наши случайные встречи после моего возвращения с Урании, политический барьер между нами… Черт бы побрал всю эту политику! Я считала тебя просто привлекательным, да и то в основном это чувство казалось мне вызванным дружбой, которую мы так и не возобновили. По пути сюда я немного помечтала, но эти мечты выглядели самыми обычными бабскими прихотями. Чем ты мог ранить меня? - Она помолчала. - Оказывается, все же мог…
- Я пытаюсь не делать этого, - с отчаянием произнес Хейм. - Ты слишком хороша для того, чтобы успокаивать тебя ложью.
Джоселин выпустила его руку, уронив свою на одеяло:
- Значит, тебе все равно…
- Нет, не все равно! Но неужели ты не понимаешь: я не могу порвать с Конни, как ты порвала с Эдгаром. Когда она…э-э… помогала мне выпутаться из истории с тобой, это еще больше нас сблизило. Потом она умерла. Меня это словно подрезало под корень. И с тех пор, не отдавая себе отчета, я ищу такой же сильный корень. Я трус, который боится связать себя с чем-то менее сильным, потому что на моем пути может встретиться еще кто-нибудь, и тогда… Это было бы нечестно по отношению к тебе.
Джоселин уже овладела собой:
- Ты уже вырос из веры в непреходящую страстную любовь, не так ли? Мы понимаем, что действительность имеет значение в отношениях между двумя людьми. Если ты пытаешься предупредить меня, что можешь когда-нибудь нарушить верность, то обещаю, что не стану ревновать, если ты иногда немного погуляешь. При условии, что всегда будешь возвращаться ко мне.
- Я не хочу гулять. Дело не в физических причинах. Этого не хочет мой разум. Того единственного случая оказалось более чем достаточно. И когда я услышал о Новой Европе, то вспомнил об одной девушке, которая сейчас там. Я был молод и глуп и слово "привязанность" воспринимал очень игриво, что особенно плохо для космолетчика. Поэтому, когда закончился отпуск, я улетел, не взяв на себя никаких обязательств. Когда я оказался там в следующий раз, ее уже не было. Я колебался, раздумывал, искать ее или нет, но в конечном итоге не стал этого делать и вскоре получил назначение слишком далеко от этой планеты. Теперь…
- Я поняла. Ты хочешь выяснить, что с ней.
- Я должен.
- Но ведь это было лет двадцать назад, не так ли?
Хейм кивнул:
- Я должен узнать, что с ней. И увидеть ее в безопасности, если она еще жива. И не принимая все это во внимание, я, без сомнения, глупец.
Джоселин снова улыбнулась:
- Давай-давай. Меня это не особенно волнует.
Хейм поднялся:
- Ну, мне пора. Мы с тобой пока еще не годимся для волнующих сцен.
- Наверное… Я буду ждать, дорогой.
- Лучше не надо. Во всяком случае, не на полном серьезе. Одному дьяволу известно, что со мной будет. Может, я вообще не вернусь.
- Гуннар! - вскрикнула Джоселин, словно он ударил ее. - Никогда не говори так!
Хейм постарался ее приободрить, поцеловал на прощание и вышел. На обратном коротком пути к своей яхте он выглянул из окна флайера. Стал сторнов снималась со своей временной стоянки. Солнечный свет вдруг засверкал на их оружии. Хейм почувствовал, как сумятица и неразбериха внутри него вдруг уступили место облегчению - снова на свободе, снова хозяин корабля. А драконоподобные тени поднялись тем временем уже высоко и вскоре исчезли из вида.
Часть 3 Адмиралтейство
Глава 1
Строго говоря, Феникс - созвездие в небесах Солнечной системы, на полпути между плоскостью эклиптики и южным небесным полюсом. Поэтому ошибочно считать относящимся к Фениксу тот район космоса удаленный на сто пятьдесят световых лет от Земли в том же направлении, где расположены солнца Алерона и Новой Европы. Но поскольку каждая основанная землянами колония автоматически привлекает интерес к нескольким соседним системам - как к местам туризма, источникам полезных ископаемых, торговли, научных исследований и захватнических войн, - этой обширной территории со смутно очерченными границами было присвоено общее название "Феникс". Вероятно, к таким вещам следовало бы относиться более требовательно, однако, попав в обиход, это название так и укоренилось.
Быть может, именно это название и было в конце концов не столь уж далеким от истины. Согласно мифу Феникс возрождался в огне. Ядерный двигатель позволил Ламонтену преодолеть гигантское расстояние до Авроры. Когда он увидел, что под этим солнцем есть мир, где могут поселиться люди, то поднял в небеса трехцветный, словно пламя, флаг. Надежда ярким огнем горела в людях, направившихся на Новую Европу, освоенную тяжким трудом первооткрывателей и завещанную им. Потом появился военный флот алеронов с адским огнем на борту…
С планеты взлетел какой-то корабль. Силы, пульсировавшие в его гравитронах, подхваченные переплетающимися космическими полями, несли его вперед со все нарастающей скоростью. Когда Аврора осталась позади, космос стал меньше искажаться массой звезды. Вскоре корабль должен был достичь точки, где приборы рассчитывали траекторию с такой точностью, что можно было без риска исключить индуктивный эффект, известный как инерция, и перейти в режим сверхсветовой скорости.
"Лис-2" засек корабль, когда тот находился на расстоянии одного миллиона километров от него. Судно обнаружило себя внешними огнями и инфракрасным излучением, сигналами, которые было уловлены сверхчувствительными радарами "Лиса" и слабой рябью космического пространства, потревоженного его движением. Кроме всего прочего, "Лис" еще "унюхал" нейтроны в его двигателях и, как хищник, приготовился к прыжку.
- Черт побери! - проворчал Гуннар Хейм. - Мы должны были засечь этого зверя несколько часов назад. Вероятно, они установили добавочную экранировку.
Первый помощник Дэвид Пиойер просмотрел ленты анализа данных:
- Похоже на транспортник среднего тоннажа. По-моему, того же класса, что и "Эллехой", который мы взяли в прошлом месяце. Если так, то у нас преимущество в скорости.
Хейм нетерпеливо топнул ногой. Его огромное тело совершило свободный полет по кривой иллюминатора. За стеклом толпились бесчисленные звезды. Вокруг бесконечной чистой тьмы струилась серебряная река Млечного Пути. Из чудовищной дали, недоступной человеческому воображению, поблескивали далекие галактики. У Хейма не было времени для восторженного созерцания. Его глаза вдруг стали льдисто-голубыми, как гигантское солнце.
- Он перейдет предел Маха гораздо раньше, чем мы успеем развить более-менее приличную скорость, - сказал Хейм. - Я знаю, что теоретически корабль может подойти к борту другого, идущего с таким ускорением, но это еще никогда не осуществляли на практике, и я что-то не ощущаю желания попробовать. В лучшем случае это кончится чересчур сильным возмущением межзвездного газа.
- Да, но… Капитан, нам вовсе не обязательно брать его в качестве трофея. Я имею в виду, если просто набрать ускорение, то мы подойдем на выстрел. Тогда он будет вынужден либо экстренно перейти на ускорение Маха и, вероятно, развалится на куски, либо подставить борт нашим пушкам.
Тяжелые черты Хейма исказила гримаса:
- Он может предпочесть рискованный маневр сдаче. Мне бы страшно не хотелось портить наш рекорд. Четыре месяца налетов на торговые суда, восемнадцать алеронских кораблей, и пока что нам никого не пришлось убивать. - Хейм взъерошил волосы. - Если только… Погоди! - Он развернулся и нажал кнопку интеркома. - Капитан - главному инженеру. Послушай, ты можешь заставить гравитроны делать все, кроме мытья посуды. Не могли бы мы совершить отсюда небольшую Мах-пробежку?
Пиойер беззвучно присвистнул.
- Весь вопрос в точности регулировки, шкипер, - прогрохотал голос Утхг-а-к, тхаква. - Когда мы покидали Солнечную систему, это удалось. Но теперь, после того, как мы находимся в космосе столько времени без обслуживания…
- Я знаю. - Поблекший голубой костюм собрался в складки, когда Хейм пожал плечами, - на "Лисе" не носили форму. - Ладно, очевидно, нам и впрямь придется просто уничтожить их. Война - не игра в "блошки", - добавил он главным образом для себя.
- Один момент, пожалуйста… - Из интеркома раздался какой-то лязг.
Должно быть, Б.И. считает на своем эквиваленте логарифмической линейки, подумал Хейм.
- Я просчитал предел безопасности. Он вполне достаточный.
- Отлично! - взревел Хейм, рискуя порвать барабанные перепонки первого помощника. - Ты слышал, Дэйв? - Он ткнул Пиойера кулаком в спину.
Белокурый, изящный Пиойер пролетел через мостик, закашлялся и пролепетал:
- Да, сэр, очень хорошо.
- Депо даже не в том, что мы не хотим замарать себя, - продолжал ликовать Хейм. - Дело в деньгах. В этих прекрасных трофейных денежках!
"А как насчет трофейного экипажа, - напомнила Хейму деловая часть сознания, - который должен доставить корабль на Землю? Мы чертовски близки к тому, что "Лис" останется фактически без личного состава. Еще несколько рейдов, и нам придется остановиться".
Хейма охватила ярость:
- Мы не станем продавать последний товар, а просто отправим с ним послание. Тот, кто захочет и дальше иметь долю в этом предприятии, может встретить нас у Сторна, где мы будем пополнять арсенал. Располагая таким счетом в банке, который должен быть у меня сейчас, я смогу оплатить снаряжение еще для дюжины круизов. Мы не остановимся, пока нас не вышибут из космоса… или пока Федерация не перестанет ломать комедию и не начнет честную войну.
Хейм с головой ушел в приготовления. Когда прозвучал сигнал боевой тревоги, весь корабль словно встряхнулся от кормы до рубки управления.
Хорошие все же у меня парни, вновь с теплотой подумал Хейм. Когда возникала необходимость решать, кто отведет очередной алеронский корабль домой, добровольцев никогда не находилось. Все неохотно тащили жребий. И хотя каждый день, проведенный в системе Авроры, означал немалый риск для жизни, каждому хотелось остаться на "Лисе", чтобы принимать участие в сражениях. Разумеется, оставшиеся получали и соответственно большую добычу, но члены экипажа капера завербовались на корабль не только ради денег.
- Двигатели на полную мощность!
Если враг настороже, он немедленно увидит на своих приборах, что какой-то корабль выходит на ту же орбиту. Один радар бесполезен на таких расстояниях, поскольку засеченный им объект может оказаться простым метеоритом - при условии, что он не начинает ускорения.
- Внутреннее поле - до нормы!
На корабле снова возникло земное притяжение.
- Векторы поворота: крен на три румба, продольный крен на четыре с половиной румба, поворот двигателя - двадцать румбов.
В иллюминаторах закружились звезды.
- Ускорение - на максимум?
В компенсирующем поле, заполнявшем корпус изнутри, давление не ощущалось, но двигатели взревели, как разъяренные звери.
- Приготовиться к Max-ускорению! Внимание: пять… четыре… три… два… один… ноль!
Звездный свет задрожал, словно стал виден сквозь пелену струящейся воды, и снова стал неподвижен. На таком коротком отрезке фантастическое безынерционное ускорение не позволило достичь скорости, при которой в действие вступали аберрация или эффект Доплера. Но удаленный диск Авроры отпрыгнул еще дальше.
- Мах-ускорение прекратить!
Электронный сигнал отдал приказ раньше, чем Хейм успел произнести его.
Компьютеры щебетали под руками Пиойера. "Лис" вернулся в обычное пространство гораздо ближе к противнику. Но тот все еще двигался со скоростью, превышающей кинетическую скорость капера, хотя теперь не составляло труда уравнять векторы в пределах границы Маха.
- Орудие номер четыре, залп по курсу цели!
Ракета устремилась вперед. Среди созвездий блеснула вспышка атомного огня.
- Радисты, дайте универсальную частоту, - скомандовал Хейм, чувствуя, что весь взмок от пота. Маневр, заключавшийся в том, чтобы обойти противника с фланга, был бы невозможен, если бы не Утхг-а-к, тхакв, нечеловеческая чувствительность которого при настройке гравитронной системы была единственной надеждой. Хотя инженер тоже мог ошибиться. Но Хейма переполняло не облегчение от миновавшей опасности, а самое настоящее ликование.
- Они в наших руках! Еще один залп…
Завыла сирена. Корабль содрогнулся. Сработала автоматика, раздался оглушительный лязг, затем последовали глухие удары.
- Боже мой! - фальцетом выкрикнул Пиойер.
- Они вооружены!
Иллюминаторы закрылись, чтобы не дать людям ослепнуть от невыносимой яркости сверкающего вокруг огня. Рваные клочья атомов образовывали в вакууме нечто вроде дождя или снегопада и, закручиваемые в вихри гиромагнитным полем корабля, уносились к звездам, предварительно плюнув в щит судна жестким рентгеновским излучением. Вовсю верещали метеоритные детекторы, засекая шрапнель, посылаемую кассетными боеголовками со скоростью нескольких километров в секунду.
На то, чтобы испугаться, просто не было времени.
- Открыть заградительный огонь! - скомандовал Хейм артиллеристам.
- Лазерное орудие номер три, посмотрите, не удастся ли вам повредить на их посудине кольца Маха?