- О, стало быть, вы боитесь, что я попытаюсь проделать какой-то трюк? Разумеется, возьмите с собой охрану. Или лучше не стоит беспокоиться, если боитесь. - Он полуразвернулся. - Пожалуй, я лучше вернусь к своим.
- Вы пытаетесь задеть мою гордость! - выкрикнул Синби.
- Еще чего! Я просто сказал - подите вы к черту, и больше ничего. Вся беда в том, что вы даже не знаете, что сделали на этой планете. Вы не способны держать в голове такую информацию.
- Арван! - Хейм не мог бы с уверенностью сказать, гнев или что другое преобладало в этом взрыве. - Я принимаю ваш вызов. Мы отправимся немедленно.
Волна внезапной слабости прокатилась по Хейму.
Вот так-так! Стало быть, я и в самом деле начинаю разбираться в его психологии, подумал он. Андре и то не мог бы лучше справиться с этой задачей.
Хейм почувствовал, что к нему вернулись силы.
- Хорошо, - сказал он, чувствуя внутренний трепет. - Просто я хочу, чтобы вы поняли как можно больше. Как вы сами недавно заметили, вы могли бы оказать большое влияние на ход войны между Землей и Алероном, если таковая когда-нибудь случится и события примут неблагоприятный для нас оборот. Или если ваша сторона проиграет - а это тоже может случиться, вы хорошо знаете: наш военный флот лучше вашего, если только у нас хватит мозгов использовать его как следует, - так вот, в этом случае мой голос тоже будет иметь кое-какой вес в решении дальнейшей участи Алерона. Давайте возьмем с собой Вадажа. Я уверен, что вы его помните.
- А, да-да… Мне всегда казалось, что он неуместен в такой экспедиции, как ваша. Какая от него может быть польза? И зачем он вам сейчас?
- Да я вообще-то не мастак говорить. Возможно, ему скорее удастся объяснить вам все как следует. - Про себя Хейм добавил: он умеет говорить по-немецки, и я тоже немного знаю этот язык. Синби знает английский, французский, без сомнения, испанский… но немецкий?
Адмирал пожал плечами и отдал какой-то приказ. Один из охранников поднял руку в салюте, повернулся и вышел, в то время как остальные последовали за Синби и Хеймом вниз по залу, в свет утреннего солнца, и затем через поле к флайеру. По дороге Синби остановился, чтобы защитить глаза от красного уголька солнца контактными линзами.
Вадаж и охранники уже ждали их. Венгр казался маленьким, сгорбленным и совершенно павшим духом.
- Гуннар, - понуро спросил он, - что все это значит?
Хейм объяснил. На мгновение Вадаж был озадачен, потом в его глазах загорелась надежда.
- Какова бы ни была твоя идея, Гуннар, я с тобой, - сказал он и придал лицу бесстрастное выражен и е.
Полдюжины воинов заняли места в задней части флайера. Синби сел за пульт управления.
- Посадите машину на площади, - предложил Хейм, - а оттуда мы прогуляемся пешком.
- Странные у вас привычки, - высоким голосом пропел Синби. - Мы считали, что провели полные исследования и поняли вас, что вы с вашими слабостями и недальновидностью у нас в руках, но тут появился "Лис". А теперь…
- Ваша проблема, сэр, состоит в том, что алероны любого конкретного класса, за исключением, разумеется, вашего, стереотипны, - сказал Вадаж. - А каждый человек - сам себе закон.
Синби ничего ему не ответил. Флайер взлетел и через несколько минут приземлился. Пассажиры вышли из машины.
Под огромным небом висела жуткая тишина. Опавшие листья покрывали тротуары, заполнили сухой фонтан, где по-прежнему стояла скульптура Ламонтена. Потрепанные непогодой рыночные палатки, опрокинутые столы и стулья уличных кафе, порванные зонтики, когда-то такие веселые… Только собор возвышался все так же твердо и непоколебимо. Синби двинулся к нему.
- Нет, - сказал Хейм, - давайте зайдем туда в последнюю очередь.
Он пошел по направлению к реке. Под ногами шуршали листья и мусор, шаги эхом отзывались от стен пустых домов.
- Разве вы не видите, что здесь не так? - спросил Хейм. - Здесь жили люди.
- Теперь они отсюда изгнаны, - ответил Синби. - Пустой город наводит на меня, алерона, ужас. И все же, Гуннар Хейм, этот город подобен… бабочке-однодневке. Неужели вашу неуемную ярость вызвало то, что людям пришлось покинуть место, на котором они не прожили и столетия?
- Со временем город расстроился бы, - вставил Вадаж.
Лицо Синби исказилось так, что стало безобразным.
На тротуаре лежала кучка костей. Хейм указал на нее.
- Это была чья-то домашняя собака. Она повсюду следовала за своими божествами, ждала их и однажды, не найдя нигде, умерла с голоду. Это ваших рук дело.
- А вы питаетесь мясом, - отпарировал Синби.
В одном из домов тоскливо скрипела распахнутая дверь, качаясь на ветру, который дул от воды. Сквозь дверной проем можно было разглядеть большую часть внутренней обстановки, покрытой пылью и попорченной дождем. У порога валялись остатки тряпичной куклы. Хейм вдруг почувствовал, что на глаза навернулись слезы.
Синби прикоснулся к его руке.
- Надеюсь, вы не станете предъявлять мне это как свидетельство нашей кровожадности, - сказал он.
Хейм продолжал идти вперед гигантскими шагами.
Вдали уже показалась набережная. За ее узорчатой оградой устремлялись к гавани воды Карсака, широкие и ворчливые. Солнечный свет так сверкал на их поверхности, что казалось, будто звуки медной трубы воплотились в нечто зримое и осязаемое.
Пора, подумал Хейм. Кровь бешено застучала в висках.
- Один из наших поэтов так сказал о том, что я имею в виду, - медленно проговорил он и продолжал по-немецки, - Когда мы выйдем на берег реки и увидим справа от себя мост, тогда прыгаем вниз и плывем к нему.
Он не отважился взглянуть на Вадажа, чтобы увидеть, как тот прореагировал на его слова. Как во сне он услышал вопрос Синби, в голосе алерона звучало некоторое смущение:
- Что означают эти слова?
- Человек, достойный звания человека, никогда не теряет веры в себя, если только в нем не умерла человечность, - совершенно бесстрастно ответил Вадаж.
Молодец, мысленно похвалил его Хейм. Но в основном все его внимание было сосредоточено на ружьях, нацеленных ему в спину.
Они пошли по набережной в западном направлении.
- И все же я не совсем понял, - прозвучала трель Синби. - Алероны тоже не лишены чувства гордости и достоинства. Так в чем же разница?
Хейм почувствовал, что больше медлить нельзя. Момент, казалось, был довольно подходящий. Во всяком случае, если попытка будет неудачной, все завершится вечной тьмой и концом всех страхов.
Он остановился и облокотился на ограждение.
- Разница, - сказал он, - объясняется в другом изречении того же поэта, - и процитировал по-немецки. - Сейчас я столкну этого типа в воду. После того прыгаем вместе. - Затем добавил алерону, вновь переходя на английский: - Это… э-э… трудно перевести. Но взгляните вниз.
Вадаж присоединился к ним. Его губы тронула едва заметная улыбка:
- Стихотворение основано на высказывании Гераклита: дважды в одной реке не искупаешься.
- Я читал об этом, - пожал плечами Синби. - Столь ужасные мысли встречались довольно редко.
- Видите? - Хейм положил руку на плечо алерона и подтолкнул его вперед так что теперь Синби тоже стоял, перегнувшись через ограждение. Текущая поверхность приковала к себе его взгляд, словно загипнотизировала. - Вот вам один из основных человеческих символов, - сказал Хейм. - Река, связанная с морем, может затопить огромные площади суши, если эту реку запрудить. Движение, сила, судьба, само время…
- На Алероне нам это неведомо, - прошептал Синби. - В нашем мире одни лишь голые скалы.
Хейм сомкнул пальцы на его шее, а другой рукой оперся об ограждение. Одно движение плечом - и, опрокинувшись через ограду, они вместе полетели в реку.
Воспоминание больно ударило по самолюбию Хейма.
- Ага, - сухо сказал он и, стараясь хоть немного продлить миг искренней радости, быстро продолжал: - Мы уже были там, когда я подумал, что, если бы мне удалось столкнуть в воду Синби, охранники бросились бы спасать его, так что некому было бы стрелять в нас с берега. Вот если бы и ты не умел плавать, это была бы веселенькая работка - спасать еще одного неумеющего.
- Так ты думаешь, он утонул?
- Надеяться никому не воспрещается, - сказал Хейм с меньшей долей равнодушия в голосе, чем ему бы хотелось. - Меня бы не удивило, если они потеряли по меньшей мере пару воинов, выуживая Синби из воды. А его самого мы вряд ли видели в последний раз. Даже если он и в самом деле утонул, они, вероятно, сумеют доставить его в реанимационную камеру, прежде чем начнется разложение мозга. Во всяком случае, до тех пор, пока он не вернется в строй, врагам будет нелегко разобраться во всей этой путанице. Дело даже не в том, что без него они не смогут наладить организацию. В течение некоторого времени им просто не удастся найти верное направление своей деятельности, во всяком случае, той, которая касается нас. Это время мы используем для того, чтобы забраться подальше в море и вызвать на связь де Виньи.
- Ну… Да, разумеется, они могут выслать за нами флайер. - Вадаж откинулся на спинку с улыбкой кота, сидящего возле клетки с канарейкой. - Прекрасная Даниэль увидит меня еще раньше, чем ожидает. Но не слишком ли смело с моей стороны говорить, что она ожидает этого?
В Хейме поднялась волна гнева.
- Чтоб тебя укусила бешеная собака, безмозглый тупица! - прорычал он. - Здесь тебе не пикник. Наше счастье, если удастся предотвратить катастрофу.
- Что… что… - Вадаж вздрогнул и побледнел.
- Гуннар, что я такого сказал…