Элис опять оказалась права. Социопат. Он превратился во что-то такое, для чего этот термин был слишком узким.
Возможно, надо пойти и рассказать ей, как только он похоронит Мандельброт.
УКРОЩЕНИЕ
Оставляйте трупы только здесь Несанкционированная утилизация карается по закону Закон Северной Америки/УЛН о биологической опасности 4023-А-25 - п. 5
Загон без крыши, с трех сторон огороженный стенами, находился к югу от шоссе 184 сразу за Эллсуортом. Знак нанесли спреем на дальней стене - умная краска каждые несколько секунд меняла язык надписи. Кларк и Уэллетт стояли у входа, смотря внутрь.
Неровный пол покрывала растрескавшаяся чешуйками корка старой извести, похожая на дно высохшего озера в пустыне. Было видно, что ее сюда не подвозили уже давно. На субстрате лежали четыре тела. Одно лежало аккуратно, ему сложили руки на груди: черное и раздутое, оно кишело личинками, над ним парил ореол из мух. Три других уже высохли и развалились, походя на кучи листьев, разбросанных сильным ветром. У них не хватало конечностей и одной головы.
Уэллетт ткнула пальцем в сторону надписи:
- Да, раньше им было не все равно. Людей бросали за решетку, когда они хоронили любимых в саду за домом. За угрозу общественному здоровью. - Она хмыкнула, вспоминая. - Остановить Бетагемот они не могли. Сопутствующие эпидемии тоже. Зато могли упрятать в тюрьму какую-нибудь несчастную старуху, которая не хотела смотреть, как сжигают тело ее мужа.
Кларк слабо улыбнулась:
- Людям нравится чувствовать себя... какое там слово-то...
- ...инициативными, - предложила Уэллетт.
- Именно так.
Така кивнула:
- Надо отдать им должное, тогда это действительно было проблемой. Тогда тут столько трупов лежало, штабелями, тебе по плечи было бы. Одно время холера убивала больше людей, чем Бетагемот.
Кларк разглядывала крематорий:
- А почему его так далеко поставили?
Уэллетт пожала плечами:
- Тогда они повсюду были.
Лени вошла внутрь загона. Уэллетт остановила ее, положив руку на плечо:
- Ты лучше держись около старых тел. От свежих можно подхватить что угодно.
Кларк дернула плечом, сбросив ладонь доктора:
- А ты сама как?
- Я вакцинирована с ног до головы. Тут ко мне не многое может прицепиться.
Она подошла к трупу с наветренной стороны, хотя легкий бриз смрад почти не разгонял. Кларк держалась подальше, с трудом подавив рвотный позыв, и принялась собирать части тел. Она провела баллоном со стерипленкой две черты, как будто распятие нарисовала, и нажала на закрепитель. Сморщившийся одноногий труп, лежавший у ее ног, заблестел, когда затвердел жидкий пластик.
- А эти еще в хорошей форме, - заметила Уэллетт, распыляя аэрозоль по мертвому телу. - Раньше-то надо было дважды в неделю проверять, если хотела найти берцовую кость, соединенную с коленной чашечкой. У падальщиков был праздник.
Спрея Така не жалела, чему Кларк не удивилась. Доктор, может, и обладала иммунитетом от болезней, гнездившихся в этом трупе, но разносить их тоже не хотела.
- А что изменилось? - спросила Кларк.
- Падальщиков больше нет.
Кларк ногой перекатила мумифицированные останки и залила аэрозолем другую сторону покойника. Через несколько секунд покрытие затвердело. Она подхватила на руки тело в саване. Лени казалось, что она держит охапку дров. Стерипленка со слабым скрипом терлась о гидрокостюм.
- Просто загрузи его в Мири, - сказала Уэллетт, продолжая орудовать спреем. - Я уже поменяла настройки.
Лазарет высунул язык с правого борта. Мятая серебряная фольга покрывала его горло. Кларк положила останки на поддон, тот втянулся внутрь как только почувствовал груз. Мири сглотнула и закрыла рот.
- Мне надо еще что-нибудь сделать? - спросила Кларк.
- Да нет. Она знает разницу между живым человеком и трупом.
Из машины донесся низкий, еле слышный гул, но быстро прекратился.
Уэллетт вытащила человекоподобный кокон из загона. Раздутое тело полностью скрылось под слоями фибропластика, как будто Така превратилась в какого-то огромного паука и спеленала добычу. Поверхность савана усеивали тела прилипших насекомых. Умирая, они извивались, пытаясь высвободиться из пут.
Кларк подошла помочь доктору и взяла кокон за один конец. Когда они распределили вес, внутри что-то хлюпнуло. Мири разинула рот - уже пустой - и дохнула Лени в лицо горячей, пыльной отрыжкой. Наружу выполз язык, словно лазарет превратился в громадного ненасытного птенца.
- А кожа дышит в этой штуке? - спросила Уэллетт, когда Мири проглотила вторую порцию.
- Ты про гидрокостюм?
- Я про обыкновенную кожу. Она под кополимером вообще дышит?
- Да он за пять лет изрядно поизносился. Как видишь, до сих пор жива.
- Но тебе в нем все равно плохо. Он же создан для жизни на глубоководье; сомневаюсь, что на суше он полезен для здоровья, если носить его постоянно.
- А почему нет? - пожала плечами Кларк. - Ткань дышит, обеспечивает терморегуляцию. Мне комфортно, полный гомеостаз.
- Так это в воде, Лори. А у воздуха другие свойства. Скорее всего, у тебя дефицит витамина К.
- Со мной все хорошо, - безразличным тоном ответила Кларк.
Лазарет довольно заурчал.
- Как скажешь... - Уэллетт решила не продолжать тему.
Мири снова разинула рот.
Они прокладывали маршрут по заброшенным дорожным знакам и бортовым картам. Уэллетт упорно отказывалась выходить в сеть. Кларк пришлось задать вопрос по поводу остановок на пути. Белфаст? Кэмден? Фрипорт? Еще до конца света они были лишь непримечательными точками на карте: почему бы не поехать в Бангор, всего- то несколько километров к северу? Туда, где жили люди.
- Теперь уже нет, - сказала Така, перекрикивая неистовые оркестровые качели, которые, по ее словам, сочинил какой-то русский маньяк по фамилии Прокофьев.
- Почему?
- "Города - это кладбища человечества". - Она явно кого-то процитировала. - Существовал какой-то порог, сейчас точную цифру не вспомню. Некое магическое число количества людей на гектар. И любой городской центр его серьезно превышал. В общем, если Бетагемот попадал на территорию с высокой плотностью населения - не говоря уже о болезнях, которые следовали за ним по пятам, - он распространялся как лесной пожар. Стоило одному чихнуть - заболевала сотня. Микробы любят толпу
- Но в малых городах все было нормально?
- Ну как видишь, не нормально. Там Бетагемот распространялся медленно, да что я говорю - он распространяется до сих пор. В городках народу было мало, а зимой и того меньше. Землю между ними скупили богачи. - Уэллетт жестом указала на жухлую листву за ветровым стеклом. - Здесь были сплошные частные владения. Состоятельные старые мужчины и женщины, которые не тусовались, имели хорошее медицинское обслуживание. Разумеется, теперь их больше нет.
"Наверное, на "Атлантиду" отправились, - подумала Кларк. - Некоторые, по крайней мере".
- В общем, когда "огненная ведьма" появилась, у крупных городов было только два выхода, - продолжала Уэллетт. - Либо отгородиться от мира баррикадами и генераторами статического поля, либо помереть. Некоторые не смогли себе позволить генераторы, поэтому остались без вариантов. Я не была в Бангоре с пятьдесят третьего. Насколько я знаю, там даже тела не убрали.
В Бакспорте они встретили первых живых пациентов.
Мири свернула с главной улицы примерно в два часа ночи и остановилась около циркулятора Кальвина от Красного Креста, на панели которого мигал предупреждающий желтый сигнал. Уэллетт осмотрела его, пользуясь светом от старого, оставшегося еще с прежних времен, рекламного щита, работающего на солнечной энергии, тот неутомимо рассказывал всем вокруг о преимуществах умной одежды и диетических проглоттидов.
- Необходимо пополнить запасы, - Така забралась в Мири и вызвала меню.
- А я думала, они получают все необходимое из воздуха, - сказала Кларк. Иначе для чего еще был нужен фотосинтез. Лени, помнится, сильно удивилась, узнав, сколько сложных молекулярных соединений были нечем иным, как комбинациями азота, углерода и кислорода.
- Микроэлементы заканчиваются. - Уэллетт схватила из раздатчика картридж из целлюлозы, заполненный красной и ярко-коричневой пастой. - В этом, например, почти нет железа и калия.
Рекламный щит все еще настойчиво предлагал уже несуществующие товары и одежду и на следующее утро, когда Кларк с трудом втиснулась в туалетную кабинку Мири. Когда она вышла оттуда, к ветровому стеклу прилипли два силуэта.
Она осторожно переступила через Уэллетт и устроилась между двумя ковшеобразными сиденьями. Двое мальчишек-индусов - одному около шести, другой почти подросток - уставились на нее. Склонившись вперед, она посмотрела в ответ. Две пары черных глаз расширились от удивления; младший тоненько вскрикнул. В следующую секунду обоих мальчишек как ветром сдуло.
- Это из-за твоих глаз, - сказала Така.
Кларк обернулась. Доктор сидела, обнимая спинку водительского сиденья, и моргала от утреннего света.
- И костюма, - добавила она. - Серьезно, Лори, ты в этом прикиде похожа на дешевого зомби. - Протянув руку за спину, она постучала по двери стенного шкафа: - Можешь что-нибудь взять у меня.
К своему выдуманному имени Лени уже привыкала. Но непрошеный совет Уэллетт - это совсем другое дело.
Когда они вылезли из машины, около той уже выстроилась очередь из шести человек. Така, улыбаясь, пошла к заднему борту и подняла тент. Кларк, еще не совсем проснувшись, последовала за ней; рты Мири раскрылись, когда она проходила мимо. Серебристая обшивка исчезла, в цилиндрических стенах теперь виднелась сеть сенсорных датчиков.
Иконки и сигнальные индикаторы замерцали на панели управления в заднем отсеке Мири. Уэллетт машинально пробежала по ним пальцами, следя за собирающимися пациентами.
- Все стоят. Кровотечений не видно. Симптомов Бетагемота тоже. Начало хорошее.
Где-то за полквартала от рекламного щита, из-за угла давно закрытого ресторана показались те самые мальчишки, которых напугала Кларк, они тащили за собой женщину средних лет. Та шла сама и не слушалась подгонявших ее детей, словно те были нетерпеливыми собаками, так и рвущимися с поводка. Еще дальше, аккуратно огибая горы мусора и пробивающиеся сквозь асфальт густые пучки травы, к машине хромал мужчина, опираясь на трость.
- А ведь мы недавно приехали, - пробормотала Кларк.
- Да. Обычно я врубаю музыку на полную катушку, для того чтобы оповестить народ. Но часто в этом нет необходимости.
Кларк окинула взглядом улицу. Уже больше десяти пациентов.
- Новости расходятся быстро.
- И вот так, - ответила Уэллетт, - мы победим.
Уэллетт регулярно останавливалась в Бакспорте. Местные жители знали ее или, по крайней мере, слышали о ней. А она знала их и оказывала помощь; вездесущая музыка Таки тихо доносилась из кабины. Больные и раненые комками непрожеванной пищи проходили через гудящие глубины Мири: иногда хватало нескольких секунд, и на другом конце Уэллетт уже поджидала пациента с дермой, инъекцией или антивирусным препаратом, который надо было всасывать через нос, словно древний алкалоид. Часто люди задерживались внутри, пока им связывали кости, сращивали порванные связки или сфокусированными микроволновыми излучениями прижигали злокачественные новообразования. В некоторых случаях проблема была настолько очевидной, что Уэллетт ставила диагноз одним взглядом, а для лечения хватало укола или совета.
Лени помогала, когда могла, но это случалось редко; Мири имела богатый инвентарь, а рыбьи укусы среди местных встречались нечасто, поэтому Уэллетт опыт Кларк был практически без надобности. Зато Така с лету обучила ее некоторым основным приемам и отправила на предварительную сортировку больных, выстроившихся в очередь. Но даже тут Лени не всегда улыбалась удача. Правила были достаточно простыми, но молодежь часто шарахалась от Кларк: странная черная кожа, которая словно шла рябью, когда на нее не смотрели; какие-то механизмы в теле; стеклянные, пустые глаза, которые то ли смотрели на тебя, то ли нет, а принадлежали как будто и не человеку, а роботу, занявшему его место.
Кларк стала работать только со взрослыми и начала давать им жизненно важные советы, пока больные дожидались своей очереди. В конечном итоге дело заключалось не только в медицинской помощи. У них появились инструкции.
У них появился и план.
Дождитесь ракет, говорила она им. Смотрите на звездопады; следите, куда упадут осколки, и найдите их. Вот что вы ищете, так оно выглядит. Собирайте любые образцы - почву в стеклянные банки с крышкой; махайте тряпками, пока не рассеются аэрозольные облака на месте падения. Чайной ложки достаточно. Заполненная наполовину консервная банка - уже богатство. Берите все, что можете.
Не медлите: могут нагрянуть подъемники. Хватайте все и бегите. Прочь от эпицентра, прячьтесь от огнеметов любыми способами. Расскажите другим, расскажите всем и о цели, и о методе. Но не пользуйтесь ни радио, ни сетью. Ни оптоволоконной, ни беспроводной. Иначе эфир поставит вас раком; доверяйте только словам, произнесенным человеком при вас.
Нас можно найти во Фрипорте, Ратфорде или в городах, расположенных между ними. Приходите к нам, приносите все, что у вас будет.
Надежда есть.
От Огасты по коже Лени поползли мурашки.
Они подъехали с востока, аккурат в полночь, по шоссе 202. Така свернула с главной дороги на проселок, недолго спускавшийся по пологому склону долины, где протекала река Кеннебек, и припарковалась на каменной гряде, откуда открывался вид на топографию внизу.
На этом берегу реки люди бросили все; дальний выглядел почти так же. Почти все, что было на другом берегу, выглядело так же. Только посреди темных пустых руин, оставшихся от прежних добрых времен, горело яркое ядро. Его нимб отражался от облачной гряды, висящей над головой, отчего пейзаж внизу казался крупнозернистой высококонтрастной фотографией черно-белого цвета.
Кларк почувствовала, как руки и затылок покрываются "гусиной кожей". Даже гидрокостюм как будто начал дрожать, ощущение было настолько неуловимым, что парило где-то на границе воображения.
- Чувствуешь? - спросила Уэллетт.
Кларк кивнула.
- Электростатический генератор. Мы находимся на самом краю поля.
- Значит, в центре еще хуже?
- Внутри нет, разумеется. Поле направлено вовне. Но, чем ближе к периметру, тем больше волосы становятся дыбом. А когда ты внутри, то уже его не чувствуешь. Ну не до такой степени. Есть и другие побочные эффекты.
- Какие?
- Опухоли, - Уэллетт пожала плечами. - Всяко лучше, чем Бетагемот.
Здания и пучки света выступали из темноты, сливаясь воедино, в их очертаниях можно было разглядеть грубые контуры голого мозаичного купола. Новая Огаста, наверное, использовала каждый кубический сантиметр безопасной зоны.
- Мы пойдем туда? - спросила Кларк.
Уэллетт отрицательно покачала головой:
- Мы им не нужны.
- А мы можем войти туда?
Огаста хоть и потеряла прежнюю ценность, но доступ к базам данных и безопасной сети там был. Похоже, Лабину все-таки лучше было остаться с ними.
- Типа в увольнительную сходим? Сделаем остановку, заглянем в вирт, примем джакузи? - Врач тихо и беззлобно засмеялась. - Нет, так не получится. Вот, если там случится какая-то авария, нас, может, впустят. А так сейчас каждый сам за себя. Мири приписана к Бостону.
- Значит, ты можешь попасть в Бостон.
Так даже лучше.
- Ночью тут даже красиво, - заметила Уэллетт. - Несмотря на канцерогенные побочные эффекты. Прямо как северное сияние.
Кларк молча наблюдала за ней.
- Тебе не кажется?
Лени решила пока не настаивать на Бостоне:
- Мне все равно, что день, что ночь. Цвета так и так маловато.
- А, да. Глаза. - Уэллетт покосилась на нее. - А ты от такого яркого освещения не устала? Постоянно же.
- Да нет.
- Тебе надо снимать их время от времени для разнообразия. Иногда, когда слишком много видишь, многое пропускаешь.
Кларк улыбнулась:
- Ты как печенье с предсказанием открыла.
Уэллетт повела плечами:
- Да и с больными легче будет общаться. Пациенты станут больше доверять.
- Я не так уж много могу сделать для твоих пациентов.
- Да дело не...
- А если от меня все-таки есть польза, - продолжила Кларк подчеркнуто бесстрастным голосом, - тогда они смогут принять мою помощь, не указывая, что мне носить.
- Хорошо, - протянула Така. - Прости.
Они посидели молча еще какое-то время. Наконец, Уэллетт завела Мири и включила музыку - адреналиновая разноголосица саксофона и электронных ударных как-то не особо укладывалась в ее предпочтения.
- Мы тут не останемся? - спросила Кларк.
- Я от мурашек не могу заснуть. И для Мири тут место неподходящее. Я просто хотела тебе показать виды.
Они поехали дальше по дороге. Вскоре "гусиная кожа" прошла.
Уэллетт вела машину. Музыка сменилась речевой интерлюдией под музыкальный аккомпанемент - какая-то история о зайце, который потерял свои очки, чтобы это ни значило.
- А это что такое? - спросила Кларк.
- Музыка двадцатого века. Могу выключить, если тебе...
- Да нет. Все нормально.
Однако Уэллетт все равно выключила. Дальше Мири поехала в тишине.
- Мы можем остановиться когда угодно, - произнесла Кларк через несколько минут.
- Еще немного. Места вокруг городов опасные.
- Я думала, мы уже выехали из-под действия поля.
- Дело не в раке. А в людях. - Уэллетт включила автопилот и откинулась на спинку сиденья. - Тут многие шатаются около анклавов и начинают очень сильно завидовать.
- А что, Мири с ними не справится?
- Порежет на тысячи мелких кусочков, спалит или удушит. Мне просто не хочется конфронтаций.
Кларк покачала головой:
- Поверить не могу, что нас не впустили бы в Огасту.
- Я же говорила. Анклавы сами по себе.
- Тогда тебя зачем посылать? Если все такие эгоисты до мозга костей, то какой смысл помогать пустошам?
Уэллетт негромко хмыкнула:
- Где ты была последние пять лет? - Потом махнула рукой: - А, глупый вопрос. Мы тут не из-за альтруизма, Лори. Куча лазаретов, лизунцы...
- Лизунцы?