Бетагемот - Питер Уоттс 48 стр.

- Наружные двери, за ними вестибюль длиной около трех метров. Там... посредине перегородки дверь. Только очертания - ни дверной ручки, ни скважины.

Кларк готова была поклясться, что раньше там ни­чего не было.

Лабин сплюнул кровью:

- Пошли.

Первая же дверь распахнулась от толчка. Они пере­ступили порог.

- Мы в вестибюле.

- Собаки?

- Пока снаружи.

Стая выстроилась за стеклом, заглядывая внутрь.

- По-моему, они не... О, внутренняя дверь открылась.

- Наружу или внутрь?

- Внутрь. За ней темно, ничего не видно.

Кларк шагнула вперед; оказавшись в полной темноте, линзы быстро адаптируются.

Лабин остановил ее, застыв, сжав в кулак пальцы, оставшиеся на покалеченной руке. Гранатомет твердо нацелил вперед. На изуродованном лице Кена застыло странное выражение, которого Кларк прежде никогда не видела: пылающая смесь ярости и унижения, граничащая с явной человечностью.

- Кен, дверь открыта.

Переключатель, щелкнув, остановился на "сверлиль­щике".

- Открыто, Кен. Можно просто войти.

Она тронула его за руку, потянула ее вниз, но тело Лабина застыло в яростном оцепенении.

- Я же говорил, - проворчал он, - разумнее в обход.

Рука с пистолетом развернулась на три часа, указав пря­мо на стену вестибюля. Бесполезные глаза смотрели вперед.

- Кен... - Кларк обернулась, почти ожидая, что стая, пробив стекло, оторвет ему руку. Но собаки сидели на месте, больше не вмешиваясь в течение драмы.

- Он хочет, чтобы мы шли прямо, - сказал Лабин. - Он всегда командует, всегда захватывает инициативу. А мы только и делаем, что... реагируем.

- А взрывать стену, когда дверь настежь? Это - не реакция?

Лабин покачал головой:

- Это побег.

Он выстрелил. "Сверлильщик" врезался в боковую стену, вращаясь с такой скоростью, что мог уйти за го­ризонт событий. Стена изверглась маленьким Везувием: вестибюль накрыли клубы серого пепла. Жгучие крупин­ки песка жалили лицо. Кларк закрыла глаза, задыхаясь в песчаной буре. Откуда-то из глубины водоворота ей послушался тонкий звон бьющегося стекла.

Что-то сграбастало ее за запястье и дернуло в сторону.

Открыв глаза, она уперлась взглядом во взбаламучен­ное взрывное облако. Лабин потянул ее к проломленной стене, его изуродованное лицо маячило совсем рядом:

- Туда. Веди.

Она повела. Кен, пошатываясь, шел рядом. Мелкие обломки еще шуршали в воздухе, оскверненное здание вздыхало. Из мглы показалась пустая, перекрученная дверная рама. Под ногами алмазным снежком хрустело разбитое вдребезги безопасное стекло.

Собак не было видно - впрочем, она бы их все рав­но не заметила до последнего прыжка. Может, взрыв их отпугнул. Может, они всегда оставались только снаружи. А может, псы в любую секунду ворвутся в разбитую дверь и завершат неоконченное дело.

В стене перед ними рваная дыра. Откуда-то льется вода. Сантиметров в пяти над полом поднимался гребень рваного бетона, край бездны - с другой стороны зияла вертикальная шахта диаметром в метр. На сомнительной прочности креплениях держались перекрученные жилы металла и пластика, другие под самыми неожиданными углами лежали поперек провала. Из пустоты била струя воды - наверху, похоже, прорвало трубу - и с плеском уходила сквозь невидимую решетку внизу.

Стена на той стороне была проломлена. За ней - темнота.

- Здесь осторожней, - предупредила Кларк.

Они вышли в просторное помещение с высоким потол­ком: как смутно припомнилось Кларк - главную прием­ную. Лабин, обернувшись, прицелился в дыру, из которой они вышли. Никто не прыгнул на них ни спереди, ни сзади.

- Большой зал, - доложила Кларк. - Темно. Ин­формационные киоски и стойки для посетителей слева. Никого.

- Собаки?

- Пока нет.

Рабочие пальцы Лабина прошлись по краям дыры.

- Это что?

Она склонилась ближе. В усиленном линзами полу­свете в стене что-то блеснуло, словно тонкая жила дра­гоценной руды. Из разбитого бетона там и тут свисали оборванные концы.

- Какая-то сеть, - сказала она, - вделана в стену. Металлическая, очень тонкого плетения. Вроде толстой ткани.

Лабин мрачно кивнул:

- Клетка Фарадея.

- Что?

- Защита. От воздействия электромагнитных импуль­сов.

Будто Бог хлопнул в ладоши - загорелся свет.

ЭМПАТ

Блики в глазах мгновенно ослепили Кларк. Она, вски­нув "Хеклер", дико замахала им в пустоту.

- Свет...

- Знаю.

Где-то в глубине здания загудели пробудившиеся ма­шины.

- Господи Иисусе, - голос раздался со всех сто­рон, - вечно вам надо все усложнить. Дверь же специ­ально открыл.

- Ахилл?

Линзы адаптировались, из белого фона проступили предметы и стены. Но в воздухе туманом висела пыль от взрыва, размывая резкость. От устроенного ими входа по полу веером расходились трещины, панели из поли­рованного камня в противоположной стене вывалились и теперь лежали грудой обломков.

- Или на крышу бы приземлились, - продолжал го­лос. - Так ведь нет, дай вам штурмовать крепость. И по­смотрите, в каком вы теперь виде! Посмотрите на себя! Еле на ногах держитесь.

Вдали заработал вентилятор, потянул струйки дыма и пыли в потолочные решетки. Воздух понемногу очи­щался. Лабин привалился к стене, давая отдых раненому бедру. Кларк уже различала цвета: потеки слизи у него на ноге блестели отвратительной ржавчиной и багрянцем - будто с него заживо содрали кожу.

- Помощь нам бы не помещала, - сказала она. Вздох откуда-то - отовсюду.

- Как и в прошлый раз. Кое-что не меняется, а?

- Это ты виноват, ушлепок. Твои собаки...

- Стандартные меры охраны после импульса, и разве я просил вас идти на них вслепую? Кен, ну что тебе-то в голову втемяшилось? Ваше счастье, я вовремя заметил.

- Посмотри на него! Помоги ему!

- Брось, - почти шепотом возразил Лабин, - я в порядке.

Здание его услышало.

- Далеко не в порядке, Кен. Но голова еще на плечах, а я не так глуп, чтобы отключать защиту перед людьми, которые только что силой вломились в мой дом. Поэто­му давайте разберемся, а потом, может, подлатаем тебя, пока ты кровью не истек насмерть. Что вы здесь делаете?

Лабин начал отвечать, закашлялся и начал снова:

- Думаю, ты сам знаешь.

- Допустим, не знаю.

- Мы кое о чем договаривались. Ты должен был вы­яснить, кто выслеживает "Атлантиду".

Кларк закрыла глаза. "В остальном план прежний..."

- На случай, если еще не дошло: на меня в последнее время немалый спрос, - заметили стены, - но, уверяю тебя, я над этим работаю.

- Думаю, не просто работаешь. Думаю, ты уже разо­брался, еще до того, как потерял большую часть ресур­сной базы. Кстати, мы могли бы посоветовать, как ее вернуть. Если тебе это нужно для анализа.

- Ага. А позвонить мне откуда-нибудь нельзя было?

- Мы пробовали. То ли ты был слишком занят, то ли связь легла.

Здание тихонько погудело, как будто задумавшись. В глубине вестибюля, за спящим информационным таб­ло, лотком с брошюрами и стойкой администратора на воротах безопасности замигали рубиновые светодиоды. Крайние слева на глазах у Кларк загорелись зеленым.

- Проходите здесь, - сказал Дежарден.

Кларк взяла Лабина под локоть. Тот хромал рядом, но не прижимался, используя ее как проводника, но не как костыль. За Кеном тянулся асимметричный темный след.

Каждые ворота состояли из двух алюминиевых цилин­дров в полметра толщиной, поднимавшихся от пола к потолку, как прутья клетки. Пройти можно было только между ними. На уровне глаз их обвивали черные поло­ски шириной с руку Кларк, усеянные созвездием цветных сигналок, - и, едва они прошли половину зала, все цвета сменились на красный.

- Ах, да, - спохватился Дежарден, - если вы по­пробуете что-нибудь протащить, защита порежет вас на мелкие кубики. - Закругленная панель под экраном при их приближении отъехала назад. - Бросайте все сюда.

Лабин, нащупав открывшуюся камеру, бросил туда пи­столет вместе с поясом. Пока он пытался снять рюкзак, Кларк последовала его примеру и поспешила на помощь. Рюкзак отправился следом за оружием, и панель закры­лась.

Табло вокруг столбиков расцвело картинками и сим­волами. Некоторые были знакомы Кларк по инструктажу

Лабина во время полета: тазер и микроволновый писто­лет, механический пружинник, аэрозольная липучка. Дру­гие Лени видела впервые. Насколько она могла судить, Кен добыл их из своего тайника на дне Атлантики.

- Это не электронный ли отсекатель? - поинтересо­вался Дежарден. - И импульсная бомба! Ты прихватил собственную импульсную бомбочку - как это мило!

Лабин сжал зубы и промолчал.

- Так, и это все? Ни гадких биозолей, ни скрытых мураволок? Предупреждаю, эти ворота ничего не проща­ют. Попробуете пронести что-нибудь...

- Наши имплантаты, - сказала Кларк.

- Их пропустят.

Лабин нащупал проход между столбами. Не загудела сирена, не заплясал над головами лазерный луч. Кларк шагнула за ним.

- Лифты сразу за поворотом, - сказал Дежарден.

Совершенно безоружные, они вступили в приемную

Дежардена. Кларк направляла Лабина тихими подсказка­ми и редкими прикосновениями. О том, что думает, она не решилась заговорить даже шепотом, но чуть сжала ему плечо. Кен знал ее достаточно давно и все понял: "Ахилл не купился".

Кен ответил слепым взглядом и движением окровав­ленных губ: "Конечно".

Все согласно плану. Если считать это планом.

Приходилось принимать физику на веру.

Она готова была поверить всему, о чем толковал Лабин по пути: неважно, поверит ли им Дежарден, главное, что­бы он счел их полезными. Пока он видит в них пользу, убить не попытается.

Но действовать не даст. Он никого не впустит в свое тайное логово, не приняв меры предосторожности: отбе­рет оружие, возьмет под арест, лишит свободы.

"Ничего смертельного, - предсказывал Лабин, - и ничего такого, что повредило бы структуру. Выбор у него будет небольшой. Справимся".

Все это было прекрасно, но Кларк никак не могла от­делаться от мысли, как именно им придется справляться.

В ее груди плескалось добрых пол-литра воды, за­пертых пленкой на электролизном порте. Пятьсот мил­лилитров - на слух не так уж много. Когда она плавала на глубине, через ее имплантаты протекал непрерывный и постоянно пополнявшийся поток морской воды. За­стойный осадок, застрявший в имплантатах теперь, на глубине не продержался бы и секунды.

"Четыреста пятьдесят граммов молекулярного кисло­рода, - сказал Лабин. - Почти как в двух тысячах лит­ров воздуха".

Голова не спорила с цифрами, а вот нутро ничего не понимало в математике.

Перед ними встал ряд лифтов. Двери одного были открыты, из кабины лился мягкий свет.

"Первым делом он нас запрет".

Они вошли. Двери закрылись. Клетка пришла в дви­жение.

Вниз.

"Безумие, - подумала Лени. - Ничего не получится".

Ей уже чудилось, что она слышит тихое шипение газа, выходящего из невидимых сопел.

Она закашлялась и переключилась на имплантаты, молясь невесть какому божеству, чтобы Лабин не напо­рол в расчетах.

Не напорол. Где-то в груди началась знакомая лег­кая вибрация. Нутро закорчилось, заполнилось запаса­ми изотонического физиологического раствора. Жидкость подступила к горлу, заполнила рот. Легкая тошнота со­провождала наполнение среднего уха. По подбородку по­бежала соленая струйка, напомнив, что пора сжать губы.

Звуки пропали, все стало слабым и далеким, кроме би­ения собственного сердца.

И уже не хотелось дышать.

Спуск продолжался. Лабин прислонился к стене. Лицо - кровавая маска циклопа. Кларк ощутила теплую влагу на верхней губе - потекло из носа. Она подняла руку, почесалась, плотно загнав в ноздрю левую затычку.

Тело вдруг запело изнутри, кости дрожали басовыми струнами. Рвота подступила к горлу, кишки свело.

"Два наиболее вероятных варианта, - прикидывал Ла­бин, - газ и инфразвук".

Она не знала, имелся ли в арсенале Дежардена газ, - вполне возможно, им уже был насыщен воздух вокруг. Но что кабина превратилась в некое подобие мегафона - ни­каких сомнений: звуковая тарелка, наверное, размещалась или в потолке, или в полу кабины. Стены фокусировали колебания, выстраивая резонанс внутри клетки. Звук со­здаст невыносимые пульсации в легких и в среднем ухе, в синусах и трахеях.

Кларк затошнило, несмотря на заполненные водой ды­хательные пути: страшно подумать, как бы это подействова­ло на ничем не укрепленную плоть. Имплантаты не влияли на кишечные газы - давление морских глубин сжимало эти полости без всякого вреда - и акустические атаки обычно настраивались на более жесткие и предсказуемые воздуш­ные камеры. И все же мегафон Дежардена что-то с ними делал. Лени едва сдерживала рвоту, которая расплескала бы раствор по всему лифту, и боялась обделаться прямо в гидрокостюм. Любой сухопутник уже валялся бы на полу, блевал в собственных испражнениях - или потерял бы сознание. Кларк зажала себя с обоих концов и держалась.

Лифт остановился, свет погас.

"Он знает, - думала Кларк. - Вычислил, конечно же, вычислил. Как мы могли надеяться, что он не поймет. Разве Ахилл мог не заметить?"

Вот сейчас кабина снова дернется, потащит их по за­битой ловушками руине в шестьдесят пять этажей, а те превратят Лени и Кена в...

Голова прояснилась. Кости больше не звенели, кишки встали на место.

- Ну вот, ребята, - прозвучал в залитых ушах Кларк тонкий и такой далекий голос Дежардена, - конечная остановка.

Двери разошлись.

Оазис светящихся механизмов на огромной темной равнине. Невооруженный глаз, возможно, увидел бы здесь Второе Пришествие, христоподобную фигуру, омы­тую светом и технологией среди бесконечной пустоты.

Для Кларк темноты не существовало. Пустыней была переделанная подземная парковка: серый подвал, про­тянувшийся на половину городского квартала. Ровные ряды опорных колонн отделяли пол от полтолка. Из стен торчали трубы и световоды, обвивали опоры паутиной ви­ноградных лоз. Кабели сходились в толстый хобот, а тот змеился по полу до подковообразного пульта управления, освещенного химическими лампами-полосками.

И Христос этот был знаком Лени. Впервые она столк­нулась с ним в темноте куда глубже здешней. Тогда он был пленником Лабина. Тогда Ахилл Дежарден ждал смерти.

Тогда его было куда проще просчитать.

Запекшаяся кровь на губах у Лабина потрескалась. Грудь задышала. Кларк отключила имплантаты. Выдер­нула затычки из носа, не дожидаясь, пока окончательно схлынет вода. Из центра высокотехнологичной подковы на них смотрел Дежарден.

- Я думал, что мог расплатиться, - сказал он.

Странно, жутко, но Лени было приятно вновь его

увидеть.

- За то, что был монстром, - пояснил он, словно его кто-то спрашивал. - Знаете, почему я вступил в Патруль?

Себя я изменить не мог, но думал, что, если помогу спа­сти мир, может, это как-то меня оправдает. - Его губы сложились в горестную улыбку. - Глупо, да? Смотрите, до чего это меня довело.

- Всех довело, - сказал Лабин.

Дежарден перестал улыбаться. На его глазах не было линз, но они вдруг стали непроницаемыми, как у рифтера.

"Пожалуйста, - думала Кларк, - пусть это будет чу­довищная, глупая ошибка. Скажи нам, что мы в чем-то ошиблись. Пожалуйста, докажи, что мы неправы".

- Я знаю, зачем ты здесь, - сказал он, глядя на Лабина.

- Однако ты нас впустил, - заметил тот.

- Ну я надеялся получить несколько большее пре­имущество, но уж как есть. Славный фокус с имплантатами, кстати говоря. Я и не думал, что они действуют при незапечатанных гидрокостюмах. Довольно глупая ошибка для Ахилла - Великого распознавателя образов, не нахо­дите? - Он пожал плечами. - Голова в последнее время была другим занята.

- Ты нас впустил, - повторил Лабин.

Дежарден кивнул:

- Да. Кстати, дальше не надо.

Они остановились в четырех метрах от его крепости.

- Хочешь, чтоб мы тебя убили? - спросила Лени. - Так?

- Рифтер как орудие самоубийства, а? - Он тихо фыркнул. - Пожалуй, в этом была бы некая поэзия. Но нет.

- Тогда зачем?

Он склонил голову набок, сделавшись похожим на восьмилетнего мальчика.

- Это ведь ты провернула фокус с родственным от­бором у моих "лени"?

Кларк кивнула и сглотнула, поняв: "Это тоже он. Зна­чит, Ахилл все-таки виновен..."

- Так я и думал, - признался Дежарден. - Эта мысль могла прийти в голову только тому, кто знал об их проис­хождении. Таких не много осталось. И шутка в том, что это легко сделать, а вот исправить очень трудно. - Он с надеждой обратился к Лабину: - Но ты сказал, что знаешь способ...

Лабин оскалил окровавленные зубы:

- Я солгал.

- Ага... Это я тоже вроде как вычислил, - пожал пле­чами Дежарден. - Стало быть, осталось обсудить только один вопрос, так?

Кларк покачала головой.

- Что ты?..

Лабин рядом с ней напрягся. Взгляд Дежардена мигнул всего на долю секунды: поверхность ближайшей стены заискрила и осветилась. Изображение на умной краске было нечетким, но узнаваемым: сонарная модель.

- Это "Атлантида", - выпалила Кларк и вдруг за­сомневалась.

- Вижу, - сказал Лабин.

- Конечно, не в реальном времени, - пояснил пра­вонарушитель. - Краска реагирует чертовски медленно, а из-за расстояния и маскировки снимок я делаю лишь изредка. Но вы поняли.

Лабин стоял, не двигаясь.

- Лжешь.

- Маленький совет, Кен. Знаешь, твои люди иногда уходят на глубину и блуждают там в темноте. Не следо­вало позволять им пользоваться "кальмарами". Никогда не знаешь, куда доходит сигнал передатчика.

- Нет, - Кларк покачала головой. - Ты? Это ты был внизу?

"Не Грейс и не Седжер. Не корпы и не рифтеры, даже не почитатели Мадонны и не два паршивца на лодке. А ты. И больше никто".

- Не могу претендовать на все заслуги, - признался Дежарден. - С модификацией Бетагемота мне помогла Элис.

- Надо думать, против воли, - сказал Лабин.

"О Ахилл. Был лишь один шанс поправить все, что я натворила, а ты его запорол. Один шанс на примирение, а ты угрожаешь всему, что я знаю. Одна паршивая, хилень­кая надежда, а ты... Как ты смеешь? Как же ты смеешь?"

Исчезла тонкая последняя соломинка. Кларк шагнула вперед. Лабин протянул искалеченную руку и перехва­тил ее.

Дежарден на Лени даже не взглянул:

- Я не идиот, Кен. Вы - не основные силы атаки, вы - просто все, что удалось наскрести в срочном по­рядке. Но ты тоже не идиот, значит, подкрепление на подходе. - Он поднял ладонь, предваряя возражения. - Ничего, Кен. Я знал, что рано или поздно это случится, и принял все необходимые меры. Хотя, благодаря тебе, вынужден обратиться к орудиям главного калибра без церемоний.

Его глаза чуть провернулись в глазницах, пальцы дрог­нули. Кларк вспомнила Рикеттса, умаслившего "Вакиту" подмигиванием и взглядом.

Картинка на стене распалась, на ее месте появились числа.

- А вот с этими ребятами у меня контакт в реальном времени. Видишь их, Кен? Канал 6?

Лабин кивнул.

- Значит, знаешь, кто это.