Девушки заняли места за столом. Рэндалл взглянул на меня с и сказал:
- Лучше уж я поскорее разделаюсь с ними. Терпеть не могу это занятие. Когда-нибудь я все же настолько распереживаюсь из-за этих маленьких тварей, что вместе с их головами оттяпаю себе пальцы.
- А чем вы пользуетесь?
- Это длинная история. - Он усмехнулся. - Перед вами стоит заядлый крысоубийца - знаток своего дела. Я перепробовал все - травил их хлороформом, ломал шеи, душил. У меня даже была миниатюрная гильотина, традиционно английская штучка. Один приятель из Лондона прислал - клялся и божился, что сносу ей не будет - но только в нее постоянно забивается мех. И тогда, - продолжал он, взяв одну из крыс и внимательно оглядывая ее, - я решил вернуться к истокам. Короче, я взялся за мясной тесак.
- Шутите?
- Разумеется, я понимаю, что это крайне неблагозвучно. И со стороны выглядет тоже не очень эстетично. Но зато это самый лучший из способов. Видите ли, необходимо, чтобы препарирование происходило очень быстро. Этого требует ход эксперимента.
Он отнес крысу к раковине. Рядом стояла тяжелая колода, подобная тем, на которых мясники разделывают туши. Он посадил крысу на колоду и положил на дно раковины вощеную бумагу. После этого из шкафа был извлечен огромный тесак - тяжелая, неуклюжая штуковина, насаженная на прочную деревянную рукоятку.
- Нечто подобное продается в магазинах, торгующих химическими реактивами, - пояснил Рэндалл. - Но только те штуки слишком уж хрупкие, и к тому же они мгновенно тупятся. А вот это я купил с рук, у одного мясника. Вещь, что надо.
Он немного поточил о камень край лезвия и попробовал его сначала на листе бумаги. Разрез получился ровным.
Тут раздался телефонный звонок, и Бриджит вскочила со своего стула, чтобы взять трубку. Остальные двевушки, очевидно, были рады этой задержке. Питер тоже как будто вздохнул с облегчением.
Бриджит ответила на звонок, и затем сказала:
- Это из конторы по найму. Они собираются пригнать машину.
- Отлично, - сказал Питер. - Скажи им, чтобы поставили ее на стоянку, а ключи пусть положат за солцезащитный щиток.
В то время, пока Бриджит передавала распоряжения, Питер пояснил, обращаясь ко мне:
- Черт знает что. У меня угнали машину.
- Угнали?
- Ага. Досадно, однако. Это случилось вчера.
- А что это была за машина?
- Небольшой "мерседес". Уже далеко не новый, но я любил эту машину. Если бы это было в моей власти, - с ухмылкой заметил он, - то я предъявил бы ворам обвинение как за похищение человека, а не за угон машины. Я действительно очень любил тот свой автомобиль.
- А в полицию вы заявили?
- Да. - Он пожал плечами. - Хуже-то не будет.
Бриджит повесила трубку и возвратилась на свое место. Тяжело вздохнув, Питер взялся за тесак и сказал:
- Ну что ж, начнем, что ли.
Он держал крысу за хвост. Крыса изо всех сил перебирала лапками по колоде, пытаясь вырваться. Стремительным движением, Питер занес тесак и тут же с силой опустил его. Трах! - острое лезвие вошло в дерево колоды. Девушки старались не смотреть на это. Снова переведя взгляд на Питера, я увидел, что он держит извивающееся обезглавленное тельце над раковиной, давая крови стечь. После этого он подошел к Бриджит и положил тушку на пробковый коврик.
- Номер один, - отрывисто сказал он. Возвратившись к колоде, он бросил крысиную голову в бумажный пакет и принялся за вторую жертву.
Я смотрел на то, как работает Бриджит. Действуя быстро и умело, она перевернула крысиную тушку на спинку, прикалывая ее булавками к пробковой подстилке. Затем она сделала надрезы на лапках, освобождая кости от плоти и мускулов, отделяя кости от тела и тут же бросая их в лоток со льдом.
- Небольшой триумф, - сказал Питер, готовя к экзекуции следующую крысу. - В этой лаборатории нам удалось совершенствовать первые костные культуры in vitro. Мы можем сохранять жизнеспособную костную ткань целых три дня. Основная трудность заключается в том, чтобы успеть извлечь кости из животного и поместить их в лоток, прежде, чем клетки начнут отмирать. Это же целое искусство.
- И какова конкретная область вашего исследования?
- Метаболизм кальция, и в частности зависимость его от паратиреоидного гормона и от гипокальциемического фактора. Я хочу узнать, каким образом под воздействием этих гормонов из костного вещества выделяется кальций.
Паратиреоидный гормон был малоизученным веществом, выделяемым четырьмя маленькими железами, расположенными на поверхности щитовидной железы. Эти железы были еще недостаточно изучены, и о них было известно лишь то, что они, видимо, контролируют выход кальция из костей в кровь, а также то, что содержание кальция в крови строго поддерживается на определенном уровне - и этот показатель гораздо устойчивее, чем, скажем, уровень содержания сахара. Поддержание уровня кальция в крови необходимо для обеспечения нормальной нервной деятельности и сокращения мышц, в связи с чем была выдвинута теория, что кальций может накапливаться и по мере необходимости вымываться из костей. Если в крови у человека оказывается слишком много кальция, то он откладывается в костях скелета. При недостатке же кальция в крови организм пополняет этот запас за счет кальция, содержащегося в костных тканях. Но никому еще не удалось точно установить, каким образом это достигается.
- Здесь все зависит от времени, - продолжал Питер. - Однажды я проделал один очень интересный опыт. Я взял собаку и поместил ее под аппарат искусственного кровообращения. Я мог отводить кровь пса, обрабатывать ее веществами, устраняющими кальций и вновь возвращать ее в организм. Я проделывал это на протяжении нескольких часов к ряду, и, надо думать, вывел из собачьего организма сколько-то фунтов кальция. И все же пробы крови показывали, что уровень кальция в крови оставался совершенно нормальным, мгновенно восстанавливаясь. Дело в том, что большое количество кальция переходило в кровь из костей, и происходило это очень быстро.
Тесак снова тяжело опустился на колоду. Крыса затрепыхалась и затихла. Питер отдал ее второй из девушек.
- Меня это очень заинтересовало, - говорил Питер. - Вся эта проблема накопления и вымывания кальция. Легко говорить, что можно откладывать кальций в костях, а затем извлекать его оттуда; но ведь кость это твердая ткань, имеющая жесткую, неподатливую структуру. А наш организм, очевидно, может всего за какие-то доли секунды создавать эту структуру или же разрушать ее. И я хочу узнать, как это происходит.
Он достал из клетки очередную крысу с фиолетовой меткой на хвосте.
- Поэтому я решил разработать систему in vitro, которая позволяла бы исследовать костную ткань. Поначалу никто не верил в то, что у меня что-либо выйдет из этой затеи. Костный метаболизм происходит слишком медленно, говорили мне. Его невозможно измерить. Но мне это все же удалось, правда, для достижения этой цели пришлось загубить не одну сотню крыс. - Он вздохнул. - Если вдруг крысы захватили бы власть во всем мире, то меня осудили бы как военного преступника.
Он посадил крысу на колоду.
- Знаете, я всегда хотел найти себе лаборантку, которая согласилась бы делать это вместо меня. Какую-нибудь хладнокровную немку или же просто девицу с садисткими наклонностями. Все впустую. Все они - он кивнул в сторону троицы, расположившейся за столом - согласились работать здесь только после того, как я пообещал, что им самим никогда не придется убивать животных.
- И как давно уже вы занимаетесь этой работой?
- Вот уже семь лет. Я начинал очень медленно, посвящая этому всего полдня в неделю. Потом полдня стали целым вторником. Немного погодя это стали вторник и четверг. А вскоре сюда добавились и выходные. Я даже свернул свою практику, сведя ее к минимуму. Эта работа как наркотик, к ней быстро привыкаешь.
- И она вам нравится?
- Я просто без ума от нее. Это игра, большая, занимательная игра. Головоломка, разгадка которой не известна никому. И при несоблюдении должной осторожности погоня за ответом может стать манией, навязчивой идеей. Здесь на кафедре биохимии есть такие уникумы, которые по времени работают больше, чем любой практикующий врач. Они просто-таки изводят себя. Но мне это не грозит.
- Откуда у вас такая уверенность?
- Потому что, когда я чувствую соответствующие симптомы - как то, труднопреодолимое желание работать круглые сутки, задержаться в лаборатории до полуночи, или же прийти сюда в пять утра - то я напоминаю себе, что это всего лишь игра. Я повторяю это снова и снова. И это действует: я успокаюваюсь.
Тесак отсек голову третьей крысе.
- Ну вот, - проговорил Питер, - полдела сделано. - Он непроизвольно почесал живот. - Но хватит обо мне. А вы что мне расскажете?
- Меня просто интересует все, что связано с Карено.
- Гм… Вы, кажется, спрашивали об аварии? А ведь, насколько мне известно, никакой аварии или несчастного случая не было.
- А зачем же тогда летом нужно было делать снимки черепа?
- Ах, вот оно что. - Он успокаивающе погладил четвертую жертву и усадил крысу на колоду. - Это просто типичный случай для Карен.
- Что вы имеете в виду?
- Она пришла ко мне в кабинет и с порога заявила: "Я слепну". Она была весьма обеспокоена. Вы, наверное, можете себе представить, что это для шестнадцатилетней девчонки: у нее портится зрение, и от этого она стала хуже играть в теннис. Она хотела, чтобы я сделал хоть что-нибудь. Тогда я взял у нее кровь на анализ. Почему-то анализ крови всегда производит на пациентов благоприятное впечатление. Я измерил ей давление, выслушал ее, и вообще всем своим видом давал понять, что я очень тщателен.
- И тогда же вы назначили сделать эти снимки?
- Да. Это было одной из составных частей лечения.
- Боюсь, что я вас не совсем понял.
- Проблемы со здоровьем у Карен были исключительно психосоматического плана, - пояснил он. - Она ничем не отличается от тех девяноста процентов женщин, с которыми мне приходилось иметь дело. Где-то происходят небольшой сбой, что-то не так - взять хотя бы ту же самую игру в теннис - и раз! у вас проблема со здоровьем. Вы идете к врачу. Врач, как ни странно, не находит у вас никаких отклонений. Но разве вы удовлетворены таким результатом? Нет, конечно: вы пойдете к другому врачу, а потом к третьему, и будете ходить по врачам до тех пор, пока в конце концов не найдется такой, кто похлопает вас по руке и согласится: "Да, вы очень больная женщина". - Он рассмеялся.
- Так значит направление на снимки черепа были нужны лишь для отвода глаз?
- По большей части, - согласился он. - Но не совсем. Во всем нужна предусмотрительность, и поэтому когда больной обращается с такой серьезной жалобой, как потеря зрения, во всем необходимо тщательно разобраться. Я проверил ее глазное дно. В норме. Поля зрения. В норме, но она сказала, что это то появляется, то пропадает. Тогда я взял на анализ для исследования функции щитовидной железы и уровня гормонов. Тоже все в норме. А потом еще и снимки черепа. Они тоже оказались совершенно нормальными, или может быть вы их уже видели?
- Я из видел, - сказал я. Я закурил очередную сигарету, в то время, как была обезглавлена очередная крыса. - Но мне все еще не ясно, почему…
- А теперь сложите все это вместе. Ей было мало лет, но и в юные годы это тоже возможно - зрение и головные боли, незначительная прибавка в весе, вялость. Это мог быть гипопиутаризм с поражением зрительного нерва.
- Вы имеете в виду опухоль гипофиза?
- Не исключено. Просто одна из возможностей. Я рассчитывал на то, что анализы помогут выявить это. Снимки черепа тоже показали бы, если бы она была и в самом деле серьезно больна. Но результат везде был отрицательным. Вся болезнь существовала только у нее в воображении.
- Вы уверены?
- Да.
- Но ведь в лаборатории могли ошибиться, перепутать снимки.
- Правда. Мне следовало бы назначить повторный снимок. На всякий случай.
- Так почему же этого не было сделано?
- А потому что она так больше и не пришла, - сказал Питера. - Вот он, ключ ко всему. Сначала она приходит и едва не бьется в истерике, кричиит, что слепнет. Я назначаю ей прийти через неделю, и моя медсестра записывает ее на прием. А через неделю ей это уже не надо. Она играет в теннис, приятно развлекается. Так что это все ее воображение.
- Когда она приходила к вам на прием, у нее были менструации?
- Она сказала, что с циклом у нее все нормально, - ответил он. - Конечно, если во время смерти она была на четвертом месяце беременности, то стало быть тогда она еще только-только забеременела.
- Но к вам на прием она так больше и не пришла?
- Не пришла. Вообще-то она была довольно легкомысленной.
Он убил последнюю крысу. Все три девушки теперь были сосредоточенно заняты работой. Питер собрал крысиные останки, сложил их в бумажный пакет, который был тут же выброшен им в урну для мусора.
- Ну вот наконец и все, - проговорил он, принимаясь энергично мыть руки.
- Что ж, - сказал я. - Спасибо, что уделили мне время.
- Не стоит благодарности. - Он вытер руки бумажным полотенцем, а затем остановился. - Полагаю, мне следовало бы сделать некое официальное заявление. Все-таки я как-никак дядя и так далее.
Я терпеливо ждал.
- Если Дж.Д. только узнает, что наш с вами разговор состоялся, он мне больше никогда руки не подаст. Так что вы уж постарайтесь помнить об этом, если вам случится разговаривать еще с кем-нибудь.
- Хорошо, - сказал я.
- Я не знаю, чем вы занимаетесь, - продолжал Питер, - и даже не желаю этого знать. Вы всегда производили на меня впечатление человека уровнавешенного и здравомыслящего, и я полагаю, что ваше теперяшнее занятие не окажется всего лишь пустой тратой времени.
Я не знал, чего ответить ему на это. Я догадывался, что он к чему-то клонит, но мне никак не удавалось взять в толк, что именно он имеет в виду.
- Моего брата в данный момент нельзя считать ни разумным, ни уравновешенным. Он параноик; от него невозможно ничего добиться. Но как я понимаю, вы присутствовали на вскрытии.
- Да, я там был.
- И каков д/з?
- Судя по общему впечатлению, ничего определенного, - сказал я. - Все очень неясно.
- А стекла со срезами?
- Я их еще не видел.
- А каково лично ваше впечатление от вскрытия?
Я ненадолго задумался, а затем принял решение. Он был откровенен со мной. Так что откровенность за откровенность.
- Не беременна, - ответил я.
- Гм, - сказал он. - Гм-гм-гм.
Питер Рэндалл снова почесал живот и протянул мне руку.
- Это весьма интересно, - признался он.
Мы пожали друг другу руки.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Когда я подъехал к своему дому, у обочины тротуара стоял большой полицейский фургон с включенной мигалкой. Капитан Петерсон, все такой же крутой как и прежде и стриженный "под ежик", стоял, оперевшись о крыло и пристально следил за тем, как я свернул на дорогу к гаражу.
Я вышел из машины и взглянул на окна ближайших домов. Соседи, привлеченные видом полицейской мигалки, смотрели на нас из окон.
- Надеюсь, - сказал я, - что я не заставил вас долго ждать.
- Нет, - ответил Петерсон, слегка улыбаясь. - Я только что подъехал. Я постучал в дверь, и ваша жена сказала, что вы еще не возвращались. Так что я решил подождать на улице.
В свете чередующихся вспышек красного света полицейской мигалки я видел, каким подчеркнуто вежливым и самодовольным было выражение у него на лице. Я знал, что он не стал выключать мигалку, специально для того, чтобы подействовать мне на нервы.
- У вас есть ко мне какое-то дело?
Он переменил свое положение относительно автомобильного крыла.
- Ну, в общем-то, да. Знаете, доктор Берри, к нам ведь на вас жалоба поступила.
- Вот как?
- Да.
- И от кого?
- От доктора Рэндалла.
- И что же это за жалоба? - поинтересовался я с невинным видом.
- Из нее явствует то, вы нарушали покой членов его семьи. Его сына, жены, и даже друзей его дочери по учебе в колледже.
- Нарушаю покой?
- Так, - осторожно сказал Петерсон, - он нам сказал.
- А что вы ответили?
- А я ответил, что посмотрю, какие могут быть приняты меры.
- И поэтому вы оказались здесь.
Он кивнул и расплылся в медленной улыбке.
Мигалка начинала уже действовать мне на нервы. На углу улицы остановились двое ребятишек, и теперь они молча наблюдали за происходящим.
Тогда я сросил:
- Я что, нарушил какой-нибудь закон?
- Это еще не установлено.
- Если я нарушил закон, - сказал я, - то доктор Рэндалл может привлечь меня к суду. Или же еще он может заявить на меня в суд, если сумеет представить доказательства материального ущерба, причиненного ему в следствие моих вышеозначенных действий. Он это знает, так же как и вы, - я улыбнулся, отплачивая ему тем же. - И мне об этом тоже известно.
- Может быть мы сейчас проедем в участок и там поговорим обо в сем?
Я отрицательно покачал головой.
- У меня нет времени.
- А я ведь, между прочим, могу вызвать вас туда на допрос.
- Можете, - сказал я, - но с вашей стороны это было бы неразумно.
- Отчего же, это могло бы оказаться даже очень разумно.
- Сомневаюсь, - сказал я. - Я гражданин, частное лицо, и действую в рамках прав, установленных для этого самого частного лица. Я ни на кого не оказывал давления, никому ничем не угрожал. Всякий, кто не желал со мной разговаривать, был волен не делать этого.
- Вы нарушили границы частного владения. Вошли на территорию, принадлежавшую семье Рэндалл.
- Это было непреднамеренное действие. Я заблудился и хотел спросить, как мне проехать. Получилось так, что на пути мне попался большой дом, настолько большой, что мне и в голову никогда не пришло бы подумать, что он может оказаться частным жилищем. Я подумал, что там расположено, скорее всего, какое-нибудь учреждение.
- Учреждение?
- Ну да. Типа сиротского приюта. Или пансиона для престарелых. Поэтому я и решил спросить совета там. И только представьте себе, каково было мое удивление, когда я узнал, что по чистейшей случайности…
- По случайности…
- А вы что, можете доказать обратное?
Петерсон изобразил на лице некое подобие добродушной ухмылки.
- А вы, оказывается, очень находчивы.
- Не достаточно, - сказал я. - А почему бы вам все же не выключить эту вашу мигалку и перестать наконец привлекать всеобщее внимание? Иначе я сам напишу жалобу на то, что я и моя семья подвергаемся злостным нападкам со стороны полиции и направлю ее сразу в три адреса: шефу полиции, окружному прокурору и в канцелярию мэра.
Петерсон с видимой неохотой просунул руку в окно кабины и щелкнул выключателем. Мигалка тут же погасла.
- Когда-нибудь, - сказал он, - вас все же удастся схватить за руку.
- Конечно, - согласился я. - Меня или кого-то еще.
Петерсон поскреб тыльную сторону ладони, точно так же как делал это у себя в кабинете.
- Иногда, - снова заговорил он, - я начинаю думать, что вы или и в самом деле такой слишком честный, или же просто законченный дурак.
- Возможно и то, и другое.
Он медленно кивнул.