- Ты должна измерить все расстояния, Шей Тал. Пусть раб отсчитывает, сколько шагов сделает хоксни за каждый день. Ночью описывай свой путь, все детали. Узнай, как далеко находится Сиборнел. Будь поточнее в измерениях и описаниях.
Шей Тал держалась величественно среди оханья и плача, которые наполняли всю комнату. Было видно, что хотя она еще здесь, среди близких ей людей, дух ее уже далек отсюда. Она говорила мало, и то, что она говорила, звучало монотонно, невыразительно, без эмоций.
Датка, смотревший на стену, украшенную причудливым рисунком лишайника, перевел взгляд на Лейнтала Эй, у махнул ему рукой, показав на дверь. Тот покачал головой.
И тогда Датка сделал характерный жест и вышел, сказав:
- Жаль, что мы не умеем приручать женщин, как хоксни.
- Он всегда очень груб, - с возмущением сказала Ойра. Она и Ври затащили Лейнтала Эй в угол и стали шептаться с ним. Они уговаривали его, чтобы он заставил Шей Тал задержаться с уходом на день, это очень важно.
- Это невозможно. Если она решила уйти, она уйдет. Мы должны примириться с этим. Сначала вы сами не хотели уходить с нею, а теперь вы не хотите, чтобы уходила она. За стенами Олдорандо находится мир, о котором мы ничего не знаем.
- Да, да, это мир, который нужно завоевать. Я достаточно слышала о нем от отца. Дело в том, что завтра будет затмение.
- О, прошлое затмение было год назад!
- Завтра все будет по-другому, - мягко заметила Ври. - Поэтому мы хотим, чтобы Шей Тал отложила свой отъезд. Если она уедет в день затмения, люди свяжут воедино эти два события. Только мы будем знать, что никакой связи между ними нет.
Лейнтал Эй нахмурился:
- Ну и что?
Обе женщины тревожно переглянулись.
- Мы уверены, если она уйдет завтра, то может случиться самое худшее.
- Ха! Значит, вы сами верите, что связь есть. Женская логика. Если есть связь, значит, она будет в любом случае, разве не так?
Ойра поморщилась:
- Мужская логика! Любая отговорка, лишь бы ничего не делать!
- А вы постоянно вмешиваетесь в то, что вас не касается.
Обе женщины с презрением отошли от него и смешались с теми, кто окружал Шей Тал.
Старухи все еще говорили, вспоминая о чуде на Рыбьем озере, о других событиях, не обращая внимания, слышит ли их Шей Тал или нет.
Сама Шей Тал ничем не показывала, слышит ли она их.
- Ты уже по горло сыта жизнью, - говорила Рол Сакиль. - Когда ты будешь в Сиборнеле, ты можешь там выйти замуж и зажить своим домом, если, конечно, мужчины там устроены так же, как здесь.
- Может, они там устроены лучше, - со смехом сказал кто-то, и тут же все женщины, особенно молодые, стали оживленно обсуждать, какие усовершенствования по их мнению следовало бы внести в мужчин.
Шей Тал продолжала укладываться, даже не улыбнувшись ни разу.
Вещей у нее было немного, и она собрала их в два кожаных мешка. Затем она повернулась к собравшимся и попросила их уйти, так как она хочет отдохнуть перед дорогой. Она поблагодарила всех, благословила их и сказала, что никогда их не забудет. Поцеловала Ври в лоб. Затем подозвала Ойру и Лейнтала Эй.
Она стиснула руку юноши в своих тонких руках и с необыкновенной нежностью посмотрела в его глаза. Заговорила она только тогда, когда все, кроме них, покинули комнату.
- Будьте осторожны, потому что вы оба совершенно не заботитесь о себе. Ты понимаешь, Лейнтал Эй? Я рада, что ты не боролся за власть, которая принадлежит тебе по праву наследования, потому что это принесло бы тебе только горе.
Затем она повернулась к Ойре. Лицо ее было серьезно.
- Ты дорога мне, потому что я знаю, как ты дорога Лейнталу Эй. Советую тебе: стань его женщиной как можно быстрее. Не носи гордость, как носили я и твой отец в молодости. Это приведет только к горечи и страданиям. Мы оба поняли это слишком поздно.
Ойра сказала:
- Но тебя это не сломило. Ты и сейчас гордая и независимая женщина.
- Можно быть и гордым и несчастным одновременно. Сделай, как я сказала, послушай меня. Лейнтал Эй близок мне как сын. Я люблю тебя, Ойра. Люби его не только эмоционально, но и физически. Любовь должна гореть, а не тлеть.
Она вздохнула и окинула взглядом свое высохшее тело, не познавшее любви. Затем попрощалась с ними.
Беталикс опускался за горизонт. Наступала ночь.
Торговцы все чаще приходили в Олдорандо со всех стран света. С севера караваны привозили соль - очень важный и нужный продукт. С запада через вельдт регулярно приходили торговцы из Кэйса, которые привозили ценные украшения, цветное стекло, игрушки, серебряные музыкальные инструменты, а также фрукты, сахар, сладости. Они хотели получать деньги, но в Олдорандо не было денег, и торговцы принимали кожи, меха, зерно. Иногда торговцы из Кэйса использовали для перевозки товаров стунжебагов, но по мере того как на планете становилось теплее, этих животных становилось все меньше.
Иногда приходили торговцы и из Борлиена, хотя они давно научились бояться своих коварных северных соседей. Борлиенцы торговали металлической посудой.
С востока различными путями приходили отдельные торговцы и изредка целые караваны. Это были маленькие темнокожие люди, у которых рабами были люди мади или фагоры. Они приносили различные украшения, которые чрезвычайно нравились женщинам Олдорандо. Ходили слухи, что некоторые женщины убегали с этими темнокожими людьми, и уж всем было доподлинно известно, что они торгуют женщинами мади, весьма изобретательными в делах любви, чем они выгодно отличались от женщин Олдорандо. И несмотря на такую плохую репутацию, этих торговцев принимали - из-за украшений, великолепных ковров, накидок, гобеленов, каких никогда раньше не видали в Олдорандо.
И всем этим торговцам требовалось жилье. Рабы Олдорандо спешно воздвигли целый городок к югу от Олдорандо, который иронически назвали Пок. Здесь для них было все - и жилье, и места, где готовить пищу, и торговые палатки. Им было запрещено входить в сам город, но со временем число торговцев увеличивалось, и некоторые из них поселились в самом городе, привнося сюда свои обычаи.
Олдорандцы тоже постигали искусство торговли. Новоявленные торговцы явились к Аозу Руну и потребовали специальных уступок, включая и право на изготовление монет. Эти вопросы занимали их умы в гораздо большей степени, чем любые проблемы академии, которую они считали лишь напрасной тратой времени.
Шестеро олдорандских торговцев верхом на хоксни вернулись в Олдорандо после удачной поездки. Они остановились на низких холмах, откуда им были видны башни Олдорандо. Воздух был таким спокойным, что до них доносились голоса людей из города.
- Смотрите! - воскликнул один из молодых торговцев: - Возле ворот какая-то суматоха. Может нам лучше пройти в другие ворота?
- Не фагоры ли там?
Все они всмотрелись в далекий город. Можно было разглядеть толпы мужчин и женщин, которые выбегали из города. Одни из них в нерешительности останавливались, другие продолжали бежать дальше.
- По-моему, там ничего страшного, - сказал молодой торговец и пришпорил своего хоксни. У него в городе была женщина, для которой он вез подарок. Что для него мог значить уход Шей Тал?
Вскоре на небе всплыл Беталикс, присоединяясь к своему компаньону.
Холод, промозглое утро, обещающее дождь, ощущение приключений притупило все ее чувства. Она не испытывала никаких эмоций, когда, прощаясь, похлопала Ври по плечу. Ее служанка, рабыня Маиса Латра, помогла ей спуститься вниз с вещами. Возле башни стояла Амин Лим, держа за поводья хоксни и своего, и Шей Тал. Она прощалась со своим мужем и ребенком. Это, подумала Шей Тал, жертва гораздо более жуткая, чем моя. Ведь я сама хочу уйти и радуюсь этому. Но почему Амин Лим хочет идти со мной - этого я никогда не узнаю. И сердце ее потеплело, хотя она немного презирала Амин Лим.
С нею уходили четыре женщины: Маиса Латра, Амин Лим и две молодые женщины - самые примерные ее ученицы. Все они были на хоксни, и их сопровождал раб Хамадранабаил, который шел пешком, ведя за собой двух хоксни, нагруженных пожитками, и двух злых собак.
Их провожала целая процессия - и мужчины, и женщины. Все они прощались, отпускали шутки и давали советы.
Лейнтал Эй и Ойра ожидали у ворот, где они могли в последний раз увидеться с Шей Тал. Они стояли совсем близко друг от друга, но избегали встречаться взглядами.
За воротами был сам Аоз Рун в своих черных мехах. Он сложил руки и опустил голову. Позади стоял Серый, которого держал Элин Тал. Вид у него был не более приветливый, чем у его лорда. За своим правителем стояло несколько угрюмых мужчин.
Когда Шей Тал приблизилась, Аоз Рун вскочил в седло и поехал, но не к ней, а параллельным курсом, так что они смогли бы сблизиться где-то далеко, возле рощи.
Но прежде чем они достигли этой точки, Аоз Рун свернул и поехал между деревьями. Амин Лим и женщины ехали вперед, изредка всхлипывая. Ни Аоз Рун, ни Шей Тал не смотрели друг на друга и даже не пытались заговорить.
Фреир спрятался за облаками, и весь мир вдруг стал бесцветным.
Дорога пошла в гору, тропа сузилась, деревья плотнее обступили ее. Вскоре они выехали на болотистую поляну. Лягушки мгновенно попрыгали в воду, спрятавшись от людей. Хоксни пошли медленнее, брезгливо стряхивая с ног прилипшую мокрую траву. Мелкая вода окрасилась желтой грязью.
Когда поляна кончилась, лес стал более густым, и всадники были вынуждены сблизиться. Как будто впервые заметив Аоза Руна, Шей Тал сказала ему:
- Тебе нет нужды следовать с нами.
- Я обеспечиваю безопасность вашего пути из Олдорандо. Тем самым я воздаю вам честь.
Больше ничего не было сказано. Они поехали дальше, все поднимаясь в гору. Вскоре деревья уступили место кустарнику. Отсюда уже вела ясно различимая дорога торговцев, ведущая к северо-востоку, в Чалц и дальше, в Сиборнел. Как далеко был Сиборнел - не знал никто. Они перевалили вершину холма и начали спускаться. Дорога снова пошла лесом. Здесь Аоз Рун остановился и пропустил небольшой караван. Шей Тал подъехала к нему. Лицо его было строгим и сосредоточенным.
- Я рада, что ты проводил нас так далеко.
- Пусть ваш путь будет безопасным, - формально-вежливо ответил он. Он выпрямился в седле, подтянул живот. - Ты заметила, что никто не сделал попытки остановить тебя?
Голос ее смягчился.
- Мы с тобой расстаемся навсегда и никогда не увидимся вновь. Мы разрушили жизни друг другу, Аоз Рун?
- Не понимаю, о чем ты говоришь.
- Понимаешь. С самого детства мы противостояли друг другу. Скажи мне слово, друг, и я уйду. Не будь таким гордецом хоть сейчас.
Он сжал губы и посмотрел на нее молча.
- Пожалуйста, Аоз Рун, одно правдивое слово на прощание. - Она тронула шпорами свою хоксни и подъехала совсем близко: - Мы расстаемся навсегда, так скажи хоть сейчас. Ведь твои чувства ко мне сейчас такие же, как были раньше, когда мы были молодыми.
Он рассмеялся презрительно.
- Ты сошла с ума. Ты никогда ничего не понимала. Ты всегда была поглощена собою. Ни я ничего не чувствую по отношению к тебе, ни ты ко мне.
Она протянула к нему руку, но Аоз Рун отпрянул назад.
- Ложь, Аоз Рун, все ложь. Поцелуй меня, хотя бы на прощание, будь ты проклят. Я столько страдала из-за тебя. Жесты иногда красноречивее слов.
- Ерунда. Остается только то, что сказано.
Слезы брызнули у нее из глаз и потекли по дряблым щекам.
- Будь ты проклят, пусть призраки пожрут тебя!
Она повернула хоксни и поскакала прочь, через лес, чтобы догнать свой маленький караван.
Он некоторое время оставался на месте, глядя ей вслед и сжимая поводья так, что побелели костяшки его пальцев. Наконец он повернул Серого и медленно поехал прочь от Олдорандо, не обращая внимания на Элин Тала, который ждал неподалеку.
Вскоре Серый мчался со страшной скоростью, подгоняемый хозяином. Деревья слились в одну сплошную стену, земля летела под ногами. Аоз Рун вскинул в воздух сжатый кулак.
- Доброго тебе путешествия, ведьма! - закричал он. Дикий смех вырвался из его горла и разнесся по окрестностям.
Земная Станция Наблюдения видела все, что происходило на планете. Все данные регистрировались и передавались на Землю. На Аверне все были заняты работой: наблюдениями и обработкой их - синтезом новых знаний.
Они отмечали не только миграцию людей, но и миграцию фагоров - черных и белых. Все полученные результаты трансформировались в импульсы, которые через световые годы передавались на Землю в Центральный Институт Гелликонии.
Люди со станции видели планету внизу, видели начавшееся затмение, видели распространение серого некроза по океану и тропическому континенту.
На многих экранах наблюдали и другое движение: продвижение армии кзаххна к Олдорандо. Рассчитав какими-то внутренними часами время, он сейчас был ровно в одном годе пути от своей цели - уничтожении старого города.
Все данные в кодированном видё передавались на Землю, и через много столетий ученые Земли смогут наблюдать последние акты этой трагедии.
Черные горы Мордриат с их извилистыми каньонами, каменными стенами, глубокими пещерами, остроконечными утесами, высокогорными долинами, по которым вечно несутся облака, остались позади.
Армия, разделенная на множество мелких отрядов, спустилась на равнины, населенные только мади с их стадами да огромными стаями птиц. Фагоры, не обращая внимания на окружающее, двигались непрерывно на юго-восток, к своей цели.
Кзаххн Храстйпрта, Хрр-Брахл Йпрт вел их. Месть, сжигающая их изнутри, вела их через затопленные долины на востоке от Олдорандо, хотя многие погибли при этом. Болезни и нападения беспощадных сынов Фреира значительно сократили число фагоров.
К тому же, их плохо принимали отдельные племена оседлых фагоров, живших здесь. Эти фагоры не имели кайдавов, зато у них было много рабов - мади и людей. И они отчаянно сопротивлялись вторжению на их землю других фагоров.
Хрр-Брахл Йпрт побеждал везде. Только болезни не подчинялись ему. Как только вести о приближении его армии достигали ушей коренного населения, все разбегались прочь, как разбегаются волны от брошенного в спокойную воду камня. И эти волны распространялись почти на полконтинента.
Сейчас вожди племени стояли с Хрр-Брахл Йпртом на берегу бурной реки. Вода реки была холодной как лед, ибо река, как и армия фагоров, брала начало в ледниках Никтрихка, в тысяче миль отсюда.
- Здесь мы будем стоять, пока Беталикс дважды не пересечет небо, - сказал Хрр-Брахл Йпрт. - Разведчики разъедутся во все стороны, чтобы отыскать брод. Воздушные октавы поведут их.
Он свистнул, подзывая свою белую птицу. Сделал он это машинально, так как голова его была занята совсем другими заботами. Но то, что птица повиновалась не сразу, вызвало у него раздражением. Может, причиной тому была теплая погода, цветущая долина вокруг. Зеленые холмы окружали долину, как бы собирая в ней теплый воздух. Начиналось самое теплое время года. А потом снова начнутся холодные месяцы. Но насколько холодные?
Однако главная цель - месть!
Повелительным жестом плеча он отослал своего Ззхррка, который взмыл вверх и, слегка помахивая крыльями, повис в воздухе, чтобы кзаххн мог оглядеться и осмотреть окрестности.
Здесь нужно на какое-то время остановиться, решил кзаххн. Нужно дождаться отставших. За это время кайдавы откормятся на тучных пастбищах. Знамена свернули, распрягли кайдавов, отпустив их пастись, разбили лагерь. За этим последовало принятие пищи и ритуальные действа.
Беталикс и Фреир плыли над лагерем. Кзаххн Храстйпрта вошел в свой шатер, снял маску. Его длинная голова, сидящая на мощных плечах, опустилась. И все его огромное сильное тело обмякло. Путешествие утомило его.
Из-под опущенных ресниц вдоль линии носа он посмотрел на самок, четырех филлок. Они стояли в углу шатра, почесываясь и прихорашиваясь. Они ждали его.
В открытый проход залетел Ззхррк, но Хрр-Брахл Йпрт нетерпеливым жестом отослал его прочь, а затем поднял ковер и завесил входное отверстие в шатер. Затем стал снимать доспехи, ремни, не сводя взгляда с четырех самок. Он переводил взгляд с одной на другую, вдыхая их запах.
Самки беспокойно зашевелились, поправляя шерсть своей шкуры так, чтобы их груди были на виду. Орлиные перья, которыми были украшены их головы, склонились навстречу повелителю.
- Ты! - сказал он, указывая на ту самку, что стояла ближе всех к нему и источала наиболее соблазнительный запах. Остальные три самки подались назад, в самый угол шатра, а та, которую он выбрал, повернулась спиной к молодому кзаххну и наклонилась вперед. Он шагнул к ней и погрузил три пальца в предлагаемую ему теплую мягкую влажную плоть, а затем вытер их о свою шерсть. И без дальнейших церемоний оседлал самку, навалившись на нее всей тяжестью так, что она была вынуждена опуститься на колени и опереться руками в пол. Могучими толчками он вгонял свой член в податливую плоть, и самка с каждым толчком опускалась все ниже, пока не уперлась лбом в пол.
Когда все было закончено, другие самки приблизились, чтобы обласкать свою сестру. Хрр-Брахл Йпрт снова оделся и вышел из шатра. Теперь его сексуальный интерес проснется только через три недели.
Один из вождей, Йохл-Гхар Вирриджк, ожидал его. Они встали друг перед другом, и их взгляды встретились. Йохл-Гхар Вирриджк показал на небо.
- День приближается. Воздушные октавы напрягаются.
Кзаххн вскинул голову, несмотря на Фреир, который, как паук к своей жертве, подбирался к Беталиксу. Скоро, скоро Фреир спрячется в животе своего врага. И тогда армия выполнит свое предназначение. Она ударит и уничтожит всех потомков Фреира, которые живут там, где был убит дед Хрр-Брахл Йпрта. Армия сожжет этот проклятый город и уничтожит память о нем. Эти мысли протекали в мозгу кзаххна, как капли воды стекают с сосулек и, падая на землю, пропитывают ее.
- Две расы сойдутся, - прорычал он.
Немного позже человек-раб протрубил в рог стунжебага, и маленькие фигуры его отца и прадеда предстали перед ним. Юный кзаххн заметил, что несмотря на все предосторожности фигуры заметно пострадали за годы путешествия. Окруженный воинами, собравшимися на берегу горной реки, Хрр-Брахл Йпрт впал в транс. Воины застыли в неподвижности, как бы превратившись в лед в воздушном море.
Его великий прадед, размером не больше снежного кролика, стоял перед ним на четвереньках - так ходили все фагоры в те далекие времена, когда Беталикс еще не был захвачен в сети паука-Фреира.
- Держи рога высоко, - сказал снежный кролик. - Помни старую вражду, обагри зелень травы красной кровью сынов Фреира, которые хотят всю землю сделать зеленой и уничтожить благородную белизну снега.
Затем появилась фигура его отца, который поклонился сыну и создал в его мозгу различные видения - своего рода руководство к действию.
Снова мир предстал перед его внутренним взором - три пульсирующие части. Желтые нити октав развевались как желтые ленты, обвивая и обожаемый Беталикс, и подобный пауку Фреир. По желтым нитям передвигалось что-то темное, похожее на лишайник.