– Это не землетрясение.
– Что? – Аннет присела на корточки, чтобы увидеть глаза Лугарда, все еще сидевшего на тележке. – Тогда что же это?
– Дистрибюторы.
Сначала я не понял, но когда значение этого термина всплыло в памяти, у меня перехватило дыхание и я чуть не задрожал, как Дагни, лежавшая на полу в забытьи.
Дистрибюторы – удлиненные заряды – невинное название для смерти и таких разрушений, каких никогда не видели на Бельтане. Дистрибюторы немало мирных планет превратили в пустыню.
– Беженцы? – Я ухватил за единственное возможное объяснение.
– Именно. – Лугард перестал массировать ногу, медленно и осторожно согнул колено, не сумев скрыть острую боль.
– Что это значит? – еще громче спросила Аннет. Гита придвинулась ближе. Тед замер около кучи тюков, все напряженно прислушивались.
– Дистрибюторы?
– Бомбы, – сказал Тед, прежде чем Лугард успел объяснить. Вероятно, Лугард не мог простить себе, что открывает нам правду. Но мы все равно должны знать, что нас ожидает дальше.
– Бомбы? – недоверчиво переспросила Аннет. – Бомбы... здесь, на Бельтане? Но почему? И кто?
– Беженцы, – ответил я. – А какова вероятность?.. – боясь продолжать, я замолчал. Нет, лучше сейчас не думать о том, что могло произойти наверху. Сейчас нужно позаботиться о бродягах, которых я так опрометчиво подверг опасности.
Я спросил Лугарда:
– Вы знали... или подозревали?
Он утвердительно кивнул.
– Подозревал с самого начала. А со вчерашнего дня был убежден.
– Коммуникатор?
Он опять кивнул. Я непроизвольно стиснул плечо Дагни, отчего она тихонько вскрикнула. Если Лугард предвидел нападение, значит он сознательно привел нас сюда, потому что...
Он как будто читал мои мысли.
– Потому что это сейчас самое безопасное место на Бельтане... вернее, в Бельтане. Я ведь говорил, что мы обнаружили это убежище еще до войны.
Если бы у меня было больше времени, если бы эти глупцы в Комитете поверили мне... мы все были бы здесь в безопасности.
– Нет! – Аннет зажала рот руками, размазав грязь по щекам и подбородку. – Не верю! Зачем им это? Мы приютили их...
– Им нужна только база, – ответил Лугард. Голос его звучал устало, как будто он держался, пока его худшие опасения не сбылись, а теперь силы оставили его. – Может быть, Комитет проголосовал против посадки двух других кораблей. Но это не запрет для желающих взять то, что им не принадлежит.
– Куда теперь? – нарушил я наступившее молчание.
– Вниз, – указал Лугард на туннель. – Там есть база.
Я ожидал, что Аннет возразит, но она медленно встала и подошла взять медицинскую сумку. Лугард протянул руку.
– Помоги мне встать, – приказал он. – Мы сможем использовать тележку.
Нужно нагрузить ее.
– Это продовольствие?
– Да.
Я помог ему подняться, и он секунду-две опирался на меня, прежде чем ступить на больную ногу, потом он сделал, несколько шагов, прихрамывая. Но по сжатому рту было видно, чего это ему стоило.
Пока Аннет занималась близнецами, остальные грузили тележку. Я подумал, что вскоре ее придется разгрузить и посадить туда Лугарда, а может, и близнецов. Тед и я ухватилась за веревку. Гита подставила плечо Лугарду. Аннет понесла Дагни, прижавшуюся к ней и закрывшую глаза под действием успокоительного, а Эмрис и Сабиан вели с собой Дайнана. Айфорс ковылял у тележки, придерживая груз одной рукой.
Мы двигались медленно из-за частых остановок, пока я не убедил Аннет положить Дагни на тележку. Но взамен ее она взяла с тележки узел. Больше Аннет не пыталась спорить. Думаю, она все еще не верила Лугарду и в глубине души сердилась, что мы не можем выйти на поверхность, где она докажет свою правоту.
Дважды нам попадались боковые туннели, здесь потоки лавы разделялись.
Но Лугард всегда знал, какой туннель главный. Он тяжело дышал, струйки пота оставляли светлые дорожки на его покрытом грязью лице. Иногда он начинал задыхаться. Остановки объявлял я, а он ни разу ни на что не пожаловался, не желая становиться причиной очередной задержки в пути.
Мы уже больше двух часов находились под землей. Сделали более продолжительную остановку и поели. Я видел, как смотрит Аннет на еду, и догадывался, о чем она думает. Она не верила, что произошло что – то страшное и это могло оторвать ее навсегда от дома, где она еще сегодня утром сама намазывала этот хлеб джемом – и джем она сама варила, и хранила в шкафу, в своем доме, в Кинвете.
Существует ли еще Кинвет?
Лугард лишь сделал вид, что ест, но дети были голодны и съели все, что им дали. Не уменьшить ли порции? Сколько нам еще предстоит оставаться в пещере? Лугард захватил припасы: еду, воду, но...
А что мы увидим, выйдя наружу? Допустим, беженцы покончили с жителями Бельтана. Мой разум не мог с этим смириться, но я заставил себя смотреть в лицо жесткой правде.
Лучше ли нам от того, что мы избежали гибели? Но, очевидно, Лугард считает, что у нас есть шанс выжить, иначе он не затеял бы это.
Отодвинув еду почти нетронутой, он рылся в кармане куртки... И извлек свою дудочку. Аннет рядом со мной шевельнулась, собираясь возразить против музыки, но передумала и затихла.
И вот в глубине пещеры, оторванный от внешнего мира, Лугард заиграл.
И его волшебная музыка влила в нас уверенность и надежду. Я сам чувствовал, как успокаиваюсь; вихрь мыслей замедлился, я снова поверил. Во что именно, я не мог бы сказать точно, но я верил в правоту правого, в то, что человек должен надеяться, обрести истину.
Я никогда не забуду этот миг, хотя никак не могу вспомнить мелодию.
Эти чувства всегда живы во мне, и я сожалею, что мелодия эта никогда не согреет меня. Мы многое испытали в тот день, но судьба готовила нам еще более тяжелые удары.
Это началось, когда Лугард опустил дудочку и мы очнулись от волшебства. Послышался звук, ничего общего не имеющий с музыкой.
Голова Лугарда дернулась, он закричал:
– К стенам!
Мы бросились туда. Я швырнул Аннет вместе с Дайнаном, затем Гиту и Эмриса; в то же время Тед подтолкнул Айфорса и Приту к противоположной стене.
– Дагни! – закричала Аннет.
Дагни спала на груде одеял у тележки, и теперь нам было до нее не добраться. Лугард был ближе к девочке. Я видел, как он кинулся туда схватил ее и бросил в сторону. Но тут ноги его подогнулись, и он упал в ярком луче прожектора. С боковой стены пещеры с грохотом посыпались камни.
И прежде чем я смог подхватить Лугарда и оттащить его к стене, каменный поток сомкнулся над ним, как река в пик наводнения.
Глава 6
Та же каменная река завалила прожектор, и мы оказались во тьме, кашляя и задыхаясь в облаках пыли. Какое-то время я мог только прижиматься к стене и пытаться облегчить боль в легких. Потом мне удалось включить фонарь на поясе. Вместо яркого луча прожектора появилось слабое пятнышко.
И то, что оно осветило, заставило меня снова пожелать тьмы.
Наша тележка, оставленная посреди туннеля, должно быть, сыграла роль дамбы, хотя поток камней сдвинул ее немного с места. Лугард мог быть только в груде обломков за тележкой.
– Гита! Дайнан! Тед! – послышался голос Аннет, но настолько хриплый, что слова можно было разобрать с трудом. Аннет делала перекличку.
Мы с Тедом уже были возле тележки. Приходилось работать с раздражающей осторожностью: камни шевелились, и мы боялись, что они снова обрушатся. К нам присоединились Гита и Эмрис, включившие свои поясные фонари. Стало лучше видно. Аннет брала у меня камни и относила в сторону.
Мы молчали, слышался только резкий кашель; я знал, что все прислушиваются со страхом и надеждой. Работа шла медленно, а у нас было мало времени.
Когда мы откопали Лугарда, оказалось, что именно груз на тележке спас его от мгновенной смерти. Случайно два ящика упали по обе стороны его тела и отчасти защитили его.
Он лежал лицом вниз, и я боялся пошевелить его. Он молчал; мне казалось – умер; мы расчистили пространство вокруг, и Аннет быстро расстелила одеяла рядом с его засыпанным пылью телом. Нам кое-как удалось перевернуть его на спину.
Глаза его были закрыты, из угла рта стекала темная струйка. Я не медик, могу лишь оказать первую помощь при несчастном случае. У Лугарда были переломы и, я уверен, внутренние повреждения. Аннет раскрыла медицинскую сумку. К счастью, сумка лежала у стены, там, где Лугард оказался бы в безопасности, не вернись он за Дагни. Но в сумке почти ничего не было – только болеутоляющее кратковременного действия. Может, мы убьем его, если переложим хотя бы на тележку, но это единственная возможность его спасти.
– Расчисть дорогу, – приказал я Теду, – и разгрузи тележку.
Он кивнул и вместе с остальными мальчиками принялся за работу. Аннет смочила водой из фляги обрывок одежды. Когда она коснулась его лица, Лугард открыл глаза. Я надеялся, что он не придет в себя. Ему, должно быть, ужасно больно.
Губы его шевельнулись, я нагнулся.
– Вам нельзя говорить...
– Нет... – он шептал чуть слышно. – Карта... внутренний закрытый карман... достань ее... к базе... – тут лицо его расслабилось, уголки рта обвисли, изо рта пошла темная пена. Аннет обтерла ее.
Бьется ли сердце? С тревогой я нащупал пульс у него на шее, не решившись прикоснуться к груди. Нет, он еще жив!
Мне казалось, что он не выдержит перемещение на тележку, а нести его на одеяле – еще хуже. Там, впереди, есть склад, Лугард упоминал о нем. Но есть ли там лекарства? В распоряжении Лугарда были все запасы крепости Батт, а среди них, конечно, и медикаменты. Но в глубине души я осознавал, что и они мало помогут при таких страшных ранах. Спасти его можно только в клинике порта, где были врачи, аппаратура, лаборатории.
Но нельзя же просто сидеть и ждать, пока он умрет, если есть хоть малейший шанс на его спасение. Аннет, должно быть, думала о том же, поэтому решительно сказала:
– Возьми карту и иди. Там могут быть медикаменты...
Я не мог решиться оставить их здесь одних. Она догадалась о моих сомнениях и пояснила:
– Так будет лучше. Его нельзя трясти на тележке, а там могут быть носилки... да мало ли что еще.
– А если снова начнут падать камни?
– Мы расстелем одеяло здесь, – она кивнула в сторону стены, продолжая стирать с лица Лугарда кровавую пену. – Нельзя же бросить его тут, но и сидеть в бесконечном ожидании тоже нельзя. Там должно быть что-нибудь может более подходящая тележка. Попробуй, Вир.
Мы осторожно перенесли Лугарда к стене. Я как можно аккуратнее расстегнул его куртку и достал из кармана сложенную пластиковую карту.
Линии на карте стали яркими и четкими, когда мы осветили их слабыми лучами наших ламп; они были нанесены специальной краской, заметной даже при самом слабом освещении. На карте было обозначено множество туннелей, и я не сразу определил то место, где мы сейчас находились.
Проследив весь наш путь и изучив условные знаки на карте, я понял, что впереди относительно ровная дорога. И база Лугарда, возможно, не так уж далеко.
Тед отыскал прожектор и осмотрел его. Он был сделан надежно и прочно, поэтому заработал сразу, как только восстановили один из контактов.
Мне захотелось пить. Я взял флягу и подумал, что воду надо расходовать очень экономно: бак с водой на тележке дал течь. Аннет наполнила все наши фляги и искала еще что-нибудь пригодное для хранения воды.
Перед уходом я тихо постоял рядом с Лугардом. Он дышал, значит жив и есть крохотная надежда помочь ему. С этой надеждой я отправился на поиски базы.
Некоторое время дорогу мне освещал прожектор, я быстро продвигался вперед. У очередного разветвления, как было указано в карте, нужно свернуть с главного туннеля. Я так и сделал. Сразу оказавшись во тьме, включив свой поясной фонарь.
В пещерах есть своя жизнь: она разная в зависимости от влажности, наличия пищи, количества света и других факторов. Когда-то на Бельтане была небольшая биоспелеологическая лаборатория, но после смерти Йена Такуата ее забросили. Я видел в лабораториях слепых созданий, извлеченных из вечной тьмы, но они жили в богатых водой пещерах. Здесь же совсем другие условия. Я светил фонарем в разные стороны, надеясь увидеть хотя бы простого червя.
Но луч высветил у стены груду костей и обрывки шкуры. Чувство потрясения, нахлынувшее на меня, рассеялось, когда я понял, что это были останки рогатого бородавочника, а не человека. Раньше я никогда не видел таких больших бородавочников, да и жили они в болотах. А что делал здесь этот? Видимо, он был где-то около воды, а потом заблудился в лабиринте ходов. У меня появилась надежда – найти эту воду.
С каждым поворотом становилось холоднее. На скалах появилась изморозь. Я добрался до конца спуска, огляделся и обнаружил тропу. Было сразу понятно, что здесь таскали что-то тяжелое много раз. Я удивлялся энергии Лугарда. А может, это следы тех, кто готовил подземное убежище еще до эвакуации Батта?
Вход в пещеру был узким. Но когда луч фонаря осветил ее, я в удивлении застыл, никак не ожидая увидеть такой большой зал. В нем смогла разместиться три настоящих строения, причем дальнее было чуть видно. Между ними высились груды ящиков и тюков. Лугард не мог один доставить сюда такое количество всякого груза.
Строения были сложены из блоков, даже и их сферические крыши. В каждом – одна дверь и больше никаких отверстий или окон. Если они когда то и были закрыты, Лугард их открыл. Возможно, код ворот Батта действовал и здесь. Я заглянул в первое строение. Должно быть, оно предназначалось для командного пункта или центра связи. Невысокая перегородка, не доходившая до потолка, делила его на три части. В одной стояли два стола, стеллаж с грудой папок и небольшой компьютер. В другой – табло коммуникатора, почти такого же, как в Батте. Я попытался включить связь.
Не знаю, на что я надеялся. Может, поступит какой-нибудь отзыв с поверхности? Но связь не действовала. В третьей, последней "комнате" находились четыре койки и простейшие бытовые приспособления. Было похоже, что здесь никогда не жили.
Следующее сооружение – одно большое помещение со множеством коек, а за перегородкой – кухня и баки с водой. Я повернул кран – тонкой струйкой потекла вода.
В третьем – множество контрольных табло. Во всяком случае, это не связь, а скорее всего пункт управления ракетами и защитными устройствами.
Возможно, оружие, которым должны были управлять отсюда, так и не было установлено или его демонтировали, когда силы безопасности отправлялись в космос.
Теперь у нас есть достаточно надежное убежище от холода, надо только суметь подключить систему обогрева. Я вернулся в помещение с койками и выбрал одну из них, самую легкую, чтобы приспособить ее в качестве носилок. Не знаю, сколько я провозился, снимая койку с креплений и потеряв счет времени. Впрочем, ночь или день – какое это может иметь значение здесь?
Койка оказалась неудобной ношей. Нечем было привязать к ней Лугарда, чтобы можно было спустить койку с уступов. Придется для этого разорвать одеяла на полосы.
Преодолев подъем, я тяжело дышал и рад был бы отдохнуть, но времени для этого не было.
В конце концов, я потащил койку за собой, время от времени меняя руки, когда затекли пальцы. Койка цеплялась, царапала камни и издавала грохот, от которого заболела голова.
Мне все время приходилось останавливаться и давать отдых пальцам, иначе они совсем утратили бы чувствительность.
Койка была тяжелой и неуклюжей. Она застревала в обломках скал, как нарочно, чтобы я на каждом шагу высвобождал ее. Мне казалось, что во всем мире не осталось ничего, кроме этой упрямой железяки, которую я с радостью разбил бы о стену.
Неожиданно боковой туннель кончился, и я увидел свет прожектора.
Темная фигура бросилась ко мне, это был Тед. Он замер на мгновенье и тут же подхватил койку. Я с трудом расцепил онемевшие пальцы.
– Что там? – спросил Тед.
– Все в порядке. Как Лугард?
– Пока жив.
Я уж и не надеялся на это. Если Лугард выдержит спуск в нижнюю пещеру, то там мы сможем помочь ему, найдя все необходимое.
Тяжело дыша, я опустился на колени у тележки; Тед подтащил койку.
Аннет укутала Лугарда, оставив снаружи только лицо. Кровотечение изо рта прекратилось. Я не знал, хорошо это или плохо.
– Привяжите его к койке и положите на тележку. Так удобнее будет опускать его в другую пещеру. Там отличная база сил безопасности, даже бараки есть...
– Бараки? – Аннет протянула мне упаковку саморазогревающегося рациона. Пахло восхитительно. Я потянулся за едой, но мои онемевшие пальцы не могли удержать ее. Аннет помогла поднести банку к губам, и я с благодарностью отпил несколько глотков, чувствуя, как усталость отступает.
Между глотками я продолжал:
– В бараках полно всякого оборудования. Мы можем там обосноваться.
Аннет взглянула на Лугарда.
– Он без сознания.
– Сейчас так лучше. Нам придется для безопасности привязать его к койке.
Я боялся подумать, какие муки предстоит испытать его изломанному телу. Только у нас не было иного выхода. Идти – значит дать ему хоть небольшой шанс выжить, оставаться на месте – просто ждать его смерти. К тому же опять могут начаться обвалы, хотя Аннет заверила меня, что в мое отсутствие все было спокойно.
С огромной осторожностью мы подняли Лугарда, уложили на койку и привязали к ней полосками одеял, приготовленными Гитой и Притой, чтобы раненый лежал неподвижно. Все вещи мы оставили на этом месте, кроме своих походных рюкзаков. Мы с Тедом взялись за петли из полосок одеяла и поставили койку Лугарда на тележку.
И вот мы медленно двинулись. Аннет с детьми шли по обе стороны тележки, мы с Тедом везли ее по центру туннеля. Гита с прожектором шла впереди, и освещала дорогу, очень помогая нам объезжать крупные камни. И все же тележку сильно трясло и качало.
Необходимо было спешить, в то же время надо было идти осторожно.
Любой толчок тележки мог швырнуть неустойчивую койку на скалы.
Мы свернули в боковой туннель, ведущий к нижней пещере. Аннет заглянула в лицо Лугарда. Он был без сознания. Во всяком случае, я на это надеялся.
– Нужно выйти наружу. Ему нужна помощь... в порту доктор Симонс... пыталась уверить меня Аннет.
– Есть ли он еще там? – подумал я. Но Аннет продолжала упрямо считать, что Лугард ошибся в своей догадке о бомбардировке; а может, она хотела сохранить надежду в детях. Я не собирался выяснять ее истинные мысли, слишком пугал меня предстоящий спуск с уступов.
– Смотрите! – Эмрис указал на высохший остов бородавочника.
– Что это?
– Рогатый бородавочник, глупышка, – ответила Гита. – Вероятно забрался сюда и заблудился. Но он мог прийти сюда только от воды...
Она тоже догадалась, как и я, что это для нас значило.
– Внизу есть вода, – ответила, – она течет по трубам, а они могут вывести нас наружу.
Мы подошли наконец к спуску, и Гита направила вниз луч прожектора, осветив крутые уступы. Я услышал восклицание Аннет: