Я подошел к двери особняка, оглянулся на Торнадо и осторожно толкнул ногой дверь. А когда она открылась, сразу же уловил шорох над верхним наличником. И успел заметить: два дырявых листа, висящие над дверью, уползли вверх и исчезли из виду.
Первая тварь поджидала меня прямо над входом. Я оглядел помещение холла и увидел вторую: она висела на люстре.
По моему телу поползли мелкие мурашки, меня затрясло от омерзения. Еще секунда промедления – и я не смог бы войти в особняк. И поэтому я заорал во весь голос:
– У-у-у, гады! – И прыгнул с порога аж на середину холла. А в прыжке уже превращал массивную пятирожковую люстру, обвитую лианой, в расплавленную сосульку. Лиана не успела ничего предпринять и обсыпалась на стол маленьким дождичком трухи и пепла. А я, благополучно приземлившись, развернулся и испепелил гадину над дверью.
– Обстановка изменилась, – прогрохотал снаружи голос Торнадо. – Две особи инопланетных организмов перестали существовать. На территории крепости осталось восемь пришельцев.
– Ну, спасибо, – запыханно буркнул я в ответ на справку и кинулся на второй этаж. Гулять так гулять: особняк надо было очистить весь и сразу. Тем более, что черт оказался не так страшен, как я его себе малевал: со стороны лиан я не почувствовал никакого телепатического или гипнотического воздействия.
Третью гадину я настиг и испепелил в коридоре. Четвертая была в кабинете Уокера. Почуяв неладное, она пыталась вылезти в окно на стену здания. Не успела. Пятая – та, что была на крыше, – успела аварийно эвакуироваться: бросилась вниз и упала в сад камней прямо к ногам Торнадо. К тому времени я уже вполне освоился с ролью терминатора и поэтому, орлиным взором глянув с крыши на лиану в камнях, презрительно бросил Торнадо:
– Разберись с ней! – И спустился вниз.
К моей великой радости "Монстры" не тронули компьютеры Уокера. Они забрали только все носители информации. И сделали еще одно – форматировали почти все жесткие диски, на которых, видимо, хранились каталоги и файлы с научными материалами и программами дяди Уокера.
К счастью, операционная система работала. Я быстро связался с БЗС и телеграфным стилем изложил все, что знал о последних событиях на планете Коррида. И как только на меня посыпались запросы о прямой видеосвязи – из Бюро, из "оборонки", из Мирового правительства, из Галактической Полиции – выдал сообщение: "Прекращаю сеанс вследствие возникновения опасности для жизни. Жду помощи".
И отключился. Никогда не любил лишних вопросов. Хотя по роду профессии сам их все время и задавал…
Я откинулся на спинку кресла, нашарил в кармане брюк сигареты и закурил. Итак, дело сделано. У меня есть сутки. На то, чтобы выяснить до конца историю открытия отца и Уокера – а я был уверен, что именно об этом расскажет мне Уокер на видеозаписи, – и понять, встречать ли мне все-таки команду со Штерна или…
"Что "или"? – спросил я себя. – Или – "что"? Улететь – куда? Искать Лотту – где? Что ты знаешь? Единственная твоя надежда – помощь профессионалов, следственной группы с Земли, команды поддержки со Штерна, специалистов БЗС, Полиции! Они занимаются этим уже несколько лет – поиском базы "Монстров Галактики". У них опыт, у них знания, у них информация. А ты… Ты ни хрена не знаешь и не можешь. У тебя ничего нет кроме Торнадо и забитого в него лазерного диска с видеосюжетом…"
Куда вдруг девалась моя деловитая сосредоточенность? Осознание собственной беспомощности и униженности внезапно накатило на меня с такой силой, что я застонал и, сжав зубы, прокусил сигаретный фильтр. И вдруг почувствовал себя безмерно усталым и несчастным.
Но силы в тот день у меня еще оставались. Они еще были – силы. Они оставят меня потом, через полчаса, но в тот момент я был пока в форме. Я не позволил себе расслабиться. Как бы ни складывались дела, сказал я себе, ты еще можешь узнать то, что не знает никто в целом мире. То, что предназначается именно для тебя.
Последнее Слово Уокера.
Я выбросил сигарету в окно, спустился на первый этаж и вышел из особняка. Суперкибер невозмутимо и молча стоял посреди сада камней и подпирал своей огромной башкой небо.
– Торнадо! – торжественно воззвал я.
– Слушаю, сэр!
– По воле мистера Джеймса Уокера ты должен вручить мне капсулу с носителем видеозаписи. Сделай это.
– Есть, сэр.
Кибер не сделал ни одного движения, но в цилиндрическом столбе его левой голени на уровне моей груди сдвинулась створка и обнажила дверцу встроенного сейфа.
Сейф был совсем небольшой – вроде тех, что стоят под столами у сотрудников офисов и предназначаются для хранения деловых и личных бумаг. Отличался он от них тем, что был изготовлен из суперпрочного сплава "манго" – это я определил по характерному оранжевому отливу на металле – и открывался не ключом, а имел электронный замок с пятью степенями защиты. Не зная кода, этот замок не открыл бы ни один медвежатник в мире.
Кнопки набора шифра на дверце весело замигали. Их было двадцать: десять – с цифрами и десять – с буквами.
Я ждал, когда Торнадо откроет сейф. Прошла минута, но дверца не открылась. Я поднял на кибера удивленный взгляд:
– В чем дело?
Торнадо смущенно молчал. Мне показалось, что он тянет время. Как двоечник в конце контрольной работы, который не сдает тетрадь и пытается в отыгранные секунды сделать то, что должен был сделать в назначенный промежуток времени. Я повысил голос:
– Торнадо, открой сейф!
– Я не могу этого сделать, сэр…
– Почему?
– Я докладывал, сэр, что удар ракеты нанес мне незначительные повреждения, среди которых – неисправимые сбои в работе некоторых электронных устройств. Все поврежденные узлы функционально вторичны, но один из них – шина управления запором встроенного сейфа. Она сгорела. Ее восстановление невозможно. Замена требует вскрытия корпуса в условиях стационарной лаборатории. Вследствие этого я не могу открыть сейф.
– Отлично! – рассвирепел я. – И это все? Все, что ты можешь мне сказать?!
– Нет, сэр, не все. Сейф может быть открыт вручную. Но для этого вы должны знать шифр электронного замка.
Я протянул к нему руку и, уже зная, что мне ответит кибер, возопил:
– Так дай мне его!
– Он мне неизвестен, мистер Рочерс, – спокойно и печально молвил кибер. – Его знал только мистер Уокер.
Я прикусил губу и злым взглядом уткнулся в ярмарочное мигание табло набора шифра. Может, попробовать потыкать кнопки наугад? И отвернулся от сейфа. Если бы я знал количество знаков в коде, можно было хотя бы подсчитать вероятность удачи случайного набора, а так… Если единицу разделить на бесконечность, выйдет ноль.
Ноль – вот твоя вероятность удачи, мистер Рочерс.
– Будут еще распоряжения, сэр? – виновато прогрохотал Торнадо.
Я не ответил, вяло отмахнулся и побрел в особняк.
И здесь силы оставили меня. Неудача с изъятием видеозаписи Уокера стала каплей, переполнившей чашу терпения журналиста Дэниела Рочерса. Я вдруг понял, что очень надеялся на Уокера – на то, что он мне скажет.
Надеялся. Потому что в руках у меня была "штука" – невиданное средство защиты – она спасла меня от "Монстров Галактики"! – и мощнейшее оружие, так говорил отец. Уокер должен был открыть мне тайну отцовского наследства и – как я этого хотел! – указать путь к спасению Лотты и охранников.
Я вдруг вспомнил, как заливисто смеялась моя ветренная дива в парке Конгресса на планете Виолетта; как возбужденно блестели ее глаза, когда она давила на газ, уходя от погони полицейских жаб; как танцевала на ночном шоссе над долиной Навигаторов. Посреди ночи, посреди Вселенной, в своей мини-юбочке, на стройных двоих – танцевала.
А мне не давало покоя ее прекрасное колено, и второе ее прекрасное колено тоже не давало мне покоя…
До прилета команды идиотов, которые четыре года искали и ловили "Монстров Галактики" и не могли, как ни старались, не могли ни найти, ни поймать, ни даже увидеть их одним глазком – оставались сутки. Ну, чуть меньше. Это не имело значения. Их прилет изменить ничего не мог. Не мог. Подобно тому, как я не мог открыть сейф Уокера. А значит, и у меня не было никакой надежды помочь Лотте.
Дуроломы с Земли, конечно, вскроют сейф – если я захочу сказать им о нем! – и выслушают Уокера, и заберут у меня"штуку" и звездолет впридачу, и снова отправятся ловить "Монстров", и снова повторится четырехлетняя бестолковая и бесплодная Одиссея поисков и отлова…
А журналист Дэниел Рочерс будет кропать статейки в "Галактик экспресс" под дебильным руководством Молодого Имбецила и ждать известий. И вспоминать Лотту.
Нет! Я заскрипел зубами, вдарил ногой по двери особняка и ворвался в холл. "Нет, мать вашу, нет! – мысленно заорал я. – Я не отдам вам ни цента из того, чем сейчас обладаю. Потому что только Рочерс – слышите?! – только Дэниел Рочерс может спасти Шарлотту Ньюмен и ваших людей! И это ерунда, что у меня нет ни вашего бесполезного опыта, ни знания, ни команды. Все это бред. Потому что у меня есть кое-что похлеще – вы забыли? У меня есть кое-что похлеще! И вот если это мне не поможет – тогда…"
Я не договорил, подскочил к дверце обширного бара Уокера, распахнул ее и вперил взор в ряды бутылок с пестрыми наклейками. А потом выхватил из них литровый сосуд с виски, открутил пробку и прямо из горла, захлебываясь и проливая жидкость на грудь, начал заталкивать в себя огненную воду.
Кто-то скажет, что я просто алкоголик и воспользовался уединением и относительной безопасностью, чтобы напиться с горя. Кто-то скажет, что я сделал это не из желания надраться спиртным, а чтобы призвать на помощь в безвыходной ситуации свою ипостась номер два – Денни-дурака. Денни – пьяницу, дебошира, колдуна и гениального хакера.
Я не буду спорить ни теми, ни с другими. Это бесполезно, потому что истина в споре, насколько я знаю, лежит где-то на середине пути от одного мнения к другому. Или прячется на дне бутылки. Впрочем, последнее утверждение – мое частное наблюдение…
Как бы там ни было, через полчаса Дэнни-дурак явился ко мне во всей своей наглой красе. Мы растопили с ним камин – это в полдень на Корриде, когда асфальт за стенами особняка плавился от жары! – и долго и обстоятельно обсуждали положение дел. Потом Денни взял мой бластер, и мы пошли добивать оставшихся в крепости инопланетных гнид…
По-моему, по дороге мы захватили с собой Торнадо…
А дальше я ничего не помню.
ГЛАВА 5
НАСЛЕДНИК ДВУХ ГЕНИЕВ
Я очнулся в кабинете Уокера в кресле перед компьютером. С бластером в руках. Чувствовал я себя так, как будто Торнадо случайно наступил на меня во время проведения операции по уничтожению несчастных лиан, а потом одна из уцелевших тварей подползла ко мне и провела глубинное ментоскопирование.
Я осторожно пошевелил руками и ногами – любое движение вызывало боль в затылке и тошноту. Абстинентный синдром развивался успешно и, по всей видимости, достиг апогея.
Это надо было немедленно прекратить. Я, не вставая, зашарил рукой под креслом и – память еще работала! – обнаружил там початую бутылку бренди. Борясь с нежеланием жить, влил в себя несколько глотков и замер в ожидании результатов реанимации.
Через несколько минут я смог повернуть голову и посмотреть за окно – над владениями Уокера стояла глубокая ночь. По моим подсчетам я проспал около семи часов: явно недостаточно для отрезвления и достойной борьбы с похмельем. Непроглядная темь за окнами подвигла меня на то, чтобы прикончить бутылку бренди и закурить. Семь бед – один ответ: теперь уже поздно каяться в невоздержанности.
Я почувствовал себя увереннее, смело покачал головой, – ножи в затылке растворились в ожившем кровотоке – подпер щеку ладонью и задал философский вопрос: "Зачем? Зачем ты напился, мистер Рочерс?"
И уперся тупым взглядом в экран компьютера.
Сначала я просто бездумно пялился на беспорядочное кручение спиралей картинки-заставки. Потом осознал: меня что-то не устраивает. Озадачился, но не смог определить – что. Потом кое-как сосредоточился и, когда поставил вопрос ребром, тут же на него и ответил: меня не устраивало то, что компьютер был включен. Последний и единственный сеанс работы с ним – выход в ГКС и связь с Землей – я завершил, отключив питание системного блока, это я помнил точно.
– Дэнни, идиот, – проворчал я. – Опять копался в технике, придурок. Небось и в ГКС выходил, хулиганил. Хакер долбаный…
Я потянулся к оптической мыши и вдруг увидел, что в работе задействован один из дисководов. Я помнил, что "Монстры Галактики" утащили с собой все носители информации… Откуда в системном блоке взялся диск? Я тронул мышь, и картинка-заставка сменилась на экране крупной надписью: "Джеймс Уокер для Дэниела Рочерса. Видеозапись от 16 октября 20… года. Нажмите ОК".
Меня вышвырнуло из кресла. Я встал, качаясь, как матрос на штормовой палубе, напротив компьютера и восхищенно прошептал:
– Хакер… Гений…
Дэнни-дурак открыл электронный замок сейфа. Замок с пятью степенями защиты.
Крепко держась за перила, я спустился по лестнице и вывалился из особняка. Торнадо стоял посреди сада камней, как ему и полагалось. Я тихо подошел к его левой ноге – сейф в нише был открыт и пуст.
Я поднял голову и глубокомысленно спросил:
– Торнадо, друг мой, как ты считаешь, всех мы врагов победили или нет?
– Я не знаю, что вы подразумеваете под словом "враги", сэр, – столь же глубокомысленно ответил вечно бодрствующий и трезвый кибер, – но все инопланетные организмы во владениях мистера Уокера нами уничтожены.
– Да? – Я пьяно уставился на его ногу и проревел. – Хвалю за службу! Но! – Я поднял вверх и назидательно покачал им, как мне показалось, прямо перед мордой суперкибера. – Ты должен знать: что бы я не имел в виду под словом "враги", мы победим всех врагов обязательно!
И отправился в кабинет Уокера. Смотреть видеозапись.
"Дэнни, мальчик, здравствуй, сынок! – Лицо дяди Уокера – длинное, рябое, с сетью старческих прожилок, с носом-картошкой лицо – некрасивое, знакомое до боли, живое, доброе, любимое – заполнило собой экран монитора и улыбнулось мне. – Здравствуй, мы не виделись сто лет…"
Сердце мое защемило.
– Зравствуй, дядя Уокер, – прошептал я и почувствовал, как на глаза навернулись слезы, приключения на Корриде совсем доконали лихого парня Рочерса.
С этого момента я вопреки всем законам физиологии начал катастрофически трезветь.
"Если ты сейчас слушаешь меня, значит, мы так и не встретились, а я… Меня уже нет. Очень жаль. Мне очень жаль, сынок, что мы никогда не увидимся. Я всегда помнил о тебе и очень хотел пожать при встрече твою руку…
Ты уже взрослый, ведь правда? Как ты?"
– Нормально, – просипел я в ответ. – Хотя… У меня неприятности, дядя…
"Я знаю: у тебя неприятности, – перебил меня Уокер. Я вздрогнул от неожиданности. – Ты нашел меня – а сделать это было нелегко, – и прилетел на Корриду. Это может означать только одно: твой отец умер. Дэниел Кристофер Рочерс скончался…"
Дядя Уокер опустил голову и замолчал. Масштаб изображения уменьшился, ракурс изменился, – видимо цифровая видеокамера автоматически отошла назад и в сторону – и я увидел, что Уокер сидит в том же кресле, в котором сейчас сидел я. Он был в чистой накрахмаленной сорочке и вязаном пуловере, с сигарой в руках. Таким, каким я привык его видеть в детстве, в нашем доме, за одним столом с отцом.
"Не печалься, – продолжал Уокер, – и не предавайся ненужным воспоминаниям, ты прилетел сюда не за этим. Оставь мертвым хоронить своих мертвецов. И тем более не вини себя. Ты ничем не мог помочь отцу, в его смерти твоей вины нет. Все было предопределено. В тот самый момент, когда мы решили уйти из Бюро Звездных Стратегий".
Уокер прервался, смущенно провел пальцами по лбу, как бы собираясь с мыслями, и снова посмотрел на меня:
"Но, впрочем, я отвлекся, Дэн, давай все по порядку…
Когда я покидал твоего отца, он сказал:
– Ты отказался от всего, что мы создали, Джеймс, а следовательно, и от права распоряжаться нашим общим достоянием. Но я выполню твою волю. Тайна открытия никогда не будет выдана мною. Никому и никогда. Что же касается материального воплощения наших усилий – звездолета с начинкой, проекта "Ланцелотт"… Пусть он останется в мире. Пути Господни неисповедимы. Если "Ланцелотт" был создан нами только для того, чтобы сократить наши дни и занять двух престарелых людей на закате жизней – плоды нашего труда сгниют на какой-нибудь космической свалке, и дело с концом. Если же мы работали не зря – кто-то раскодирует защиту и докопается до сути".
Уокер пристально посмотрел на меня и произнес:
"Он хотел, чтобы этот "кто-то" был ты, Дэниел. Он очень любил тебя. И тосковал без тебя в тайге – все годы нашей работы, Дэн. Все эти мерзлые, страшные, счастливые и невыносимые, мать их, годы. Тосковал так, как, наверно, не мог этого делать ни один отец в мире. Он сказал мне, что оставит "Ланцелотта" тебе. Отдаст перед смертью. Ничего не объясняя. Он почему-то очень верил в твои способности в области прикладной математики, хотя ты всегда тянулся к гуманитарным наукам. Он говорил, что если ты захочешь, сможешь стать техником-прикладником высшего порядка, каких еще свет не видел…"
Я поперхнулся дымом сигареты и закашлялся. Отец открыл во мне Дэнни-дурака за десяток лет до того, как я узнал о существовании своего двойника – пьющего хакера-колдуна!
"… Это не мешало ему восхищаться твоими успехами в журналистике, Дэнни, он любил тебя.
Так вот, Дэн. Я согласился с его решением. Меня устраивало то, что "Ланцелотт" попадет в руки непрофессионала, хотя и самый изощренный профи не снял бы защиту, что мы с твоим отцом установили на бортовой компьютер. А уж о теоретической основе проекта и говорить нечего: Дэниел Рочерс был гений, а гениальное открытие не поддается адекватному осмыслению профессионалов без комментариев гения!
Да, я был удовлетворен. Но прошли годы, каждый из них уверенно приближал меня к закономерному концу. Мы ведь с твоим отцом здорово провели время, гуляли вовсю, себя не жалели, все эксперименты проводили на себе…
Прошли годы, и я понял, что подобно Рочерсу, не могу похоронить созданное нами, а впоследствии – только мною вот на этой планете. И… Я тоже решил сыграть в "если". Если Дэнни прилетит, если он захочет, если он останется с Торнадо один на один, если ему позарез будет нужно…
Если он захочет з н а т ь…
Если ты сейчас слушаешь меня, игра твоего отца и моя игра получились. И близки к завершению. Ты получишь от нас все, что мы узнали и чем обладали.
Такова воля Дэниела Рочерса и Джеймса Уокера.
Теперь слушай.
Как тебе известно, БЗС занимается разработкой различных стратегий превентивной защиты от вторжения инопланетян на планету Земля. Одним из важнейших направлений этой работы является создание новых эффективных видов оружия, способного уничтожать космические объекты типа крупного военного звездолайнера.
Такое оружие было создано, ты его знаешь – фотонный дезинтегратор. Он способен распылить не то что лайнер – целую планету. Но имеет ряд существенных недостатков. И один из них тот, что дезинтегратор громоздок. Его блоки заполняют внутреннее пространство самого объемного транспортника. По-существу, дезинтегратор должен создаваться как узкофункиональный корабль-оружие. А это, мягко говоря, неэкономично и неудобно.