- Галлюцинации имеют свойство возвращаться. Кешаня, ты лучше меня знаешь, что из лекарств полезней всего принимать, когда глюки мучают, так вот, прими это и успокойся. Никакой Надежды не было. Реально не было! И даже змеи, которыми ты блевал, тоже не были настоящими - пока я за шваброй бегал, они испарились. Растворились в воздухе. Я свидетель.
- Но ведь ты тоже Надежду видел! Восхищался ее красотой и все такое…
- Кеша, ты же бывший психиатр и знаешь, что некоторые граждане могут видеть и слышать одну и ту же галлюцинацию одновременно.
- Вот как раз таких случаев в клинической психиатрии не наблюдалось!
- Значит, будет наблюдаться. И начнется это с нас, если ты не прекратишь нести эту бредятину про возвращение какой-то Надежды!
- Не "какой-то"! Это девушка моей мечты, Степа, и я не могу отнестись равнодушно к ее появлению, к ее просьбам о помощи…
- Остынь, ясновидец! Это глюк твоей мечты, возникший на почве хронического сперматоксикоза. Заведи себе бабу, Кеша. Простую, глупую, с большими грудями, широкими бедрами и ценным талантом варить щи. Трахай эту матрешку по три раза на дню, ешь щи и перед сном читай газету рекламных объявлений. И никакие эфемериды по имени Надежда тебя посещать не будут. Гарантирую.
- Спасибо за ценный совет. Не премину им воспользоваться, как только сочту, что в моей квартире пора появиться щам и широким бедрам.
- Во-во! Ты только с этим не тяни. Импотенция не за горами, а широкобедрые бабы не удовлетворяются парой-тройкой хилых оргазмов, для них надо трудиться по-стахановски…
- Придется бабам подождать. Пока на повестке дня у меня стоит дело Надежды.
- Ну, хоть что-то у тебя стоит!..
- Степа, надоел мне твой пошлый и плоский юмор. Зря я тебе позвонил. Лучше поеду один.
- Куда это ты намылился, псих заглюканный?
- Я договорился с Надеждой…
- О, горе мне! Он договорился!!!
- …Что поеду знакомиться с ее будущим мужем.
- Погоди. - Тон Гремлина стал озадаченным. - Ты мне совсем башку-то не отциклевывай! Мужа ведь змея типа укусила. Типа помер он.
- Как оказалось, все еще жив, здравствует, змеей не укушен и только собирается жениться на Надежде. Фантастика, да?
- Слу-ушай! Я понял, почему тебя это так цепляет! И не в смысле фантастики! Какой-то афро, можно сказать, недавно спустившийся с дерева выходец из полудикого племени, едва научившись прикрывать свое хозяйство пальмовыми листьями, отнимает у тебя, интеллектуала, регулярно меняющего трусы с носками, девушку твоей мечты, хоть эта девушка на самом деле не девушка…
- Степан!
- …А галлюцинация пролонгированного действия. Так или иначе я понимаю твою обиду, Кешаня. Мы никому не позволим экспортировать наших девушек И даже наши галлюцинации!
- Степан, прекрати.
- Между прочим, это ты мне позвонил.
- И горько раскаиваюсь в том.
- Неужели? Ладно, колись, когда наносишь официальный и почти дружественный визит африканскому жениху?
- Завтра, в три часа. Надежда заедет за мной.
- А ты предупредил девушку, что будешь не один? Что с тобой рядом всегда присутствует твой боевой товарищ, опытный боец и крутой специалист с почти энциклопедическим образованием?
- Естественно.
- Хм. А если бы я отказался?
- Ты же не отказался.
- А если?… Совсем ты меня не знаешь, Кешаня!
- Степа, - чересчур серьезным тоном произнес Викентий, - это и к лучшему. Узнай я тебя поближе - вдруг и ты окажешься галлюцинацией?! Я бы этого не перенес.
Степан довольно заржал.
- Ладно, бывай, маг-ясновидец. До завтра.
- Да, пока… Слышь, Гремлин…
- Ну?
- Тебе когда-нибудь снился один и тот же сон? Причем несколько ночей подряд?
- Бывало. Давно еще, когда задолжал большие бабки одному серьезному пацану. Мне раз пять точно снилось, что этот пацан мои гениталии в ведерке с раствором бетонирует и таким макаром отправляет меня плыть по Москве-реке. Просыпался в холодном поту и со слезами на глазах, ты не поверишь!
- Почему же, - усмехнулся дипломированный маг. - Кажется, теперь я всему начинаю верить.
Он положил трубку и, вспомнив об оставленных в ванной бриллиантах, решил проверить - чистоты эксперимента ради, - целы ли они.
Бриллиантов на полочке не оказалось. Вместо них рядом с корявой мочалкой лежала, свернувшись уютным колечком, некрупная змея. Викентий хотел было заорать, но, присмотревшись, понял, что змея неживая. Из золота.
- Спокойно, - сказал сам себе Викентий. - Это пройдет. А душ я приму завтра с утра пораньше. И очень надеюсь, что никаких змей здесь не будет!
Дипломированный маг принял полторы таблетки диазепама и, поворочавшись на своей тахте, уснул. Ему снилось…
Впрочем, для этой истории не важно, что снилось Викентию Вересаеву накануне первого визита в дом, приобретенный для Надежды ее загадочным возлюбленным. Одно можно сказать совершенно точно: простая баба с огромными грудями и бедрами, широкими, как борта угольной баржи, Викентию не снилась. Как не снились и щи, приготовляемые в десятилитровой кастрюле вышеупомянутой бабой.
* * *
Только тот, кто никогда не бывал в пустыне ночью, считает, что с заходом солнца раскаленные пески становятся мертвыми и неподвижными.
Наоборот.
Ночью в пустыне лучше всего слышен Глас.
* * *
…Эти змеи могли передвигаться так бесшумно и легко, что ни одна из остывающих песчинок не шевельнулась под гибкими чешуйчатыми телами. Змеи вкладывали в свое движение всю стремительность, на какую только были способны. Они торопились.
Потому что их призывали.
Грозная эфа темной стрелой пронзала насквозь маленькие песчаные барханчики. Целая колония кобр двигалась со скоростью хороших гоночных автомобилей, так что серебристая песчаная пыль взлетала и опадала по мере их движения. Рассвет застал змей у маленького оазиса. Змеи лежали, приподняв головы, и немигающими глазами смотрели на тускнеющие в розовом утреннем мареве звезды. Змеи не отдыхали. Змеи ждали, когда призыв раздастся вновь.
И укажет им дорогу к Цели.
* * *
- Однако! - с веселым удивлением воскликнул Степан. - Неплохой нынче особнячок можно приобрести на стипендию простого африканского студента!
Викентий оставил этот комментарий без ответа, а Надежда, сидевшая за рулем элегантного седана только усмехнулась.
Действительно, дом, у кованых чугунных ворот которого они затормозили, поражал воображение даже привыкшего ничему не удивляться москвича вроде Степана.
- А где швейцар, который откроет нам ворота? - принялся ехидничать Гремлин.
Надежда лишь указала пальчиком в симметрично расположенные верхние завитки ворот:
- Там вмонтированы камеры с системой распознавания. Поскольку вы являетесь в дом вместе со мной, вас просто зарегистрируют в памяти компьютера, создадут временные файлы типа "разрешение на вход" и пропустят.
Слова Надежды подтвердились: ворота открылись автоматически.
- Ничего себе! - покачал головой Степан, когда Надежда вывела машину на широкую, посыпанную мелким блестящим гравием подъездную аллею. - Достижения технической революции плюс архитектура ложноклассического барокко - это уж чересчур! Так жить нельзя!
- Почему же? - Улыбающаяся Надежда словно не вела машину, а просто поглаживала лакированный руль. - Очень даже можно.
Викентий не вслушивался в эти дебаты бывшего пролетария Степана и генеральской внучки. Он просто смотрел - как на экскурсии. И все, что он видел, здорово напоминало ему знаменитый дендрарий в Сочи. По обе стороны аллеи росли высокие американские пальмы и вечнозеленые туи, между деревьями белели какие-то скульптурные группы явно фривольного содержания. Вдоль подъездной аллеи тянулись целые грядки георгинов, поздних роз и гладиолусов. Поскольку и этот августовский день выдался жарким, над клумбами и грядками висела радужная водяная пыль оросительных установок и фонтанов.
"Не может быть, - думал Викентий, - чтобы все это благолепие создавалось под руководством Надежды и ее африканца. Видимо, он просто купил готовый дом и участок. Какие же для этого надо средства иметь?!" Впрочем, тут Викентий припомнил навязчивое желание Надежды всучить ему алмазы и понял, что денег здесь куры не клюют. Тем более что и кур тут нет, а есть павлины с наглыми глазками и противными голосами. Парочка именно таких "райских птичек" как раз, горделиво распустив хвосты-веера, переходила дорогу седану. Надежде даже пришлось притормозить и подождать, пока самодовольные птицы не скроются в зарослях декоративной таволги.
- Не люблю я этих павлинов, - призналась девушка. - К тому же говорят, что павлиньи перья имеют свойство притягивать всяческие беды и неприятности.
- Да, я тоже об этом слышал, - кивнул Викентий.
- Ничего не поделаешь, - вздохнула Надежда. - Луи просто без ума от этих пташек. Поэтому они и разгуливают тут везде как хозяева… Садовник замаялся за ними помет убирать.
Тут Гремлин ввернул подходящий анекдот про садовников и найденную в капусте девицу сомнительной репутации. Все посмеялись, хотя Викентий слышал этот анекдот раз двадцать, а Надежда вообще, казалось, была занята исключительно своими размышлениями.
Девушка оставила машину у въезда в подземный гараж, а сама повела своих "куратора" и "профессора-африканиста" к парадному входу.
- Странно, что Луи не вышел нас встречать, - мимоходом заметила она. - Он вообще очень гостеприимный…
- Ничего, - холодновато сказал Викентий. - Мы люди простые, торжественной встречи нам не требуется.
Он вообще выглядел мрачно, хотя представший перед ним особняк вовсе не располагал к таким мыслям. И, кстати, зря Степан болтал всякую чепуху про ложноклассическое барокко. Никаким барокко тут и не пахло. Это просто был добротно сработанный двухэтажный деревянный дом с крышей из модной темно-коричневой черепицы и четырьмя глядящими точно по сторонам света застекленными эркерами. Из-за этих остро выступающих из стен дома эркеров особняк походил на космическую ракету, готовую к старту…
Они прошли в холл, казавшийся огромным из-за обилия стеклянных стен и перегородок. В центре холла высился своего рода альпинарий: искусное нагромождение камней, по которым струилась вода в круглый, напоминающий лист огромной кувшинки бассейн. Среди камней росли хрупкие анемоны и какой-то особенный мох с ало-зелеными длинными волокнами.
Вокруг альпинария размещались плоские, с низенькими спинками диваны.
- Это никуда не годится, - сердито поджала губы Надежда. - Уж в холл-то он мог выйти! Я ведь его предупреждала!
Викентий в этот момент почему-то подумал, что загадочного Луи им со Степаном лицезреть так и не удастся. Что, впрочем, дипломированного мага вовсе не огорчало.
- Пожалуйста, посидите здесь, - просительным тоном сказала друзьям Надежда, указывая на диваны. - Я пришлю служанку, она принесет вам коктейли. А сама поднимусь наверх - наверняка Луи там. Ох, и устрою я ему разнос за то, что он так нас встречает. Я его так просила!
Надежда торопливо зашагала в глубь холла, где виднелась винтовая, опять-таки из стекла и сверкающего металла лестница.
- Кешаня, и как тебе это все нравится? - спросил Степан, едва Надежда исчезла в высотах второго этажа. - Анализируй это!
Викентий хмыкнул:
- Смотря о чем речь.
- Начни с хаты. Ведь это просто музей, а не хата! Заметь, вон в том углу тихо стоит какая-то статуя, и, по моим далеко не профессиональным прикидкам, стоимость ее зашкаливает тысяч за триста!
- Рублей?
- Евро, Кешаня.
- Гремлин, брось чушь городить.
- Нет, Кеша, это не чушь. Диванчик, на котором мы с тобой сидим, явно обит гобеленом ручной работы. Это тоже стоит недешево.
- И что из этого?
Степан открыл было рот, чтоб изречь некую грандиозную сентенцию, но только и сделал, что развел руками и сказал:
- Не знаю.
- Какие напитки изволят пить благородные господа? - Нежный, с легким акцентом голосок шел, казалось, прямо из той самой мраморной статуи, про дороговизну которой так возбужденно говорил Степан.
Викентия передернуло. Он вспомнил, какие тогда были у Надежды служанки. По сравнению с ними говорящая статуя - само очарование.
Однако иллюзия того, что мраморное изваяние обладает голосовыми связками, быстро развеялась, едва из-за статуи вышла девушка и каким-то скользящим шагом направилась к посетителям.
- Круто, - выдохнул Степан, оглядев девушку.
Викентий мысленно его поддержал.
У служанки была золотисто-оливковая кожа, блестевшая так, словно ее припудрили золотым же порошком. Чересчур узкое лицо украшал пирсинг из сверкающих стразов, а миндалевидные глаза напоминали черные лесные озера из-за обилия сурьмы на веках и туши - на ресницах. Губы блестели так, словно их обладательница обмакнула их в бронзовую краску… Но не макияж и изящная фигура более всего удивляло в ней. Девица была странно одета для простой служанки, пусть даже и в таком роскошном доме. На голове красовалась серебряная корона, да еще усыпанная драгоценными камнями. Каждый луч короны завершался выпуклым ромбом, отдаленно напоминавшим змеиную голову. На шее блестело нечто вроде медицинского воротника-фиксатора, только опять-таки из серебряных пластин, усыпанных бирюзой. Грудь служанки была открыта, если не считать сплошную татуировку и стразы на сосках. Впрочем, видимо, для того, чтобы пощадить целомудрие не искушенных подобной экзотикой гостей, ниже пояса девицу украшала длинная, даже со шлейфом, юбка из черного шелка с бесчисленными серебряными нитями, переплетенными в изящную паутину.
- Так что угодно выпить господам? - отвлекая Викентия и Степана от созерцания своих татуированных прелестей, настойчиво повторила оливково-бронзовая служанка. - День сегодня весьма жарок, а путешествие было для вас утомительным…
- Да… Хорошо бы пива, - вспомнил Степан классическую фразу.
Служанка удивленно приподняла свои черные брови:
- Пи-во?
- Мой друг шутит, - решил встрять Викентий. - Пожалуйста, принесите нам то, что принято пить в этом доме в это время суток.
- Хорошо. - Служанка поклонилась, при этом ее татуированные груди весьма завлекательно колыхнулись, а юбка спереди разошлась, демонстрируя великолепные босые ноги. И то, что выше ног лишенное и намека на хотя бы фиговый листок. - Я незамедлительно принесу вам это. - И, мгновенно переместясь к статуе, исчезла за нею.
Степан вытер пот со лба:
- Нет, ты видел, Кеша, а? Ты видел?! Это же настоящая, ты понимаешь, беспримесная представительница первобытной культуры! Нет никакого понятия о необходимости нижнего белья!.. Вот она, истинная красота женщины, с непринужденной легкостью демонстрирующая…
- Степа, остынь. Мы здесь не за этим.
- Кешаня, в конце концов, это тебе вменяется в обязанность лицезреть загадочного жениха твоей пролонгированной галлюцинации. А уж мне позволь любоваться обслуживающим персоналом. И кстати, вот что я тебе скажу: уж слишком здесь все реально, чтобы быть плодом нашего с тобой болезненного воображения.
- Наконец-то сообразил. Это-то меня и настораживает.
- Что я сообразил?
- Нет. Что все слишком реально. Чересчур реально. Словно каждое стекло, каждый кирпич, каждый диван в этом доме и каждая роза в парке кричат: "Обратите внимание! Мы - настоящие!" И от этого все больше не хочется верить в эту настоящесть.
- Кешаня, я не понял… О, наша смуглая красавица идет. С подносом в руках. Интересно, а флирт со служанками в этом доме дозволяется?
- Не вздумай. - Что-то в облике прекрасной полуобнаженной служанки не нравилось Викентию. Он, конечно, не был магом и ясновидцем, но кое-какой интуицией обладал. И эта интуиция подсказывала Викентию, что золотокожая девица - не служанка здесь вовсе.
Красавица меж тем щелчком тонких, украшенных длинными острыми ногтями пальцев заставила сервировочный столик откатиться от стены и застыть возле замерших на диване Степана и Викентия. Аккуратно поставила на столик поднос с двумя высокими бокалами, доверху наполненными жидкостью, напоминающей красные чернила. И запах от жидкости исходил странный. Вовсе не аппетитный.
- Это принято пить в жилище Царицы Аганри в пустынный час Собо, - проговорила служанка, улыбаясь. И ее острые зубы при этом блестели точно так же, как и зубцы короны.
- А что это такое? Что за коктейль? - пугаясь собственного голоса, спросил Викентий.
- Кок-тейль? - переспросила служанка, по-прежнему серебристо улыбаясь. - Этот напиток называется иначе. Его именуют извлекающим из тьмы. Пейте. Вы это заслужили. Дюжина и три змеи пожертвовали своей кровью для того, чтобы вы смогли вкусить этот напиток.
- Что? - сдавленно заорал Степан. - Это что, змеиная кровь?!
- Да. - Красавица в короне продолжала улыбаться. Только теперь Викентий заметил, что ее корона шевелится - серебряные лучи ожили и стали извиваться, словно змеи. Хотя почему "словно"!
- Пейте, - настаивала загадочная девица. - Пейте, и тогда вас не тронут кошонгри. И вы будете уверены, что, как бы глубоко вы ни засыпали, вы всегда проснетесь живыми. Пейте! Пейте во имя Царицы Аганри, которой не нужны ваши сны! Царица Аганри напрасно покинула свои божественные горы, ибо стыдно спасать глупцов и жалеть невежд! Да пейте же вы, ибо я уже слышу шаги той, что борется за престол!
Голос девицы сорвался на крик. Но Степан и Викентий, даже если б и захотели выпить то, что принесла им странная служанка, никак сделать этого не могли. Они сидели, оцепенев, и только наблюдали за тем, как глаза девицы наливаются нестерпимым блеском расплавленного золота, тело плывет и корчится, превращаясь в тело огромной змеи, и просачивается сквозь пол. Последнее, что услышали от девицы Степан и Викентий, было:
- Выпейте, если хотите остаться в людском обличье!
Викентий, чувствуя себя загипнотизированным, резко взял в руку тяжелый бокал. Темная жидкость при этом сильно плеснула через край на тыльную сторону ладони, протекла под манжету рубашки и мгновенно впиталась в кожу с легким шипением.
А потом раздался выстрел.
И бокал в руке Викентия разлетелся мелкой стеклянной и кровавой пылью.
Второй выстрел разнес бокал, предназначавшийся Степану. Брызги стекла и кровавого напитка усеяли сервировочный столик.
- Что за дьявол тут стреляет? - заорал перепуганный Степан и только потом догадался обернуться в сторону винтовой лестницы.
Там стояла Надежда с револьвером в руках. Рядом с ней обреталась скромного вида девушка.
- Коффуа, - обратилась к девушке Надежда, - сойди вниз и приберись там.
Девушка молча поклонилась и направилась к оцепеневшим от удивления джентльменам, на ходу доставая откуда-то из-за спины пластиковый совок и щеточку.
- Прошу прощения, - склонилась она перед Степаном и Викентием. - Сейчас здесь все будет убрано.
И действительно, Коффуа со своим заданием справилась в два счета: через минуту уже ничего не напоминало о том, что здесь были безжалостно расстреляны два бокала со змеиной кровью.
- Хорошо, Коффуа, - одобрительно кивнула Надежда, все еще стоя на лестнице. - Теперь ступай и вели Айда-Ведо накрыть стол в туземной гостиной. Я и мои гости будем там через пять минут.