– Так не получится, – заявила Лина. – Этот свистун воздействует на людей, заставляет их делать то, что он хочет. Только я ему не подчиняюсь.
– Почему не подчиняешься?
– Откуда я знаю? Наверное потому, что я переделанная. А с тобой он справится в два счета.
– Не справится. В цереброшлеме сработает защита.
– Защита от инопланетных разумных червей?
– Универсальная защита.
– А если отец будет сопротивляться? Им ведь свистун командует.
– Тогда я прочту ему иудейскую проповедь, – Умник потеребил правый пейс. – Скажу, что мы – посланцы пророка Исайи.
– Не пойдет. Отец – упертый католик.
– Значит, сослужу католическую мессу. И изгоню демона.
– Ты с ним поосторожнее, пожалуйста, – сказала Лина. – Все-таки это мой папа. Хотя у меня с ним в последнее время были плохие отношения …
– Мы едем спасать твоего отца, – сказал Умник. – И никто, кроме нас, его не спасет. Поверь, я сделаю все, что в моих силах.
– А из твоей страны в Штаты писать письма можно?
– Все что угодно – письма, телефон, видео, интернет.
– Я буду скучать по Америке, – грустно произнесла Лина. – Когда-нибудь я смогу вернуться домой? Лет хотя бы через десять?
– Трудно сказать, детка. Дай Бог, чтобы через десять лет здесь, в Штатах, было место, в которое тебе захотелось бы вернуться.
– Что, так в Америке все плохо? – хмыкнула Лина.
– Пока ничего, терпимо. Но дальше будет намного хуже.
– Ты так не любишь США?
– Я люблю США, – сказал Умник с неожиданным теплом в голосе. – Я прожил в Нью-Йорке пять лет и понял ваш народ, полюбил его. Вы забавные. Такие самоуверенные… Считаете, что ваше общество идеально. Не хотите видеть дальше кончика своего носа. Люди с трубчатым зрением. Ухоженные лошадки в шорах. "Приличные" – надо ж придумать такое слово… Тридцать пять процентов приличных – а кто остальные? Гарантированные отбросы общества? Потому что не укладываются в стандарты? И где место прочим – в тюряге? Жаль мне вас, от всей души жаль.
– Почему?
– Потому что вы были действительно сильной нацией. Были. Теперь ваше время закончилось – настоящее издыхает, будущего не будет. А великое прошлое… Кому оно понадобится лет через двести? Разве что археологам. Они будут разгребать стометровые пласты ваших экскрементов, вашего изысканного, разнообразного мусора и не верить глазам – неужели такое существовало, возможно было в земной природе?
– Почему?! – Лина прикусила губу, мучительно сморщила лоб, пытаясь понять, о чем говорит странный тип Умник, каждое слово которого значимо, имеет смысл. – Почему, Умник?
– Когда-нибудь поймешь.
* * *
– Ну и что? – спросил Брем. – Накопали чего?
– Так, есть немного, – вяло сказал Картер. – Два десятка мест, которые нужно будет проверить в первую очередь. Завтра проверим.
– Завтра? Ты же рвался в бой, пеной брызгал.
– Так то утром было, – Картер зевнул, продемонстрировал пасть, полную отличных зубов. – А сейчас ночь. Знаешь, как-то не хочется людей будить по ночам, страх нагонять.
– А я вот выспался, – сообщил Брем.
– Еще бы ты не выспался. Шесть часов продрых, сурок. Заступай на дежурство. А я пойду давить подушку.
День 10
Ночь. Джозеф Горны проснулся от изжоги и тяжести в желудке. Сел на кровати и громко рыгнул тухлятиной. Проклятый червь все же накормил его – под завязку, не думая о том, что ослабленный организм не вынесет такого количества пищи. Выблевать бы паразита. Не получится, это было бы слишком просто…
Джо приложил руку к боку и застонал.
Червь ворочался в животе, распирал кишки изнутри жесткими боками. Кажется, он стал больше. Определенно больше. Растет он там, что ли, демон из преисподней?
А вот убить его. Убить прямо в себе, вместе с собой, проткнуть его ножом. Избавить мир от ехидны адовой.
Джо попытался встать (пойти на кухню, взять нож, рыбка, рыбка, вкусная рыбка), но ноги не послушались, отказались подчиниться.
– И не думай, – сказал хиту. – Даже если раскромсаешь себе все кишки, мне не повредишь. Ножом меня не возьмешь, шкура у меня крепкая. Сам подохнешь в муках, а я поползу сам по себе, до ближайшей подходящей человеческой особи. За те сотни лет, что я живу, мне приходилось ползать не раз – и не по благодатной сырой траве, а по противным сухим камням.
– Замолчи, – прохрипел старик.
– У меня к тебе деловое предложение. Я уйду из тебя и оставлю тебя в живых. Ты мне не подходишь, старый человечек. Уйду из тебя – живи себе дальше. Только позвони по телефону. Позвони кому-нибудь – вызови, например, медицинскую помощь. Пусть сюда придут люди. И я оставлю тебя.
– Нет. Ты захватишь других…
– Захвачу. Тебя это не устраивает?
– Исчадие ты сатанинское…
– Я так живу, так питаюсь, – сказал хиту. – Вот ты, старик, ешь мясо убитых животных и не думаешь о том, в каких отвратительных условиях они жили в своих свинарниках и коровниках, в каких муках умерли. Они для тебя лишь пища, и ты не находишь ничего греховного в том, что пережевываешь зубами части их трупов. То же и со мной – я осуществляю свой жизненный цикл так, как мне это предписано природой.
"Рыбка рыбка рыбка, – подумал старик. – Может быть, позвонить в самом деле? Вкусная вкусная рыбка. Зачем я ушел сюда, в глушь, зачем сбежал, нужно было сдаться и меня бы спасли"…
– Рыбка, рыбка, – сказал он вслух. – Хочу вкусной рыбки. Зачем ты накормил меня плохими консервами, старый грязный червяк? От консервов плохо.
– Я уйду, и лови свою рыбку сколько влезет, – сказал хиту. – Меня не будет – можешь себе представить такое счастье?
"Вызову полицию, и сразу скажу им обо всем. И они будут знать. Мне сделают операцию, червя вынут и убьют, заспиртуют, отправят в какой-нибудь музей. И никто не пострадает".
– Рыбка, – произнес Горны. – Я поймал в своей жизни много рыбы. В детстве, когда я еще жил в Польше, я ходил на речку и ловил там рыбку…
– Позвони по телефону, Джо. Я хочу уйти из тебя. Ты тоже хочешь, чтоб я ушел – наши желания обоюдны. Позвони.
– Где телефон? – Горны слепо зашарил глазами во мраке. – Я ничего не вижу. Дай мне дойти до выключателя.
– Я не держу тебя. Ты сам себя загнал, довел до того, что встать не можешь. А телефон лежит на тумбочке – только протяни руку.
Джозеф нашарил пальцами телефон, взял его, включил. Осветился экран. Батареи живы, не сели за шесть дней. Лучше бы они разрядились… Боже, что он делает?
Он нажал на кнопку вызова полиции – автоматически, полубессознательно, снова соскальзывая в бред. Лицо дежурного тут же появилось на экране.
– Полицейское управление штата Мичиган, – произнес офицер. – Ваш вызов получен. Что случилось? Постарайтесь говорить четко…
– Ничего, ничего, – пробормотал Горны. – Извините, ошибся, не ту кнопку нажал…
Он выключил телефон и с размаху, насколько хватило сил, запустил им в стену. Ничего, конечно, с проклятой машинкой не случится, но пусть хотя бы лежит подальше – там, в темноте, где не найти, куда не дотянуться. Дабы не было соблазна.
– Не буду я никого звать, – пробормотал Джо, снова укладываясь на диван. – Так и умру здесь, и ты умрешь вместе со мной.
– Спи, старик, – милостиво разрешил червь. – И я буду спать. Похоже, завтра мне предстоит изрядно поползать…
* * *
В Детройт заезжать не стали, обогнули город по объездной. Еще через час свернули с автострады влево – на лесное шоссе, со обеих сторон обступленное высокими хвойными деревьями.
Шел второй час ночи. Отражатели по бокам сверкали белыми глазами, машин было мало, "Форд" плавно шел по дороге, шурша колесами – музыку Лина выключила, сил уже не было слушать.
– Еще немного, – шептала она, – еще совсем немножко.
Чем ближе подъезжали к месту, тем сильнее становилась ее тревога.
* * *
– Руди, вставай! – Карлос затеребил Картера за плечо.
– А, что? – Руди приподнялся, сонно захлопал глазами. – Уже утро?
– Полвторого ночи.
– Так какого черта ты меня будишь?
– Горны нашелся.
– Где? Как? – гаркнул Руди, вскакивая на ноги. – Говори быстрее!
– Он звонил в полицию.
– Когда?
– Пять минут назад. Телефон бросил, но пеленг засекли, само собой.
– Где это?
– Меньше ста миль отсюда. Блинк-ривер, владение Эндрю Козловски. Он, кстати, кузен нашего Джозефа – можно было и раньше догадаться.
– Можно… если б мозги были. Поехали.
– Фил уже в машине, ждет.
– Какая машина? – Руди взревел как бык. – Буду я плюхать сто миль ночью по лесу, как же! До утра не доедем. Прыгнем на скипере.
– Скипер? – Карлос с сомнением покачал головой. – Ты уверен, что там есть куда приземлиться? Вокруг сплошные деревья…
– Найдем куда, – Картер уже несся к компьютеру. – Есть тут приличная карта? Ага, есть… Блинк-ривер, говоришь? Вот оно, пожалуйста. Здоровенная площадка – не то что малый скипер, вертолет грузовой можно посадить. И четверть мили до нужного дома.
– И кто будет пилотом?
– Я. Кто еще?
– Уверен, что попадем точно? Если чуть промажем, в лепешку расшибемся.
– Отвяжись, – пробормотал Руди. – Не тебе меня учить. Сейчас пропишу наводку, будет все путем. И не на такие пятачки прыгали…
* * *
Джо проснулся от того, что зазвенели стекла во всех окнах.
Бум-м-м!!! Звук гулко встряхнул весь дом – словно из пушки рядом стрельнули. Джозеф хватанул ртом вонючий, сгустившийся воздух, передернулся всем телом.
Господи, ну и запах в комнате. Он что, обгадился во сне?
И что это за выстрел?
– Что это было, что? – просипел он, безуспешно пытаясь приподняться.
– К нам пожаловали гости, – отозвался червь.
* * *
– Пф-ф-ф… – Фил Брем тяжело отпыхнулся, полез в карман блейзера, выудил оттуда белоснежный платок и промокнул лоб, изошедший в мгновение крупными каплями пота. – Ты чуть не убил нас, Руди.
– С чего ты взял? – холодно отозвался Картер. – Все путем.
– Все путем? – визгливо крикнул с заднего сиденья Карлос. – Ни хрена себе! Puta madre, el hijo del perro! Ты на это посмотри, скотина! Полметра влево – и нас бы размазало на хрен!
Картер глянул налево. Действительно, он слегка промазал мимо центра площадки. Слегка… метров на пять-восемь, не больше. Совсем рядом с бортом скипера, сантиметрах в сорока, высился ствол сосны – шершавый, черный в слабом свете салонного плафона. Черт бы побрал эти сосны – растут где ни попадя. Черт бы побрал сосунка Карлоса – верещит не по делу каждые пять минут. Да, конечно, Руди – скип-пилот не самого высшего класса… Но об этом Карлосу знать не нужно. Карлосу положено верить, что его шеф Рудольф Картер – лучший агент на свете, бог во плоти, а больше ничего Карлосу не положено. Одно дело – садиться по пеленгу, в авторежиме, совсем другой оборот – самому прописать наводку и точно попасть на площадку, которая больше самого скипера всего в два раза. И, кстати, посадка прошла успешно. Причин для паники и пердежа нет.
– Кто напердел? – спросил Картер. – Воняет как в сортире у марджа.
– Нет, ты что делаешь? – Карлос никак не мог угомониться. – Знаешь, Руди, хватит с меня! Ты псих, ты ненормальный! А у меня ребенок, дочка, кто ее растить будет, если ты меня угробишь? Все, хватит с меня, ухожу в другую группу! Ты представляешь, что было бы, если б скипер зацепил дерево хоть краешком?
– Знаю. Была бы воронка в двадцать метров шириной и четыре – глубиной. А еще знаю, кто здесь напрудил кишечных газов столько, что дышать нечем. Ты, Карлос. Срун ты, амиго. Разрешаю тебе написать рапорт и уйти в другую группу – хоть сегодня. Но не раньше, чем мы закончим это дело.
– Ostia puta! – прошипел Карлос.
– Еще раз так выразишься – вобью тебе зубы в глотку, – сообщил Картер. – Все, пошли. Ты-то хоть в порядке, Фил?
– Нормально, босс.
– Вот, Карлос, бери пример со старшего коллеги, – Руди блеснул улыбкой. – Старина Фил спокоен как надгробный камень. Вперед, Фил, возьмем за яйца Джо Горны и его иностранного червяка. Покажем юным агентам, как дела делаются.
* * *
– Кажется, мы ехали не по той дороге, – сказал Умник.
Спокойно так сказал. А в душе Лины бушевали страсти – бурлили, накатывали адреналиновыми волнами, заставляли ее крупно дрожать и стучать зубами.
Что-то происходило – там, в лесном доме ее отца, Джозефа Горны – Южи, как звала она его в детстве, коряво повторяя шипящие польские слова. Что-то плохое, совсем плохое. Она не знала, что именно, но чувствовала это всеми нервами, натянутыми, как скрипичные струны, отзывающимися в унисон реверберациям, исходящим из недалекого места – опасного, губительного.
Они слышали пушечный гул, пришедший слева, заставивший сосны покачнуться. Лину не надо было спрашивать, что это такое. Внештатная, неумелая, плохо высчитанная посадка скипера. Звук ни с чем не спутаешь.
Кто-то успел раньше?
Джинны. Прыгнули на скипере. Обогнали их, пришли первыми. Лина изо всех сил сопротивлялась этой мысли, гнала ее, но мысль жила сама по себе и не думала уходить.
Дорога кончилась. Машина затормозила на берегу, фары осветили лесную речку. Большие валуны лежали дремали в ночной тишине, выставив замшелые спины, вода закручивалась в буруны, пробираясь меж ними.
– Блинк-ривер, – сказал Умник. – Приятная речушка. Похоже, приехали. Где наша хижина, пристанище усталых странников?
– Не здесь. Это неправильное место. Мы промазали, пропустили поворот.
– Понятно, – Умник вздохнул. – Значит, двигаем назад. Не ошибись снова. Ты вспомнишь этот поворот?
– Я сяду за руль.
– Не стоит. У тебя руки трясутся. Врежешься в дерево.
– Фигня. Пусти меня за руль. Только пусти. И я сразу все вспомню.
– Ладно, валяй, – сказал Умник.
Лина переб ралась на водительское место, положила руки на руль, закрыла глаза. Едва слышный свист раздавался слева. Червь был там – не так далеко, она могла его слышать. По прямой недалеко, но ночью не пройти, сквозь кусты не продраться. Стало быть, еще десять минут плюхать в объезд – теперь она вспомнила дорогу точно.
Лина врубила заднюю скорость и развернулась – резко, едва вписавшись задним бампером в просвет между деревьями.
– Э, детка, не так резво, – сказал Умник. – Тачку угробишь.
Лина не ответила. Она неслась вперед, выжимая все, что можно выжать из машины на отвратной лесной дороге. "Форд" прыгал на ухабах, временами взмывал в воздух, отрываясь колесами от земли, и приземлялся, с грохотом ударяясь днищем о выщербленный асфальт. Лина летела.
Она слышала червя – он был там, в ее отце. Пока еще в отце. Она спешила изо всех сил. И отчаянно не успевала.
* * *
Рация Руди ожила, завибрировала. Руди цапнул рацию с пояса, включил связь. На экране появилась разъяренная физиономия Джона Ледди.
Шеф, черт бы его побрал. Добрался таки до них, свинья ютская.
– Агент Картер, что вы себе позволяете? – проорал Ледди. – Что за самодеятельность? Вы ставите под угрозу срыва сложнейшую операцию!
– Прошу прощения, сэр, – сказал Руди, едва сдерживаясь от ответного рыка. – Так сложились обстоятельства.
– Почему вы транспортировались туда на скипере – втроем, без должного сопровождения? Вы отдаете себе отчет в том, что делаете? Понимаете, насколько опасен объект?
– Все под контролем, сэр. Мы захватим объект и доставим его в Детройт. Объект уже, считайте, в наших руках, сэр.
– Не вздумайте, ослы! – проревел Ледди. – Сидите в своем скипере и не высовывайтесь. Из Альпины к вам едет полицейская колонна, идет на всех парах, будут у вас через двадцать пять минут. С ними – Грант Фостер, он возьмет руководство операцией на себя. Вы отстранены, Картер. Ждите Фостера.
– Но, сэр…
– Вы поняли приказ, Картер? Сидите и ждите Фостера.
– Так точно, сэр.
Руди отключил рацию, повесил ее на ремень. Пальцы его тряслись от ярости.
– Все, значит? – с облегчением произнес Карлос. – Типа, отбой? Ну ладно, что поделаешь… Начальству, оно понятно, виднее. Сидим, курим.
Он полез за сигаретами, Руди ударил его по руке, пачка полетела в траву.
– Эй, ты чего?.. – обиженно вякнул было Карлос, не успел договорить – кулак Руди въехал в его физиономию. Карлос по-детски ойкнул, схватился за скулу.
– Сучонок мелкий, – прошипел Руди, растирая руку, – курить он собрался… Пойдем.
– Куда?
– Ты знаешь куда. Объект. Глист. Он ждет нас. Мы пойдем и возьмем его.
– Ты больной, Руди! – простонал Карлос. – Тебе же ясным языком сказали – сидеть и ждать. Это приказ. Ты знаешь…
– Ничего я не знаю. Знать не желаю придурка Ледди. Он сидит в своей Юте, жирный недоумок, крыса канцелярская, и командует оттуда. Копов он вызвал, видите ли. Идиот! С копами связываться – последнее дело, они все тут изгадят, провалят все дело. Ситуация очень простая, малыш Карлос – мы идем, берем червя, это займет минут десять. Через пятнадцать минут приезжает толпа дубоголовых копов, и с ними один умный человек – агент Грант Фостер, мой приятель. С ним мы всегда договоримся. Договориться с ним легче, чем с тобой, жопа сопливая. Потом мы приезжаем в Альпину, оттуда – в Детройт. Червячок мирно лежит в контейнере, не рыпается. Мы отдаем его бригаде возбужденных умников из Юты. Пусть дрочат на своего червяка – наше дело закончено.
– Ну ты ему скажи, Фил! – Карлос умоляюще глянул на Брема. – Он же нас под статью подведет. Невыполнение приказа…
– Руди прав, – сказал Брем. – Он прав, дружок. На нас только что наехали, Карлос. Очень серьезно наехали. Поставили под сомнение нашу квалификацию. И если мы сейчас позволим провести операцию деревенским полицейским из Альпины, дадим им снять все пенки-сливки, над нами будут смеяться все джинны от Флориды до Орегона. Так не делается. Поэтому мы сейчас пойдем и завершим дело. Наше дело. А уж потом будем разбираться с последствиями. И думаю, разберемся.
– Понятно… – Карлос замялся. – То есть, ты, Руди, как бы приказываешь мне, как главный в группе?
– Не как бы, а именно приказываю, – ледяным тоном произнес Картер. – С удовольствием оставил бы тебя здесь, у скипера – толку от тебя все равно никакого. Но вот страшно оставить – мало ли чего с тобой случиться может. О корень споткнешься, ушибешься, или, к примеру, грибов ядовитых налопаешься. Отвечай потом перед начальством – почему мальчонку не уберег…
– Сам ты мальчонка. Всего на восемь лет меня старше.
– Агент Карлос Коста, смирно! – рявкнул Картер.
Карлос рефлекторно щелкнул каблуками, подтянул намечающееся пузо, выпятил грудь, остекленел взглядом.