- Тридцать центив. И напрасно вы лаетесь - все платят, и никто не возмущается. У нас в Землях порядок твёрдый. Цэ нэ ваша анархия.
- Валетчик…
- Мэт, уже идём. Вот вам ваши тридцать центов. Надеюсь, теперь всё, мы можем идти?
- Погодьтэ, сейчас поставлю штамп.
Дотошный охранник делает в пропуске фигурную просечку и возвращает его Антону:
- Дальше пойдёте - с дороги не свертайтэ. Там кругом минные поля. И к Бастиону близко не подходите. Там везде охраняемая зона. Бо дюже там опасно. Особливо для таких… - и он неопределённо вертит в воздухе разведёнными в стороны пальцами своей трёхпалой клешни.
Антон молча забирает пропуск, кивает Мэту, и они продолжают свой путь по дремлющему предрассветному Острову на Запад. Придорожный костёр и недружелюбные стражники неспешно скрываются в утреннем тумане, и они снова остаются одни перед всеми опасностями Острова, затерянного в огромном океане, на маленькой планете. Антон гордо встряхивает головой - к чёрту "инквизиторов", к чёрту их надуманную экологию! Вперёд на запад, к блистающим перспективам! Туда, где их ждут захватывающие приключения, заслуженная удача и великая слава. Вперёд за несметными сокровищами и бесценными артефактами! Вперёд, и к дьяволу сомнения! Надо только не побояться испытать судьбу и достать положенную награду из недр загадочного Четвёртого Бастиона. И обеспечить себя счастьем на всю жизнь… А что наша жизнь? Всего лишь Игра..."
Минут десять они шли, молча, настороженно осматриваясь по сторонам. Дорога за постом петляла среди невысоких каменистых бугров, затянутых обвисшими заграждениями из ржавой колючей проволоки, с проросшими насквозь редкими чахлыми кустиками. Утренний туман постепенно исчезал, в воздухе оставалась висеть лишь плотная, звенящая предрассветная тишина, которую не смогла нарушить даже интенсивная дискуссия на блок-посту. В свете разгорающейся зари, сквозь лёгкие занавеси тающей дымки то слева, то справа проступали, то ржавые искорёженные остовы решётчатых конструкций непонятных сооружений, то вывороченные бетонные плиты или даже целые каменные блоки из разрушенных сооружений непонятных конструкций. И воронки. Маленькие и большие, глубокие и почти слившиеся с землёй. В основном очень старые, но иногда попадались и достаточно свежие. Очевидно, эта местность длительное время подвергалась интенсивному артиллерийско-миномётному обстрелу в сочетании с бомбово-штурмовыми ударами. То ли в бытность свою полигоном, то ли в ещё более ранний, военный период. Или же и тогда, и тогда.
Антон неожиданно остановился и поднял с обочины небольшой угловатый камень неопределённого в слабом утреннем освещении цвета. Постучал по нему своей клешнёй и сказал слегка ухмыляясь:
- Железный. Тут, наверное, каждый второй камень железный. Я уже видел такое однажды. Когда был на экскурсии в Севастополе, на Тридцать Пятой Батарее. Там тоже, плотность обстрела была - дай боже. В смысле - не приведи Господи. И по сей день кости героических защитников и на поверхности, и в подземных сооружениях встречаются. Вечная им память и слава.
Мэт удивлённо на него посмотрел, обычно он так не разговаривал.
- А эти паразиты со своей экологией… Вот, помяни моё слово, достанут они нас своим выпендрёжем. Уроды. Ну, пошли, чего стал? - и, не оборачиваясь, затрусил по утренней дороге к призрачно синеющим вдалеке контурам Четвёртого Бастиона.
Второй, стоящий на пути блок-пост, миновали без проблем - возле покосившегося навеса, у погасшего костра, валялось четыре средних дрона в очень неприглядном виде. Покинутый модуль стремится принять позу покоя и перейти в режим энергосбережения, по технико-экономическим соображениям. Поэтому было очевидно, что их хозяева никуда не "ушли" а находятся "в теле". Столь же непрезентабельные позы дистанционно управляемых роботов вполне соответствуют состоянию "управителей" - они были, что называется, пьяные в хлам.
Когда Антон и Мэт, не останавливаясь, проходили мимо, один из охранников с трудом поднял покачивающуюся квадратную голову, поводил линзами глаз из стороны в сторону по диагонали, в бесполезной попытке сфокусировать мутное изображение, и невнятно просипел:
- Мыкола, цэ ты? - и без сил рухнул вновь.
- Надо мне было тех, первых, пристукнуть, - сказал вполголоса Мэт, когда пьяная застава исчезла за поворотом. - Не пришлось бы за ихнюю экологию деньги отдавать.
- Ладно, не переживай, - сказал Антон, - Педро обещал неплохо заплатить за установку маячков. Я внесу в счёт эти жалкие тридцать центов.
- Да не в деньгах дело! Противно было смотреть, как они выделывались.
- Ладно, чего уж? Каждый играет, как может и как кому нравится. Им нравится так. Вот, например, граберы, не лучше их будут. Если не хуже.
- С граберами как раз всё просто, они своей философией мозги тебе не пудрят. А эти - "наша территория, ваша территория". Да если по правде подходить, здесь везде наша территория. А им на ней только поиграться дали, на время. Пока нам не надоест.
- Что-то ты, дружок, сегодня очень агрессивный, как я погляжу. Хватит бурчать. Вон, смотри, Четвёртый Бастион уже недалеко. Надо будет здесь ещё осторожнее себя вести. Тут повсюду могут быть ловушки и прочая гадость, пошли-ка чуть помедленнее.
Магистральная дорога привела их, наконец, к вырастающим из земли толстенным железобетонным укреплениям Бастиона, с прорезями бойниц, с темнеющими провалами пробоин и выбоин, с орудийными башнями - из некоторых до сих пор торчали под разными углами ещё не снятые чёрные стволы. На фоне более тёмного западного небосвода, подсвеченный начинающейся алой зарёй востока, величественный комплекс Бастиона смотрелся очень хорошо - призрак былого могущества, казалось, ожил и снова контролировал все морские подступы и подлётные пути к Острову. И снова не было пощады ни одному ворогу, осмелившемуся оказаться в зоне досягаемости его мощных орудийных систем. Даже чудилось - в утренней тишине разнеслось пение серебряного горна, зовущего к приведению гарнизона и всех силовых систем крепости в полную боевую готовность. И слышалось лязганье оружия, грохот тяжёлых сапог, выкрики команд и звуки плещущихся на ветру тугих полотнищ гордых стягов и вымпелов. Неподвижность, отсвечивающих алым, бетонных глыб, выглядела более нереальной, нежели вся кажущаяся, призрачная жизнь вокруг них - камни Острова помнили былое могущество и славу, и упорно сопротивлялись туману забвения.
Дорога приблизилась к цитадели, протиснулась между двух полуразрушенных казематов, развернулась широкой утоптанной площадкой, и разбежалась по разным сторонам грандиозного сооружения ручейками тропинок, разводя путников к самым его злачным и замечательным местам.
Мэт тяжело вздохнул, притормозил, отстегнул и взял наизготовку свой новый боевой топор. Подобрался и стал внимательнее посматривать по сторонам и под ноги. Мало ли что. А Антон, сверил с картой, выданной ему Педро, показания ГЛОНАССа. Немного поразмышлял, и уверенно выбрал тропинку, ведущую на подъём и слегка вбок от магистрального направления. Штурм таинственного Четвёртого Бастиона можно было считать начавшимся.
-
**** *
Короче, залетели мы с Валетчиком, конкретно. Конкретней некуда. И главное что безо всяких на то предупреждений - влетели, и всё тут. Типа, нормально-нормально, и тыц! Вляпались. А вроде так всё неплохо начиналось…
Подходим мы рано утром к Бастиону этому, Четвёртому. Хорошо подходим, никто нам не мешает. Удивительно - никого вокруг нет, даже странно. Вот у нас возле Шухарта или в районе Третьего Бастиона, народ и день и ночь шастает почём зря. То из деревни на Бастион, то из Бастиона в Факторию, то дальше на юг, или вообще оттуда сюда. Ну, ночью-то, конечно, движение потише. Но, бывает что и наоборот - это когда крысоловы облавы устраивают. Крысы в темноте активней себя ведут, не то, что люди. Хотя у людей разные ведь часовые пояса проживания бывают. Для кого и ночь - день. В смысле, Земля-то круглая, поэтому люди на Острове всегда есть. Я это к тому объясняю, что странно - почему народу-то не видать?
Как вымерло - никого и тишина подозрительная. Ещё и вид у Бастиона жуткий такой - с востока утренняя заря подсвечивает его красным, а на западе, на заднем плане, - фон тёмный, сине-фиолетовый. Всё так ярко и контрастно смотрится, всё такое три-дэ и три-же и такое ощущение, что вот-вот гроза грянет. Ну, как оно бывает - низкое Солнце контрастно освещает медленно наплывающую, разбухшую, тяжёлую, чёрную грозовую тучу, всё вокруг замерло в тревожном предгрозовом ожидании, и красиво и тревожно, и напряжение так, нарастает, нарастает. А потом ка-а-ак, грюкнет… Да… Жуть. Вот и здесь такое же ощущение. Сильно смотрится, едрёна-матрёна.
Ну, вот… И нет, значит, вокруг никого. То есть, вообще никого. И так мне тревожно стало на душе, как от неба предгрозового. С чего это, думаю, народ-то подевался? Все говорят, что ходить на Четвёртый очень трудно и опасно, всё заблокировано "инквизиторами" с их дурацкими заморочками, а где "инквизиторов" нет, там ловушки - сплошные мины и огнемёты. А мы тут идём, как по тундре - тыща кэмэ налево, тыща кэмэ направо - всё чисто до самого горизонта, ни одного лемминга не видать. Что-то, думаю - нехорошо тут, как-то, думаю - неспроста. Полярная лиса притаилась в засаде. В смысле - прямое ощущение опасности, аж в носу свербит. А хороший нос, как известно, за неделю кулак чует. И муторно мне тут стало, и тоскливо, и жалко уже, что я в эту авантюру ввязался и Валетчика от неё не уберёг. А тому - всё боком, прёт себе на Бастион, как танк, по сторонам почти не смотрит - целеустремлён, не иначе. Ну, и я за ним, а куда же деваться? Кто же ему поможет, если что…
Подходим мы к стенам укрепления почти что вплотную, Валетчик оборачивается, и говорит мне, указывая пальцем чуть ли не в небо:
- "Вон там, наверху, где провал, и должен быть вход, который нам нужен. Пойдём наверх".
Ну, пойдём, так пойдём. Пошли. Правда, совсем пойти не получилось. Получилось полезть, так как путь наш сразу круто в гору оказался. Сначала по плотной, утоптанной земле - глина с камнем. Затем по кирпичным стенам с уступчиками и бетонными ступеньками, некоторые разбитые и раскрошенные в пыль, иные горелые и плавленые, аж блестят. А иные новьё, как только что сделанные. Лезем, пыхтим, я топор убрал, чтобы двумя манипуляторами цепляться удобней было, а то вначале чуть не улетел вниз - топор в трещине застрял, блин. Валетчику-то проще, разведчик к таким перемещениям лучше приспособлен. Да и лёгкий он, а на моём тяжёлом, только и ползать, что по стенам - постоянно оступаюсь и оскальзываюсь, того и гляди, убьюсь совсем, как кур обо щи. В смысле, альпинистской подготовки у нас ноль, и даже меньше.
Лезем мы, лезем, чёр-ти, сколько времени. Уже даже, кажется, что всю свою жизнь только то и делаем, что по этой стене крутой вверх ползём, задрав шары - со ступеньки на выступ, с выступа на ступеньку, и наоборот. И дальнейший остаток жизни тоже в этом занятии проведём, не иначе, так как верхнего конца ещё не видно, а нижнего начала уже не разглядеть. А я ещё опасаюсь - не дай-бо, Валетчик оступится и слетит - прямо ведь на меня упадёт. Я тут, конечно, его не удержу, да и сам не удержусь, и грохнемся мы с ним окончательно и бесповоротно, с этой кручи окаянной. И будет куча металлолома внизу у подножья позорным завершением нашего героического похода. Такая вот мысль тревожная вертится и вертится, покоя не даёт, и настроения этим, надо сказать, совсем не улучшает. И ещё одна, ей подобная, во след намечается - а как же мы назад-то полезем? Тут ведь не спрыгнешь - высота, едрит твою, офигенная в прямом смысле. Полный капец ведь выйдет - всем известно, что взбираться проще, чем спускаться. Но не успел я в своём мрачном настроении всё это как следует обмозговать и додумать, как уступ этот широкий, на котором вход нам необходимый был, и показался. Прямо гора с плеч спала - достигли, хвала Всевышнему, поживём ещё немного значит.
Поднялись мы на уступ, провал увидели - ничего такого грандиозного вблизи, просто пробоина от снаряда. Только учитывая толщину бетонных стен, сложно представить себе, какой это огромный снаряд должен был быть, что бы такую дырку проковырять в таком могучем строении громадного масштаба. Вылезли мы, значит, наверх и остановились отдышаться. А надо сказать, устал я как собака ездовая, словно это не мой железный конь по круче лез, моторы нагружал, а я сам пёр его на эту гору на своём собственном хребте из последних сил. Вот так и выходит, что психическая усталость вполне может сравниться с усталостью физической природы. Кому постороннему про такое скажешь, так и не поверит тебе ни на грош. Какая, скажет, на фиг, усталость? Гоняй себе мышку по экрану, да давай команды - вперёд-назад, влево-вправо, какие тут сложности? Сидишь в тёплом кресле, сочок попиваешь, разве можно от этого утомиться? Авторитетно заявляю - можно. И ещё как. Иной раз семь потов с тебя сойдёт, пока какую-нибудь каменюку из ямы вытянешь. Ну, это при раскопках. Случалось и не раз - дрон воет, ты пыхтишь, потом исходишь, а камень - еле-еле, по миллиметру ползёт. А после, как вытянешь, сидишь и отдуваешься, лоб утираешь, и руки и ноги у тебя мелко трясутся, как в лихорадке, так устал.
А ещё случалось, вот бежишь ты, ну, типа - гонится за тобой кто-то. Ну там, граберы, например. Так вот - если ты будешь просто так в кресле сидеть и на газ давить - всё, не уйдёшь - сцапают тебя и фамилию не спросят. В смысле, спросят, но поздно. А ежели изо всех сил напираешь, ножками работаешь, ручками помогаешь - хрен они тебя догонят, будь у них хоть самый скоростной скутер. Вот так вот. Все думают - роботы, роботы, железяки бестолковые и всё. Нет, не всё. Я вот, понимаю так - они на нас влияют, это верно, но ведь и мы на них влияем - это факт! У плохого дроннера и хороший дорогой дрон еле скрипит-ползает, а у хорошего, и развалюха ласточкой летает. Так я размышлял, пока отдыхивался и "мула" своего за работу добросовестную хвалил - молодец он у меня, рабочая моя лошадка по материнской линии.
А Валетчик меж тем огляделся по сторонам и, оборотившись на восток, говорит мне:
- "Смотри, Мэт, и любуйся, какой отсюда вид открывается чудесный! Красота вокруг неописуемая, просто загляденье одно! Только ради этого стоит на Остров приходить".
Ну, да, и впрямь - что есть, то есть. Красота. Стал и я вместе с ним открывшиеся нашему взору просторы обозревать. Сопки леском мелким покрытые - холмиками пушистыми отсюда смотрятся, ручьи широкие да быстрые - просто блестящими ниточками извилистыми. И всё это утренней зарёй залито, розовым светом и утренней дымкой нежно так укутано. А море по всему горизонту в круговерть раскинулось и светится ласково, тихое-тихое такое, что аж не верится, что по нему волны крутые гулять могут, когда-либо, и на берег дикими валами наскакивать. И чувствую, как пейзаж сей великолепный на меня очень положительно влияет. Ну, в смысле, легче мне стало на душе, по-настоящему похорошело, и даже настроение приподнялось слегка. Да… Лепота, одним словом.
И на развёрнутой во всю ширь панораме Острова, чётко, как на картине Рембрандта, красовались Бастионы - Третий и Первый. Третий не так интересен, я там сто раз бывал. Ну, двадцать, если по-честному, или двадцать два. А вот, Первый, я ещё ни разу не видел. Он на территории вояк расположен, а граница с ними проходит по водоразделу, а это несколько высоких сопок с холмами. Поэтому с нашей территории, где мы в основном тусуемся, его никак не увидать. Зато отсюда - как на ладони, во всей красе. Третий понятно весь побитый и разрушенный - ему в боях больше всех досталось, ибо он самый высокий и заметный, да и выделывался, наверное, нипадецки. В смысле, сражался упорно. А Первый издали смотрится ничего себе, словно и не повреждён вовсе. Впрочем, как и Четвёртый - этот тоже, издалека как новенький, а когда близко подойдёшь все повреждения налицо и выявляются.
Ну вот, всё моё внимание, естественно, и приковалось к Первому Бастиону. Очень уж интересно вояк усмотреть на нём и узнать, а чем это они у себя в зоне занимаются? Хоть и далеко дотуда, ну, а вдруг, увижу? Я ведь, их ни разу не видал. Вот Валетчик говорит, что встречал их пару раз в Шухарте, когда к Педро на встречи ходил. Дроны, говорит, у них крутые, оружием увешены и все чёрного цвета, угловатые и кругловатые - созданные по технологии "стелс", в смысле - хрен ночью узреешь. Да-а, в таком прикиде и граберы совсем не страшны, наверное.
Смотрю я, смотрю, и только мне уже стало казаться, что я рассмотрел-таки на Первом какое-то движение, как Валетчик дёргает меня за руку и, молча так, куда-то вниз показывает. Я глянул и удивился - по ложбине между двух изуродованных обстрелами сопок, бегает чёрный дрон, судя по Валетчикиным же описаниям, военный. И шустро так бегает, в смысле, быстро очень и ловко. А за ним толпа разношёрстная носится, штук сто. Ну, может и не сто, трудно их посчитать, когда они с места на место мелькают и постоянно перемешиваются. Но уж точно больше, чем тридцать. Интересно, думаю я, и что это за бега такие по пересечённой местности? Даже и не понял сразу, что они его словить собрались, не уложилось это в моём сознании - кто же с военными связывается? Они же тут всему хозяева, чуть, что не понравится им - турнут с Острова, как два пальца об асфальт. И оно тебе надо такое? Копишь так, копишь, и раз, всё бросить коту об хвост? Жалко и досадно. Но потом пригляделся повнимательней - точно! Гоняют его, бедолагу, кругами, словно загнать куда-то намереваются. Даже вопли их азартные к нам сюда наверх долетают:
- "Давай, зараза! Куда, б…! Гони, с…! Туда, п…! Сюда, ж…! Дурак! Сам, з…! Пошёл, к…! Иди, в…! Ты…! У-у-у…! Ы-ы-ы…!"
Короче, все буквы алфавита и всякие прочие неприличные выражения, которые запикивать приходится.
- "Ни хрена себе! - это уже Валетчик так от удивления выразился. - Они что, белены объелись, военного гонять? Что-то здесь нечисто, Мэт. Давай-ка, спрячемся из виду, на всякий случай. А то, вдруг они в свидетелях не нуждаются, нам ведь и пропуск тогда не поможет. Будет покруче экологии разборка. Понятно теперь, почему вокруг безлюдность такая - кто-то ловлей занят, а кто-то пойманным быть не хочет".
Вошли мы с ним в проём, скрылись, а сами всё одно за погоней подсматриваем - жуть, как интересно узнать, чем дело кончится. А дело надо сказать, у вояки дрянь. Он хоть и шустрый, но погонщиков-то до хрена и больше - маневрируют они по долине и не дают ему вырваться куда-нибудь в сторону. И что-то во мне тут поднялось изнутри, возмущение какое-то - что это за манера у них такая, толпой на одного? Дай, думаю, пойду, узнаю, может, помочь надо будет или им, или парню этому военному. Ну, разобраться надо, короче. Не ясно ведь издалека, кто из них больше прав. На Валетчика глянул, отпроситься, а он мне кулак изобразил из своей клешни мелкой трёхпалой - я тебе, мол, только попробуй рыпнись на помощь! Ему, конечно виднее, у него оптика лучше моей, да только всё равно мне не по нутру такие гонки. Не люблю я стоять и смотреть, когда невинных обижают.