Все присутствующие упали на колени. В борту Императора распахнулась дверь, и из неё вышли двое - мужчинам форме офицера Хронофлота и женщина.
Пораженный Мейр широко распахнул глаза.
- Хвала Господу! - смог он произнести, но надеяться еще не смел.
Мужчина и женщина шагнули к нему, но не успел Мейр и слова сказать, как Император снова исчез.
И на Непобедимую Армаду, пробивающуюся сквозь бушующий страт, тоже обрушилось осознание гибели Империи.
Принц Филипп, Верховный Адмирал Армады, восседал на величественном мостике своего гигантского флагмана, "Воли Божьей", застыв как парализованный. Его лицо посерело от ужаса.
Ошибки быть не могло. Со всех сторон огромной Армады летела одна и та же ужасная весть. Приборы показывали, что сами понятия порядка и религии, которым присягали служить воины Армады, исчезли безвозвратно.
У окруживших Филиппа адмиралов реакция на известие была совершенно разной. Неудержимая злость, давящий страх, .каменная угрюмость, огненная ненависть.
- Мы призраки! - глухим от горя голосом объявил принц Филипп. - Что нам теперь делать? Империя повержена!
- Пускай мы призраки, но мы все еще живы, - отчетливо произнес адмирал Хайт. Он попытался прикинуть, сколько еще пройдет времени, пока армада исчезнет и потеряет последние следы материальности, лишившись экзистенциальной поддержки. Возможно, часы или дни.
- Нам остается только одно, - с силой сказал адмирал. - Месть! Сделаем так, чтобы от Гегемонии тоже не осталось и следа!
Выкриками энтузиазма были встречены эти слова. Принц Филипп, глядя безжизненными глазами, отдал приказ.
Призрачная Армада устремилась вперед, однако оказалось, что ее поход не нужен. Гегемония исчезла вместе с Империей.
Но корабли Гегемонии, вышедшие в страт, еще существовали, как и Армада. Противоборствующие силы столкнулись, и началась битва. Вопрос о выходе в ортогональное время для использования всей мощи оружия не возникал - ортогонального времени более не существовало, - а страт-торпеды были слишком малоэффективны, чтобы удовлетворить жажду крови. И корабли шли на таран. Бой разгорался все жарче, вдохновляемый отчаянием и ненавистью.
Этон заметил, что его появление в Архиве немного подняло настроение главному архивариусу и его помощникам. Казалось, они не могли понять, что действительность, к которой они привыкли, исчезла и что все они очень скоро умрут. Этону показалось патологией, когда он увидел, что сотрудники стараются как можно больше заниматься работой, с любовью просматривая видеозаписи прошедших дней и бесконечные списки имен, мест и событий.
И на их вопросы он ответить не мог. Но два часа спустя сотрудники, сканирующие окрестности Архива, доложили, что объект возвращается снова.
Второй раз Император материализовался в приемном шлюзе.
- Этон, слуга мой! - раздался его гулкий голос. Этон встал навытяжку перед Императором.
- Я здесь, Император, - отозвался он. И спросил: - Где вы были?
- В будущем. Теперь мой разум ясен. - Император казался еще больше, еще мощнее и величественнее, чем был раньше. - Настало время твоего великого подвига во имя Империи, капитан Этон.
- Я не понял, Император. Империи нет.
- Что было, то и будет. Если ты победишь. - Император ненадолго замолк. - Фаворит думает, что победа уже за ним. Он забрал искривитель у гегемонцев - своих орудий, и снова хочет его использовать для новой цели..
- Император! О чем вы говорите? - надломленным голосом произнес Мейр. - Уже ведь нет ничего!
Император громко загудел. Этон нетерпеливо сделал архивариусу знак замолчать.
- Сейчас потенциальность, подобно первобытному хаосу, затопила мир времени, - заговорил Император. - Но хронотический шторм уже стихает; и вскоре на поверхности пучины вновь возникнет ортогональное время, как пленка поверхностного натяжения на жидкости. Невозможно сказать, каким станет мир, если дать ему возникнуть без всякого вмешательства. И Фаворит собирается вмешаться. Искривителем времени он хочет спроецировать мир, желательный Хулму, его повелителю. Этого нельзя допустить. Ты будешь биться с ним, капитан Этой. Ты отберешь у него искривитель.
- Но смогу ли я это сделать, Император? - спросил Этон неуверенно. - Я уже знаю, насколько силен Фаворит.
- Одолеть его тебе поможет вера.
Внезапно из машины вырвался конический луч света и окутал Этона. В ту же секунду в сознание капитана хлынул поток мыслей и чувств, связанных с той религией, в которой он был взращен. Молитвы, гимны, строки Катехизиса, выученные с детства, будто запели в мозгу.
Эмоции, порожденные этим пением, внесли смирение в душу Этона. Объективно он понимал, что луч работает по принципу детектора биополя, только в обратном направлении. Император напоминает ему о религиозном воспитании. Но зачем?
- Фаворит уже близко. Иди.
Дверь в борту машины снова открылась. Этон вошел внутрь. Император перенесся в страт и быстро устремился вниз.
Кажется, он знал, куда направляется.
Наконец дверь открылась снова. Этон вышел в страт.
Фаворита он увидел почти сразу. Тот быстро всплывал из глубины, неся уже знакомый Этону предмет, похожий на трубу. Подлетев ближе, Этон увидел сквозь неземной огонь страта блеск его кристаллических глаз.
- Ха-ха-ха! Хочешь забрать мою игрушку! Ну уж нет! На этот раз Хулму получит тебя!
Этон бросился в атаку.
Фаворит вскинул свою трубу. Из жерла искривителя запенился пар, и Этон ощутил, как его отбросило назад, как формы его четырехмерного тела искажаются и плывут. С огромным трудом он выскользнул из струи пара, молнией метнулся к Фавориту и сцепился с ним врукопашную.
У Фаворита оказалось больше одного облика! Из него полезли конечности и псевдоподии во всех направлениях пятимерного пространства, в котором шла битва. Этон оказался в живой западне конечностей, корней и ветвей.
Но и сам он не был безоружен.. Предельным усилием воли Этон заставил все клетки своего тела освободить трансцендентную энергию, приобретенную при погружении в страт. Произошел своего рода взрыв, развертка нематериального континуума, и Этон оказался на свободе.
Но ослабленный. И прежде чем Этон успел собраться, он снова оказался в плену.
На этот раз он был зажат внутри яркого цветного хрусталя или стекла. Потом он почувствовал резкую перемену и понял, что перенесся в другую, но точно такую же тюрьму.
Он был внутри глаз Фаворита, и тот перебрасывал его из одного глаза в другой!
С громогласным хохотом слуга Хулму выхватил Этона из своего ока и поднес к радостно скалящемуся рту. Его способность менять размер показала Этону истинный масштаб мощи противника. Отчаяние стало овладевать его душой.
- Хи-хи-хи! Первым делом я изменю мир, а потом отнесу тебя, мой бедный маленький капитан, своему повелителю!
Этон был зажат так, что не мог шевельнуться. Держащая его рука описала круг и снова приблизилась к огромному рту.
В памяти Этона внезапно всплыла молитва, одна из тех, которые он учил еще в детстве. Какой-то внутренний голос настойчиво требовал произнести эту молитву вслух, и когда Фаворит снова оказался близко, Этой стрелой послал вибрации этих слов через страт.
- Святой Отец, несущий утешение, избави нас от врага времени.
Это и все, но Фаворит сжался и отпрянул, словно в ужасе. Этон бросился за ним в погоню, повторяя молитву снова и снова.
- Святой Отец, несущий утешение, избави нас от врага времени. Святой Отец, несущий утешение, избави нас от врага времени.
Фаворит завизжал от боли. Он вспыхнул и задергался миллионами иллюзорных образов, освобождая весь спектр своей энергии зла в неконтролируемом спазме. Как будто молитва произвела на него такое действие, как нервно-паралитический газ на обычную нервную систему. Этон нырнул вперед и схватил искривитель времени. Фаворит попытался бороться, но отпрянул.
И вдруг с нарастающей скоростью полетел вниз Головой в пучину.
- Хулму! Я опять не исполнил волю твою! Оооххх… Этон выполнил приказ Императора.
"Воля Божья" была разбита в металлолом.
Огромный линкор потерял счет протараненным кораблям противника. Эсминцы он давил как мух. Но наконец все эти столкновения сказались. Почти дюжина искореженных и изломанных корпусов кораблей Гегемонии застряла в обшивке "Воли Божьей", и двигатель флагмана замолчал.
- Поле ортогонального времени долго не продержится, сэр! - доложил молодой сублейтенант. - Кое-где оно уже отключилось.
- Тогда кончай счеты с жизнью, дурак, как другие, и не морочь мне голову! - рявкнул адмирал Хайт. - А я лично не собираюсь подыхать, как крыса в ловушке.
Действительно, мостик был усыпан телами самоубийц, среди которых был и принц Филипп. Никто даже не думал о том, чтобы воспользоваться спасательными плотами или страт-скафандрами. Но адмирал Хайт был не на мостике. Он ушел в глубины корабля и был сейчас у наружной обшивки. А сублейтенант стоял возле шлюза, через который, в случае успеха Армады, должны были высаживаться войска.
- Есть одна вещь, которую мне давно уже хотелось испытать на собственной шкуре, - скрипнул зубами Хайт, - и сейчас я это сделаю. Откройте шлюз, сублейтенант.
- Но, сэр!
- Ты слышал, что я сказал, сопляк? Это приказ. Открыть шлюз!
Молодой офицер отвернулся от крышки шлюза и дрожащими пальцами перекинул несколько переключателей,
Шлюз загудел и раскрылся, как диафрагма объектива. Поднялась наружная броневая крышка.
Закрыв глаза локтем, чтобы не потерять сознание и не упасть на палубу, адмирал Хайт бросился вперед и нырнул в страт.
- Чтобы понять, что произошло, - сказал Император Этону, Инприсс Соре и столпившимся вокруг работникам архива, - необходимо понимать природу времени и происхождение Империи и Церкви.
Ортогональное время есть реальность. Но реальность не может постоянно сама себя поддерживать. Ей, как любой структуре во Вселенной, для стабильности необходима какая-то обратная связь. Необходимо нечто, на чем она может основываться, .на что реагировать, иначе, если бы она существовала в пустоте, вскоре исчезла бы в ничто.
Этим "нечто" является темпоральный субстрат. В некотором роде страт можно назвать искаженной реальностью; он обеспечивает обратную связь, которая поддерживает - или относительно поддерживает - стабильность времени. Страт как таковой является потенциальным, а не актуальным - вполне нереальным, иначе говоря.
И чем глубже в страт, тем меньше он похож на реальность. В предельных глубинах страта находятся формы квазибытия, непостижимые ни для кого из нас, и они находятся там лишь потому, что где-то в ортогональном времени имеется подлинная сущность, из деградации которой они возникли.
Эти квазисущества в глубинах испытывают страшный голод к подлинному существованию, но не способны к нему, поскольку они слишком далеки от его природы. Однако некоторые из них обладают огромной мощью в своем собственном царстве; и таков Хулму.
Он и есть враг человечества.
- Я полагал, что Хулму - всего лишь суеверие травматиков, - нерешительно заметил Мейр. - Я не верил в Хулму даже тогда, когда Церковь объявила его олицетворением Зла.
- Он есть, и мы ведем с ним борьбу бесчисленные эпохи. В понятиях вечности возраст Империи гораздо больше, чем вы думаете.
Император задумчиво загудел, словно размышляя. - До открытия перемещения сквозь время мир реальности был защищен от подобных чудовищ. Они не могли коснуться ортогонального времени. Но затем, благодаря уникальному повороту истории, человек по имени Дуайт Рильке нашел брешь в строении мира. Он обнаружил способ передавать материю сквозь время.
С этого момента над вселенной актуальности нависла угроза, и эта угроза заявила о себе почти сразу же. Во время одного из ранних экспериментов с аппаратом времени произошел несчастный случай, и один лаборант улетел в темпоральный субстрат. Это был Абсол Хумбарт, позже ставший Фаворитом. Его поймал Хулму. Он давно понял, что ослабление ортогонального времени предоставляет ему возможность выбраться на поверхность и стать реальным. Однако это все еще было нелегко. Чтобы завоевать плацдарм, Хулму надо сначала приобрести достаточно реальности, и лишь тогда он сможет выйти на поверхность.
Абсол Хумбарт - это была возможность приобретения душ! Если бы Хулму поглотил достаточно душ, живших когда-то в ортогональном мире, то смог бы вырваться в наш мир и утвердиться здесь, удовлетворив свое бешеное желание стать реальным.
Но тех крупиц, которые ему давали, и близко не было достаточно! И его план имел лишь одну цель: поглотить смертную травму всего человечества, прошлого, настоящего и будущего! Только поглотив душу каждого человека, кто жил когда-то или будет жить, сможет Хулму набрать силу, вылезти из своей ямы и овладеть Землей, а потом, вероятно, и галактикой. Для этого они с Фаворитом строят козни, пытаясь создать ситуацию, когда все человечество погибнет при некоторых специальных условиях. Если бы Фаворит сумел воздействовать на вновь возникающую действительность искривителем, это могло бы получиться. Искривитель времени - прибор, который не мог быть придуман человеческим существом; для этого необходимо могущество бога.
Император сделал паузу, давая слушателям возможность вникнуть в его слова.
- Вы сказали, что мы воюем с этим чудовищем уже многие эпохи, - осмелился заметить какой-то сотрудник, - но ведь Империя насчитывает куда меньше лет.
Из недр машины донесся звук, напоминающий смех.
- Империя возникала, погибала и возникала вновь бесконечно много раз. И это было и будет снова, и снова, и снова. Всегда в этой вот точке нам удавалось разрушить планы Хулму; нам всегда удавалось воссоздать Империю теми же средствами, которыми он ее разрушал. Этот процесс, по моим оценкам, повторялся около миллиарда раз.
Но мой рассказ еще не закончен. Как возникла Империя? Это не было случайно. Из всех, чьей опрометчивостью человечество получило возможность путешествовать во времени, был один - Святой Хеватар, который увидел опасность. Он знал, что необходимо противостоять секте травматиков. И он основал Церковь для противодействия Хулму. Как защиту и оружие против Хулму он разработал обряды Церкви. Вот почему, Этон, твоя молитва так подействовала на Фаворита: в нее специально заложены вибрации, которых он не выносит. Если бы не Церковь, вся вселенная могла бы стать жертвой Хулму.
- Но я говорил со Святым Хеватаром, и мне не показалось, будто он знает то, что вы говорите, - усомнился Этон.
- Он и не знал. В тот первый раз - почти наверняка не знал. Но теперь, после стольких перемен и воскрешений Хронотического государства, мы вспоминаем свои роли будто во сне. Знал ли ты, что должен будешь вступить в схватку с Фаворитом? Даже я не знал, а лишь вспомнил в озарении, как Святой Хеватар. Почти все время я полностью безумен, как правильно сказал твой друг принц Вро. Я безумен, и просветление у меня наступает, лишь когда исчезает Империя. Тогда я отправляюсь в далекое будущее, в тамошние цивилизации, и ко мне возвращается ясность мысли.
- А почему, - возразила Инприсс, - эти самые люди будущего не помогут нам в борьбе с Хулму?
- Они не могут, и они вообще не верят в Хулму. Они знают только, что тайна перемещения во времени - самая опасная из всех тайн вселенной и что без контроля она может привести к разрушению времени. Вот почему они хотят, чтобы Империя возникала непрерывно и гибла в борьбе с Гегемонией, - это предупреждение истории человечеству. В будущем нет государств, подобных Хронотической Империи, - люди знают, что это слишком опасно. Но если бы перед ними не было примера крушения целого государства, они могли бы забыть и поддаться соблазну подчинить себе время.
- А вы, - спросил Этон, - кто вы такой? В чем ваше назначение?
- Я - то, с чего началась Империя. В самом начале я был административным компьютером в физической лаборатории "Монолит Индастриз". Я принимал участие в тех самых исследованиях пи-мезонов. Когда началась борьба с Фаворитом, я играл в ней ведущую роль. Я постепенно расширялся и набирал интеллект. Сейчас я и Фаворит - основные действующие лица этой пьесы. У него колоссальное преимущество - поддержка Хулму. С каждым циклом он становится сильнее. И мы должны становиться сильнее, Этон! Я даже не могу сказать тебе, сколько раз ты дрался с Фаворитом!
- Миллиард раз, - сухо ответил Этон.
- Нет, это не так. Ни один человек столько не выдержит. Судьба то и дело меняет бойца, который бросает врагу вызов. Когда-то им был адмирал Хайт; теперь он освобожден от этого долга и ничего о нем не знает. В следующий раз это можешь быть ты, а может быть и кто-то другой. Я не знаю. Но всегда есть человек, который исполняется достаточной силы и вступает с ним в бой. И я всегда оказываюсь здесь и слежу, чтобы это произошло. Быть может, когда-нибудь я достаточно разовьюсь, чтобы самому сыграть эту роль.
Гудение Императора сделалось громче.
- Следует понимать, что от мира, существовавшего до появления Империи, не остается ничего. Даже календарь меняется. Дуайт Рильке совершил свое открытие в двадцать четвертом веке своей эры; а Великий Барьер установлен Империей в точке, где был их пятнадцатый век, еще до появления технической цивилизации.
- Вы говорите о воссоздании Империи, - спросил Мейр, все еще недоумевая, - но как это может быть? Как вообще возможно это сделать?
- Тем же способом, которым Фаворит собирался создать мир, где мог бы жить Хулму. У меня есть искривитель времени Хулму. Убедив Фаворита в том, что это он создал мир посредством проецирования своих желаний на экран действительности, Хулму солгал: он не творец, а лишь бессильный наблюдатель. Тем не менее его искривитель времени способен творить - в некоторых пределах.
Император покатился вперед и навис над людьми почти зловеще.
- В момент, предшествующий образованию пленки ортогонального времени, Страт похож на перенасыщенный раствор, в котором начинается кристаллизация от любой крупинки. При помощи искривителя времени в этом растворе можно вызвать вибрации, из которых вырастает мир. Здесь у нас есть все, что нужно для воссоздания Империи. У нас есть Ахрональный Архив с детальным описанием истории Хронотического государства. Сами обряды Церкви являются той основой, на которой можно восстановить суть Империи - с этой целью и создавал их Святой Хеватар. У нас есть искривитель времени, чтобы спроецировать все это на формирующийся ортогональный мир, и у нас есть я, Император, который пустит этот искривитель в дело!
С резким взрывным звуком отлетела стенка секции Императора, и под ней открылась полость.
- Очень давно я приспособил себя для выполнения этой задачи. Вставьте сюда искривитель. Подсоедините ко мне выводы компьютеров Архива. Торопитесь, времени мало! Я воссоздам исходные условия и точку, из которой вырастет Империя! Все будет предопределено! Война с Хулму должна быть вечной!
Инприсс Соре тихо вскрикнула:
- И я должна буду снова пройти через все это? - Ее голос дрожал.
- Возможны вариации, - ответил гулкий голос почти шепотом. - Быть может, следующий раз ты мирно проживешь свою жизнь. Быть может, не капитан Этон, а другой офицер Хронофлота выживет в страте и будет призван биться с Фаворитом. Важно лишь одно: если Империя падет и не сможет быть восстановлена, человечеством овладеет Хулму и выползшие из потенциальных глубин монстры захватят Землю.
Пока машина говорила, работники Архива быстро выполняли, что он велел. С Императором не спорят.
Когда включился искривитель и мощный поток энергии вырвался из его жерла и когда в тот же миг все вокруг стало исчезать из реальности, Этой, держа Инприсс за руку, ощутил самой глубиной своего существа, что это еще не конец, и что снова он будет призван стать слугой Империи, и что война эта воистину вечна.
Глава 11
- До чего же хитрые бестии эти пи-мезоны, - заметил Дуайт Рильке.
- Чертовски хитрые, - согласился Хумбарт.
Рильке отложил карандаш и откинулся на стуле. Все его мысли и соображения вертелись вокруг одной проблемы: как изолировать пи-мезоны в стабильном состоянии достаточно надолго и в достаточном количестве, чтобы с ними можно было работать.
Взгляд Рильке случайно упал на компьютер в углу. Необычно большой размер машины был связан с тем, что в нее для страховки от сбоев питания был встроен портативный ядерный генератор. Последнее время усилились гражданские беспорядки, а компьютер вел почти всю административную работу лаборатории.
Этот компьютер всегда сообщал цифры таким глубоким повелительным баритоном, что у Рильке мелькнула забавная мысль.
Можно бы прозвать машину Императором.
Дверь лаборатории открылась. Вошла лаборантка с пачкой отчетов.
- Спасибо, мисс Соре, - сказал ей Абсол Хумбарт.