Тронул сенсорную пластину - дверь защелкнулась. Все, долг исполнен. Сгибаясь, отклячивая задницу и уводя голову, Эдик уселся и уставился в обзорный экран. Звезды, звезды… Одни звезды. Что вчера, что сегодня. Позавчера только появилась во-он та искорка. Она движется. Фотонный бот какой-то, что ли. Или грузовик. А вон то пятнышко - это Сатурн. А с краю - Церера. Не сегодня-завтра они прилетят, сдадут Тхакура… и чтоб он еще хоть раз… Хватит с него. Пусть-ка другие теперь сопровождают всех этих аутло, эту погань… А Церера-то… все прибывает и прибывает… Нет, это не так называется… Выросла она, в общем. Раньше не на что смотреть было - сверкающая точка, а теперь до нее… Эдик глянул на индикатор - 160 тысяч кэмэ, - и астероид кажется лишь вдвое меньше, чем Луна с Земли. Эх, посмотреть бы на Луну сейчас! Не в телескоп, а так - поднять голову и посмотреть. Из садика. Или с балкона… Ничего, скоро уже отпуск…
В круглое окошко заглянул напарник - Гриша Юсупов. Дурачась, отдал честь. Эдик протянул руку и разблокировал дверь.
- Иди поешь, - сказал Гриша, протискиваясь и загибаясь. Эдик поджал колени. - Праздничный обед!
- С чего это вдруг?
- Прибываем же! Как там наш груз?
- Дрыхнет… Воняет… Сходить, что ли, правда пообедать?
- Сходи, сходи!
- Ладно, уговорил!
Эдик вышел из каюты и закрыл за собой дверь. Сюда, на 6-й уровень, туристов не пускали - нечего им было тут делать. Тут, рядом с двигательным отсеком, располагались служебные помещения - вакуум-отсек, грузовые камеры, гасительная камера… Из маленькой душевой вышла Настенька, оператор-распределитель питания, в коротком халатике, в шлепанцах на босу ногу. Склонив голову, она расчесывала мокрые волосы.
- Привет! - улыбнулась Настя и пошла дальше, откидывая длинные волосы на спину.
- Привет… - Эдик задумчиво проводил девушку взглядом, прикидывая - в трусиках она или дезабилье? Так сразу и не разберешь - халатик толстоват. Вроде без…
Он оправил комбинезон - черный, блестящий, обтягивающий, с серебряной звездой слева на груди, - пригладил волосы и поднялся по стволу "Б" к туристам. Обычный коридорный отсек, закольцованный вокруг центрального ствола. Самый дешевый модуль - тут разместили третьекурсников, неработающих, молодых специалистов и людей, которым было все равно на чем лететь, лишь бы добраться до места.
Эдик кинул два пальца к виску, приветствуя Кленина, Ипполита Георгиевича, грузноватого карго-мастера, по совместительству - секьюрити. Студенты частенько устраивали драки с неработающими, могли и в каюту вломиться, и карго, бывший инструктор по субаксу, твердой рукой (а также ногой) наводил порядок на пятой палубе.
На четвертый уровень Эдик поднялся, испытывая мелкое удовольствие и опаску. На эту палубу выходил камбуз, откуда плыли запахи, резко активизирующие секрецию желудка, но на нее же открывалась и каюта командира корабля, личности суровой и драконистой.
Третий уровень. Сюда гул главного реактора почти не доносился, и здесь было прохладно. Тут центральный ствол был занят под инженерный отсек рубки. Каюты тоже по окружности, как кабинки на карусели, но числом пятнадцать - они тут шире, чем на четвертой. Аж на 25 сантиметров! Люкс - вдвоем не развернешься. Но зато тихо. Стильно. Рассчитано на работников. На всяких там главных инженеров, администраторов, ведущих ученых с инопланетных баз. По этому ярусу не спешишь пройти. Наоборот, хочется задержаться, прикинуться "своим". Глупо, конечно. И все равно…
В кают-компании играла хориола, смеялись женщины. И пахло в отсеках соответственно - дорогим табаком и духами "Жё д'этуаль". Эдик вздохнул и сунулся в ствол "А". Поднялся на второй ярус - в салон с огромным иллюминатором. За ним мадам Вселенная развешивала черные простыни пространства, все заляпанные тускло светящимся звездным серебром. А в принципе, что 2-й уровень, что 5-й. Те же звезды, те же завесы темной материи. Тот же Сатурн - малюсенькое светлое пятнышко. Точечка Весты. Или Паллады. И давешний бот - уже не звездочка, а моделька. Значок "Юного космонавта".
Проходя между зеркальными колоннами, Эдик увидел, как круглилось и вытягивалось его отражение. Из-за уха прядка выглядывает. Вечно она топорщится… Он уже и водой ее смачивал, и все без толку. Хоть наголо стригись…
Эдик пошел вперед. Переборки были отделаны панелями из настоящего амарантового дерева. Наигрывала музыка. Издалека долетело: "За тебя, Каролинка…"
Эдик замедлил шаги. На молочного стекла стенки сауны падали обольстительные тени, то удлиняясь и расплываясь, то приближаясь и очерчиваясь очень четкими силуэтами, словно вырезанными из черной бумаги. "Потягивающаяся женщина". "Дама, обматывающая волосы полотенцем". "Девушка, втирающая крем".
Через дверь со строгой надписью "Конец палубы - посторонним вход воспрещен" он прошел в маленький закуток, отливающий металлом. Поднялся по пандусу и раздвинул двери в "Столовую для персонала". Длинное и узкое помещение когда-то было грузовым отсеком, теперь здесь подкреплялся экипаж и сервис-команда. Вдоль короткой стены расположилась дублирующая система управления рейсовым двигателем. Выше - экраны панорамного обзора. На узком столике у стены в кольцевых зажимах - пустые стаканы. Напротив - окно блока доставки стандартных блюд. Крышка была сдвинута, а на дне кубического ящика лежал экспресс-обед в фирменной упаковке - золотой с черным. Призывно горела зеленая лампа над окном.
Принимали пищу трое.
На своем коронном месте развалился командир корабля - седой, с грубоватой лепки лицом, кряжистый Спиридон Павлович Почкин. Командир сидел с видом старого барина, утомленного плотным обедом, и курил сигару. Сколько раз ни встречал его Эдик- в столовой, в коридорах, даже в бассейне! - Почкин всегда попыхивал сигарой. (Интересно, он спит с нею или тушит хоть иногда?..)
Старший стюард, черный и нервный Гурам Гургенидзе, сидел на стуле верхом, пил компот и переговаривался со сменным пилотом, молоденьким ушастеньким Шлиер-Довейко. Пилот ковырялся в плове, выбирая мясо попостнее.
- Надо тебе, Вася, жениться, - наставлял его опытный Гурам.
- Еще чего… - бурчал Вася и добавлял кетчупу.
- Надо, надо… Пора уж.
- Что-то меня все женить хотят!
- Счастья тебе желают, Вася! - сказал Гурам с проникновенностью базарного жулика. - Семейного!
- Ага, счастья… Знаем мы это счастье… Сами, видать, натерпелись, так хотят теперь, чтоб и я с ними мучился! Фигушки!
Эдик сделал ручкой общее "здрассьте" и особо, за руку, поздоровался с командиром корабля.
- Говорит Фобос, - включилась рация. - Девять двадцать пять. Передаем метеоритную сводку для внешней зоны. С Юпитеровой пертурбации Леонид идет облако, движущееся со скоростью 45 километров в секунду. Поток будет проходить через сектора шесть дробь одиннадцать, семь дробь одиннадцать и зону Цереры. Метеоритная станция "Фобос" оценивает размеры облака в 300 тысяч кубических километров…
Спиридон Почкин пошевелился.
- Еще нам облака не хватало… - проворчал он. - Вася, подтверди прием.
- Щас! - Вася нащелкал подтверждение.
- И вызови Лешку на пост УАС…
Потирая руки, Эдик обошел стол и достал из блока доставки обед. Запах-то какой… А говорят еще, что универсальная кухонная машина без души готовит! Очень может быть. Зато вкусно!
Эдик присел за откидной столик рядом с дублированным пультом, под экраном внешнего обзора. Развернул обед. Ого! Ничего себе, стандартные блюда! Икра черная, икра красная… Утятинка с трюфелями! "Наполеон" - и как раз такой, какой он любит - не со сливочным, а с молочным кремом. Объедение! Но поесть Эдику не дали.
Глава 18МАРС, "БОЛЬШОЙ СЫРТ"
Алое солнышко медленно поднималось над Кордильерами Изиды, малюя небо в сочные "цитрусовые" тона. Центральная звезда Солнечной системы светила, но не грела. Она калилась в разломе между столовых гор, и те казались обугленными.
Жилин по холодку, не спеша объезжал стройплощадку и поглядывал, как там пашут его системки. Системки прилежно утюжили дно огромного котлована, ходили зигзагами, засыпая ямы, разравнивая гребни, укатывая борозды; тяжко ворочались у подножия крутых гладких стен, низко жужжали и стрекотали. В сотне метров от края Глеб увидел целые кладки эмбриомеханических яиц- они напоминали бильярдные шары, белые и блестящие, разложенные по углам прямоугольников и концентрическими кругами. У десятка из них уже лопнули оболочки, и сочленения эффекторов вяло рылись в раскрошенном туфе.
"Работы - море!" - довольно подумал Жилин. Сколько сразу дел привалило, и сколько их еще оставалось - начать и кончить!
Грузовики-автоматы разгружались и сейчас же улетали. И часа не проходило, как небо цвета лососины по-новой освещалось ярким фиолетовым заревом, и космодром принимал еще один планетолет, а то и два. Квадратные песчаные танки и шустрые краулеры - легкие открытые танкетки на четырех автономных гусеничных шасси - носились взад-вперед и волочили за собой красно-желтые вихрящиеся шлейфы. Ревели двигатели, лязгали гусеницы, кричали люди.
- Глеб! - раздался в наушниках голос Руслана. - Слышь, Глеб?
- Слушаю, - отозвался Жилин.
- Тут Виджай спрашивает, закладывать ему фундамент или рано еще?
- Какой фундамент? - не понял Жилин. - Под башню, что ли?
- Ну да!
- А расчистку? - холодно спросил Глеб. - Я ее буду делать? Или он уже закончил?
- Кто? А! Да нет вроде… Еще не до конца!
- Так пусть хоть одно доделает сначала! Скажешь Виджаю, чтоб к обеду все было готово!
- Ясно!
"Не терпится ему! - подумал Жилин сердито. - Вот же ж… Лишь бы славу стяжать!"
Скользя по камням, краулер съехал к устью каньона, загроможденному обломками скал. Гигантские валуны, многие размером больше, чем дом, лежали, в беспорядке наваленные друг на друга, а их красные шершавые бока зарастали синей колючкой.
Нет, все-таки какая могучая, прекрасная… земля! Ну, грунт, почва - какая разница? Девственный, никем не тронутый мир… Он жил своею странной жизнью, и не хватало ему только холодной талой воды и воздуха - упоительного воздуха, надушенного ароматами цветов и трав, воздуха, которым дышишь… дышишь, словно пьешь свежую, чистую воду…
Жилин объехал всю стройку и вернулся к ЦДУ. За спиной выстроились здания станции, а впереди дымился, сверкал, вспыхивал огнями, грохотал обширный котлован.
- Глеб Петрович! - донесся до него голос Антона.
- Здесь я. - Жилин слез с краулера и подождал, пока длинный стажер выберется из дыма.
- Моя система уже закончила нулевой цикл! - похвалился стажер. - Что теперь?
- Теперь? - механически повторил Жилин. - Пойдем глянем сначала.
Подсмыкнув аккумуляторный и оружейный пояса, он не оглядываясь зашагал к будущей мастерской. .
- Или ты уже осматривал?
- Да вроде все нормально… - проговорил Антон, стараясь не отставать.
- Точно норма?
- Кажется, точно… - промямлил стажер.
- Без "кажется"! - отчеканил Жилин. - Ты же выполняешь работу, а не кто-то. Значит, должен быть уверен в ней.
Он подержал ладони над малиново-светящимся литопластом, выслушал робота-матку (тот монотонно отчитался о проделанной работе) и полез в готовый, теплый еще котлованчик с цветами побежалости на стенах. Кибер светил ему сверху прожекторами.
- Ну и чего ты боялся? - сказал Жилин, осматривая пол. - Нормальная, хорошая работа. Не бойся ты ее принимать, Антон. Если все в норме, все по стандарту - что за страх тогда?
- Да я не так ответственности боюсь, - оправдывался Антон, - как опозориться перед… всеми. Вот, скажут, не знает ни черта, а туда же… Вдруг что не так - неполадка там или что… Я ж первый раз с киберсистемой!
Жилин упрямо помотал головой в большом прозрачном шлеме и вылез.
- Ерунда это все! - заявил он решительно. - Ерунда на постном масле! Строительные роботы - самые простые и надежные. Их не Гефест ковал, это просто "железо"! Орудия труда. Как молоток! Тебя молоток пугает?
- Нет… - слабо улыбнулся Антон.
- Ну вот! А это… - Жилин постучал по киберу, сигнальные огни которого показывали задержку, - то же самое в принципе! Глупая, но хорошая машина! Дошло?
- Дошло…
- Ну, раз дошло, давай тогда переводи систему на следующий этап… А где это твой парализатор? - нахмурился Жилин.
- Ой, забыл! - виновато сказал Антон.
- Урок второй: первым делом думай об оружии. Тут тебе не Земля. Мало было рыбки?
- Я сейчас сбегаю!
- Не надо никуда бегать, - сухо сказал Жилин, - сейчас же система будет перенастраиваться, куда ты побежишь?.. На вот, возьми мой пока. - Он вынул из кобуры пистолет-парализатор, покачал в руке, проверяя баланс, и протянул Антону. - И чтоб это было в последний раз, стажер.
- А… Ага, - неловко сказал Антон. - А вы как же?
- У меня их два. - Жилин хлопнул по боковому карману.
- А… Я вечером занесу!
- Да уж занеси…
- Ну, я побежал?
- Давай.
Свободно, но и расчетливо, большими, легкими, пружинящими шагами Жилин пошел к крутому куполу штаба. Над серой полусферой медленно и важно вращалась тройка локаторов.
- Вот вы где! - догнал его голос Йенсена.
Жилин обернулся. "Что-то я сегодня нарасхват", - мелькнуло у него. Из-за просторного штабного модуля вышли трое. Могучую фигуру Максима Глеб узнал сразу- трудно было спутать. Справа, судя по восхитительным округлостям и походке, ступала женщина, ну а личность, шедшая посередине - щупленькая, плюгавенькая, - уже успела заявить о себе.
- А мы вас потеряли! - воскликнула женщина, и Жилин узнал Машу - сначала по голосу, а затем уже разглядел и лицо за прозрачным шлемом. Оно выглядело смущенным, хотя и светилось улыбкой.
- На тебя директор бочку катит, - сказал Гирин с понимающей ухмылкой, - успел уже Сулиме пожаловаться, с-су-чок замшелый!
Глаза Жилина холодно блеснули.
- Ничего, - усмехнулся он, - переживу как-нибудь.
- Вы-то переживете, - принужденно улыбнулся Йен сен, - а выкручиваться ведь мне придется… Гереро сюда уже приезжал, орал… как ненормальный, требовал снять вас и отправить на Землю ближайшим планетолетом. Очень уж вы его… обидели. Нет-нет, Глеб, - заторопился старый ученый, - вы не подумайте, вы правильно сделали, что вступились за Лисицыну, но… зачем же так жестоко? Вот сломали нос Ковальскому… Заметим, оружием угрожали… А если бы убили кого-нибудь?
- Из чего? - фыркнул Жилин. - Из парализатора? Нет, я смотрю, без капитальной чистки на Базе не обойтись. Угрожать он мне еще будет, ты посмотри!
- Мешают они вам? - плаксиво сказал Йенсен.
- Мешают! - жестко ответил Жилин. - Я хочу спокойно работать, и меня ужасно раздражает, когда вокруг такой бардак! Это не порт, это клоака! Или вы думаете, что раз вы законопослушны и добропорядочны, то и все такие же? Вон спросите у Клунина, он вам расскажет, сколько уже коллоида извел на одни только ножевые ранения! Куда это годится? А ведь там же и дети.
- Вы бы посмотрели… - негромко начала Маша.
"Трах-тарарах!" - донеслось со стройплощадки.
- Ой! - вздрогнула девушка. - Напугали меня… - И продолжила мрачно: - Вы бы поглядели только на них - весь день слоняются по улице, ни учиться не хотят, ни читать, ничего. Лишь бы разломать что-нибудь, кокнуть, что бьется. Сбиваются в стайку, курят в тамбурах, матерятся… И кто ими занимается вообще? Восемь учителей на двести с лишним детей! Телеуроки… ладно, а воспитывать как? Тоже по СВ? Что же из них тогда вырастет?
- Я поговорю с директором, - тускло сказал Йенсен.
- Поговорите, - безразлично сказал Жилин.
- Ну, все, профессор? - Гирин мощно потянулся. - По-пехали?
- Попехали! - бодро откликнулся Йенсен. - Боюсь только, что не совсем понимаю значение этого глагола…
- "Попехать"? - спросил Гирин, повернувшись прочь. - Ну, это что-то вроде "отправиться пешкодралом"…
- Всю жизнь живу в Евразии, - признался Йенсен, - но русский так до конца и не одолею…
Ha что Маша справедливо заметила, что Ларс Юлиус владеет русским "очень даже ничего, на уровне".
Она проводила Йенсена с Гириным и вернулась.
- Я вас так и не поблагодарила, - сказала она с раскаянием.
- За то, что Владеку нос разбил? - усмехнулся Глеб.
- Нет… - Глаза девушки заблестели. - Вы… не. знаю даже, как сказать… Я такая счастливая! Правда-правда! Я уже и забыла, когда ходила на работу с желанием! Что значит - не бояться, не молчать, не терпеть!
- Перестаньте, - мягко сказал Жилин.
- А вам ничего за это не будет? - спросила Маша. Гладкая кожа на ее красивом лбу с трудом умялась в морщинку.
- Отобьюсь, - улыбнулся Глеб. - Со мной стараются не связываться.
В нагрудном кармане у него затренькало. Жилин выцепил плашку радиофона и перевел разговор на наушники шлема.
- Да, слушаю.
- Мастер! - пробился голос Бранкевича. - Тут по вашу душу! Аварийный сигнал с климатической станции - там неолуддиты систему угнали, старшего кибера уже раздолбали, сейчас за исполнителями гоняются!
- Ясно. Это где? Это туда, к Изиде?
Бранкевич подробно объяснил куда и добавил:
- Помочь, может? Могу Пимса послать, он у нас здоровый!
- Нет, спасибо, - улыбнулся Жилин, - я сам.
Он вскочил на сиденье краулера и включил двигатель. Натянувшись, дзенышули гусеницы. Краулер нетерпеливо дернулся.
- Извините, Маша!
- Вы там осторожнее с ними! - крикнула Маша вдогон. - Эти слегачи совсем ничего не соображают!
- Ладно!
Краулер скатился с холма и понесся, прыгая с бархана на бархан.