- Об этом мы не договаривались, - сказал он. - Клянусь богами! Убить Ллура?!
Внезапно он встрепенулся и закричал, отдавая приказания. Мечи были засунуты в ножны. Люди побежали к своим лошадям. Через несколько минут мы уже сидели в седлах, выезжая со двора. Тень Замка тяжело падала на нас, когда луна поднималась над самой высокой его башней.
Я привстал на стременах и оглянулся назад. Там, наверху, сидел мертвый Гаст Райми, первый из членов Совета, умерший от моей руки. Я был его убийцей, я поступил так, как если бы пронзил мечом его сердце.
Я вновь опустился в седло, давая шпоры лошади. Ллорин тоже пришпорил своего коня, чтобы не отставать. Позади нас лесные жители растянулись неровной линией. Мы скакали по направлению к горам. Мы сможем достичь Кэр Ллура не раньше зари. И нам надо было спешить.
Медея, Эдейри, Матолч! Имена этих троих, как барабан, звучали в моей голове. Предатели, и Медея не меньше, чем все другие. Разве согласилась бы она с ними, если бы сама не желала принести меня в жертву? Эдейри и оборотень должны будут умереть. Медее я могу оставить жизнь, но как своей рабе, не более того.
Со смертью Гаста Райми я стал предводителем Совета! В башне старика сентиментальная слабость чуть было не предала меня. Слабость Эдварда Бонда, - подумал я. Его воспоминания ослабили мою волю и лишили меня твердости.
Сейчас мне уже больше не нужны были его воспоминания. С моего пояса свисали Жезл Власти и Хрустальная Маска. Я знал, как добыть Меч под названием Ллур. Ганелон станет Повелителем Темного Мира!
Я задумался о том, где мог сейчас находиться Бонд. Когда Медея сквозь Огонь Нужды пронесла меня в Темный Мир, он в тот же самый момент должен был вернуться на Землю. Я иронически усмехнулся, на секунду представив, как он должен был быть удивлен. Возможно, он все еще пытается вернуться в Темный Мир. Но без помощи Фрейдис все его попытки будут бесполезными. А она помогает сейчас мне.
В результате Бонд останется на Земле, и замены больше не произойдет. Это зависело только от меня. Может быть, Фрейдис и была сильной колдуньей, но сможет ли она выстоять против человека, который убьет Ллура?
Сквозь пелену темноты я бросил взгляд на Ллорина. Дурак! Да и Арле была из той же породы. Только у Фрейдис хватило здравого смысла не доверять мне.
Но сначала должен погибнуть самый сильный из всех моих врагов - Ллур. Затем члены Совета. После этого лесные жители испытают на своей шкуре мою власть. Тогда они узнают, что я - Ганелон, а не земной сопляк Эдвард Бонд!
Я загнал воспоминания Бонда в глубь своего сознания и полностью стер их - с Ллуром будет драться Ганелон.
Ганелон будет править Темным Миром.
14. ОГОНЬ ЖИЗНИ
Еще за много часов до того, как достигнуть Кэр Ллура, мы увидели черную тучу, которая постепенно превращалась в огромную скалу на фоне разгорающейся зари.
Наши тени убегали вперед и исчезали под копытами лошадей. Холодный свежий ветерок шептал о жертвоприношениях в Кэр Сайкире, об ищущих нас мыслях Совета, которые распространялись по всему Темному Миру.
Кэр Ллур высился на фоне темной ночи, охраняя ее. Он был огромным, чужим и напоминал бесформенную массу, как будто титан строил себе дом из скал, небрежно собирая самые высокие из них. И, тем не менее, я знал, что в этой необычной архитектуре был определенный расчет.
Две колонны, по пятьдесят футов каждая, стояли, как ноги Колосса, а между ними находился никем не охраняемый вход. Только здесь во всем Кэре можно было увидеть странное свечение.
Завеса из сияющей радуги переливалась над входом, как вуаль. Невесомая полупрозрачная тень колебалась и дрожала, словно ветер играл складками нежного шелка.
Завеса была футов пятьдесят в высоту и шириной около двадцати. Она уходила к мощным верхушкам колонн, которые с трудом удерживали невообразимый вес Замка. Несмотря ни на что, это здание-гора было творением человеческих рук. От его вида захватывало дыхание.
Кэр Ллур своим жутким величием навевал холод и страх. Лесные жители дрожали, как листья под порывами осеннего ветра. Их ряды нарушились, затем вновь сомкнулись, когда я поднял руку, а Ллорин отдал приказ.
Я стал оглядывать низкие холмы, окружающие нас.
- Никогда на моей памяти, или на памяти моих отцов, не подходили люди так близко к Кэр Ллуру, - сказал Ллорин. - За исключением членов Совета, конечно. Лесные жители не пойдут дальше за мной, Бонд. Они пойдут за тобой.
Далеко ли они пойдут? Я едва успел задуматься, как один из лесных жителей удивленно вскрикнул. Он приподнялся в стременах и указал на юг.
За холмами, скача сломя голову в облаках пыли, появился отряд всадников, и их доспехи сияли под красным солнцем!
- Значит все-таки кто-то успел ускользнуть из Замка, - процедил я сквозь зубы. - И члены Совета были предупреждены!
Ллорин ухмыльнулся и пожал плечами.
- Не так уж их и много.
- Достаточно, чтобы нас задержать. Нужно их остановить, Ллорин. Если с ними члены Совета - убей их. Не дай им проникнуть в Ллур до тех пор, пока...
- Пока?
- Не знаю. Мне нужно время. Сколько - не могу сказать. Битва с Ллуром и победа над ним - не минутное дело.
- Это дело не для одного человека, - с сомнением произнес Ллорин. Если бы мы были рядом с тобой, победа была бы тебе обеспечена.
- Я знаю оружие против Ллура, - сказал я. - Его может держать только один человек. А ты останови стражников и членов Совета. Дай мне время!
- Ну, это-то как раз нетрудно, - глаза его возбужденно блеснули. Смотри!
Из-за холма, цепочкой, один за другим, за вооруженными стражниками скакали фигуры в зеленом.
Это были хорошо вооруженные женщины леса, которых мы оставили в долине. Я видел блеск их мечей. Мечи были не единственным их оружием. Раздался треск, поднялось облачко дыма, и один из стражников, вскинув вверх руки, свалился с лошади.
Эдвард Бонд знал, как изготавливаются ружья! А лесные жители научились ими пользоваться!
Во главе женщин я заметил две фигуры. Одна из них - Арле. Рядом с ней на большом белом коне скакала женщина, чьи гигантские формы я не мог спутать даже на таком большом расстоянии. Фрейдис пришпоривала коня, как валькирия, рвущаяся в битву!
Фрейдис, Арле и женщины леса!
Смех Ллорина не скрыл его возбуждения.
- Наконец-то они попались нам, Бонд! - вскричал он, и кулак его крепче сжал поводья. - Наши женщины скачут по пятам, а мы атакуем с флангов. Мы сотрем их в порошок! Пусть бог поможет мне, и оборотень будет с ними!
- Тогда скачи, - резко сказал я. - Хватит болтовни! Скачи и сокруши их! Не пускай их в Кэр!
С этими словами я пришпорил лошадь, и низко пригнувшись к ее гриве, с быстротой ветра понесся к черной горе впереди меня. Понимал ли Ллорин, насколько убийственным было то поручение, которое я дал ему? Матолча ему, может быть, и удастся убить, также, как и Медею. Но если со стражниками Совета скакала и Эдейри, и если она хоть на секунду сняла бы капюшон со своего лица - ни меч, ни пуля не спасли бы уже лесных жителей!
И, тем не менее, все это займет у них время. А если ряды лесных жителей здорово поредеют, то тем лучше для меня. Я посчитаюсь с Эдейри так, как найду нужным, когда наступит срок.
Впереди возвышались черные колонны. Позади меня раздались крики и послышалась ружейная пальба, но холм скрыл от меня развернувшиеся события.
Спрыгнув с лошади, я остановился между колоннами. Сверху чудовищно возвышался Кэр - олицетворение того зла, которое раскинулось по всему Темному Миру.
В нем жил мой враг - Ллур!
В руке у меня все еще был меч, который я взял у одного из лесных жителей, но было сомнительно, что он может пригодиться внутри Кэра. Прежде, чем сделать первый шаг, я убедился, что оружие надежно укреплено на поясе.
Завеса сверкала и переливалась передо мной, как радуга. Я сделал шаг сквозь нее.
Примерно двадцать шагов было совсем темно. Затем появился свет. Это был свет, который можно видеть высоко в горах - ослепительно яркий и сверкающий. Я стоял, не двигаясь, и ждал. Постепенно свет стал мигать с определенной периодичностью, вырисовывая в воздухе морозные арабески. Но это был не холод. Меня окружала тропическая жара.
Сверкающие снежинки подплыли ко мне. Они опустились на лицо и руки, прошли сквозь одежду и впитались в кожу. Они не причиняли вреда. Наоборот, мое тело жадно впитывало этот пронизывающий снежный шторм энергии. Прилив жизненных сил прокатился по моим жилам.
На белом фоне показались три серые тени. Две высокие и одна маленькая, легкая, как тень ребенка. Я узнал их.
Затем раздался голос Матолча:
- Убей его. Сейчас.
И ответ Медеи:
- Нет, ему не надо умирать. Он не должен...
- Нет, должен! - проревел Матолч.
Тонкий голосок Эдейри присоединился к этому реву:
- Он опасен, Медея, и поэтому должен умереть. А убить его можно только на алтаре Ллура, потому что он ему посвящен.
- Ему не надо умирать, - упрямо ответила Медея. - Если сделать его безвредным и безоружным, то пусть живет.
- Как? - спросила Эдейри.
Вместо ответа ведьма в алом сделала шаг вперед из слепящего молочного сияния.
Больше уже не тень и не серая масса, Медея, ведьма Колхиса, стояла передо мной. Ее темные волосы ниспадали до колен. Томный взгляд непонимающе уперся в меня.
Моя рука потянулась к ножнам... но не смогла ничего сделать. Я не мог пошевельнуться. Еще быстрее закружились снежинки, предательски пропитывая все тело.
Позади Медеи склонились две тонкие тени.
- Власть Ллура держит его, - прошептала Эдейри. - Но Ганелон силен, Медея. Если он сокрушит эти силы, мы погибли.
- Но к тому времени у него не будет никакого оружия, - сказала Медея и улыбнулась мне.
Теперь я действительно понял ту опасность, которая мне грозила. Мой стальной меч легко мог пронзить горло Медеи, и я от всей души жалел, что не сделал этого раньше.
Я вдруг вспомнил, в чем заключалась сила Медеи. Это была особая мутация, которая отличала ее от остальных. Та самая, из-за которой ее вынуждены были называть вампиром. Я вспомнил ее жертвы - стражники с мертвыми глазами, рабы Замка - костюмы, а не люди. Живые мертвецы, с вытянутой из них душой и жизненной силой.
Руки ее обвились вокруг моей шеи. Ее губы потянулись к моим.
В руке она держала свой черный жезл. Она дотронулась им до моей головы, и мягкий шок, отнюдь неприятный, пробежал по моему черепу. Я знал, что это обычный проводник, и безумный смех потряс меня при виде этого оружия.
Волшебство здесь было ни при чем. Это была наука, высокоразвитая наука, годная только для тех, кто был ей выучен, для мутантов. Медея питалась энергией, но не путем волшебства. Я слишком часто видел, как используется этот жезл, чтобы не знать этого.
Жезл открывал замкнутые схемы мозга и, высвобождая его энергию, передавал жизненную силу Медее!
Снежинки закружились быстрее, они укрывали нас своей сверкающей пеленой. Эдейри и Матолч тоже не были больше серыми тенями. В разноцветных плащах карлица и стройный ухмыляющихся оборотень стояли неподалеку и наблюдали.
Летаргическое оцепенение стало охватывать меня. На моих губах губы Медеи стали горячее, требовательнее, а мои губы заледенели. В отчаянии я попытался двинуться, схватиться за рукоять меча.
И не смог.
Теперь яркая завеса стала не такой туманной. Позади Матолча и Эдейри я видел большое пространство, такое огромное, что взгляд мой не мог проникнуть в его фиолетовые глубины. Лестница поднималась вверх.
Высоко наверху горел золотистый огонь.
А позади Матолча и Эдейри, немного в стороне, стоял пьедестал причудливой формы, спереди сделанный целиком из пластины прозрачного стекла. Он тоже сиял ровным холодным голубым светом. Что было там внутри, я не знал, но я знал эту хрустальную пластину.
Гаст Райми говорил о ней. За ней должен был находиться Меч под названием Ллур.
- Слабо - теперь уже слабо, - услышал я удовлетворенное хмыкание Матолча.
- Ганелон, любовь моя, не борись со мной, - прошептала Медея. Только я могу тебя спасти. Когда пройдет твое сумасшествие, мы вернемся в Замок.
Да, потому что тогда я уже не буду являться для них угрозой. Матолч даже не захочет затруднять себя, чтобы навредить мне. Как вещь без души и ума, как раб Медеи, вернусь я в Замок Совета.
Я, Ганелон, наследный Лорд Совета и посвященный Ллуру!
Золотистое сияние наверху стало ярче. Легкие молнии ударили сверху и затерялись в фиолетовой мгле.
Мои глаза нашли этот золотой свет, который был окном Ллура.
Мысли мои потянулись к нему.
Может быть, Медея и была ведьмой и вампиром, и даже колдуньей - но она никогда не была посвящена Ллуру. Темные злые силы не бились в каждом импульсе ее крови, как они бились в моей. Да, теперь я хорошо понимал, что как бы я ни отказывался от подданства Ллуру и не говорил, что я больше не его избранник, связь между нами была. Ллур имел надо мной власть, но и я мог пользоваться его силой.
И я воспользовался ею сейчас!
Золотое окно стало ярче. Вновь молнии скользнули из него - и пропали. Тяжелый приглушенный барабанный бой донесся откуда-то, как пульс Ллура.
Как сердце Ллура, пробуждающегося ото сна.
Сквозь все мои члены пробежал могучий поток, пробуждая мое тело и мозг от летаргии. Я пользовался силами Ллура, не задумываясь, чего мне это будет стоить. Я тянул и тянул в себя его энергию. Я увидел лицо Матолча, перекосившееся от страха, а Эдейри сделала быстрый жест рукой.
- Медея! - крикнула она.
Но Медея уже почувствовала мое пробуждение. Я ощутил, как ее тело конвульсивно задрожало. С жадностью она прильнула к моим губам, все быстрее впитывая энергию, которая делала меня сильным.
Энергия Ллура продолжала вливаться в меня!
Гром гремел под огромными сводами наверху. Золотое Окно сияло ослепительным светом, а снежинки вокруг нас побледнели, сморщились и растаяли.
- Убей его! - взвыл Матолч. - Он призвал Ллура!
Он прыгнул вперед.
Непонятно откуда, возникла окровавленная фигура в погнутых доспехах. Я увидел, как лицо Ллорина перекосилось в изумлении, когда он взглянул на меня. Его шпага, в крови по самую рукоятку, блестела в его руке.
Он увидел меня и Медею, обвившую меня руками.
Он увидел Эдейри.
И он увидел Матолча!
Беззвучный сдавленный крик вырвался из горла Ллорина. Он высоко поднял свою шпагу.
Вырвавшись из объятий Медеи и с силой оттолкнув ее, так, что она отлетела в сторону, я увидел, как Матолч поднимает жезл. Я схватился за свой, но в нем уже не было нужды.
Клинок Ллорина запел в воздухе. Рука Матолча, все еще сжимавшая жезл, была отсечена у самой кисти. Кровь хлынула из перерезанных артерий.
Взвыв, оборотень упал на пол и стал менять свою форму. Гипноз это был, мутация или волшебство - я не мог сказать - но создание, прыгнувшее к горлу Ллорина, не было человеком.
Ллорин весело засмеялся. Он откинул свою шпагу в сторону и встретил нападение оборотня, сильно упершись ногами в пол. Он схватил зверя за горло и лапу. Волчьи клыки свирепо лязгнули.
Ллорин поднял чудовище высоко над головой; мускулы его напряглись от нечеловеческого усилия. Мгновение Ллорин стоял, как вкопанный, высоко подняв своего врага в воздух, в то время как волчьи челюсти лязгали, пытаясь достать его.
Затем он с огромной силой швырнул волка о каменный пол!
Я услышал, как кости захрустели и сломались, как тонкие веточки. Я услышал ужасный смертельный вой, раздавшийся из окровавленной пасти.
А затем Матолч, в своем собственном облике, с переломанным позвоночником, умирающий, лежал у наших ног!
15. СМЕРТЬ СОВЕТА И ЛЛУРА
Овладевшая мною слабость чудесным образом прошла. Сила Ллура бурлила во мне. Я выхватил из ножен свой меч и побежал мимо тела Матолча, не обращая внимания на Ллорина, который стоял без движения, глядя вниз. Я подбежал к пьедесталу с хрустальным стеклом, которое светилось голубым светом.
Я схватил меч за клинок и изо всей силы ударил по стеклу рукояткой.
Раздалось музыкальное пиццикато, тонкий поющий смех духов. Осколки упали к моим ногам.
Вместе с ними упал Меч. Хрустальный Меч - примерно пяти футов в длину, клинок и рукоятка которого были сделаны из чистого хрусталя.
Он был частью стекла - потому что внутри пустого пьедестала вообще ничего не было. Меч был частью самого стекла, и то, что я разбил его, высвободило оружие, так хитро скрытое в потайном месте.
По изящному лезвию стекал голубой свет. В хрустале горели голубые огни. Я наклонился и поднял Меч. Рукоятка была теплая и живая.
Меч под названием Ллур в моей левой руке, стальной меч - в правой. Я выпрямился.
Парализующим холодом повеяло на меня.
Я узнал этот холод, и поэтому не стал оборачиваться. Я сунул стальной меч себе подмышку, выхватил из-за пояса Хрустальную Маску и надел ее. Затем вынул Жезл Власти. И только тогда я повернулся.
Странное сверкание и сияние дошло до меня сквозь маску, искажавшую то, что я видел. Маска странно изменяла свойства света, но у нее было свое назначение - она была фильтром.
Матолч теперь уже лежал без движения. Рядом с ним Медея пыталась подняться на ноги, ее темные волосы беспорядочно развевались. Лицом ко мне стоял Ллорин, человек-камень, и только глаза его были живыми на неподвижном лице.
Он, не отрываясь, смотрел на Эдейри, чью изящную маленькую головку я теперь смог увидеть. Она стояла спиной ко мне. Капюшон ее был откинут на плечи.
Ллорин сморщился, жизнь уходила из него. Тело его текло, как вода.
Он упал.
Он был мертв.
Затем Эдейри медленно обернулась.
Она была крошечная, как дитя, лицо ее тоже было детским, маленьким, округлым. Но я не видел ее черт, потому что даже сквозь Хрустальную Маску меня жег взгляд Горгоны.
Кровь заледенела в моих жилах. Огромная ледяная волна начала медленно накатывалась на меня, заставляя цепенеть мозг и сковывая тело.
Только в глазах Горгоны горел огонь.
Смертоносная радиация была в этом взгляде, то, что ученые Земли называют смертельной дозой облучения. Только сумасшедшие мутации, которые создали Эдейри, могли вызвать к жизни эту кошмарную шутку биологии.
Но я не упал. И не умер. Радиация проходила через фильтр и становилась безвредной, уничтожаемая вибрационными биотоками маски, которая сейчас была на мне.
Я поднял Жезл Власти.
Красное пламя вырвалось из него. Алые ликующие языки потянулись к Эдейри.
Пламя упало на нее, алым кнутом хлеща по телу, выжигая пятна на этом холодном детском лице.
Она отшатнулась назад, все еще пытаясь сжечь меня своим взглядом. Вместе с ней, шаг за шагом, отступала и Медея - к самому подножью большой лестницы, которая вела к Окну Ллура.
Огненные языки хлестнули Эдейри по глазам.
Она повернулась и, спотыкаясь, побежала по лестнице. Медея на секунду задержалась, отчаянным жестом подняв вверх руки, но на лице моем она не прочитала пощады. Тогда она тоже повернулась и кинулась вслед за Эдейри.
Я бросил на пол бесполезный стальной меч. С жезлом в левой руке, с Мечом под названием Ллур в правой, я последовал за ними.