Чашка Катерины опустела, но она уже потеряла всякое желание уйти. Она могла слушать лорда Форкосигана часами, когда он был таким. Поглощенный рассказом, он выглядел сейчас полностью проснувшимсяы и полным жизни.
– Формюир, – начал Форкосиган, – купил себе тридцать маточных репликаторов, выписал техников для их обслуживания и стал изготавливать себе собственных вассалов. Фактически он организовал свои собственные персональные ясли, но с только одним донором спермы. Угадайте, кто это.
– Формюир? – попытался угадать Марк.
– И никто иной. Полагаю, вышло что-то вроде гарема, только по-другому. Кстати, сейчас он заказывает только маленьких девочек. Первой их партии уже почти два года. Я их видел. Все вместе они потрясающе прелестны.
Глаза Катерины расширились, когда она представила целую шумящую ораву маленьких девочек. Должно действовать как нечто вроде детского сада – или, если учесть уровень децибелов, "детского взрыва". Я всегда хотела дочерей. И не одну, а много – сестер, у нее никогда не было сестер. Теперь слишком поздно. Ни одной у нее и множество у Формюира – черт, это несправедливо! Она смутилась, понимая, что должна быть возмущена, но в действительности ощущала лишь возмутительную зависть. Как же жена Формюира… стоп.
– Откуда он берет яйцеклетки? Графиня? – она нахмурила брови.
– Это – еще одна небольшая юридическая закавыка в этой проблеме, – с энтузиазмом продолжил Форкосиган. – У графини четверо детей-подростков, рожденных от графа, и она не хочет иметь с этим ничего общего. По сути, она с ним больше не разговаривает и уехала из дома. Один из его оруженосцев рассказал Пиму с глазу на глаз, что в последний раз, когда он попытался, гм, нанести ей супружеский визит и угрожал выломать ее дверь, она вылила на него ковш воды – в середине зимы! – и затем перешла к угрозам лично согреть его с помощью плазмотрона. А потом выбросила в окно этот самый ковш и крикнула ему, что раз ему нравится заниматься любовью с пластиковыми емкостями, так мог бы использовать и эту. Я все верно пересказал, Пим?
– Не в точности, как мне рассказывали, но близко к тексту, милорд.
– Она в него попала? – спросил Марк с явным интересом.
– Да, – сказал Пим, – оба раза. Я так понимаю, что меткость у нее превосходная.
– Я предполагаю, что это делает угрозу плазмотроном убедительной.
– Скажу как профессионал – если ты стоишь возле цели, то противник, у которого неважно с меткостью, вызывает гораздо большую тревогу. Однако оруженосец графа убедил его уйти.
– Но мы отвлеклись от темы, – усмехнулся Форкосиган. – Ах, спасибо, Пим. – Внимательный оруженосец вежливо добавил своему лорду еще кофе, и снова наполнил чашки Катерины и Марка.
– В столице Округа Формюира есть коммерческие репликаторные ясли, – продолжил Форкосиган, – которые уже несколько лет выращивают младенцев для состоятельных людей. Когда пара приходит в этот центр, техники обычно берут у женщины несколько яйцеклеток – это наиболее сложная и дорогая часть процедуры. Запасные клетки сохраняются замороженными в течение некоторого отрезка времени, и неиспользованные в конце концов уничтожаются. Вернее, предполагается, что это так. Граф Формюир наладил хитрое хозяйство. Его техники отбирали все жизнеспособные экземпляры. Он очень гордился своим уловом, когда все это мне объяснял.
Вот это ужасно. Никки был рожден органически, но могло бы быть и по-другому. Если бы у Тьена был здравый смысл, или если бы она уперлась из простого благоразумия вместо того, чтобы дать себя впечатлить романтическим драматизмом, они могли бы выбрать репликаторную беременность. Представить, что ее долгожданная дочь была бы сейчас собственностью эксцентричного типа вроде Формюира…
– Кто-то из этих женщин знает? – спросила Катерина. – Те, чьи яйцеклетки были… это же можно назвать похищением?
– А, не сразу. Слухи, однако, начали просачиваться, и поэтому Император отправил все расследовать самого молодого из своих Аудиторов, – он, не вставая, отвесил ей поклон. – Что касается того, может ли это называться воровством – Формюир утверждает, что вообще не нарушил никакого барраярского закона. Он весьма самодовольно настаивает на этом. В ближайшие несколько дней я проконсультируюсь на эту тему с несколькими из Имперских адвокатов Грегора и попробую выяснить, так ли это. На Колонии Бета его могли бы за это "повесить на просушку" заодно с его техниками, но разумеется, на Колонии Бета он бы никогда не посмел зайти так далеко .
Лорд Марк заворочался на своем кресле возле пульта. – Так, и сколько маленьких девочек сейчас у Формюира?
– Восемьдесят восемь уже рожденных плюс еще тридцать дозревающих в репликаторе. Да еще его собственные первые четверо. У этого идиота сто двадцать два ребенка – как бы то ни было, я в качестве Голоса Императора отдал ему приказ не "запускать" других, пока Грегор разбирается в его изобретательной схеме. Он был склонен возражать, но я указал, что поскольку все его репликаторы полны – и останутся полны где-то на ближайшие семь месяцев – его это не очень ограничит. Он замолчал и отправился проконсультироваться с адвокатами. А я прилетел назад в Форбарр-Султану, сделал Грегору устное сообщение и отправился домой спать.
Катерина отметила, что в своем рассказе он ничего не сказал о приступе. Что имел в виду Пим, так многозначительно упомянув об этом?
– Должен быть закон, – сказал лорд Марк.
– Должен, – ответил его брат, – но его нет. Это – Барраяр. Принять бетанскую юридическую модель целиком – на мой взгляд, такое годится лишь на то, чтобы устроить здесь революцию. А кроме того, многие специфически бетанские положения у нас неприменимы. Существует дюжина галактических кодексов, которые исторически отчасти возводятся к бетанскому. Когда я вчера вечером уходил от Грегора, он что-то бормотал относительно назначения выборного комитета, который мог бы изучить их всех и рекомендовать Объединенному Совету лучший. И за все мои грехи он собрался включить туда меня. Ненавижу комитеты. Я предпочитаю ясную правильную цепочку командования.
– Только, если ты стоишь в ее начале, – сухо заметил лорд Марк.
Лорд Форкосиган уступил ему с сардоническим жестом: – Ну да.
Катерина спросила: – Но этот поможет ли этот новый закон загнать Формюира в угол? Конечно, его ситуация должна бы быть, гм… дедовской.
Лорд Форкосиган коротко усмехнулся: – Это и вправду проблема. Нам нужно прижать Формюира согласно какому-то ныне действующему закону, дабы отбить у прочих охоту ему подражать – пока мы еще не пропихнули через Совет Графов и Министерства новый закон, какую бы форму он ни принял в конце концов. Обвинение в насилии мы использовать не можем; я просмотрел все формальные определения, и все они в этом случае неприменимы.
Лорд Марк спросил взволнованным голосом: – Тебе не показалось, что он обращался с этими маленькими девочками оскорбительно или небрежно?
Лорд Форкосиган кинул на него довольно резкий взгляд.
– Я не такой эксперт по уходу за детьми в яслях, как ты, но мне показалось, что они в порядке. Здоровые… шумные… вовсю визжат и хихикают. Формюир сказал мне, что у него на каждые шесть детей приходится по две работающих на полный день и по гибкому графику няни. Он также добавил, что в его скромные планы входит, чтобы старшие дети впоследствии заботились о младших – из чего я получил тревожный намек, что он думает о дальнейшем расширении этого генетического предприятия. О, и в рабовладении мы его обвинить тоже не можем, потому что они все и вправду по сути его дочери. А проблема похищения яйцеклеток чрезвычайно неоднозначна в рамках действующего сейчас закона. – Необычно раздраженным тоном он добавил: – Барраярцы! – Его клон-брат кинул на него странный взгляд.
– По неписанным барраярским законам, – медленно проговорила Катерина, – … если семья форов распадается из-за смерти одного из супругов или еще почему-то, то предполагается, что девочки остаются матери или ее семье, а мальчики – отцу. Разве эти девочки не принадлежат своим матерям?
– Я рассматривал и этот аспект. Даже оставив в стороне тот факт, что Формюир ни на одной из них не женат… подозреваю, что мало кто из этих матерей хотел девочку, и все они будут весьма расстроены.
Катерина не была вполне уверена в истинности первого утверждения, но, разумеется, второе было дьявольски верно.
– И если бы мы насильственно вернули их в семьи матерей, в чем состояло бы наказание для Формюира? Это богатство – сто восемнадцать девочек – по-прежнему остается в его Округе, и ему даже не надо будет их кормить. – Он отложил наполовину съеденный кусок пряного хлебца и нахмурился. Лорд Марк взял второй – нет третий, – кусок, и вгрызся в него. Упала мрачная тишина.
Катерина в раздумьи нахмурила брови.
– По вашим расчетам, Формюир мыслит в понятиях выгоды, и никак иначе. – Только много лет спустя после рождения Никки она спросила себя, не потому ли Тьен стремился к старомодному способу сделать ребенка, что он был намного дешевле. Нам не надо ждать, пока мы сможем себе это позволить – для ее нетерпеливого слуха это был мощный аргумент. Мотивы Формюира казались как экономическими, так и генетическими: в конечном счете, это было богатство для его Округа и поэтому и для него самого. Этот техно-гарем должен производить будущих налогоплательщиц, которые, как он явно полагал, станут ему опорой в старости вместе со своими будущими мужьями. – На самом деле эти девочки – признанные незаконные дети графа. Уверена, я где-то об этом читала… кажется, в Период Изоляции незаконные дочери императора или правящего графа имели право на приданое от своего знатного отца? И требовалось какое-то императорское разрешение… приданое было почти было знаком юридического признания. Держу пари, тетя Фортиц вспомнила бы все исторические детали, включая прецеденты, когда этого приданого добивались принудительно. Разве императорское разрешение не аналогично приказу? Возможно, император Грегор мог бы установить размер приданого для дочерей графа Формюира… высоким?
– О! – лорд Форкосиган откинулся на спинку стула, широко распахнув восхищенные глаза. – А-а… – злорадная усмешка промелькнула на его губах. – На самом деле оно может быть сколь угодно высоко. О, мой бог… – Он искоса посмотрел на нее. – Полагаю, мадам Форсуассон, что вы напали на путь решения этой проблемы. И я, разумеется, сообщу об этой идее так быстро, как только смогу.
Его явное удовольствие заставило ее сердце взлететь … – ну, если честно, это было даже не удовольствие, а некое острое, словно нож, ликование; она улыбалась его улыбке, и он улыбался в ответ. Она надеялась, что хоть немножко смогла облегчить испытываемую им наутро после приступа головную боль. В соседней комнате раздался бой часов. Катерина поглядела на свое хроно. Стоп, неужели уже так поздно?
– О боже, уже пора. Моя бригада по деревьям может прибыть сюда в любой момент. С вашего позволения, лорд Форкосиган, мне нужно идти.
Она вскочила на ноги и вежливо попрощалась с лордом Марком. Лорд Форкосиган сам вместе с Пимом проводил её до входных дверей. Форкосиган держался все еще очень скованно; насколько же болезненно или затруднительным было для него сейчас любое движение? Он пригласил ее заходить снова – в любое время, едва у нее возникнет малейший вопрос или она будет вообще в чем-то нуждаться, – и отправил Пима показать ей, где сложить в штабель кленовые бревна. Он стоял в дверном проеме, наблюдая за ними обоими, пока они не завернули за угол большого дома.
– Он не очень-то хорошо выглядит сегодня утром, Пим, – Катерина оглянулась через плечо. – Вы действительно не должны были позволять ему вставать с кровати.
– О, я знаю, мадам, – мрачно согласился Пим. – Но что еще мог сделать простой оруженосец? У меня нет полномочий отменять его распоряжения. В чем он действительно нуждается – это чтобы о нем заботится кто-то, кто не будет терпеть его глупости. Будущая леди Форкосиган должна будет уметь с ним справляться. И это должна быть не одна из этих застенчивых, жеманных девиц, на которых сейчас словно помешаны все молодые лорды – такую он просто задавит. Он нуждается в женщине с опытом, которая могла бы ему противостоять. – Он с извиняющимся видом улыбнулся, глядя на нее сверху вниз.
Думаю, это и правда так, – вздохнула Катерина. Она никогда раньше не пыталась взглянуть на брачные игры фор-лорда глазами его оруженосца. Пим что, намекал, что его лорд положил глаз на такую наивную девицу, а его штат взволнован тем, что она ему не подходит?
Пим показал ей спрятанный дровяной ларь и разумно предложил разместить кучу компоста для лорда Марка здесь, а не в подземном гараже, заверив ее, что это место подходит куда больше. Катерина поблагодарила его и отправилась обратно к входным воротам.
Инженю. Ну, если нынче фор хочет жениться в пределах своей касты, ему почти неизбежно придется обратить свой взгляд на младшее поколение. Ей показалось, что Форкосиган – не тот человек, который будет счастлив с женщиной, уступающей ему по уму, но какой у него есть выбор? Наверное, любая женщина, чьи умственные способности достаточны, чтобы им заинтересоваться, скорее всего не будет и такой дурой, чтобы отвергнуть его из-за внешности… и вообще это меня никак не касается, твердо сказала она самой себе. Абсурдно представлять себе эту мнимую девицу, которая наносит ему воображаемое ужасное оскорбление из-за его физических недостатков – и тем самым поднимать себе самое настоящее кровяное давление. Абсолютно абсурдно. И она отправилась присмотреть за тем, как пилят гнилое дерево.
* * *
Марк только успел подсесть к комму, намереваясь снова его включить, как Майлз с рассеянной улыбкой прибрел обратно в библиотеку. Обернувшись, Марк поглядел, как его брат-родитель собрался было снова плюхнуться в кресло, но поколебавшись, уселся куда осторожнее. Майлз повел плечами, как бы расслабляя сведенные мускулы, откинулся на спинку кресла и вытянул ноги. Он взял своей недоеденный хлебец и, радостно заметив: "Все прошло нормально, как ты думаешь?" – впился в кусочек зубами.
–Что прошло? – с сомнением посмотрел на него Марк.
– Беседа. – Майлз запил кусок остывшими остатками своего кофе. – Ну, вот ты и познакомился с Катериной. Отлично. И о чем вы говорили, пока я не спустился?
– О тебе. В буквальном смысле.
– А? – лицо Майлза осветилось интересом, и он выпрямился в кресле. – И что она обо мне говорила?
– Мы главным образом обсуждали твои припадки, – сказал Марк мрачно. – Мне показалось, что ей на эту тему известно намного больше, чем ты решился доверить мне.
Майлз поник, нахмурясь. – Гм. Это не та моя особенность, на которой я действительно хотел бы заострять ее внимание. Но хорошо, что она знает. Я не хотел бы еще раз испытать соблазн скрыть столь глобальную проблему. Урок я усвоил.
– Да уж, – Марк взглянул на него с негодованием.
– Я сообщил тебе главное, – возразил брат в ответ на этот взгляд. – Тебе не стоило вдаваться во все проклятые медицинские детали. Ты был на Колонии Бета и ничего не мог бы с этим сделать.
– Это была моя ошибка.
– Вздор. – Майлз издал действительно великолепное оскорбленное фырканье; Марк решил, что в этом тонком великосветском проявлении раздражения чувствовалась рука его – их – тети Форпатрил. Майлз отмахнулся рукой, в которой не держал чашку. – Причиной был выстрел снайпера, а потом сработало столько случайных медицинских факторов, что я и сосчитать не могу. Что сделано – то сделано; я снова жив и хочу оставаться таковым впредь.
Марк вздохнул, неохотно понимая: если он хочет посыпать голову пеплом, его старший брат ему в этом не поможет. У того на уме совсем другое.
– Так что ты о ней думаешь? – спросил Майлз с тревогой.
– О ком?
– О Катерине, о ком же еще?
– Как о парковом дизайнере? Мне надо посмотреть на ее работу.
– Нет, нет, нет! Не как о дизайнере, хотя и в этом она тоже хороша. Как о будущей леди Форкосиган.
– Что?! – моргнул Марк
– То есть как это что? Она прекрасна, она умна – эта идея с приданым, о боже, Формюира удар хватит – и она потрясающе хладнокровна в критических ситуациях. Спокойная, понимаешь? пленительно спокойная. Я обожаю ее спокойствие, я купаюсь в нем. Сила воли и остроумие в одном лице.
– Я вовсе не сомневался в том, подходит ли она. Это был просто возглас удивления.
– Она племянница Лорда Аудитора Фортица. У нее есть сын, Никки, ему почти десять. Симпатичный мальчик. Он хочет быть скачковым пилотом и, думаю, добьется своего. Катерина хочет быть садовым дизайнером, но я думаю, ей стоит продолжать заниматься терраформированием. Она порой бывает слишком скромна… ей надо развить в себе уверенность.
– Возможно, она просто ожидала возможности ввернуть хоть словечко, – предположил Марк.
Майлз замолк, на мгновение пораженный сомнением. – Думаешь, я в этот раз слишком много болтал?
Марк отмахнулся – "не думай об этом" – и пошарил в корзинке в надежде отыскать там хоть крошку пряного хлебца. Майлз посмотрел на потолок, положил ногу на ногу и стал туда-сюда покачивать ступней.
Марк снова подумал о женщине, которую только что видел. Довольно привлекательная, изящная, яркая брюнетка в таком стиле, какой нравится Майлзу. Спокойная? Возможно. Конечно, сдержанная. Не очень выразительная. Пухленькие блондинки намного сексуальнее. Карин чудесно выразительна; она даже способна пробуждать подобное умение и в нем самом, как он думал в наиболее оптимистические моменты. Майлз тоже крайне выразителен, но в своей собственной неустойчивой манере. Вся его выразительность наполовину просто дерьмо – вот только никогда нельзя быть уверенным, на какую именно половину.
Карин, Карин, Карин. Не стоит воспринимать ее нервный приступ как отказ. Она встретила кого-то поинтереснее и дает нам отставку, – прошептал в его мозгу кто-то из Черной Команды, и это не был озабоченный Пыхтун. Я знаю несколько способов справться с подобным переизбытком ухажеров. Даже тела не нашли бы. Марк игнорировал мерзкое предложение. Ты тут не при чем, Убийца.