- Почему королевская?
- Не знаю. Просто не знаю, как это иначе выразить. Ну вот и запомнил тебя… на долгую жизнь. И не думал, что увижу когда-нибудь…
Мы все-таки заснули, под утро. Бета разбудила меня, толкнув мордой. Я перелезла через Энди и села рядом, ошеломленно уставившись на него.
Мне показалось, что ночью произошло нечто. Нет, дело не в сексе. Что-то изменилось. Не знаю, что, но к тем возможностям, которые я вчера мучительно перебирала, что-то добавилось новое. В моей жизни новый человек появился. Новый друг. Настоящий.
Для него нет проблемы в том, что я главнокомандующий. Он примет меня любой.
Энди открыл черные глаза. Долго, затуманенно смотрел на меня.
- Синь.
- Энди, - я провела рукой по его волосам. Вдруг резануло - Ильт?
Ильта уже не будет. И такого, как Ильт - тоже нет. Но вот есть Энди… он другой, да. Но он есть у меня.
Даргел сел, спустив ноги. Я проскользнула в душ.
Уже одетые, заказав завтрак, мы сидели за столом, поглощали вареные яйца, хлеб, рыбные консервы. Бета чавкала своим кормом в углу. За неимением лучшего, она удовлетворялась собачьим сушняком.
Кажется, сказка кончилась… Надо жить. Надо снова думать, как жить, что делать, куда идти теперь. А куда? Найти Мику - и на Гону. Иного пути нет…
- Синь, - негромко сказал Энди. Я посмотрела на него.
- Синь, я понимаю, что это безумие, но… может, ты выйдешь за меня замуж?
- Ты пойми, - добавил он, - они ведь тебе спокойно жить не дадут. А так… ты никому не будешь опасна. И… и вообще - давай, а?
Он замолк, видимо, аргументы у него кончились. И правда, глупо это, думать, что владелица целого крейсера (он еще многого обо мне не знает!), главнокомандующий Аудранской операции захочет… выйти замуж. Да еще за какого-то рядового, ничем не выдающегося мильта би. Глупо…
Логичнее было бы мне пригласить Энди на Гону. Только вот я этого делать не буду - повторится история с Ральфом. И с другими. Там навсегда пропадет иллюзия "девочки-курсанта" и "крутого би". Мы даже равными не будем никогда.
(Отчасти поэтому я и Мику боюсь приглашать. Ведь даже сейчас… все равно - прежних отношений между нами нет).
И вдруг я поняла, что Энди прав. И что его предложение - было бы очень неплохим выходом для меня.
Мою отставку приняли довольно легко. С облегчением. И вопреки моим ожиданиям, никто особенно не удивился.
Мика - та слегка удивилась. Она осталась работать при штабе, я напоследок повысила ее в звании до мильта. Но в общем, и она не была так уж поражена.
Поразмыслив, я стала понимать - почему. В глазах серетанцев это так. Каких бы высот женщина ни достигла, она остается женщиной, а значит, высшим счастьем для нее остается - выйти замуж за достойного мужчину. Конечно, Даргел пониже меня званием и положением, можно было и грала найти. Но все знали, что нас связывают воспоминания молодости, тому подобное, поэтому никто не считал наш брак мезальянсом. И потом, я хоть и главнокомандующий, но прошлое мое уж очень сомнительно. А Даргел - честный заслуженный офицер. Так что неизвестно, в каком смысле - мезальянс.
"Авис" пришлось, конечно, подарить Легиону. Теперь мы летели на Серетан - основное место работы Энди - на катере, принадлежащем БИБу, и кажется, я была счастлива и спокойна. Относительно, конечно… Лус погибла. Но все равно - давно уже я не испытывала такого полного, удивительного покоя. Предчувствия какой-то новой, совершенно незнакомой мне, но наверное, замечательной жизни. Гражданской жизни. Бог ты мой, никогда не думала, что мне придется стать обыкновенной женщиной. Женой. А ведь это даже лучше, чем стать простым офицером.
У меня даже дети, наверное, будут. Мы договорились с Энди, что разблокировку я проведу после свадьбы. У них там, в Илазии, на это еще смотрят - добрачный ребенок или "законный". Меня все это очень удивляло… ребенок - как это? Наверное, здорово! Словом, все предстоящее казалось мне новым увлекательным приключением.
Мы с Энди обсуждали будущую жизнь. Точнее, он посвящал меня в ее детали. Я ведь ничего не знаю, о том, как живут люди за пределами армии, Легиона, шибагских планет, военных действий. Как живут самые обыкновенные люди. У Энди пока нет своего дома, отпуска он проводил в доме матери. Его отец не так давно умер. Но у матери довольно неплохой особняк в Кларите, на побережье. Энди единственный сын в семье. Еще у него есть бывшая жена и ребенок - сын четырех лет - они живут в Деместре, Энди иногда видится с сыном, а также их содержит. Мы пока поживем в доме матери Энди. К сожалению, работа заставляет его совершать частые командировки в Деместру и другие города, а то и на другие планеты. Я могу летать с ним, но если будет ребенок, мне придется оставаться дома. (Меня это совершенно не расстраивало!) Но у него довольно частые небольшие отпуска, а раз в году отпуск полтора месяца. Будем ездить на курорты, может, даже накопим денег слетать куда-нибудь подальше. (На Гону, подумала я… в отпуск).
Работать, считал Энди, мне не нужно. Он очень неплохо получает. К тому же у него скопились кое-какие деньги, так что об этом я могу не беспокоиться.
Я слушала его и соглашалась со всем - по одной простой причине: я так мало знала об этой обыденной жизни, что мне пока действительно нужно было определенное руководство. Чтобы сориентироваться и позже начать думать и действовать самой.
Я молча прислушивалась к своим ощущениям. Уже пятый месяц, и судя по литературе, я должна что-то такое чувствовать. Типа шевелений. Ничего подобного нет.
Ну и ладно. Вчера у врача была, ребенок здоров. Девочка, говорят. Надо будет - зашевелится.
Но все-таки интересно, как оно бывает.
Вставать лень. Кажется, я стала совершенно другим человеком. Лениво. Медленно. И как-то жалко, что Энди опять уехал. Привязалась я к нему, что ли…
Гормоны, вот что это такое.
Может, я ошиблась, спрашиваю себя в тысячный раз. Ведь глупость все это, с самого начала было ясно, что глупость. Какая из меня жена? Смех один. Такое, наверное, могло бы быть со мной - по-настоящему, если бы выжил Ильт. Но я даже не представляю, как все это было бы с ним… с его родственниками… в его доме. Это была бы сказка, которую вообразить и представить нельзя.
Но Ильта нет. А чем отличается Энди от тысяч мужчин, которыми я командовала, с которыми встречалась? Да ничем. О его мамаше, крашеной курице, умолчим вообще. Я уже предвижу, что через пару лет мне станет здесь невыносимо тоскливо. Уже становится, но эти новые ощущения пока держат. Интересно же…
Я разблокировалась сразу после свадьбы, и тут же забеременела.
Может быть, не стоило. Ведь ребенок - это дело серьезное. Я не Лилиан Найс, не собираюсь своего ребенка бросать. И что - где мне его воспитывать, в этом идиотском доме, в этой семейке? Да его бабка испортит сразу же. И потом, я не выдержу жизни здесь до его совершеннолетия, это уже ясно - а отрывать ребенка от семьи тоже плохо. Не знаю… может, не стоило. Мной управлял тот самый чертик, который вечно мешает - страсть к приключениям. А что, это ведь тоже приключение… Сначала сделать, а потом думать о последствиях. Так на меня похоже!
Хотя с другой стороны, до сих пор из всех ситуаций я все-таки выпутывалась с выгодой.
Кошмар… сказать кому - не поверят. Мика, по-моему, так до конца и не поверила. Я - и дети? Проще поверить, что грал Сабана разродился.
Кстати, Кари… я слегка помрачнела. Ладно, не будем вспоминать. Неважно это.
Я спустила ноги с кровати. Погладила пузо, чуть-чуть округлившееся. Практически незаметно, только я и вижу разницу. Будто кожа натянулась. Никакой особой любви к содержимому этого пуза я пока не испытываю. Наверное, это нормально.
Я встала, натянула майку, открыла окно и начала выполнять комплекс специальных упражнений на коврике.
Кари мы посетили около месяца назад. Поехали вдвоем с Энди - он был не против доставить мне удовольствие. Хотя я уже тогда была не уверена, что действительно хочу встретиться со старой подругой.
Уже первый разговор по дискону меня насторожил. Было это примерно так - я позвонила Кари еще до свадьбы, сразу, как только прибыли на Серетан. Ужасно рада была видеть на экране ее лицо… изменившееся. Нет, она не пополнела, ничего такого. Выражение просто другое. Женственное и в то же время… такое ощущение, что в глазах - смертельная усталость, которую она тщательно скрывает. И постарело лицо. Больше, чем у меня или у Мики.
- А, Синь, привет! - весело сказала Кари. Так, будто я звонила ей каждую неделю. Я даже не знала, с чего начать.
- Кари, ты знаешь… Адоне, как мы давно не виделись! Я уже твое лицо-то забыла!
- А ты мало изменилась, - сказала она.
- Ты знаешь про Лус?
- Да… - она отвела взгляд, - Мика написала.
- Нас все меньше становится.
Кари неловко пожала плечами.
- Как ты живешь-то, расскажи!
- Да как… нормально живу, как все.
- У тебя ведь двое детей?
- Да, двое. Работаю вот программистом.
- А дети где?
- Я нанимаю женщину. Я ведь неплохо зарабатываю.
- Как вообще жизнь?
- Да как… работаешь весь день, как проклятая, домой придешь, там тоже дел по горло… Прихожу в восемь вечера. Поужинаем, и спать. Выходные все дома пашу, как лошадь.
- Кари, так чего ты себя так мучаешь? Не работала бы, пока дети маленькие. Старшему ведь всего четыре.
Кари фыркнула.
- Синь, ты извини, но не все же устраиваются так, как ты. У меня муж не так много получает, жить на что-то надо…
Я осеклась, не зная, что сказать. Получалось, будто она обвиняет меня в том, что я хорошо устроилась в жизни.
Мы поболтали еще о каких-то пустяках. Потом договорились встретиться. На мою свадьбу Кари не смогла приехать (Мика взяла отпуск, она теперь служила на Серетане, а Кари не смогла - не отпустили с работы, а на 2 дня на другой материк лететь вроде как не стоит). И реально наша встреча состоялась лишь через несколько месяцев.
И честно говоря, у меня нет желания больше звонить или встречаться с Кари.
Жили они гораздо беднее, чем мы. Муж Кари - легионер-уни из параллельной группы, Ринн Санг, оказался неудачником, в звании его за шесть лет не повысили. А латы получают немного. К тому же он не воевал, служил сначала в штабе Легиона, потом инструктором по переподготовке на новые "Страгоны", а ведь основа дохода легионера - война, в мирное время жалованье у нас небольшое. Честно говоря, мне это было странно, конечно, бывают и такие легионеры, и нередко, но уж Кари-то, при ее женственности и успехе у мужского пола, могла бы найти себе кого-то получше. Хотя… понять ее можно, ведь не будешь смотреть на кошелек и успехи любимого человека, любовь есть любовь. Но по правде сказать, их теперешние отношения меня тоже не особенно впечатлили.
Да, Кари сильно изменилась… это я поняла еще из разговоров по дискону, но при встрече - особенно сильно.
В памяти у меня осталась симпатичная, чуть пухленькая, всегда готовая рассмеяться девчонка, смуглая, с вьющимися колечками кашатановых волос. Да, Кари всегда была… не то, что труслива, нет. Но не отчаянная, как Мика (да и все мы отчасти). Мы рвались полетать на новой модели истребителя, а она не торопилась и не записывалась в очередь - когда-нибудь все равно придется. Мы стремились освоить самые дикие пилотажные фигуры, а она делала лишь то, что положено по программе. Также и всякие хулиганские выходки она предпочитала не разделять с нами, хотя бывало всякое. Очень уж она боялась наказаний, взысканий… даже не самих наказаний боялась, а того, что ее ругать будут… сочтут нехорошей.
Но все равно она была - нашей.
Сейчас передо мной сидела чужая, взрослая женщина с запавшими усталыми глазами. Волосы ее отросли и были забраны сзади заколкой. Руки были сцеплены в замок. Младшая дочь, двухлетняя Сирн, упорно лезла к ней на колени, Кари почти машинально отпихивала ее, а потом так же машинально подняла и усадила. Девочка занялась содержимым маминой тарелки.
И я не знала, о чем говорить с Кари.
Я уже рассказала ей об Аудранской операции. Но Кари восприняла мой рассказ как-то странно, как воспринимают фантастические истории - мол, мели, Емеля… Мне показалось, что это ей просто не интересно. Но скорее всего, не укладывалось в голове - как это, обыкновенная Синь, такая же, как все мы (даже слабее - потому как сирота) и поднялась до таких высот. Вот про Мику ей все было понятно.
Словом, об операции мы почти не говорили. О моей жизни - тоже, вскользь. Я попыталась расспросить ее о жизни.
- Ну что ты на работе-то делаешь?
- Что на работе делают? Работаю, - ответила Кари.
- Вкусно очень, - я положила в рот очередную порцию рисового санкира, - готовить ты здорово научилась.
- Да, все говорят, что я неплохо готовлю, - оживилась Кари. Мы немного поговорили об этом. Сирн тем временем стала безобразничать, хлопать ручкой по рисовой смеси, распределяя санкир по столу. "Прекрати", Кари спустила девочку с рук, та побежала куда-то по своим делам.
Мужчины в комнате обсуждали что-то свое, пили пиво. Я бы тоже не отказалась от бокальчика, хотя мне и нельзя сейчас. Муж Кари вошел в кухню.
- Кари, не скажешь, где у нас диск с "Ингароном"? - обратился он к жене, - хочу показать Энди.
- Мы уже смотрели этот фильм, - заметила я.
- Нет, у меня там первый вариант, - объяснил Ринн. Кари пожала плечами, как мне показалось - раздраженно.
- Слушай, почему я должна знать, куда ты вечно засовываешь свои диски? Не знаю, посмотри в спальне в ящике.
- Угу, - Ринн вышел. У меня остался нехороший осадок от всего этого. Нет, понятно, что отношения у них такие… не плохие, нет. Просто они так привыкли друг с другом разговаривать. И уж обвинять Кари я не хочу… ей тяжело. Конечно, тяжело! Да, программирование - это не сбор сэнтака на плантации, но работать по 10 часов в день, а потом еще детей укладывать - это все равно не принадлежать себе. Ведь не так уж интересна ей эта работа.
- Кари, а тебе нравится твоя работа?
- Да ты знаешь, платят неплохо. Я уже начальник отдела, так что… Карьера тоже светит, как видишь. В общем, сейчас трудно найти что-то лучше, отношения в коллективе тоже неплохие.
- Ну да, но я о другом - просто программировать тебе нравится?
- В принципе, да, конечно.
- Но ты же устаешь?
- Ну Синь, ты смешная какая-то… это же работа! Мы должны на что-то жить. Не у всех же мужья так зарабатывают, как у тебя.
- Кари, - я слегка обиделась, - я вышла замуж всего три месяца назад.
- Ну все равно… у тебя вся жизнь другая. Особые обстоятельства…
Я растерялась. Потом уже я подумала, что Кари неправа - конечно, у меня другая жизнь, но по-хорошему, если бы я плыла по течению, мне было бы сейчас куда как хреновее, чем Кари. А в тот момент как-то растерялась. Может, и правда… Кари со мной разговаривала так снисходительно, мол, жизни я не знаю, не понимаю элементарных вещей. Вот она знает жизнь… и так далее.
Я постаралась больше не заговаривать на эту тему. Мы потрепались о детях Кари, об их болячках - у старшего был нейродермит, о психологических проблемах ее мужа, о том, как я решилась замуж за Даргела… Вместе с мужчинами посмотрели фильм, потом погуляли.
Но с тех пор у меня почему-то нет желания общаться с Кари. Это нехорошо. Я знаю, что должна ей позвонить… но не хочется.
Приняв душ и одевшись, я позвала Бету, и мы вышли из комнаты. Спустились по лестнице, и у черного входа я выпустила пантеру погулять в сад.
У Тулайн, моей обожаемой свекрови, было два приступа возмущения по поводу Беты. Первый - как можно вообще пускать в дом такую тварь, даже не собаку, а такой кошмар, ей нужно построить будку и держать на цепи.
Это мы преодолели. Но едва я забеременела, начался второй приступ. На тему - зверюга рядом с беременной женщиной, а потом и с ребенком - это опасно и негигиенично. Токсоплазмоз, аллергия, глисты, грязь, бла-бла-бла…
Ладно. С обратной стороны Бета и сама умеет открывать дверь. Ну а я пока пойду позавтракаю.
Тулайн, разумеется, возилась на кухне, отчищала плиту. Все драит и драит, скоро дырку протрет. Это несмотря на то, что Лики вчера навела полную чистоту. Но Тулайн же всегда найдет, чем заняться. У нас вся гостиная завалена шитьем, вязанием, гигантскими полотнами с художественной вышивкой. И драить мамаша любит - то и дело моет, чистит что-нибудь. Хозяйственная. А чем ей еще заняться?
- Доброе утро, мама, - я широко улыбнулась. Тулайн повернулась и ответила с некоторым вызовом.
- Доброе утро.
Я выдержала ее взгляд в очередной раз. Открыла холодильник, достала ветчину, масло, сыр. Яйцо бы еще сварить, но не обязательно. Плита занята! Я включила шейкер, заправив его необходимыми компонентами. По поводу этого шейкера, как и по поводу остальных, недавно появившихся в доме кухонных агрегатов, тоже было ворчание. А что, мол, нельзя коктейли сбивать венчиком?
Фиг. Я наделала себе бутербродов, молочный коктейль, положила печенья, которое Тулайн жертвенно пекла вчера поздно вечером. Взяла полоску сегодняшнего "Курьера". Люблю газеты за завтраком читать. Тулайн самоотверженно и громко скребла плиту. Наверное, хотела намекнуть, что в то время, как некоторые тут прохлаждаются, другие пашут по хозяйству (она это и вслух говорила не раз). Интересно, почему эта курица так меня нервирует? Может, все-таки настоять на переезде?
Энди не хочет. Вроде, мама одна, вроде, дом такой большой, а продавать жалко. Курица тоже никуда не хочет переезжать. Это мой дом, и я в нем собираюсь жить, типа.
Энди-то хорошо… он свою мамашу не так уж часто видит. И потом, она в нем души не чает. И у нее вполне определенные представления по поводу мужских и женских обязанностей, и я этим представлениям совершенно не соответствую.
- Ричи говорила, у ее снохи коляска осталась, почти новая, - забормотала Тулайн, - всего за 30 золиков отдадут.
Я подняла глаза от сегодняшних новостей.
- Мам, вы не беспокойтесь о коляске. И вообще о вещах. Я буду все заказывать в "Ренаго". Чтобы был единый дизайн, и вообще там все очень функционально, удобно.
Свекровь даже вздрогнула.
- Ну и зачем маленькому ребенку шикарные вещи? Не все равно, куда ссать? - раздраженно спросила она.
- Ему, может, и все равно, а мне нет, - ответила я. И попробовала сосредоточиться на статье о волнениях в Зейне. Но Тулайн не могла удержаться.
- "Ренаго"… я себе-то там никогда вещи не покупаю. Ты разоришь мужа!
- Ну что вы, - удивилась я, - мы живем по средствам. Я контролирую наши расходы. Не будет хватать - я заработаю еще. И потом, ведь это наши деньги, а не ваши, правильно?
- Вот когда будешь зарабатывать, тогда и контролируй, и сори деньгами, как хочешь, - буркнула свекровь.
Я промолчала и углубилась в чтение и поглощение очередного бутерброда. Сзади зацокали когти по паркету. Бета подошла и ткнулась мне носом в бедром. Я погладила пантеру по голове, почесала за ухом.
- Вот-вот, гладь… родишь урода, попомнишь мои слова! - снова встряла Тулайн. Я почувствовала, что начинаю злиться.
- Мама, прекратите говорить на эту тему, - сказала я резко, - я больше не хочу этого слышать. Делитесь с Ричи, если так хочется.