Он раскрыл монитор, загрузил функцию приват-почты. Ни одного непрочитанного письма - за два с половиной месяца? - разумеется, такого не может быть. Просто Алина все их прочла и, наверное, ответила на те, что сочла нужным. Все равно надо будет пересмотреть: вдруг что-нибудь интересное или даже личное… хотя с корреспонденцией такого плана, если она и была, жена, конечно, безжалостно расправилась. Не из ревности, просто по стервозности характера. Ну да ладно.
А вот и гриф-мессиджи. Четыре ярко-малиновые строки в серой табличке почтового ящика.
Программа идентификации загружалась довольно долго; глаза Андрея заслезились, и приват-почта выкинула окно с вежливой просьбой не щуриться. Невольно улыбнулся: впрочем, наивность дизайна программы не вводила в заблуждение. До сих пор не было зарегистрировано ни единого случая, когда гриф-мессидж удавалось прочесть кому-то, кроме непосредственного адресата, - даже человеку, стоящему у того за спиной.
Самое смешное, что подавляющее большинство адресатов, утверждала Алина, были абсолютно уверены, что гриф-мессиджи рассылает Администрация Президента.
Он открыл их все один за другим, прочел бегло, легковесно: а что особенного там могут написать? Потом перечитал внимательно, почти скрупулезно. Изумленно вскинул брови. Что ж, значит, так и будет. И у Алины вряд ли найдутся аргументы против.
В кабинет заглянула Ксюша - сказать, что все собрано, кроме… можно уже взять у господина Президента его полифункционал?
Андрей крутнулся в мобил-кресле - двадцать оборотов с ускорением; говорят, любимая забава современных мальчишек из тех, кому не хватает терпения спокойно досидеть до конца урока в индивидуал-классе.
- Отбой, малышка. Уже никто никуда не летит.
Девочка искренне просияла. И это было приятно.
По вечерам он любил гулять по Острову один.
Вечером действительно можно было поверить, что Остров - настоящий коралловый атолл в ожерелье пальм под огромными звездами где-нибудь на экваторе, а вовсе не искусственное намывное сооружение всего лишь в десятке километров от южного побережья страны.
Между прочим, совсем недалеко от границы. Алина с самого начала говорила, что это неразумно.
Андрей присел у мохнатого, словно обмотанного войлоком ствола пальмы, отыскал на земле плоский камешек и пустил его на поверхность лагуны. Путь "блинчика" высветился фосфоресцирующим следом: вода начинала цвести. Скоро осень. Нет, черт возьми, с этим надо что-то делать, и поскорее.
Алька будет обескуражена. Все ее усилия, вся тщательно выверенная тактика и стратегия разговора с ним, железная цепочка аргументов и даже убийственный спецэффект под занавес - все оказалось не стоящим выеденной скорлупы кокосового ореха… которые, кстати, не успевают вызревать в местном умеренном климате. Конечно, она ведь исходила из того, что его нечитанные неделями гриф-мессиджи всего лишь дублируют те, что получила она сама. И правда, кто бы мог предположить, что на самом деле - с точностью до наоборот?..
Любопытно. Что это - накладка? Правая рука не ведает, что творит левая, и так далее?.. Или элементарный сбой в Сети… вряд ли. Эти люди - не будем делать вид, что знать не знаем КТО, - не умеют ошибаться. Еще нелепее было бы предположить некую своеобразную шутку - шутить они тем более не умеют.
Но в чем в таком случае мог заключаться расчет? Андрей запустил еще один "блинчик": неудачно, камень сразу пошел ко дну, зато по воде разошлись светящиеся концентрические круги. Тоже красиво.
"А давай пошлем их обратно. По известному адресу!" Он усмехнулся. Что ж, ОНИ могли предвидеть и это. Сыграть на его амбициях, стремлении к личной и политической независимости, давно зреющем бунте. Вы приказываете мне оставаться - а я вернусь назло врагам, да хотя бы потому, что кто вы такие, чтобы приказывать мне, Президенту страны?!.
Но даже ОНИ кое-чего не учли. Он, Андрей Багалий, - всего лишь человек. Человек, который устал. Которому хорошо здесь, на Острове, под пальмами, шепчущимися на берегу фосфоресцирующей лагуны. И который прожил на свете достаточно долго, чтобы понять: это самое главное. Это именно то, на что может не хватить жизни, если не ценить, разбрасываться, постоянно приносить в жертву чему-то громкому и глобальному. Хорошо разрекламированной, но пустой изнутри суете.
Возможно, так проявляет себя то, что один парень- не будем вспоминать понапрасну его имя и то место, где им в свое время довелось пересечься, - называл процентом погрешности. Но разве это важно?
Он дошел до края косы. Отсюда в хорошую погоду, если присмотреться, было видно разноцветное зарево над курортным побережьем: до него минут десять морем или сорок секунд телепорткатером, Но присматриваться не обязательно. Во всяком случае, на этот счет ему не присылали гриф-мессиджа.
Андрей опустился на песок, уже по-осеннему прохладный. Активизировал мьюзик-чип в дужке вариочков, Этот альбом перегоняли с громоздкого сидирома в формат новых аудио-технологий специально для него. Наш Президент любит старую музыку. Ностальгический штришок имиджа: и Алина не придумала бы ничего лучше…
Современную - с ее бесчисленными направлениями и жанрами, с доступностью ее сотворения каждому, кто владеет начатками виртуал-аудиомоделирования, - он однозначно не воспринимал. Что, конечно, никак не отражалось на распределении государственных дотаций в культурной сфере: в свободной стране искусство должно развиваться естественным путем. Политика не имеет права лезть в столь тонкие, деликатные материи… на его личный взгляд, чересчур уж тонкие и деликатные.
Первая песня прозвучала на индивидуал-частотах, транслируемых чипом прямо в мозг. Затем Андрей переключил режим: почему бы не дать послушать то, что слышит он, и этому вечеру, и морю, и пальмам?..
Голос. Живой, страдающий голос женщины, зовущей любимого. Настоящий, как звезды. Мимолетный, словно искорки в море…
И они надеются смоделировать на своих вирт-мьюзиках нечто подобное? Даже смешно.
Она давно уже не поет; сейчас не поет никто. Собственно, он не имеет ни малейшего представления, чем она теперь занимается: наводить справки, когда каждый твой шаг на виду, сопряжено с таким количеством проблем, что невольно отодвигаешь это дело на неопределенное будущее. Последний раз о ней упоминали в прессе в связи с рождением ее девочки… лет в сорок пять, наверное. При современных медицинских инновациях в этом нет ничего особенного - однако независимо от уровня развития науки остается крайним выходом отчаянного одиночества…
Хотя он, Андрей Багалий, давно здесь ни при чем.
Альбом закончился; в тишине плескалась вода и шелестели перистые листья пальм. С моря задул холодный ветер. Кстати, со стороны границы. Если все, о чем говорила Аля, правда - то Остров, в сущности, находится на передовой линии возможного огня. И он, Президент, с его старой музыкой, мечтами о вечном лете, розовыми вариочками и головой, спрятанной в песок, - идеальная мишень. Или заложник - что было бы совсем уж глупо и унизительно.
Странные мысли приходят порой по вечерам.
А может, все-таки заказать на утро телепорткатер?
ЮЛИЯ
Лифт-капсула уже закрывалась, когда член-корреспондент Румянцева легко взбежала по короткой входной лесенке институтского вестибюля. Разумеется, коллеги разноголосым хором подали команду "отбой". Кто бы сомневался; хотя она, пожалуй, не обиделась бы, если б даже пришлось подождать. И, кстати, не пересечься понапрасну кое с кем из этой публики.
- Здравствуйте, Юлия Николаевна.
- Доброе утро, Юлия Николаевна.
- Прекрасно сегодня выглядите, Юлечка… - Старый пень Богуцкий мигом стушевался, напоровшись на ее взгляд. - Николаевна.
За выпуклой стенкой капсулы с ускорением мелькали перекрытия: никому не надо было ниже, чем на тринадцатый уровень. Кабинет Юлии Румянцевой располагался на шестнадцатом, стенка в стенку с социологическим центром. Кстати, у них, по идее, уже должны бы прийти сегодняшние данные по выборке из Юго-Восточного региона, и если результат снова совпадет, можно будет с уверенностью говорить о…
Богуцкий продолжал умильно пялиться на нее - в точку где-то между подбородком и стоячим воротничком. Что, впрочем, ни на секунду не вводило Юлию в заблуждение относительно его истинных целей: в последний момент он таки успел примазаться к параллельной дубль-программе исследований и теперь не брезговал ничем, что теоретически могло отодвинуть конкурентку назад. Прожженный жук; тоже метит в академики. Надо взять данные у социологов хотя бы на пару часов раньше, чем он туда доберется.
Она вышла из лифт-капсулы и, не заглядывая к себе, направилась в центр.
Огромная виртокарта страны во всю стену переливалась разноцветными волнами отслеженных гипердемотечений на фоне социографических зон. Как всегда, с опозданием как минимум на полтора суток. Новоприобретенная институтом аналит-аппаратура - по техпаспорту "абсолютно бесшумной работы" - в количестве нескольких сотен машин давала вполне уловимый звуковой фон, похожий на тоненькое птичье пение. За полупрозрачными перегородками виднелись силуэты сотрудниц центра- и уже по силуэтам было прекрасно видно, зачем эти барышни ходят на работу.
Немыслимые прически. Якобы деловая одежда - с использованием всех безумных достижений современной моды. Не говоря уже о косметике: одним словом, дело жизни социологических красавиц состояло в том, чтобы демонстрировать себя друг другу. Именно так: рассчитывать на внимание мужчин в рабочее время им, бедняжкам, не приходилось. Если, конечно, не считать Богуцкого и ему подобных экземпляров.
- Здравствуйте, Юлия Николаевна!
- Доброе утро, Юлия Николаевна!
- Здра…
То из одной, то из другой полупрозрачной "соты" высовывалась очередная прелестная головка - кто в розовых перьях, кто с бегущими огоньками в разноцветных косичках, кто с микроколокольчиками на ресницах. Ее, членкора Румянцеву, они между собой единодушно называли грымзой и безнадежно отставшим от моды синим чулком. Прекрасно зная, что у "синего чулка" в отличие от большинства из них - не только состоявшаяся научная карьера, но также завидный муж и двое замечательных детей. И, между прочим, весьма изысканные туалеты из самых дорогих ретро-коллекций "Элит-моды".
- Доброе утро, девочки! Что у нас с выборкой по юго-востоку? Меня интересует целевая группа "Б", и чем свежее, тем лучше.
На чуть слышное пение машин наложилось жужжание девиц; не было случая, чтобы они в аналогичных ситуациях не начинали выяснять по видеоселектору, кто конкретно ведет ту или иную линию. Гораздо проще было бы подключать аналит-аппаратуру непосредственно к консолидирующей системе, а потом передавать результаты лично куратору программы: такое предложение Юлия неоднократно выдвигала на ученых советах. А этих красоток массово сократить и отправить туда, где они будут чувствовать себя на месте, - на улицу.
- По юго-востоку процент по сравнению с прошлым периодом не изменился, - бойко отрапортовала барышня с фиолетовыми завитками на бровях. - То есть до восьмой цифры после запятой, что в пределах статистической погрешности.
- В нашей работе, милая, не стоит слишком многое списывать на погрешность, - наставительно сказала Юлия. - Сбросьте результат на мою машину прямо сейчас. По приват-каналу.
- Мимо сети? - уточнили фиолетовые брови, но членкор не удостоила их ответом.
Разумеется, мимо сети. Не хватало еще, чтобы жук Богуцкий получил нужную информацию прямо в зубы, на тарелочке с каемочкой. Не дождетесь!
В пределах погрешности. В принципе этого достаточно, чтобы закончить статью и запустить в медиа-спейс, лучше всего на "Демос&Социс", самый солидный на сегодня тематический ресурс. А потом спокойно, основательно засесть за отчет по программе - он, в сущности, ни на что уже не повлияет. Можно будет даже припахать Богуцкого на подсобные работы. Например, прикрепить в качестве старшего товарища к социологическим красоткам.
Эта мысль, пришедшая по дороге в кабинет, окончательно подняла ей настроение, День начинался хорошо. Юлия заказала по визиофаксу чашку зеленого чая - с некоторых пор она более чем тщательно следила за здоровьем: и своим, и мужа.
На стереофото в голографической рамке - единственная личная вещь на ее рабочем столе - Саня был еще молодой, только волосы почти седые. А она, Юлия, - вообще лишь чуть-чуть за тридцать. И четырехлетняя Катя, и Валик, кажется, уже в проекте… Этот снимок сделал когда-то уличный фотограф громоздким аппаратом со смешным названием "Полароид". Потом дочка к какому-то празднику отдала перецифровать в современный формат…
Все-таки у нее, члена-корреспондента Румянцевой, замечательная семья.
Отпив глоток чая, Юлия включила визиофон и набрала мобил-чип сына: Валентин еще спал, когда мать уходила на работу. Сейчас он проснулся, успел позавтракать и выйти из дому. Он как раз направлялся на телепорт-трек, а потому не мог долго разговаривать, но вообще у него было все нормально. Мини-камера мобил-чипа, которую Валик носил на вороте, смешно искажала в перспективе его слегка прыщеватую шестнадцатилетнюю физиономию,
Данные по выборке действительно оптимально ложились в концепцию программы; Юлия до последнего момента волновалась, что барышни из центра хоть что-нибудь да напутали. Затягивать дальше со статьей не имело смысла, Она сняла блок-защиту, открыла файл и бегло просмотрела написанное ранее. Хорошо. Будет даже странно, если после этой публикации ей не дадут академика.
Визиофон деликатно мигнул голубоватым светом. Юлия с легким раздражением оторвалась от работы и нажала клавишу связи,
Монитор от края до края заняло Катино лицо - бледное, растерянное. Потом дочь поднесла мобил-камеру ещё ближе: чуть слышно шепчущие губы во весь экран:
- Мам, тут такое… надо срочно что-то делать. Папа собрался в Америку.
- А что такого? - спросил Саня. - Что, собственно, тебя волнует?
Развалившись в своей любимой диванной позе, он клацнул трансформ-пультом: у противоположной стены образовалось низкое полукресло. Юлия присела на самый край; было неудобно, и муж поменял модус, слегка нарастив высоту ножек.
- Сорвалась с работы, прилетела… зачем, Юленька? Просто Стивен зовет меня в гости, мы уже черт-те сколько не виделись. Ну и заодно приглашает выступить на этой их конференции… Не знаю, как ты, а я в упор не вижу тут криминала.
- Ты только представь себе, как это будет выглядеть: профессор Румянцев выступает с докладом на конференции в этом… как его…
- Бостоне.
- Бостоне! Это же анекдот. Нарочно не придумаешь. Саня!..
- Что?
- Если ты не заботишься о своей научной репутации, мог бы позаботиться о моей, У меня же на днях все решается!.. Помнишь, я тебе рассказывала, Богуцкий…
Не стоило так говорить, с запозданием поняла она. Не аргумент, а просто мелкий склочный эгоизм. Приправленный более чем прозрачным намеком: моя карьера уже сейчас на несколько ступенек выше твоей, и я продолжаю уверенно идти в гору, в то время как ты - отработанный материал. Из старых - во всех смыслах этого слова.
И Саня, конечно, немедленно отреагировал. Он все еще полулежал на диване, но мягкой расслабленности в его позе уже не было. Была сталь. Тот самый твердый режущий металл, который, даже почти не проявляя себя, заставлял Юлию содрогаться всем существом - в те далекие времена, когда она была студенткой, а он преподавателем… она аспиранткой, а он - научным руководителем… Когда она и помыслить не могла…
Даже это воспоминание сейчас не вызвало улыбки.
- Не понимаю, как это может тебе повредить, - без всякого выражения произнес он. - У меня легальная виза. Прозрачно задекларированная цель поездки. Через три дня я возвращаюсь. Через. Три. Дня.
Юлия чуть не застонала вслух. Когда он начинал вот так чеканить слова, она чувствовала себя совершенно беспомощной.
- Саня!.. Ты только представь себе… Если бы… тогда, в твои времена… Представь: ведущий ученый из тех же Штатов едет на конференцию куда-нибудь к папуасам… или к индейцам Южной Америки… Над ним бы весь научный мир смеялся! И пришлось бы всю оставшуюся жизнь носить ярлык несерьезного чудака… Ты понимаешь?
- А тебе не кажется, Юленька, что у нас. Несколько. Преувеличивают. Отсталость. Запада?
- Конечно, я и сама утрирую. Папуасы бы просто похлопали ушами, а эти… Они достаточно развиты, чтобы использовать твои идеи… как угодно использовать.
- Ну. И. Что?
Клипса мобил-чипа в ухе подала мягкий сигнал. Катя, Бедная девочка, на нее, наверное, уже сейчас косо посматривают в институте. А Валик?! В юношеских компаниях не церемонятся: не успеет Саня вернуться из своей Америки, как к мальчику намертво приклеится кличка "потомок перелетчика"…
Юлия переключила дочку на домашний визиофон: ее звонок должен был снять некоторую часть напряжения. И действительно: Саня смягчился и уже без железных точек после каждого слова принялся объяснять дочери, что мы живем в самодостаточной, но тем не менее свободной стране. Что некоторые вещи - например, друзья, - существуют помимо всяких границ. Что по статистике ежегодно за рубеж путешествуют несколько сотен человек, и в этом нет ничего незаконного либо аморального. Что его участие в конференции - просто дань вежливости, каковую, кажется, до сих пор никто не отменял. Что он, профессор Румянцев, не собирается разглашать в своем докладе военную или государственную тайну. Что…
Катя обреченно кивала. У нее было лицо несчастного кролика в шляпе фокусника.
Хорошо, что он излагает свои аргументы именно ей. Юлия копила силы для финального столкновения, на которое у мужа уже не останется резервов.
Стивен. Она помнила этого долговязого америкашку: были времена, когда он приезжал сюда, и они с Саней часами обсуждали такие вещи, что ей, самой перспективной аспирантке курса, приходилось изображать немое украшение столика в "Шаре"…
Мысль про "Шар" - лишняя, крамольная - сбила ее с нужной ноты, Катя уже отключилась; Саня встал и трансформировал диван обратно в стену. Момент был упущен.
- Я только хотела тебе сказать…
- У меня билет на завтра, девять тридцать. Трансатлантический лайнер, они теперь летают только раз в сутки с побережья. Я, наверное, возьму таксокатер… в общем, до вечера, Юленька.
- Подожди. - Она чувствовала, что говорит не то, совсем не то!.. Но уже не могла остановиться. - Да ты хоть помнишь, что такое эти лайнеры? Они же терпят катастрофы, падают в океан… У них в салоне перепады давления при взлете и посадке, а ты… Ты хоть помнишь, сколько тебе лет?!!..
Она осеклась и внутренне сжалась в комочек - но Саня не обиделся. Или решил не показывать виду. Рассмеялся, подхватил жену одной рукой под мышки и приподнял на полметра от пола. Пока она машинально приводила в порядок костюм, коротко пискнула блок-система выхода. И бежать за мужем, бросая ему в спину последние аргументы, было бы совсем уж унизительно и бесполезно.
Оставался вечер. Традиционный теплый вечер в кругу семьи - даже Валик очень редко позволял себе их игнорировать. Может быть, еще удастся как-то повлиять… хотя…