- Ты в общежитие? - жизнерадостно спросил он, непонятно как догадавшись, что я тоже сваливаю. - Поехали вместе.
- К моим? - Голос у меня заметно дрогнул. Одно к одному: теперь эти трое уж точно будут трепаться и петь до самого… Хотя Влад, надо отдать ему должное, в некотором отношении чуть лучше моих сокамерников. Он не поет.
Неопределенно повел бровями:
- Ну да, если застану… А так - цветы Наташе завезу.
И следовало снова рассмеяться прямо ему в физиономию: должен же хоть кто-то дать парню понять, что из него делают дурака! Но почему-то совсем не было смешно.
Внизу опять грохотал поезд. Я посмотрел на подснежники: до завтра по-любому завянут. Да и Слава, наверное, тоже знает, что они в Красной Книге…
Хотел попасть на крышу вагона. Но поезд кончился, и белый комочек, едва различимый в сумерках, кружась, спланировал на грязные шпалы.
Бабе Соне Влад назвал нашу четыреста пятую, но, оказавшись на блоке, сразу ломанулся к Лановой. У девчонок было заперто, и он очень художественно - я специально притормозил посмотреть - разместил свои розы в петле дверной ручки. Еще и визитку всунул! А потом, разумеется, поперся к нам. И хлопнуть дверью перед его физиономией я не успел.
Пацаны последнее время что-то не взрывались при виде Санина радостными криками. Хотя, конечно, пригласили заходить и подключаться к ужину (кильки в томате и банка солнцевского домашнего соленья; Влад, естественно, только носом покрутил). А минут через десять уже предлагали ему послушать новую Теркину песню. Кто бы сомневался.
Короче, я плюнул и пошел на кухню варить себе суп. Если питаться из общего котла с сокамерниками, то есть одними консервами и макаронами, никакого здоровья не хватит, а у меня режим. Захватил с собой взятую в библиотеке книгу из списка по зарубежке: какой-то Лагерквист, да еще Пер. Почитаем. Когда начнутся сборы, будет не до книжек.
Мимо дверного проема процокали на каблучках Лановая с подружкой; я вжался в угол, чтоб не заметили. Послушал восторги по поводу санинских роз в дверях. Влад бы, наверное, протащился - но фиг он там что-то услышит за воплями и бряцаньем гитары.
Когда я вернулся с кастрюлькой в комнату, они, слава богу, уже не пели, а трепались, что гораздо легче. Я молча подсел к столу, налил себе супу и пристроил возле тарелки Лагерквиста. Думал, дадут нормально почитать. Ага, два раза.
- Жека, когда Звенислава к нам зайдет? - спросил Гэндальф. - А то Герка песню написал - супер! Ее бы на два голоса…
- Не знаю, - буркнул я довольно глупо. Умный ответ придумал чуть позже: "Когда зайдет, то вас, надеюсь, тут и близко не будет". И хотел было озвучить, но пацаны уже говорили о другом.
- Я вчера взял в поликлинике запрос на нейронку, - сообщил Герка. - Обещали через неделю выдать на руки.
- Без проблем? - удивился Сашка.
- Ну да. Пишешь расписку, обязуешься вовремя вернуть… Влад?
Образовалась пауза. Я успел припомнить, как всего каких-то пару месяцев назад они произносили с придыханием: "нейронная карта"! Раздували из этого черт-те что. И неслабо обломались, когда сразу после каникул у нас на доске вывесили объявление про вводную лекцию Главного куратора проекта "Миссури" К.О. Цыбы о технологиях нейромоделирования и комбинаторики. И никаких вам тайн мадридского двора.
Впрочем, лично мне оно всегда было по барабану. Видал я ихнюю - да и свою тоже - нейронку: абракадабра на сидироме. И пусть мне кто-нибудь докажет, что подобная фигня имеет отношение к футболу. И вообще к чему-то важному в жизни.
Было так тихо, что я чуть было не вернулся к книжке. И только потом сообразил, что в этой тишине имелось что-то неправильное. Поднял голову: точно, немая сцена. Герка и Гэндальф прям-таки подались вперед с двух сторон, ожидая от Влада ответа. А тот смотрел то на одного, то на другого растерянными глазами и явно не желал понимать, чего им от него нужно.
А я - понял.
Кое-что придумал и решил прийти ему на выручку:
- Кстати, Влад, твоя Наташка уже у себя.
- Да?! - Он подорвался, как на пожар. - Спасибо, Жека. Ребята, я пойду…
Гэндальф злобно усмехнулся и демонстративно проигнорировал протянутую санинскую руку. А Герка, тоже изменившись в лице, все-таки пожал ее, заглянул Владу прямо в глаза и сделал последнюю попытку:
- Ну так мы договорились?
Честное слово, на Санина было жалко смотреть.
- Нет, - быстро выговорил он. - Ты же знаешь, я этим больше не занимаюсь.
Вскинул, прощаясь, раскрытую ладонь и поспешно вышел, подхватив "дипломат" и перекинув через локоть черное пальто и белый шарф.
- Пижон, - негромко выцедил Сашка. - Хуже Цыбы.
Всю большую перемену я прождал в "Шаре", за столиком слева от входа, - но она так и не пришла. Скорее всего ее сегодня вообще не было в институте. Оно конечно, встретить у нас в "Миссури" посреди семестра кого-то с третьего курса - само по себе редкая удача. Но Слава, она же по жизни отличница, примерная студентка… может, все-таки заболела?
У меня был номер ее телефона. Но звонить - со стопроцентной гарантией, что нарвешься на ее родителей, - как-то… короче, до сих пор я не пробовал. Рискнуть?
Риск - благородное дело. У нас со Славой ничего бы не получилось, если б я постоянно не рисковал. С того самого вечера, когда взял да и обнял ее прямо на глазах у Багалия. А затем (очень не скоро; ну и дурак, между прочим) рискнул повторить уже без свидетелей. Когда она пришла якобы к Герке и сама верила, что к Герке, да так бы и продолжала думать, если б он оказался на месте… КО МНЕ. И поняла это сразу, как только я рискнул.
В нужное время в нужном месте. Совпавшими с точностью до миллиметра и доли секунды, как в голевом положении для решающего удара.
…Я как раз двинулся к выходу из "Шара", нащупывая в кармане телефонную карточку, - как вдруг затормозил прямо в дверном проеме. И какие-то дуры-девчонки, торопясь на пару, с разбегу врезались мне в спину; одна матюгнулась, другая глупо захихикала. А потом обошли меня с двух сторон, потому что я и не подумал посторониться.
Подумал о другом. Черт!!!
Почему-то раньше это не приходило в голову. Даже вчера, когда я небескорыстно, прямо сказать, выручил Влада, то подразумевал главным образом футбол. Вдруг все действительно хоть в какой-то степени зависит от голимой нейронки? Конечно, если абсолютный тропизм и прочие прибамбасы касаются только карьеры по специальности, то пошли они все. Комбинаторика, рекомбинаторика - мне по барабану…
А тут до меня внезапно дошло.
Слава. Я ведь ЗНАЛ, когда и где рискнуть. И еще знал, что она, такая красивая, взрослая, умная и гордая, дочка богатых родителей, девушка Андрея Багалия, по идее, никак не могла стать моей. Что те козлы, которые шептались за нашей спиной на тему "что она в нем нашла?", где-то были правы. И все равно обломались. Потому что я…
"Ком-би-на-торированная личность", - растолковывал на своей вводной лекции Цыба-старший. И дальше - насколько это круто. Первые две минуты я даже пытался конспектировать, а потом плюнул.
Кажется, он говорил еще, что насчет согласия родителей - это для абитуры. Студент, взрослый дееспособный человек, сам принимает решение, и юридически под это никак не подкопаться. А к летней сессии никто на нашем курсе не останется несовершеннолетним. Кроме меня.
Конечно, у нас с батей состоится серьезный разговор. Нет, он ведь сам когда-то играл за городскую юношескую сборную, считался перспективным и только из-за травмы был вынужден уйти!.. А теперь нате: "футбол- не профессия". Это мама его переубедила, пилит каждый день почем зря. Отец должен понять… наверное.
Насчет футбола. Про Славу - не поймет никто.
Все это не имеет значения только в одном случае. Если я - процент погрешности.
Я наконец-то вышел из ступора и зашагал вниз по лестнице. На пару все равно опоздал, так что лучше прямо сейчас съездить в студенческую поликлинику, наплести чего-нибудь и взять запрос на нейронную карту. А потом подкатиться к Владу.
В конце концов, это же только для меня самого. В смысле, я ведь не собираюсь, как Герка с Гэндальфом, во всю глотку спасать человечество от проекта "Миссури". Дальше меня оно не пойдет. А мне кровь из носу надо знать, НАСКОЛЬКО может измениться моя жизнь, если я перестану быть этим… комбинаторированной личностью.
А если Санин и мне откажет, то я… я…
Я уведу у него Наташку Лановую! Запросто. Тем более что она сама давно ко мне пристает. Но кто я раньше был? - мальчишка. А теперь… Так что пусть имеет в виду.
Усмехнулся; увидел на стене таксофон и притормозил. Сейчас, когда план действий обдуман и просчитан наперед, мне море было по колено.
- Здравствуйте. Позовите, пожалуйста, Славу.
- Привет.
- Привет, Женя.
Мы поцеловались - долго, по-настоящему; здорово, если б не мерзкий вкус помады, что-то типа вазелина. Хотел незаметно сплюнуть, но не вышло: Слава тут же засекла мое намерение и объяснила, что помада у нее защитная, от ветра. "Вот и нечего целоваться на ветру!" - как прикалывалась вся наша раздевалка, когда лет в четырнадцать у меня на губах высыпала простуда…
Засмеялся. Слава тоже улыбнулась - правда, наверняка чему-то другому. Из-под ее короткого пальто выглядывал кончик косы: точь-в-точь хвостик. Я не удержался, дернул. Она спохватилась и высвободила косу наружу. От этого движения потеряла равновесие, поскользнулась: к вечеру грязное месиво на тротуаре смерзлось в конкретный ледяной панцирь, а у нее на сапогах тонюсенькие каблучки. Вскрикнула и намертво вцепилась в мой локоть. Испугалась.
Как будто я дал бы ей упасть.
Были сумерки; теперь темнеет не так рано. Некоторые витрины и рекламы уже светились, другие экономили электричество, и улица казалась какой-то рваной. С неба начало сеяться что-то вроде смеси микроскопического дождя со снегом, и я завертел головой, подыскивая поблизости кафешку. Потом вспомнил, что у меня нет денег.
Ну и ладно. Погуляем немного, а как замерзнем, сразу в общагу. В "Миссури" я выловил Юльку Сухую и попросил передать моим сокамерникам (сами-то они на пары не ходят), чтобы сегодня вечером тусовались где-нибудь в другом месте, причем желательно до утра. Они хоть и оба с приветом, а в таком деле не подведут, это святое.
Покрепче обнял Славу за плечи: на ощупь она была - мокрое пальто. Скорее бы потеплело. Хотя, когда потеплеет, я, наверное, буду уже не здесь…
И тут мне до ужаса захотелось рассказать ей про сборную на чемпионат Европы, пусть оно еще пятьдесят на пятьдесят, не считая проблемы с предками. Все равно. ЕЙ - можно.
- Слав, знаешь, у меня тут офигительная новость. Шанс всю жизнь изменить…
Она притормозила так резко, что я сам чуть не загремел на обледенелый асфальт. Развернулась и, вскинув голову, взглянула мне прямо в глаза - так, что я тут же осекся. Они всегда меня сбивали с толку, ее громадные глазищи…
И сказал смазанно, обыкновенно:
- В общем, тренер думает рекомендовать меня в сборную. На чемпионат Европы. Среди юниоров. Или Серого, он еще не решил.
После короткой паузы она улыбнулась:
- Но это же здорово! Действительно шанс. Ты молодец, Женя…
Обрадовалась. Почти по-настоящему; да нет, даже не "почти". Если б еще у нее на лице не было написано вот такенными буквами: она почему-то надеялась услышать от меня что-то совсем другое. И, черт возьми, мне в жизни не догнать, что именно.
Было уже совсем темно и холодно. У меня затекла рука, обнимавшая ледяной и мокрый кашемир. Мы шли молча, и я никак не мог собраться и намекнуть, что пора бы двигать в общагу. И вообще сочинить хоть какую-нибудь тему для разговора. Ведь ежику понятно, что ей ни капельки не интересно про футбол…
И вдруг Слава сказала, тоже очень спокойно и буднично:
- А я написала заявление на рекомбинаторику.
Конечно, ей же целых двадцать лет. Первое, о чем я подумал. И только потом вник: а ведь это неслабо! Даже наш Гэндальф, идейный борец с проектом "Миссури", насчет заявления что-то не спешит. Да и вообще, насколько мне известно, никто у нас на курсе пока… впрочем, кто ж признается: это дело, как втолковывал батя Цыбы, кон-фи-денциально. К тому же время терпит аж до июня. А с другой стороны…
- Не знаю, - протянул я. - По-моему, комбинаторика - не такая уж плохая вещь. Я даже сегодня думал… может быть, если б не она, ничего у нас с тобой бы не получилось…
Понятия не имею, с чего вдруг мне стрельнуло говорить ей об этом. Еще более сокровенном, да и неуместном, чем моя путевка на чемпионат Европы. Прикусил язык. Черт, еще немного - и понесло бы разводиться насчет Влада, процента погрешности и Наташки Лановой. Ну не идиот я после этого?
Идиот. Какой же идиот!!.
И сначала ничего не случилось. Мы все так же шли мимо освещенных и темных витрин, и моя рука мерзла на плече ее пальто, и уже совсем близко замаячила зеленая буква метро. Воспользовавшись этим, да еще тем, что последние минут пять мы не то чтобы разговаривали, а так, перебалтывались ни о чем, я поймал момент и предложил:
- Слушай, Слав, давай уже ко мне. Я пацанов предупредил…
Она остановилась. Отступила на шаг назад, сбросила - без всякого сопротивления - мою окоченевшую руку. И я должен был понять, сообразить в тот же момент, не отпустить, удержать!.. да хотя бы успеть ответить…
Проговорила быстро и бессвязно:
- Женя, я… Не думай, что из-за этого, я с самого начала хотела сказать… в общем… ВСЁ. У нас - всё, Женя… извини.
И бросилась бежать - на целую секунду раньше, чем до меня дошло Чем рванулся следом, чем заорал что-то во всю глотку… наверное, ее имя, что же еще?..
…Асфальт уехал из-под ног, я резко прогнулся в пояснице, взмахнул руками, - а потом были только кружащиеся дождинки и разноцветные рекламы над головой, тупое изумление и дикая боль в щиколотке. И досада: черт, даже не на поле… какая туфта… Серый приколется по полной программе…
О том, успеет ли зажить до сборов - до чемпионата?! - я начал беспокоиться позже. И еще позже догнал, что мне теперь вообще не обязательно думать про какие-то сборы и какой-то чемпионат.
А тогда - стиснул зубы, приподнялся на локте и вглядывался в рваную глубину улицы. Где в пятнах витринного света, все дальше и дальше, мелькала, мотаясь из стороны в сторону, длинная черная коса поверх светлого пальто.
Прохожие удивленно пялились на меня и топали мимо; в конце концов одна тетенька догадалась притормозить и спросить, что у меня с ногой.
Слава ничего не видела. Она ни разу не обернулась.
НАТАЛЬЯ, 33 года
Пока джип стоял на светофоре, в ней происходила отчаянная внутренняя борьба. С одной стороны, с недавних пор существовало железное правило: в "Макдоналдс" - раз в неделю, не чаще! А Наталья уже перекусывала там позавчера и в понедельник, не считая заходов в другие точки фаст-фуда, которые под правило не подпадали. С другой - желтая буква "М" прямо по курсу символизировала не ресторан, а всего лишь окошко "Мак-драйв", что совсем не одно и то же: во всяком случае, больше единственного ма-а-аленького заказа никак не сделаешь. К тому же сегодня все равно идти с Ленкой в тренажерный зал - пару упражнений сверх комплекса, вот лишние калории и сбросятся.
Зажегся зеленый свет. Наталья тронулась с места, проехала десяток метров и притормозила возле окошка. Симпатичный мальчик за кассой при виде шикарнейшего джипа (а также роскошнейшего бюста за опущенным стеклом) совсем смутился. Запинаясь, повторил заказ, а затем предложил клиентке попробовать еще и новинки сезона: сандвич с ароматным базиликом, картофель по-японски, десерт с тропическими фруктами и горячий пирожок с ними же. Мальчик так краснел, что Наталья не смогла отказать. Хотя с юных лет не выносила "макдоналдсовских" пирожков.
Есть за рулем она не выносила тоже, а потому завернула к ближайшему скверику, припарковалась в тени и заглянула в пакет. Интересно, чего они такого подмешивают, что все время хочется еще и еще? Ни в один ресторан, даже самый что ни на есть дорогой, ее никогда так не тянуло. Хотя уж кто-кто, а она могла себе позволить.
Хрустя японской картошкой, Наталья вытащила мобилу и набрала Ленкин номер:
- Привет.
- О, Наташка, супер, что позвонила! У нас сегодня историческое собрание! Учредительное. Наконец-то регистрируемся как общественная организация. Знаешь, как назвали? "Жены за Будущее"! Будущее с большой буквы, - уточнила она. - В шестнадцать тридцать, не опаздывай.
- Ну, не знаю, - протянула Наталья. - Если получится…
Облизала кетчуп и усмехнулась, довольная эффектом: Ленка явно заволновалась.
- Подожди, Наташ… ты уж постарайся, как мы без тебя? Еще спросят: а чьи у вас жены в членстве?
- И чьи? - Она получала истинное наслаждение.
- Ну как же… - Тут Ленка наконец раскусила ее игру и сказала обиженно: - Разумеется, таких крутых мужей, как у тебя, больше ни у кого. Я с самого начала говорила девочкам, что Наташа - наш главный козырь. Так что уж напрягись.
- Да ладно, ладно, - хотя полностью обнадеживать ее все-таки не хотелось, - вот встретимся в зале, обсудим.
- Ой.
Несколько мгновений в трубке была тишина, а потом Ленка сообщила с вызовом:
- В зал я никак не успеваю. До собрания всего ничего, а надо еще кучу дел переделать, массу народу обзвонить. Еще и треплюсь тут с тобой…
Снова помолчала и добавила совсем желчно:
- Не у всех же одна проблема по жизни - как бы время убить.
- Ну и дура, - миролюбиво сказала Наталья, пряча в сумочку умолкшую трубку. И со смешанными чувствами взглянула на пирожок в промасленной картонной коробочке.
Гадость, наверное. Но не выбрасывать же.
Идти в тренажерный зал расхотелось. А что там делать, если накачанных мальчиков и то не с кем пообсуждать? Инструкторша, стерва, как все бабы, обязательно нагрузит по самое. Да еще в такую жару.
На упаковке из-под пирожка гады американцы честно указали трехзначное число килокалорий. Ленке хорошо, она по жизни щуплая… Наталья нервно скомкала коробочку и задумалась, как бы пресечь нарастающую депрессию.
Поразмышляла минут десять и плюнула. Чего сушить мозги, все равно не изобретешь ничего лучшего, чем шоппинг. Как и советуют все женские журналы.
Она снялась с места, почти не зацепив соседний "мерседес", вырулила на проспект и медленно, не обращая внимания на сигналы разных торопящихся придурков, поползла вдоль тротуара. Подходящий бутик попался довольно скоро, и особенно приятным было то, что она ни разу здесь не была. Даже странно: магазин выглядел и вправду прилично, а Наталье казалось, что все точки высокого ранга в городе уже подвергались ее набегам. Наверное, недавно открылся.
Она специально завернула за угол и оставила там джип. Нечего заранее светиться и портить все удовольствие.
Сразу за дверями бутика к ней подкатилась приветливая барышня в униформе; с такой фигуркой можно хоть каждый день заседать в "Макдоналдсе". Наталья мстительно усмехнулась.
- Добрый день! В нашем магазине вы найдете новейшие коллекции ведущих модельеров мира. Опытные консультанты помогут вам…
Наталья выслушала ее пылкую речь до конца; барышня наверняка, равно как и весь персонал нового бутика, пребывала на испытательном сроке. Еще лучше.
Покивала и сообразила о-о-очень виноватую улыбочку: