- И обглодают твои кости, не сомневайся, - понял дядя Витя. - Черные молнии обуглили их и превратили в ненавистников. Теперь у них один кормилец - Кощей.
В подтверждение вся страшная публика защелкала зубами, зазвенела цепями, потянулась скрюченными костяными пальцами, кто-то гигантский испортил воздух, Кобра блеванула ядом. Дядя Витя едва успел заслониться щитом, взятым напрокат у скучающего Каменного Гостя.
- Вернись ко мне, стопроцентно грозный облик, - попросил дядя Витя. И стало неприятно потому, что пришлось разрываться, находить себя большого - разворачивались крылья, вытягивались, похрустывая, лапы, нагревалось дыхание, на место сердца встало огненное колесо, из пасти полетели сияющие диски. Дворец качнулся, дал понять, что не упустит его на этот раз. Глыбы обложили дядю Витю, черные молнии лезли в глаза.
- Вы горько пожалеете, - предупредил дядя Витя вражеское воинство. - Рано вам со мной тягаться.
- Кажется, мы Витю потеряли, - шепнул обеспокоенный Вася.
- Все одно пропадать, так уж весело. Одобряю, - отозвался Костя.
Большой дядя Витя дал залп по врагу из кормового огнемета, повалил американскую вонючку и заставил поперхнуться плюющую Кобру - та сдохла от собственного яда. Крылья бросали дядю Витю из стороны в сторону, лапы вычесывали противника, сияющие диски прошивали врага насквозь. Костя и Вася загибали пальцы, когда очередной кибермэн падал в электрических конвульсиях на землю. Однако враги вновь сомкнули ряды и начали психическую контратаку под звуки флейт и барабанов. Камни прилепились к большому дяде Вите с двух сторон и стали разрывать его на части, черные молнии катались по его шкуре, превращая ее в лохмотья. Зомби повалил Васю на пол и стал подбираться к его яремной вене, но Костя этому иностранному вурдалаку разъединил кусачками хребет с электропроводкой. Бабе-яге, посягавшей на его голову, прыткий бомж запихал в рот своего двойника. Вася не понял, кого сшамала добрая старушка, чьи ботинки мелькнули и исчезли навсегда, запричитал: "Прости, друг, что я прятал от тебя пиво и мороженое". Но тут его стал душить сзади четырьмя руками ракшас, и Васе едва удалось спастись, выдернув тому язык изо рта вместе с управляющими кристаллосхемами. Итак, силы были неравны.
- Ко мне, мои верные и присные! Мы все в тельняшках, - вострубил дядя Витя, его дыхание входило в камни, которые оживали и становились на его сторону.
Костя и Вася, опустив челюсти, наблюдали, как поднялись и встали, сжимая кулаки, в строй по бокам от дяди Вити доселе вялые персонажи. Тут были и змеи горынычи, и Медуза Горгона, и саламандры, гномы, симпатичные утопленницы.
- Я подозревал, что этих товарищей народ просто не понял, а знать оклеветала, - сказал воодушевленный Вася.
- Кажется, у наших чудиков произошло взрывное разрастание оболочек. Кто-то их здорово накормил информационным витамином, - наконец догадался Костя.
Горынычи глотали неприятеля целиком. Саламандры устраивали возгорание легковоспламеняющихся врагов. Гномы примагничивали к себе любого противника с металлом внутри и разбирали ему электродвигатель. Утопленницы связывали басурманов волосами и качали в них воду, пока те не лопались. Горгона удачно попросила окаменеть бабу-ягу, та стала памятником, и поделом. Правда, и особо находчивым вампирам удавалось прокусить пневмопровод у иного змея, а инопланетяне небезуспешно пытались насиловать русалок с помощью яйцеклада. Вдобавок проснулся Илья Муромец, слез с печи, позевывая. Одолел штурмбаннфюрера ударом в ухо и, не разобравшись, пошел крушить палицей налево и направо - всех подряд. Когда в подземелье появилось несколько людей в штатском, им сразу не повезло. И оружие-то как следует не успели применить. Каждый змей скушал ровно по одному из вновь прибывших. Там в пузе они принялись бултыхаться и напрасно звать по рации на помощь - сигнал не проходил из-за змеевой чешуи. Вскоре они затихли. Враг, вроде, был разбит. Однако дядя Витя заметил, что некогда верное войско испытывает головокружение от успехов. Побратавшись с оставшимися на ходу противниками, бравые вояки начали гулять и мародерничать - будто задурила их некая третья сила. Нелюди расселись по машинкам, предназначенным для клиентов, заиграли чьей-то головой в мотобол.
- Свет в конце тоннеля, - завопил Вася, - линяем, братва! - и призывно замахал высоко поднятой берцовой костью.
- Волки позорные, - дядя Витя топал ногами, плевался на своих бойцов, бил их по косматым затылкам, - никуда не пойду, пока не соберу полки и не устрою им показательные казни - каждого десятого в расход. И тебя, "К2", сбрею пополам, только появись. Ты все подстроил, ответ держать придется.
- А мы как раз пошли, - сказал уставший "труп" пропотевшему закопченному "скелету", - мы Дядю Витю все-таки потеряли, увлекся мужик. Ладно, прикроет нам отход и сам как-нибудь вывернется.
Освальд сидел в университетской библиотеке, когда терминал тревожно запищал на него. Он с сожалением посмотрел на последний абзац, вписанный а диссертацию: "Данные обследования ассоциаторов пятисот крупных оболочек показывают, что время естественного отбора ушло, свободное состязание за ресурсы данных затухает. На смену тактически самостоятельным единицам приходят конгломераты. Стратегия конгломерата: "выжить и распространиться" заметно отличается от функциональных линий, вложенных при проектировании в отдельные оболочки. Теперь оболочки стремятся не столько к пониманию и исполнению всех поставленных клиентом задач, сколько к их упрощению и унификации. В таких условиях не исключено прямое или опосредованное воздействие на клиента с целью стандартизации выдаваемой им исходной информации".
Освальд поставил безрадостную точку. Сегодня на его счету уже имелась двухчасовая прострации, когда на ум-разум напала темная молния-клякса. Целую пригоршню таблеток-стимуляторов сожрал, да без толку. Лишь когда "расколол" и прочистил себе голову по методике сибирских шаманов, то избавился от мрака в мозгах. И тут снова отличился дядя Витя, не может он не мешать. Обработка пеленга показывала, что подопечный, вернее, его радиомаяк вертится с большой круговой скоростью.
По пути Освальд преобразился в знакомого дяде Вите "Фан Фаныча" - такую кличку почему-то подарил агенту сельский житель. Уже около входа в парк можно было узнать, что павильон "Забавные ужасы" показывает новую программу. А на дорожках парка каждый отдыхающий мог познакомиться с кибермэнами: людоедами, русалками, вурдалаками, эсэсовцами, энкавэдэшниками. Всякая нелюдь разъезжала в электрокарах, дружественно махала конечностями, приглашая присесть с ними рядом и покататься вместе в свое удовольствие под звуки сказок и легенд. Наши люди немного опасались, а иностранцы садились охотно, собираясь погулять на дармовщинку. Однако наблюдать за трогательной картиной единения людей и нечисти было некогда.
Дядя Витя обнаружился на Аттракционе "Высший пилотаж". Он уверенно клал одну мертвую петлю за другой в пластиковом самолете, приделанном к кронштейну, что болтался на высокой мачте. А парковых служителей и след простыл.
- Остановись сам, балда. У тебя же есть БИ. Испугайся, что ли, - призвал Освальд.
- А чего тут пужаться, я не ссыкун, как некоторые, - донесся дяди Витин ответ. - Машина под контролем.
- Представь, что ты оторвался и летишь. Выделишь тоща нужный код мыследействия.
- Я и так лечу. Как птица Ух над полем битвы, - дядя Витя пошел на бреющем, чтоб было удобнее беседовать. Освальд понял, что ждать ничего толкового от крестьянина не приходится. Рискуя протаранить головой самолет, он проскочил к мачте. Сбил щиток, под которым был ворох проводов, вынул кусачки и перекусил несколько жилок. Заискрило, пришлось даже накрыть пиджаком, аэроплан закрутился еще бешенее, дядя Витя ликующе взвыл, и тут кронштейн резко остановился. Известные всякому школьнику силы сорвали с него пестрый самолетик и швырнули под большим углом вверх. Тут порыв ветра поймал самолет, тот взмыл еще выше, раздался сверху дяди-Витин вопль: "Микадо банзай!" Даже агенту Фалько было неприятно на это смотреть - вот-вот игрушечный аэроплан свалится на нос, и хана. Однако, дяде Вите удалось каким-то образом положить новоявленный планер на крыло, сделать вираж и произвести посадку в пруд. Крылья отломались, а сам "аэроплан" ушел под воду вместе с "пилотом".
Агент, Фалько снова снял пиджак, собираясь сдать двадцать пять метров вольным стилем. Но самолетик всплыл вместе с дядей Витей, выдувающим из себя лишнюю жидкость. Завидев Освальда, тот обрадовался и стал грести к берегу обломком хвостового оперения. Занимался бы он этим долго, но тут с аллеи свернула к пруду и устремилась прямо в воду машинка, в которой сидел кибермэн ковбоя-убийцы и некто в глубоком обмороке и хорошем английском костюме. "Ковбой" пытался въехать в пруд и утонуть. И утонул бы за милую душу, но агент Фалько остановил его двумя выстрелами из пистолета с глушителем по двигателю электрокара. Он выхватил из рук куклы лассо, заарканил пропеллер и притянул дядю Витю. Потом они вдвоем стали вытаскивать бессознательное тело злополучного иностранца из электрокара. Ковбой сильно раздулся и заклинил тело, поэтому пришлось перерезать убийце глотку, чтобы выпустить лишний воздух. Тем временем дядя Витя взахлеб рассказывал, как ему понравилось управлять самолетом, потому что там был и штурвал, и рули, и закрылки. Не забыл он также поднять визитку и несколько купюр, выпавших из английского костюма.
- Иностранец, хоть и труп без пяти минут, - уважительно сказал дядя Витя, заглядывая в карточку, - оставлю ее себе для престижу, а ему, если очухается, новую дадут. А деньги вообще у него не держатся.
- Тутта ля миа вита ио авево паура ди лякуа, - разлепил уста лежащий.
- Говорит, что всю жизнь боялся воды, - распознал его слова Освальд.
- Пить надо было больше, - посочувствовал дядя Витя.
- Ладно, хрен с ним. Пока представление дают, нам лучше смыться из партера, - распорядился Освальд.
По всему пространству, предназначенному для народных увеселений, металась возбужденная толпа. Кто просто, без затей, удирал, кто хотел рассмотреть все в подробностях. Освальд подмечал, что мало кому удается откататься с чудовищем без происшествий. Одни граждане отправлялись вместе со своим водителем в канаву. На других чудища набрасывали провода под напряжением. В третьих впивались и начинали жевать. Еще кое-кого завезли на вершину пластикового холма для летних тренировок слаломистов и спустили вниз без тормозов.
- Ишь, сорванцы. Народ губят не абы как, а соответственно личному страху каждого отдельного товарища, - подметил дядя Витя, и Освальд вынужденно с ним согласился.
Особенно живописной была сцена, где люди собирались послушать выступление кибермэна Сталина. Пока толпа с естественным отвращением внимала речи кибервождя, кукла Берии старательно огораживала ее колючей проволокой. Так что всякий, кто пытался уйти с прослушивания, запутывался в проволоке и конвульсивно звал на помощь.
Незадействованные посетители парка разделились на две части. Одна утверждала, что те люди, которые сидят в машинах вместе с монстрами и кричат: "Спасите, помогите!" - те же самые кибермэны. Поэтому вмешиваться не стоит. Другая часть считала, что это артисты, которым за вопли и прочие трюки отвалили кругленькую сумму. Выходит, тем более, выручать их напрасный труд. Только жалкая кучка администраторов и взъерошенных милиционеров бегала повсюду, расталкивая зевак, давая им подзатыльники и пиная в зады. По-видимому, блюстители порядка были уверены, что всякие безобразия происходят, только когда на них глазеет публика.
- Я ни при чем. Кладу на стол протест. Свобода - это им не вседозволенность. Надо же так обгадить чистоту нашего дела, - удрученно сказал дядя Витя, откупоривая потерянную кем-то банку пива.
Освальд помял отяжелевшую голову.
"То ли в вычислительной среде, как и в любой другой сложной структуре, дует эволюционный ветер и плодит драконов. То ли дядя Витя резидент тергруппы, обученный приманиванию и развертыванию боевых модулей "К2", - прикинул Освальд. - Во всяком случае, я его еще не отключил ударом по черепу. Тогда имя мне "пособник врага", "наймит изувера". На каком полустанке труда и отдыха остановился ты, Феодосий Палыч, со своей регулировочной палочкой? Труд и отдых любят генеральную линию, а бред - нет".
Агент Фалько не закончил внутренних дебатов. Он сбил дядю Витю с ног - тот закатился в придорожные кусты кизила - и сам юркнул следом.
- Ты чего, разозлить меня решил? - свирепо раздул ноздри дядя Витя.
- Не чегокай, видишь, на дереве "глазок" крутится, а вон парни, которые все понимают, но никому никогда не помогают - групзахи. Или вот, бегут в шлемах, похожих на горшки - натуральный спецназ. Они сейчас все сломают на горе администрации. Придется нам распластаться и продолжать экскурсию на животе - это, надеюсь, то, что ты любишь.
Спецназы прожигали электрокары из плазмострелов, в прыжке отшибали куклам головы, мощными руками вырывали из монстров силовые узлы. Правда, в той машинке, где Берия разъезжал вместе с каким-то постпанком, спецназы, добросовестно заблуждаясь, обезвредили молодого человека. Случались у них и серьезные поединки. Какой-то шестирукий ракшас стал бегать по-паучьи среди кустов, не даваясь под выстрел. В нижней стойке он делал подкаты и подсечки, проводил удары по лодыжкам и голеням подбегающих бойцов - буквально усеял полянку полумертвыми костями; Наконец один сержант перепрыгнул через его руки и ноги, уселся демону на загривок и свернул ему гордую голову.
Тем временем дядя Витя и Освальд добрались на четвереньках до забора. Напряжение и мерить было не надо, администрация отключила ток после того, как кибермэны прижали к забору не одну свою жертву. Сейчас из парка перли и другие беженцы. Дядя Витя и Освальд пробежались по спинам менее расторопных граждан и оказались на другой стороне, в цивилизованном мире.
- Ну, что, Фан Фаныч, прощаться будем. Прими мое уважение. Без тебя мне еще одну четверть окаменелого царства не пройти бы никак, - сказал правду герой дня.
"Отпечатки дяди Вити у оболочки Службы имеются. Значит, выловят. Разве что сунуть его туда, где он не должен существовать".
- Нет, не будем прощаться. Сколько я тебе говорил: жить надо в отеле "Хилтон", чтобы себя уважать. Я тебе хочу дорогу туда показать.
- И в самом деле, надоело мне у параши ночевать, - как должное воспринял дядя Витя. - Даю добро на "Хилтон". Даром, что ли, кровь проливал.
- Не забудь добавить, что чужую, - уточнил Освальд. - Но, может, вред от тебя удастся уменьшить.
Парадный вход отеля был украшен швейцарами в аксельбантах и галунах, а также видеокамерами. Дядя Витя направился прямо на них.
- Там еще каравай поднесут, - измученно сказал Освальд.
- Так бы и сказал. Теперь понятно. Может, кирпичом засандалить в ворота, чтоб все разбежались?
Освальд вывел на экран терминала из своих агентских запасников план "Хилтона".
- Через первый этаж не пробраться. А прямо на второй проникнуть? Разве это кто-то запрещает? - Освальд оставил дядю Витю в подворотне, поручив ему для маскировки изучать газету. Через пять минут он вернулся с далеко протянувшейся лестницей.
- Там один друг красил фонарь. Знаешь, он мне одолжил.
- На обратном пути надо отдать. Вот мой принцип, глубокомысленно заявил дядя Витя, оторвавшись от китайской газеты. - Друг никуда не уйдет?
- Как же, уйдет, остался на фонаре висеть, - успокоил его Освальд.
Агент приставил лестницу к стене, не вызывая никакого удивления у прохожих - уж больно производственный вид имело его начинание. Добрался до второго этажа, поддел отмычкой фрамугу и увидел перед собой даму в соболях. Он поздно сообразил, что произошла досадная ошибка, исходная информация была неточной. Дама уже хотела взвыть, рот у нее страшно распахнулся, но Освальд посмотрел светло-блестящими глазами и, погрозив пальцем, напомнил:
- Любовь зла.
- Я вас вижу в первый раз.
- А я в последний. Но я вами болен.
- Давно? - удивилась дама.
- Это не туберкулез какой-то, а острое заболевание вроде дизентерии.
- Уйдите, дерзкий, - сказала дама, - встретимся в семь в баре отеля "Риц".
- Понял. Но, чтобы уйти, надо выйти. - Освальд протянул руку в окно и втащил дядю Витю.
- Он тоже вас любит. Правда, не так сильно, как я, но зато по-своему.
Два товарища покинули помещение, предварительно забрав лестницу с улицы. Пристроив свой длинномерный инструмент в темный уголок, они поднялись на двадцать пятый этаж. Дядя Витя ушел набирать мощь в кафешку, а Освальд выследил ближайшего робуборщика. Отпихнув кибера от сетевого порта, вместо него подключился своим терминалом. Хотел было поискать код доступа к гостиничной оболочке, да не успел. С экрана сообщили: "А вот и мы". Там был задумчивый Змей Горыныч, сидящий перед дверью, и снующий вокруг гномик. Опять "К2", снова секретность операции под вопросом. А Змей Горыныч тем временем сгреб гномика, слепил из него ключ и стал ковыряться в замке. Поковырялся чуть-чуть, и появилась надпись: "Система "Приют чухонца", код верный, доступ подтвержден". Можно было активничать. Освальд без эмоций признал, что жизнь сложнее, чем кажется на первый взгляд. Есть в ней место для змея-дракона и карлика-гнома.
По уже накатанной порядочными агентами схеме Фалько проверил список забронированных номеров, выбрал один из тех, что поближе к небу, пометил как занятый и отключил блокировку его двери. Номер теперь был пригоден для заселения кем угодно, хоть бегемотом. Освальд замел следы, вернул на законное место робуборщика и пошел за дядей Витей. Но того не оказалось ни за столиками, ни за стойкой. Это был удар. Уже становилось неудобным разглядывать толпу, когда Освальд опознал знакомый звонкий голос в гомоне, проникающем из-за стены.
- Там что? - спросил он у женщины в официальном переднике.
- Ресторан, но туда нельзя. Свадьба идет. И так места ей мало.
- Без меня далеко не уйдет. Я - жених.
Как выяснилось, изрядно порозовевший дядя Витя ведет мероприятие. Видно, с тех пор, как его подхватил свадебный кортеж, пронесшийся по коридору. Дядя Витя уже навязал присутствующим соревнование на тему, кто больше засосет водки носом - жених или невеста, и принимал ставки. Молодожены увлеклись, остальных "затейник" послал танцевать матросский танец "яблочко". Чтобы создать и в этом состязательный дух, он намазал пол майонезом. Освальд ухватил его за рукав во время очередного трюка.
- А ну, отвяжись, сейчас как стрельну, - гаркнул дядя Витя, не отрываясь от игры в щекотку с подружкой невесты, по профессии завмагом.
- Я тебе так стрельну, соплей не соберешь, - предупредил Освальд.
- Фан Фаныч, извини, не угадал, - обрадовался усатым лицом дядя Витя и отпустил завмага. - Знаешь, как меня в коридоре, покуда ждал, достало. Стал я большим, это у меня бывает, я тебе рассказывал. Вместо коридора - тропа в каменном лесу. Камни со всех сторон надвигаются, стискивают, а проход один, и впереди как будто каменная изба, но ни дверей, ни окон. Я ее уговариваю: "Ну-ка встань ко мне передом, к остальным задом". Тут, наверное, невеста мимо меня бредет, на свой счет принимает, обижается. Зовет жениха. Как раз каменюка поворачивается, есть теперь дверь. Вхожу, и снова маленький я, а молодые собираются меня мочить. Жених с невестой берут меня за руки, чтоб раскачать и об стену шмякнуть. Но кто-то им закричал: "Не трожь затейника". Дальше уж мне и деваться было некуда.
- Давай развлекай, ерник, забодай тебя корова, - задышал в лицо пьяным перегаром жених.