Зяблик считал себя почти взрослым, ведь на следующее лето ему предстоит начать тренироваться с настоящим оружием. А взрослые, как известно, ничего не боятся и всегда сражаются. У него, правда, лук сейчас детский, а стрелы легкие с костяными зазубренными наконечниками, зато враг перед ним самый настоящий! И мальчишка уперся коленом в деревянное ребро-шпангоут, натянул тетиву и выстрелил. Он даже успел достать вторую стрелу, прежде чем тяжелый дротик с листовидным кремневым наконечником пробил ему грудь. Его напарник умер одновременно с ним или даже чуть раньше.
Перевернутое каноэ и два трупа тихо поплыли вниз по течению. Чужие воины коротко переговорили - оставлять дротики нехорошо, но лезть за ними в воду слишком опасно, потому что глубокая вода враждебна. И они бесшумно исчезли в прибрежных зарослях.
Половина пути была уже позади, и Желтое Облако радовался, что в поселке они будут еще засветло. Вместе с двумя другими охотниками он много дней провел у перешейка между озерами Синий Глаз и Новое Болото. С тех пор как начал таять снег, стада там шли регулярно, и не было смысла гоняться за ними по степи. Туда образовалась даже тропа, потому что, перетаскивая мясо, люди ходили по одному и тому же маршруту. Там, на озерах, была, конечно, не настоящая охота, достойная мужчины, но в поселке слишком много детей и женщин, которым требуется свежее мясо. Облако понимал это и не осуждал ни вождя, ни старейшин за изменение старых традиций, ведь и мир вокруг тоже сильно меняется.
Иное дело Семхон, который, кажется, стал новым жрецом. Люди других племен, пока были живы, говорили о нем разное. Одни - что мир меняется из-за него, другие - что он пришел из будущего, чтобы спасти Людей. Желтое Облако был простым воином-охотником, которому ни к чему задумываться о таких сложных вещах. Только кто бы мог представить раньше, что воин-лоурин будет вот так - налегке - идти по степи, а следом за ним по тропе будут следовать четыре хьюгга(!), нагруженных его (нашей!) добычей?! Переносить мясо обычным способом они не любят, и Семхон придумал для них специальные мешки - с одной широкой лямкой, которая надевается на лоб. Не только нести, но и просто поднять такую ношу сможет не каждый мужчина, а они идут с таким грузом и, кажется, даже не потеют!
"Ситуация, конечно, дикая, но люди стали уже привыкать к ней. Этих четверых Семхон привел зимой. Он сказал, что хьюгги нам больше не враги. Наверное, любого другого сочли бы после таких слов безумцем, но не Семхона. Слишком много этих хьюггов он убил сам, слишком много на его теле шрамов после пребывания у них в плену. И потом, говорят, что он человек Высшего посвящения, что мертвый жрец назначил его своим преемником. Только превратить извечных врагов в друзей не под силу никакому жрецу. Семхон, кажется, чуть не поссорился со старейшинами и вождем, чего никогда раньше не бывало. Тем не менее он сумел заставить их согласиться на присутствие в поселке племени сначала мальчишки Хью, а теперь и этих четверых. Они ползимы обеспечивали дровами "магию металла", да и весь поселок. А теперь они перетаскивают добычу от Синего Глаза. Может быть, Семхон и прав - у нас теперь другие враги".
Желтое Облако был молод, и ему трудно было подолгу обходиться без женщин. Так что теперь он с удовольствием размышлял о том, что их у него в жилище целых три, и все они владеют новой магией соития. В первый же вечер он войдет в каждую из них и… Жалко только, что поболтать об этом в дороге не с кем, ведь говорить с хьюггами могут лишь Семхон и Хью. Правда, жрец просил больше не называть их "нелюдями", они - темаги. Он сказал, что для нас это означает "другие люди". Что ж, ему виднее, но все равно жалко, что они так медленно ходят и все время молчат.
- Нирут-кун хармби та! - сказал за его спиной хьюгг, шедший первым. Он остановился и сбросил на землю ношу. Остальные немедленно последовали его примеру. Облако посмотрел в указанном направлении и с трудом различил на фоне далекого склона три движущиеся фигурки. То, что это не олени, воин понял сразу, кроме того, всем известно, что глаза у хьюггов лучше, чем у людей, - нет смысла сомневаться. Облако никогда раньше не видел всадников, но рассказы о них, их описания новый жрец заставил всех воинов запомнить наизусть. Запомнить, как и слова о том, что нужно делать при встрече с ними: прятаться, следить, убегать.
Облако огляделся: "Куда тут спрячешься? Тогда что же, бежать?! Главные люди лоуринов сказали, что в этом нет позора для воина… Обидно, конечно, но им виднее. Заодно посмотрим, сможет ли лошадь с человеком на спине догнать молодого здорового лоурина! - воин засмеялся, но тут же и оборвал свой смех: - А хьюгги? Или, по-новому, темаги? Коротконогие и тяжеловесные, они не умеют быстро и долго бегать по степи!"
Несколько секунд Облако колебался - он оказался перед необычным выбором: перед таким, наверное, еще никто не оказывался. Воин был далек от того, чтобы считать неандертальцев "своими", но и врагами, кажется, они уже не являлись. Как быть? Впрочем, размышлял он недолго - воин-лоурин приучен думать о собственном спасении в последнюю очередь. Он дал команду, и они побежали все вместе - друг за другом в обратную сторону.
Сначала Облако был первым, но потом занял место в арьергарде - лоурину стыдно бежать от врага впереди хьюггов. "Если нас еще не заметили, то, может быть, успеем добраться до поворота, и тогда с этой стороны нас будет не видно".
Тропа огибала подножие холма. Облако оглянулся в последний раз на далеких всадников и чуть не налетел на ближайшего хьюгга, потому что тот резко остановился. Прямо перед ними в широком распадке пятеро чужих воинов снимали с лошадей щиты и связки дротиков. До них оставалась сотня шагов.
Кажется, увидев противника, пришельцы засмеялись. Их щиты так и остались висеть на лошадиных боках. Один из них - в кожаной безрукавке с красным узором на груди - что-то скомандовал. Воины развернулись короткой цепью и неторопливо двинулись вперед - за спиной пучок дротиков, в правой руке металка со вставленным снарядом, левая рука придерживает палицу, подвешенную на перевязи через плечо.
Облако вышел вперед, поднял копье и двинулся навстречу, набирая в грудь воздух для боевого клича. Он не успел крикнуть, потому что на плечо ему легла тяжелая ладонь. Он оглянулся и встретился взглядом с неандертальцем. Этот взгляд "другого человека" был понятнее его слов:
- Арра-то. Нирут-кун шха темаг!
Когда закончилась последняя война, Желтое Облако еще не прошел посвящения. О том, как сражаются хьюгги, он знал от старейшины-тренера, который учил их - мальчишек - драться с ними и побеждать. Только жизнь распорядилась иначе: в своем первом и последнем настоящем бою парень действовал вместе с исконными врагами. Никто не командовал, но они понимали друг друга.
Истыканные дротиками хьюгги прикрыли своими телами лоурина и дали ему возможность вступить в рукопашную. Силы были слишком неравными, но воин смог умереть правильно.
Песец, Лось и Ворон неторопливо бежали по степи - с холма на холм. На вершинах они ложились или садились в траву и осматривали окрестности - им хотелось увидеть противника раньше, чем он заметит их. Но никого не было - только стада диких животных, да и то немногочисленные. Песец был главным в этом походе - именно он первым вызвался исполнить Танец войны для вербовки добровольцев. Обряд был выполнен правильно, но старейшины колебались, а вождь почти не скрывал того, что не хочет отпускать воинов за скальпами. Но кровь лоуринов была пролита, и должна последовать месть. Правда, на сей раз погиб лишь один воин и двое подростков, которых еще нельзя считать настоящими людьми. Ими не были, конечно, и четверо хьюггов, которые погибли одновременно с Желтым Облаком. Следы показали странное - кажется, они вместе сражались с пришельцами. Что ж, в изменившемся мире и такое, наверное, возможно, а вот что совершенно немыслимо, так это отказ от возмездия, от мести. Все понимали это и потому отпустили воинов.
Шестерых всадников на перегибе далекого склона они рассмотрели на третий день. И начали преследование. Судя по всему, чужаки охотились - пытались отбить небольшую часть стада бизонов и загнать его в узкую долину ручья. Скорее всего, именно поэтому они и дали врагам подойти так близко. Их маленькие лохматые лошади под грузом оружия и всадников могли передвигаться лишь шагом или медленной рысью. Песец смог угадать направление движения чужаков, и они встретились - лоурины вышли им навстречу из зарослей кустов в русле мелкого степного ручья. Чужаков оказалось вдвое больше, и Песец не возражал против использования лука, хотя это и было нарушением воинских традиций.
Один из врагов получил стрелу в грудь. Жизнь второго, наверное, спасла лошадь - упала с пробитым горлом и придавила его. Остальные спешились, отвязали от седел щиты - те самые, о которых рассказывал Семхон, - и пошли на сближение. Песец смеялся над их трусостью, ведь лоурины больше не стреляли. Но чужаки не сочли себя оскорбленными и, подойдя на полсотни шагов, не ринулись в атаку, а метнули дротики. После этого лоуринам самим пришлось добить Лося - из порванных артерий хлестала кровь. Ворон взял лук у погибшего. Он не был столь же искусным стрелком, но ни одна из выпущенных им стрел не ушла мимо цели. Только никому они, кажется, не причинили вреда. Лоуринам пришлось держаться от врагов дальше, чем можно прицельно метнуть дротик - и это вместо того, чтобы драться с палицами в руках! "А что делать, если противник не ведает правил воинской чести?!" - Песец понимал, что полусотни шагов навстречу врагу пробежать они не успеют. Кроме того, им - мстителям - вождь приказал вернуться живыми. Этот приказ был, наверное, важнее, чем старинные традиции, и Песец решил уходить, чтобы заставить врагов их преследовать. Нет, не в сторону поселка, конечно.
Погоня продолжалась почти сутки. Еще один чужак и две лошади остались лежать мертвыми в степи. А потом появилась новая группа всадников и направилась лоуринам наперерез. Рукопашной схватки так и не состоялось…
На растянутой колышками чисто выскобленной оленьей шкуре углем были изображены Большая река, притоки, основные распадки и господствующие высоты в окрестной степи. Карту Семен рисовал сам - по прошлой жизни дело для него вполне привычное. Понимать ее главные люди лоуринов научились довольно быстро. Правда, автору пришлось отказаться от горизонталей. Объяснить, что такое "линия, соединяющая точки рельефа, расположенные на равной высоте над уровнем моря" Семен не смог. Пришлось высоты и низины просто обозначить штриховкой разной густоты, а вместо названий географических объектов схематично изобразить соответствующие предметы или животных. Получилось и аляповато, и грубо, но присутствующим было не до художественных достоинств данного произведения - все смотрели на черные кружочки и крестики, обозначающие контакты с чужаками разной степени тяжести.
- В общем, - подвел итог Медведь, - нас обкладывают и отсюда, и оттуда. Скоро нам негде будет охотиться. Только это не страшно, потому что еще раньше охотиться станет некому.
- Сам пойдешь, - вздохнул Кижуч. - Не разучился еще, наверное.
- Не разучился, конечно. Только охотиться нужно на этих гадов, а не на оленей. Даже если самим придется голодать или есть мясо, добытое много дней назад. На них вновь неотомщенная кровь наших людей!
- Вы прекрасно знаете, старейшины, - вздохнул вождь, - что мы не можем на них охотиться. В рукопашную они не идут, а наши стрелы их воинам не страшны - разве что лошадям. Трое наших ушли за скальпами, и теперь мы должны мстить уже за шестерых.
- Что ты предлагаешь, Бизон? - поинтересовался Кижуч. - За последние годы лоурины дважды оказывались на краю гибели. Но тогда нам помогал Семхон, и мы смогли уйти от этого края. Теперь нам помогать некому - Семхон, похоже, окончательно перешел к нелюдям. А может, и сам стал таким же - вон сколько времени с голым лицом ходил - это при людях-то!
- Разве Семхон говорил, что отказывается от лоуринов и от их Служения? - вождь старался быть объективным, но аргументы у него были слабенькие.
- Ты же понимаешь, Бизон, - усмехнулся Медведь, - что у людей и нелюдей не может быть общего Служения.
- Понимаю, - признал вождь, - но Семхон говорит…
- Мы обсуждали это много раз! - раздраженно перебил Кижуч. - Эта проблема не имеет решения! Чтобы утверждать ТАКОЕ, Семхон должен УЖЕ быть жрецом. Но признать его таковым некому - все люди Высшего посвящения покинули Средний мир. Да, последний ушедший Художник мог сделать его своим преемником, но сделал ли? Слова Семхона свидетельствуют об обратном, разве не так?
- Именно так! - поддакнул Медведь. - Никто из нас не может пойти в Пещеру и просто спросить старого жреца - не будет он с нами разговаривать!
- Таким образом, - продолжал Кижуч, явно адресуя свои пояснения Семену, - мы не вправе судить о новом Служении. Мы решили не отвергать его и ждать знака, проявления воли Творца всего сущего - больше некому рассудить нас. Вот, похоже, и дождались - племени вновь грозит гибель. Что делать?
- По-моему, - твердо сказал Медведь, - нужно начать вновь жить по-человечески. И, в первую очередь, перебить хьюггов.
"Логика, достойная неандертальцев", - сокрушенно подумал Семен и принялся подбирать и тасовать аргументы. И вдруг у него в мозгах что-то замкнуло: "Да что же это такое, в конце концов?! Нашли мальчишку!"
- Хватит! - вскочил он со своего места, нарушая все правила Совета. - Сколько можно?! Рядом враг, а вы чем занимаетесь?! Какого черта малышня шляется вдали от поселка без взрослых, без охраны?! В племени не принято ни в чем ограничивать детей? Они могут ходить, где хотят? Значит, больше не могут - трудно до этого додуматься? Это ж с какого дуба нужно упасть, чтобы в такой обстановке отправить чуть ли не последних воинов за скальпами?! Нам мужество нужно продемонстрировать или победить? По-моему, и ежику должно быть понятно, что после каждой стычки враги становятся сильнее, а мы слабее. Мало того, что гибнут наши люди, чужаки узнают о нас все больше и больше! А знание, между прочим, это тоже оружие. К примеру, раньше они не догадывались, что всадник на лошади со всем оружием и снаряжением не сможет догнать нашего воина в степи, а теперь им это известно. Могу поспорить, что скоро каждый из них будет таскать за собой запасную лошадь и пересаживаться с одной на другую, чтобы дать им отдых!
- Впрочем, ладно, - сбавил тон Семен. - Вас не переделаешь. Вот этот рисунок я составил, чтоб показать, где враги, а где мы. Судя по тому, что мы узнали зимой, а потом, уже летом, удалось выведать у волков, нам угрожают два чужих племени. Впрочем, может быть, это два рода одного племени. Во всяком случае, нам известно два их стойбища, которые, кстати, не стоят на месте, а потихоньку смещаются в нашу сторону.
- А лошади? - поинтересовался Кижуч.
- Что - лошади? Я вообще-то в них ничего не понимаю. Когда-то - в моем будущем - пришлось пару раз ездить верхом, только я в этих случаях был скорее грузом, чем всадником, как чужаки. Скорее всего, их содержат табунным способом, то есть пасут и охраняют там, где есть корм. Зимой же они, как и дикие, траву выкапывают копытами из-под снега. Судя по количеству, лошади у них служат только для передвижения. Вряд ли они их едят в большом количестве. Кроме того, сохранить большой табун в наших условиях, наверное, почти невозможно - кругом полно хищников, да и дикие стада то и дело рядом оказываются. Правда, чужакам в этом деле сильно помогают собаки - здоровенные волкодавы, приученные охранять лошадей и отгонять всякую опасную мелочь. В моем будущем домашние лошади раза в полтора крупнее. Чтобы ездить на них, придуманы специальные седла со стременами и хитрая упряжь. Некоторые народы умеют на них быстро скакать и сражаться, не спускаясь на землю. Эти же только ездят шагом или тихим бегом - у нас такой аллюр называется "рысь".
Так вот: помимо двух основных стойбищ летом образовалось третье - сравнительно малолюдное и подвижное. Я думаю, что в нем живут одни воины, которые как бы осваивают новый край для племени и, заодно, снабжают своих мясом. Вот они-то и шарахаются верхом по степи, периодически натыкаясь на наших людей. Передвигаются они группами по четыре - шесть человек. Думаю, если мы научимся отстреливать эти мелкие группы, остановить нашествие не удастся - их слишком много. Я предлагаю…
Семен помолчал, усмехнулся и продолжил уже с другой интонацией:
- Ничего я не предлагаю! Просто ставлю вас в известность, что считаю необходимым атаковать малое стойбище, пока оно еще далеко от поселка!
- Вот это другое дело! - оживился Медведь. - А я думал, ты скажешь, что нужно перейти реку и спрятаться в лесу как пангиры!
- А ты не радуйся, - осадил его Семен. - Твои ученики для этого дела бесполезны. Драться дружной толпой или строем, прикрывать и помогать друг другу в бою они не умеют. Ты называешь это "воевать по-женски"! Я уж не говорю о том, что ни один из воинов-мужчин не умеет пользоваться щитом! В общем, обойдусь без них!
- Что-то я тебя не понимаю… - признался Бизон.
- А чего понимать-то, вождь? Воины-лоурины мне не нужны, значит, и разрешение на войну получать не нужно - у нас ведь такие правила, верно?
- Но как же…
- А вот так: поведу на войну хьюггов! - заявил Семен. - Для них нирут-куны злейшие враги, а я почти бог.
Некоторое время члены Совета осмысливали услышанное. Наконец Медведь очень тихо сказал:
- Знаешь, Семхон, а ведь это почти… оскорбление. - Он вопросительно уставился на Кижуча: - Или не почти?
- Какая разница? - пожал плечами старейшина. - В любом случае, нам это придется съесть. А были бы мы простыми воинами… Впрочем, может быть, таким образом решится вопрос о жреце и нашем Служении?
- Хьюгги - нелюди, - твердо заявил Медведь. - И никогда ими не станут!
- Посмотрим, - вздохнул Кижуч. - У нас все равно нет выбора.
Что по этому поводу подумал вождь, осталось неизвестным, поскольку он просто закрыл заседание.
Эта особенность всегда удивляла Семена до глубины души. Никто не подслушивает, о чем говорят главные люди у костра Совета, сами эти люди, конечно, никому ничего не пересказывают, и тем не менее вскоре все племя знает, кто что и как говорил, - чудеса, да и только! От костра до своего вигвама Семен двигался по прямой линии и никуда не сворачивал. Однако как только оказался внутри, получил, словно дубиной в лоб:
- Я пойду с тобой!
- Счас! - почти разозлился Семен. - Вот только для ребенка отдельный щит изготовлю!
- Юрику не надо - он дома останется. С Мери ему хорошо.
- Послушай, - Семен устало опустился на сидушку и потер ладонями лицо, пытаясь собраться с мыслями. - Я сказал Совету, что не буду отвлекать людей и требовать воинов для похода.
- Хи-хи, - отреагировала Сухая Ветка, - какой ты глупенький, Семхон! Вожди и старейшины не командуют чужими женщинами - только своими. Зря мы, что ли, тренировались?! Нгулу с Таргой Бизон отпустит, а Рюнга…
- Стоп! - выставил вперед ладонь Семен. - Сейчас у тебя начнется словесный… водопад! Помолчи и дай подумать. Я еще не привык к роли военачальника!
Демонстрируя ложную покладистость, Ветка умолкла, опустила глаза долу и принялась "подавать на стол". Спокойно приступить к трапезе, однако, не удалось - в покрышку вигвама кто-то поскребся.
- Войдите! - обреченно разрешил Семен. Входить гость не стал, а только просунул внутрь лохматую башку:
- Тха-тха ом, Се-ха?
- Конечно! - грустно кивнул будущий полководец. - Как же мы без тебя-то?!