- Вообще-то - к несчастью - наши потери происходят не по графику, не в строгом порядке и один-за-одним, - в свою очередь как бы извинился Майлз. - В данном случае у нас в лазарете оказалось двадцать восемь человек с одновременными повреждениями разной степени тяжести: тяжелыми травмами, ожогами и химическим заражением. Какое-то время, пока царила неразбериха, их сортировали по предельно жестким критериям. Мои люди сделали все, что могли. - Он помедлил. - Как вы думаете, нам не стоит провести повторную сертификацию некоторых из наших медтехников по вашим последним методикам? Если так, не хотели бы вы провести семинар?
Арагонес с задумчивым видом развел руками. - Эта идея может сработать… поговорите с администратором Маргарой, прежде чем уходить.
Куинн уловила кивок Майлза и сделала отметку в своем органайзере.
Арагонес вывел на своем комм-пульте истории болезни. - Сначала самое худшее. Мы ничего не смогли бы сделать для вашего мистера Ки и мисс Зеласки.
- Я… видел, какое ранение в голову получил Ки. Ничего удивительного. - "Голова раскололась, как спелая дыня." - Но у нас была под рукой криокамера, вот мы и попытались.
Арагонес понимающе кивнул. - У мисс Зеласки оказались схожие проблемы, хотя внешне менее заметные. В результате травмы было повреждено такое множество внтричерепных сосудов, что кровь не смогла полностью оттечь от мозга и надлежащим образом заместиться криораствором. Кристаллизация в результате замораживания и гематомы довершили разрушение нервной ткани. Мне очень жаль. Их тела в настоящее время хранятся у нас в морге в ожидании ваших инструкций.
- Ки хотел, чтобы его тело вернули для погребения на родную планету, его семье. Пусть ваша похоронная служба подготовит тело и отошлет кораблем обычным способом. Адрес мы вам дадим. - Движение подбородка в сторону Куинн, и она сделала еще одну заметку. - Зеласки не сообщала о своей семье или ближайших родственниках - некоторые дендарийцы этого не могут или не хотят сделать, а мы не настаиваем. Но она как-то говорила одному из своих товарищей по отряду, как согласно ее желанию нужно распорядиться ее прахом. Кремируйте ее останки и передайте на "Триумф" на попечение нашего медицинского отдела.
- Хорошо. - Арагонес сделал движение рукой, убирая со своего видео-дисплея прежние истории болезни, и они исчезли, словно отлетевшие души. На их место он вызвал новые.
- Ваши мистер Дурхэм и мисс Вифиан в настоящее время оба излечились от своих первоначальных повреждений лишь частично. Оба страдают от того, что я назвал бы обычными последствиями невральной травмы и криоминезией. Потеря памяти у мистера Дурхэма глубже, частично - из-за осложнений, сопряженных с его пилотскими нейроимплантатами; их нам, увы, пришлось удалить.
- Он когда-либо потом будет способен ко вживлению нового комплекта?
- Слишком рано говорить. Долгосрочный прогноз каждого из них я бы назвал благоприятным, но ни тот, ни другой не будет годен для военной службы по меньшей мере год. И затем им потребуется очень широкий курс переподготовки. В обоих случаях я крайне рекомендовал бы им вернуться домой, к семьям - если это возможно. Знакомое окружение поможет облегчить и через какое-то время дать толчок восстановлению доступа к их сохранившимся воспоминаниям.
- Семья лейтенанта Дурхэма живет на Земле. Мы приглядим за тем, чтобы он туда попал. А техник Вифиан - со Станции Клайн. Посмотрим, что мы сможем сделать.
Куинн энергично кивнула и добавила еще несколько записей.
- Я сегодня же могу выписать их и отправить к вам. Здесь мы сделали все, что могли, и для облегчения процесса выздоровления им требуется лишь отдых. Итак… остается ваш мистер Азиз.
- Мой десантник Азиз, - согласился Майлз. Азиз три года служил у дендарийцев и уже подал заявление на офицерскую переподготовку, принятое и одобренное. Ему был двадцать один год.
- Мистер Азиз… снова жив. Его тело нормально функционирует без систем жизнеобеспечения, не считая продолжающихся до сих пор незначительных проблем со внутренней терморегуляцией, которые должны пройти сами собой.
- Но Азиз не был ранен в голову. Что пошло не так? - спросил Майлз. - Вы хотите сказать, что он превратится в растение?
- Боюсь, мистер Азиз оказался жертвой плохой подготовки. Кровь из его тела откачивали явно второпях и недостаточно полно. Замерзшие гемоцисты - микроскопические капли крови - изрешетили мозговую ткань некротическими участками. Мы удалили отмершие ткани и инициировали рост новых, которые успешно прижились. Но его личность оказалась необратимо потеряна.
- Вся?
- У него могут, наверное, сохраняться какие-то тревожащие фрагменты воспоминаний. Сны. Но он не может получить доступ к своим нейронным цепочкам альтернативным путем. Самой нервной ткани больше нет. Новый человек начнется с почти младенческого состояния. Кроме всего прочего, он утратил речь.
- А его умственные способности восстановится? Со временем?
Арагонес слишком долго колебался, прежде чем ответить: - Через пару лет он станет способен на выполнение достаточно простых действий, чтобы быть в состоянии самому себя обслуживать.
- Понимаю, - вздохнул Майлз.
- Что вы собираетесь с ним делать?
- Он тоже не указал ближайших родственников. - Майлз резко выдохнул. - Переведите его в центр долговременной опеки здесь, на Эскобаре. Тот, где есть хорошее лечебное отделение. Я попросил бы вас нам такой порекомендовать. Я оставлю на ваше попечение небольшой доверительный счет, из которого будут покрываться расходы, пока он не придет в себя. Как бы долго это ни тянулось.
Арагонес кивнул, и они оба - и он, и Куинн, - сделали заметки.
Уладив дальнейшие административные и финансовые детали, они закончили встречу. Майлз настоял на том, чтобы задержаться и навестить Азиза, прежде чем забрать обоих выздоравливающих.
- Он не сможет узнать вас, - предупредил Арагонес, когда они входили в палату.
- Ничего.
На первый взглял, Азиз не выглядел словно размороженный труп (как того ожидал Майлз), даже несмотря на никого не украшающий больничный халат. На его лице был румянец, а темная от природы кожа не давала ему выглядеть по-больничному бледным. Он лежал вяло, апатично, вытянувшись на кровати и завернувшись в простыню. Боковины у кровати были подняты, наводя на неприятную мысль то ли о детской колыбельке, то ли о гробе. Куинн привалилась к стене и скрестила руки на груди. У нее тоже были отдающиеся в желудке ассоциации насчет клиник и госпиталей.
- Аззи, - мягко позвал Майлз, склонившись над ним. - Аззи, ты меня слышишь?
Глаза Азиза на мгновение дернулись и тут же ушли куда-то в сторону.
- Знаю, что ты меня не узнаёшь, но, может, потом ты это вспомнишь. Ты был хорошим солдатом, умным и храбрым. Ты пришел на помощь своим товарищам во время катастрофы. В тебе была та внутренняя дисциплина, которая спасает жизни. - "Чужие. Но не твою собственную." - Завтра ты отправишься в другой госпиталь, где тебе помогут выздоравливать дальше. - "Среди чужаков. Очередных чужаков." - Не беспокойся насчет денег. Я их здесь оставлю, так что ты сможешь брать, когда тебе понадобится. - "Он не понимает, что такое деньги." - Время от времени я буду проверять, как ты здесь, как только у меня выдастся возможность, - обещал Майлз. Кому обещал? Азизу? Азиза больше нет. Самому себе? Когда он договаривал фразу, голос его упал почти до предела слышимости.
Слуховая стимуляция заставила Азиза забиться, издавая шумные нечленораздельные стоны; он явно не контролировал громкость своего голоса. Даже сквозь призму своей отчаянной надежды Майлз не мог признать этот звук попыткой пообщаться. Одни животные рефлексы.
- Держись, - прошептал он и ретировался. В вестибюле Майлз ненадолго остановился, его трясло.
- И зачем ты такое с собой делаешь? - кисло переспросила Куинн. И ее скрещенные, плотно обхватившие плечи, руки молча добавили: "А со мной зачем?"
- Во-первых, он умер за меня - в буквальном смысле слова. А во-вторых, - он попытался придать своему голосу легкомысленности, - ты не чувствуешь некоего навязчивого желания взглянуть в лицо своему самому большому страху?
- Твой самый большой страх - это умереть? - спросила она с любопытством.
- Нет. Не умереть. - Он помедлил, потер лоб. - Потерять разум. Всю мою жизнь я опирался на такую игровую стратегию: заставить людей принимать вот это, - неопределенным жестом он провел вдоль (хотя сколько той длины?) своего тела, - поскольку я - хитрожопый маленький ублюдок, способный обвести противника вокруг пальца, и раз за разом я доказываю это. Без мозгов… - "Без мозгов я - ничто". Он выпрямился, преодолевая ноющее напряжение в желудке, пожал плечами и стрельнул в Элли улыбкой. - Пошли, Куинн.
После встречи с Азизом, иметь дело с Дурхэмом и Вифиан было уже не так тяжело. Они могли ходить и разговаривать, пусть с запинкой, а Вифиан даже узнала Куинн. Майлз с Элли отвезли их в космопорт на взятой напрокат машине, причем Куинн обуздала свой обычный стиль вождения (лучше всего описывающийся фразой "а пошло все к черту!"), помня об их не до конца излеченных повреждениях. В катере Майлз отправил обоих в переднюю часть, к их товарищу-пилоту, и когда они подлетали к "Триумфу", то Дурхэм вспомнил не только имя пилота, но и некоторые процедуры управления катером. Обоих выздоравливающих Майлз передал медтехнику, встретившему их возле люка катера, и тот повел их в лазарет прилечь после короткого, но утомительного путешествия. Майлз поглядел им вслед и почувствовал себя немного лучше.
- Недешево, - задумчиво заметила Куинн.
- Да, - со вздохом согласился Майлз, - Реабилитация начинает отъедать изрядный кусок от бюджета нашего медицинского отдела. Думаю, бухгалтерия флота должна будет выделить эти расходы в отдельную статью, а то медики вдруг обнаружат, что их катастрофическим образом обсчитали. А что ты хочешь? Мои солдаты беспредельно верны мне; я не могу их предать в ответ. И кроме того, - коротко усмехнулся он, - платит-то Барраярская Империя.
- Думаю, твой шеф СБ долго распространялся насчет этих счетов на инструктаже перед заданием.
- Иллиан вынужден объяснять, почему из бюджета его департамента ежегодно уходят суммы, достаточные, чтобы содержать личную армию, и не признаваться при этом, что такая армия существует. Кое-кто из имперского казначейства склонен обвинять его в неэффективной работе департамента в целом, от чего он жутко переживает. - Майлз вздохнул.
Пилот дендарийского катера заглушил все системы своего кораблика, вынырнул в коридор и запечатал люк. Затем кивнул Майлзу: - Пока я ждал вас в Порте Бошен, сэр, я услышал небольшое новостное сообщение по местной сети. Вам оно должно быть интересно. Небольшое и несущественное здесь, на Эскобаре. - Пилот чуть ни пританцовывал, поднимаясь на цыпочки.
- Ну, говорите, сержант Лажуа, - Майлз вопросительно приподнял бровь.
- Цетагандийцы только что объявили, что уходят с Марилака. Они это назвали - как его там? а, вот: "Благодаря значительному прогрессу, достигнутому в культурном единении, мы передаем вопросы поддержания спокойствия под контроль местных властей."
Майлз в восторге стиснул кулаки. - Другими словами, они бросают свое марионеточное правительство! Ха! - Он запрыгал на месте и размашисто хлопнул Куинн по спине. - Слышишь, Элли?! Мы победили! То есть они победили, марилакцы. - "Наши жертвы обрели смысл". У него перехватило горло, но он справился с собой прежде, чем разразился песней или еще какой-нибудь глупостью. - Окажи мне услугу, Лажуа. Передай это сообщение по всему флоту. И еще передай мои слова: "Вы хорошо поработали, ребята.". Ладно?
- Да, сэр. С удовольствием. - Улыбающийся пилот бодро отсалютовал и вприпрыжку умчался по коридору.
Майлз расплылся от уха до уха. - Видишь, Элли? То, что сейчас приобрел Саймон Иллиан, обошлось задешево - даже заплати он в тысячу раз больше. Полномасштабное планетарное вторжение цетагандийцев сперва запнулось на месте, потом увязло, а потом и вовсе потерпело неудачу и провалилось! - И он добавил яростным шепотом. - И это сделал я! Я все изменил.
Куинн тоже улыбнулась, но одна ее совершенная бровь изогнулась с долей сухой иронии. - Это прекрасно, но если я верно прочла между строк, то на самом деле Барраярской Имперской Безопасности требовалось, чтобы у цетагандийской армии были связаны руки партизанской войной на Марилаке. Неограниченно долго. Дабы отвлечь внимание цетагандийцев от границ и скачковых точек Барраярской Империи.
- Написать они этого не написали. - Майлз хищно оскалился. - Все, что сказал Саймон, было: "Помогай марилакцам при любой представившейся возможности." Это был постоянно действующий приказ, выраженный именно такими словами.
- Но ты чертовски хорошо знал, чего он хочет на самом деле.
- Четырех кровавых лет достаточно. Я не предал Барраяр. И никого другого тоже.
- Да-а? Так если это в Саймоне Иллиане, а не в тебе, так много от Макиавелли, то каким образом случилось, что восторжествовала твоя версия? В один прекрасный день, Майлз, ты перестанешь понимать этих людей досконально. И что ты тогда будешь делать?
Он улыбнулся и покачал головой, уклонившись от ответа.
Когда Майлз подходил к двери своей каюты на "Триумфе", то от эйфории по поводу новостей с Марилака он все еще чувствовал себя так, словно двигается при половинной силе тяжести. Исподтишка окинув взглядом коридор и убедившись, что там никого нет, он обнял Куинн и поцеловал: глубоким поцелуем, какого им больше долго не представится. И она отправилась к своей каюте. Майлз проскользнул внутрь, и шипение закрывающейся двери слилось с его собственным вздохом. Снова дома.
Это место было домом для половины его души, подумал он, кидая свою летную сумку на койку и направляясь прямиком в душ. Десять лет назад лорд Майлз Форкосиган в минуту отчаяния изобрел адмирала Нейсмита, личность-прикрытие, чтобы с помощью этой безумной импровизации удержать контроль над спешно переименованными дендарийскими наемниками. Барраярская Имперская Служба обнаружила, что это прикрытие может оказаться полезным… нет. Отдадим должное. Это он убеждал, интриговал, доказывал и заставил-таки СБ найти этой маске применение. "Когда притворяешься кем-то, будь осторожен. Ты можешь им стать."
Так когда же адмирал Нейсмит перестал быть фальшивкой? Да, постепенно, но по большей части до того, как его наставник и учитель коммодор Танг ушел в отставку. А может быть, хитрый Танг распознал раньше самого Майлза, что тот больше не нуждается в его услугах по поддержке преждевременно полученного высокого ранга? Пока Майлз стоял под душем, в голове у него сами собой всплыли разноцветные диаграммы организации Свободного флота Дендарийских наемников. Личный состав - оборудование - руководство - тыловое обеспечение… теперь он знал каждый корабль, каждого десантника, каждый катер и каждую деталь вооружения. Он знал, каким образом они объединяются в единое целое, что надо делать в первую очередь, что - во вторую, третью, двадцатую; как расставить точно рассчитанные силы в каждой точке тактического пространства. Вот что такое опыт - умение при взгляде на корабль вроде "Триумфа" проникать мысленным взором сквозь его стены и видеть каждую деталь конструкции, все, что определяет его прочность или уязвимость. Или во время десантного рейда либо за столом заседаний в окружении капитанов и капитанов-владельцев знать, что сделает или скажет каждый, прежде чем они сами это поймут. "Я на вершине. Наконец-то я на самой вершине. С помощью этого рычага я могу сдвинуть миры."
Он переключил душ в режим "сушки" и принялся поворачиваться в струе жаркого воздуха. И из ванной вышел все еще тихонько посмеиваясь. "Это мне нравится".
Но хихиканье смолкло, когда Майлз отпер дверь платяного шкафа, где висели его мундиры, и озадаченно обнаружил, что он пуст. Неужели его денщик забрал все мундиры в чистку или в починку? Замешательство стало еще сильнее, когда он посмотрел в остальных ящиках и нашел там лишь остатки фантастически пестрого цивильного гардероба, который он носил, когда ему случалось удлинять цепочку своих личностей-масок еще на одно звено и выступать в роли дендарийского шпиона. Плюс кое-что из самого поношенного нижнего белья. Это что, чья-то шутка? Если так, последним смеяться будет Майлз. Голый и раздраженный, он с треском распахнул закрытый на замок отсек, где обычно находилась его космическая броня. Пусто. Это оказалось почти потрясением. Кто-то отнес ее в инженерный отсек для повторной калибровки, добавления тактических программ или еще чего-то? Хотя денщик все равно бы уже принес ее обратно. Что, если она потребуется Майлзу срочно?
Пора. Его люди уже собираются. Куинн однажды заявила, что он может заявиться хоть нагишом и лишь заставит этим всех вокруг ощущать себя слишком разодетыми. На мгновение у него возникло искушение проверить эту мысль, но он прогнал полный злой иронии образ и натянул рубашку, брюки и сандалии, в которых сюда пришел. Ему не нужен мундир, чтобы командовать в конференц-зале. Больше не нужен.
По дороге к конференц-залу он встретил в коридоре Сэнди Герельд, возвращавшуюся с дежурства, и дружески ей кивнул. Она развернулась на месте и изумленно попятилась. - Вы уже вернулись, сэр! Вот это быстро!
Майлз вряд ли мог назвать быстрым свое путешествие до штаб-квартиры СБ на Барраяре и обратно, занявшее несколько недель. Должно быть, она имела в виду поездку на планету. - Да, это отняло всего два часа.
- Что? - Она наморщила носик и все еще пятилась, достигнув уже конца коридора.
Майлза ждал конференц-зал, полный старших офицеров… Так что он махнул ей рукой и шагнул в лифтовую шахту.
Конференц-зал был успокаивающе привычным, вплоть до лиц, обладатели которых расселись вдоль блестящего темного стола. Капитан Осон с "Триумфа". Елена Ботари-Джезек, недавно повышенная до должности капитана "Перегрина". Ее муж, коммодор Баз Джезек - инженер флота и, в отсутствие Майлза, ответственный за все ремонтные работы, которые вел дендарийский флот на орбите Эскобара. Эта пара, оба барраярцы, входили наряду с Куинн в число тех немногих - по пальцам одной руки можно пересчитать - дендарийцев, которые были в курсе двойной личности Майлза. Капитан Трузилло со "Стервятника" и еще с десяток человек: все проверенные и надежные. Его люди.
Бел Торн с "Ариеля" опаздывал. Необычно. Одной из движущих черт характера Торна было ненасытное любопытство: инструктаж к новому заданию был для бетанского гермафродита все равно что подарок к Зимнепразднику. Майлз повернулся к Елене Ботари-Джезек, чтобы немного поболтать с ней, пока тянется ожидание. - Тебе удалось побывать у матери на Эскобаре?
- Да, спасибо. - Она улыбнулась. - Было очень… мило немного там побыть. И мы получили возможность поговорить о таких вещах, о которых никак не могли упомянуть во время нашей первой встречи.
И это оказалось неплохо для обеих, рассудил Майлз. Привычное напряжение исчезло из темных глаз Елены. "Все лучше и лучше, крупица за крупицей." - Отлично.