Меня спасло то, что во время выстрела я низко пригнулся в седле. Волна воздуха толкнула меня в спину, мантия разорвалась по швам, но белая молния улетела в глубь леса и потонула во мгле. Через секунду поле недавней битвы осталось позади.
Моя лошадь испуганно вскинула голову, пытаясь увернуться от хлеставших ее ветвей. Неподалеку тихий голос произнес;
- Иди сюда.
Чья-то рука взяла коня под уздцы и повела его в поводу.
* * *
Занималась заря, когда путешествие наше подошло к концу. Я увидел опорный пункт повстанцев - небольшую горную долину, окруженную высокими скалами. Все мы сильно устали, кроме рабов, которые продолжали идти с отсутствующими выражениями на лицах, не понимая, что ноги их сбиты в кровь, а тела исхлестаны ветвями.
Лесные жители бесшумно скользили меж деревьев, внимательно наблюдая, нет ли за нами погони. Раненых среди нас не было; куда бы ни разило грозное оружие магистров, человек падал мертвым на месте.
В бледном свете зари трудно было представить себе, что эта долина - штаб-квартира многочисленного клана лесных жителей. Она выглядела совсем заброшенной: поросшие мхом валуны торчали из земли, редкая трава росла на горных склонах, лениво журчал ручеек, окрашенный восходящим солнцем в розовый цвет.
* * *
Мне показалось, я попал на необитаемый остров. Мы прошли по долине (перед входом в нее меня попросили спешиться) более полпути, и за это время я так и не увидел ни одной живой души. Затем человек в зеленом камзоле справа от меня положил руку мне на плечо, и мы остановились. Рабы-роботы, шедшие следом за нами, покорно застыли на месте. Лесные жители, окружавшие меня, негромко засмеялись, и я в недоумении поднял голову.
Она стояла на высоком валуне у самого ручейка. На ней была мужская зеленая туника, перетянутая ремнем, с двумя пистолетами по бокам. Ее золотые волосы, схваченные короной из бледно-золотых листьев, сказочной мантией струились по плечам, ниспадая до колен. Девушка стояла на валуне и улыбалась нам… нет, мне, Эдварду Бонду. Лицо ее было прекрасным. В его чертах чувствовалась сила, невинность и спокойствие святой, но алые губы излучали тепло и нежность. Темно-зеленые глаза - того же цвета, что и туника, - ярко блестели. Никогда еще я не видел таких глаз.
- С благополучным возвращением, Эдвард Бонд. - Голос у нее был ровный, мягкий, словно в течение многих лет она говорила тихо и теперь не могла иначе.
Легко спрыгнув с валуна, двигаясь с грациозностью дикой кошки, которая всю жизнь провела в лесу (впрочем, так наверное и было), она подошла ко мне, и волосы ее всколыхнулись, на мгновение приняв очертания нимба.
И я вспомнил Эрту, который сказал мне в саду Медеи:
- Пойди к Арле, Эдвард. Она сумеет убедить тебя в нашей правоте. Даже если ты Ганелон, позволь мне отвести тебя к Арле!
Сейчас она стояла передо мной - в этом я не сомневался, - и меня не надо было ни в чем убеждать. Мне, Эдварду Бонду, достаточно было взглянуть на эту девушку с нимбом, облик которой говорил яснее всяких слов. Мне, Ганелону…
Разве мог я знать, как поведет себя Ганелон?
Не прошло и минуты, как я получил ответ на свой вопрос.
Она положила мне руки на плечи и, не обращая внимания на то, что на нас смотрят, поцеловала меня в губы.
Как непохож был этот поцелуй на поцелуй Медеи! Не безумную страсть, а бесконечную нежность ощутил я, держа Арле в своих объятиях. Было что-то бесконечно чистое в этой девушке… чистое и радостное, от чего у меня защемило сердце и захотелось домой, на Землю.
Она сделала шаг назад. Спокойно посмотрела на меня своими выразительными изумрудными глазами. Казалось, она чего-то ждала.
- Арле, - сказал я после недолгого молчания.
Мой голос ее успокоил. Вопрос, готовый сорваться с губ, так и не был задан.
- Я волновалась за тебя, Эдвард, - сказала она. - Скажи, они не причинили тебе вреда?
Я инстинктивно знал, что мне надо ответить.
- Нет. Мы не доехали до Кэр Секира. Если бы лесные жители не пришли мне на выручку… что ж, тогда жертвоприношение состоялось бы.
Арле протянула руку и приподняла край моей разорванной мантии. Ее тонкие пальчики сжали шелковую ткань.
- Голубой цвет, - медленно произнесла она. - Цвет жертвы. Да, Эдвард, боги сегодня сражались на нашей стороне. А от этой мерзости мы сейчас избавимся. - Зеленые глаза полыхнули огнем. Резким движением она сорвала с меня мантию, швырнула ее на землю. - Больше ты не пойдешь один на охоту! - воскликнула она. - Я ведь предупреждала тебя об опасности, но ты лишь рассмеялся в ответ. Моту поспорить, тебе было не до смеха, когда ты попался в руки солдатам Шабаша! Верно я говорю?
Я кивнул. Жгучая ненависть клокотала в моей груди, рвалась наружу.
Голубой цвет - цвет жертвы? Вот как? Значит, мои подозрения были обоснованны. Меня вели в Кэр Секир на заклание, а я, слепец, шел, как баран на бойню! Матолч, конечно, знал. Представляю, как он смаковал про себя столь забавную шутку! Эдейрн, думая свои думы под капюшоном, тоже знала.
А Медея?
Медея!
Она осмелилась предать меня! Меня, ГАНЕЛОНА!
Открывающего Врата, Избранника Ллура, могущественного Повелителя Мира Тьмы!
Они посмели!
Черные молнии сверкали в моем мозгу. Клянусь Ллуром, они заплатят мне за это, подумал я. Они будут ползать у меня в ногах, подобно жалким побитым псам! И умолять о пощаде!
Ненависть, клокотавшая у меня в груди, вырвалась наружу, вышвырнула из моей памяти воспоминания Эдварда Бонда, как Арле вышвырнула голубую мантию - жертвенную мантию, в которую вырядили лорда Ганелона!
* * *
Я слепо моргал глазами, стоя в кругу людей в зеленых камзолах. Как я сюда попал? Как посмели эти смерды стоять передо мной в вызывающих позах? Кровь бешено стучала у меня в висках, земля качалась под моими ногами. Ничего, сейчас я приду в себя и выхвачу свой меч, и изрублю наглых мерзавцев на куски.
Стоп.
Во-первых, магистры Шабаша, поклявшиеся друг другу в верности, предали меня. Почему? Почему? Они были рады, что я вернулся. С лесными жителями я мог расправиться в любую минуту, сейчас предстояло решить более важную проблему. Ганелон был мудр. Повстанцы пригодятся мне, когда я начну мстить.
Мысли лихорадочно плясали в моей голове. Почему магистры решили принести меня в жертву? Я мог бы поклясться, что вначале это не входило в их планы, - слишком искренне радовалась Медея моему возвращению с Земли…..Может, ее уговорил Матолч? Опять-таки, почему? Или Эдейрн решила свести со мной счеты? Какие? Гаст Райми… Как бы то ни было - клянусь священным Золотым Окном, которое открывается в бездонную пропасть, - я отомщу, и страшна будет моя месть!
- Эдвард! - Испуганный женский голос донесся до меня как бы издалека.
Я попытался взять себя в руки, справиться с обуревавшими меня страстями… и увидел бледное лицо в ореоле золотистых волос, зеленые глаза, в которых застыла тревога… Я вспомнил.
Рядом с Арле стоял незнакомец. Обжигающий холодом взгляд его серых глаз окончательно вернул меня к действительности. Он глядел на меня, Ганелона, как на старого знакомого, а я видел его первый раз в жизни.
Крепыш, невысокого роста, прекрасно сохранившийся, несмотря на седую бороду. Костюм плотно облегал его фигуру и подчеркивал мощь бицепсов.
Я понял, что он опасен. Впрочем, бородач и не пытался скрыть враждебного ко мне отношения.
Белый уродливый шрам, от виска до подбородка пересекавший правую щеку, и тонкие губы, создавали такое впечатление, что лицо его навечно застыло в иронической усмешке. Но серые глаза были серьезны.
Лесные жители расступились перед ним, окружили нас кольцом. Неуловимо быстрым движением он схватил Арле за руку, дернул так, что девушка оказалась у него за спиной. Затем безоружный сделал шаг вперед.
- Нет, Ллорин! - вскричала Арле. - Не смей!
Бородач подошел ко мне вплотную.
- Ганелон, - произнес он, глядя мне в глаза. И при звуках этого имени шепот страха и ненависти пронесся по окружающей нас толпе. Многие схватились за оружие. Лицо Арле перекосилось.
Изворотливость Ганелона пришла мне на помощь.
- Нет. - Я устало потер рукой лоб. - Я - Эдвард Бонд Но отрава, которую дали мне в замке, все еще действует.
- Какая отрава?
- Не знаю. Медея поднесла мне кубок с вином, а дальше я плохо помню. И события сегодняшней ночи утомили меня.
Я сделал несколько неуверенных шагов в сторону, оперся о валун и потряс головой, словно не понимая, что со мной происходит. Но я был начеку. Наступила тишина.
Прохладные пальцы нежно дотронулись до моей руки.
- Любимый, - сказала Арле и резко повернулась к Ллорину. - Неужели ты думаешь, я не отличу Эдварда Бонда от Ганелона? Ллорин, ты дурак!
- Если б эти двое не были идентичны, нам никогда не удался бы обмен, - грубо ответил Ллорин. - Ты должна знать, Арле. Знать наверняка!
Шепот в толпе вновь стал нарастать.
В изумрудных глазах Арле я увидел смятение. Она отпустила мою руку, пристально на меня посмотрела. На лице ее отразилась борьба чувств.
Я ответил ей взглядом на взгляд.
- Что скажешь, Арле? - спросил я.
Губы ее задрожали.
- Не сердись, Эдвард, но Ллорин прав. Мы не можем рисковать. Ты должен понимать это лучше других. Если дьявол-Ганелон вернется после всего, что произошло, всем нам придет конец.
Дьявол, подумал я. Дьявол-Ганелон. Да, Ганелон ненавидел лесных жителей. Но сейчас другая ненависть не давала ему жить. В трудный час магистры Шабаша предали его, и прежде чем разобраться с повстанцами, он должен утолить жажду мести. Дьявол-Ганелон уничтожит Кэр Секир, сотрет с лица земли замок вместе с его обитателями!
А сейчас надо вести себя крайне осторожно.
- Да, Ллорин прав, - согласился я. - Никто из вас не может определить, Ганелон я или нет. Кроме тебя, Арле, - тут я улыбнулся, - а это не в счет. И рисковать действительно нельзя. Что ж… пусть Ллорин испытает меня.
- Ну? - спросил бородач, глядя на Арле.
Она неуверенно посмотрела на него, потом на меня.
- Я… я согласна.
Ллорин презрительно хмыкнул.
- Мое испытание может не удаться. Но среди нас есть та, кто видит. Фрейдис.
- Пусть меня испытает Фрейдис, - быстро сказал я и был вознагражден за свою смелость, увидев, что Ллорин смутился.
- Хорошо, - произнес он после непродолжительного молчания. - Если я ошибся, заранее приношу свои извинения. Но если я прав, я убью тебя или, по крайней мере, попытаюсь это сделать. Только одного человека уничтожу я с большим наслаждением, чем тебя, но оборотень не в моей власти… пока.
* * *
И с этими словами Ллорин дотронулся до своего уродливого шрама. При мысли о Матолче в его серых глазах вспыхнула такая ненависть, которая показалась пугающей даже мне, умевшему ненавидеть.
Что ж, пусть убьет Матолча, если сможет. Я жаждал сомкнуть пальцы на другом, более мягком горле. Никакое колдовство не убережет ведьму в алом, когда Ганелон разрушит Кэр Секир и вернется в замок!
И вновь черная ярость накатила на меня волной, уничтожившей воспоминания Эдварда Бонда, но оставившей в неприкосновенности коварство Ганелона.
- Да будет так, Ллорин, - спокойно сказал я. - Пойдем к Фрейдис.
Он коротко кивнул. Окруженные лесными жителями, мы продолжили путь. Ллорин шел слева от меня, Арле - удивленная и встревоженная - справа. Колонна рабов-роботов следовала за нами.
Стены каньона постепенно сужались, впереди показалось черное отверстие входа в пещеру. Мы расположились перед ней полукругом. Наступила тишина, лишь ветер негромко шелестел в листьях. Красное солнце выкатывалось из-за горы на небо.
- Я не сплю, - послышался из тьмы пещеры глубокий сильный голос. - Что за нужда привела вас ко мне?
- Матушка Фрейдис, мы освободили пленных, - быстро сказала Арле. - На них лежит заклятье сна.
- Пусть войдут.
Ллорин сердито посмотрел на Арле и сделал шаг вперед.
- Матушка Фрейдис! - позвал он.
- Я слышу тебя.
- Нас привела к тебе и другая нужда. Человек, стоящий рядом со мной, называет себя Эдвардом Бондом. Я уверен, что он - Ганелон, которого ты сослала на Землю. Нам не обойтись без твоего ясновидения.
Наступило продолжительное молчание.
- Пусть войдет, - произнес глубокий сильный голос. - Но сначала - пленные.
По знаку Ллорина лесные жители начали подталкивать рабов ко входу в пещеру. Не сопротивляясь, как стадо баранов, они шли гуськом и исчезали один за другим в темноте.
Ллорин посмотрел на меня и кивнул в сторону входа. Я улыбнулся.
- Когда я вернусь, мы вновь станем друзьями, Ллорин, - сказал я.
Холодный взгляд серых глаз пронзил меня насквозь.
- Последнее слово за Фрейдис.
Я повернулся к Арле.
- Последнее слово за Фрейдис, - повторил я, - но ты не волнуйся, Арле. Поверь, я не Ганелон.
Она испуганно посмотрела на меня, замерла в нерешительности, и я тут же сделал шаг в сторону. Лесные жители наблюдали за нами, держа оружие наготове.
Я мягко рассмеялся, отвернулся от них.
Подошел ко входу в пещеру.
Тьма поглотила меня.
Фрейдис
Я шел по тропинке, уводящей в глубь пещеры. Как ни странно, я был абсолютно уверен в себе. Впереди за поворотом замерцал огонек. Я улыбнулся. Самым тяжелым испытанием для меня было разговаривать с этими лесными выскочками, которые возомнили себя равными мне. Смешно думать, что их колдунья обладает такими же силами, как магистр Шабаша. Конечно, какие-то знания у нее есть, ведь ей удалось отправить меня, Ганелона, на Землю. Тем не менее я не сомневался, что никто из повстанцев не представляет для меня опасности.
В небольшой пещере за поворотом не было никого, кроме Фрейдис. Облаченная в белую мантию, она стояла на коленях перед большим хрустальным блюдом, в котором - без видимой причины - горел огонь. Тугие седые косы падали на неровный пол за ее спиной. Я остановился, пытаясь пробудить в себе чувства Эдварда Бонда, чтобы произнести те слова, которые мог произнести только он. Затем Фрейдис встала и повернулась ко мне лицом.
Я был поражен ее ростом. Немногие в Мире Тьмы могли смотреть мне в глаза, не поднимая головы, и Фрейдис была одной из них. Широкие плечи, большие, сильные, словно у мужчины, руки, быстрые, легкие движения, лицо без морщин - не выдавали ее возраста. И только по ясному взгляду голубых глаз, отражавших мудрость веков, понял я, что Фрейдис была стара. Очень стара.
- Здравствуй, Ганелон, - услышал я ее глубокий сильный голос.
Я вздрогнул. Она говорила с такой уверенностью, будто могла читать мои мысли, хотя я твердо знал, что в Мире Тьмы мне нет равных. На мгновение я потерял дар речи, но гордость быстро пришла мне на выручку.
- Здравствуй, старуха, - сказал я. - Я дам тебе шанс выжить, если ты будешь во всем мне повиноваться. У нас с тобой старые счеты.
Она улыбнулась.
- Присаживайся, магистр Шабаша. Когда мы мерились силами в последний раз, тебе пришлось отправиться в путешествие. Не соскучился ли ты по Земле?
Настала моя очередь улыбнуться.
- Ничего у тебя не выйдет. А если и выйдет, ты откажешься от своих намерений, когда выслушаешь меня.
Голубые глаза пытливо изучали мое лицо.
- Ты страстно желаешь чего-то, - медленно произнесла она. - Твое присутствие здесь и готовность заключить со мной сделку доказывают это. Вот уж никогда не думала, что мне придется разговаривать наедине с могущественным лордом Ганелоном, который не бьется в очередном приступе дикой ярости или не скован цепями. Но я нужна тебе, Ганелон, и нужда во мне сковывает тебя крепче цепей. Ты беспомощен. - Фрейдис грациозно повернулась, великолепно управляя своим большим сильным телом, и вновь села к огню. - Присаживайся, - повторила она, - и давай поторгуемся. Об одном тебя прошу: не лги, не трать время попусту. Поверь, я сразу узнаю, правду ты говоришь или нет.
Я пожал плечами.
- С какой стати мне лгать? Я ничего не собираюсь скрывать, ведь я тебя не боюсь. И чем больше ты будешь знать, тем скорее убедишься в моей искренности. Но сначала скажи… куда делись рабы, которые вошли сюда передо мной?
Она мотнула головой в дальний угол пещеры.
- Я отослала их в глубь горы. Ты ведь знаешь, как беспробуден сон освобожденного от заклятий.
Я сел рядом с ней и покачал головой.
- Нет… не помню. Я… Ты хотела услышать из моих уст правду, старуха. Тогда слушай. Я - Ганелон, но фальшивые воспоминания Эдварда Бонда затуманили мою память. Когда я появился здесь, я все еще был Эдвардом Бондом, но Арле сказала одну только фразу, и я вновь стал Ганелоном. Я понял, что меня одели в голубой жертвенный плащ и вели в Кэр Секир на заклание вместе с рабами. Должен ли я объяснять тебе, ведьма, какое мое самое сокровенное желание?
- Месть! - громко сказала она, и глаза ее загорелись - Ты говоришь правду, магистр. Ты хочешь, чтобы я помогла тебе отомстить. А взамен? Что можешь ты предложить лесным жителям, кроме огня и меча? Почему мы должны верить тебе?
- Потому, что я выполню любое твое желание. Я хочу отомстить. Чего хочешь ты?
- Уничтожить Ллура, положить конец Шабашам! - Голос ее дрожал от возбуждения, лицо пылало.
- Хорошо. Я тоже хочу положить конец Шабашам и… уничтожить Ллура. - Последние слова дались мне с большим трудом, сам не знаю почему. Я помнил, что когда-то состоялась торжественная церемония моего посвящения Ллуру и между нами установилась неразрывная связь. Но мы с Ллуром не были едины. Это могло произойти и почему-то не произошло. Я вздрогнул.
А сейчас я хотел уничтожить Ллура… уничтожить Ллура, чтобы самому остаться в живых.
Фрейдис пытливо посмотрела на меня.
- Да… возможно, ты не врешь. Возможно. Так какой помощи ты ждешь от меня, Ганелон?
- Ты должна поклясться перед всеми, - быстро ответил я, - что я - Эдвард Бонд. Нет, подожди! Я могу сделать для них неизмеримо больше, чем Эдвард Бонд. Скажи спасибо, что я вновь стал Ганелоном, ибо кроме Ганелона никто не может вам помочь. Лесные жители не в силах меня убить, я знаю. Ганелон бессмертен и может погибнуть только на алтаре Ллура. Допустим, вы возьмете меня в плен и ты снова вызовешь Эдварда Бонда своими заклинаниями. Это глупо и не нужно ни тебе, ни мне. Эдвард Бонд выполнил свою миссию. Теперь пришла очередь Ганелона. Кто еще скажет вам, где уязвимое место Ллура, каким образом найти секретное оружие Матолча, как обезвредить Эдейрн? Это знаю только я… вернее, знал когда-то. Ты… должна вернуть мне память, Фрейдис. А потом… - Я криво усмехнулся.
Она кивнула. Задумалась. Потом спросила:
- Что я должна сделать, Ганелон?
- Сначала скажи, как тебе удалось поменять нас с Бондом местами? - поинтересовался я.
Фрейдис хмуро улыбнулась.