В эту поездку в областной центр взяли практически весь отряд охраны. Лилия, получившая к этому времени солидные навыки телохранителя, как самая способная, была включена в состав личной охраны матушки.
Ночь перед выездом девушка провела в мучительных сомнениях и никак не могла решить, бежать в эту свою первую поездку или дождаться следующей?
План побега был давно готов. Личная охрана делила ночью зону охраны на сектора и каждая обязана была несколько раз за ночь проверять свою территорию. Надо просто не вернуться с очередного обхода, вот и все. Пусть все думают, что молодую и красивую охранницу похитили бандиты или маньяки.
Охрана в городской гостинице заняла все четыре номера вокруг игуменьи. Перед третьим ночным обходом Лилия специально оставила все свои любимые личные вещицы на столике возле
кровати, чтобы не заподозрили в подготовке побега.
На самой окраине города на дороге, ведущей к монастырю, девушка поймала попутную легковушку. Вблизи монастыря бежавшую послушницу будут искать в самую последнюю очередь.
Поселилась Лилия в заброшенной избушке в охотничьем поселке неподалеку от дома Руслана. В первое же погожее осеннее утро она спряталась в камышах рядом с любимой ивой возлюбленного.
Руслан, вопреки её ожиданиям, к иве не пришел. Зато Шейла не пропустила любимое обливание холодной водой на камне возле реки.
Лилия смотрела на выпирающий животик стройной прежде девушки и довольно улыбалась. Она прекрасно понимала, сколько ограничений и условностей на секс накладывает беременность. Впереди у неё как минимум год полного превосходства над Шейлой в плане красоты и доступности.
Руслан возле реки так и не появился. Лилия, подкравшись к ограде, увидела, что он чистит охотничий карабин и готовит охотничьи припасы. Она все поняла. Что делает мужчина, когда его не тянет в супружескую постель? Правильно. Его тянет на рыбалку. Там адреналина побольше, чем возле обвешанной мокрыми пеленками жены. Руслана тянуло на охоту.
Лилия знала, что у каждого охотника есть в тайге свой небольшой домик. Осталось только проследить, а что делать дальше, бывшая прилежная послушница знала. Мать Липа обучила её самым изощренным способам соблазнения. Без этого монастырским блудницам никак нельзя, иначе без рождения ими детей монашеская жизнь заглохнет.
Из-за забора Лилия наблюдала, как с горькими слезами Шейла провожает мужа на долгий сезон охоты.
- Русланчик, милый, мы тебя ждем. Ты помнишь об этом?
- Ну, конечно, помню. Тебе еще ждать пять месяцев. Обещаю, что через три я вернусь, и мы вместе будем радоваться нашему мальчику.
- Девочке, только девочке. Я хочу ей заплетать косы с огромными бантиками. Куда я буду привязывать мальчику бантик? На перчик?
- На мизинчик! - расхохотался Руслан, осторожно обнимая и целуя жену на прощанье.
Дорога до охотничьего домика заняла почти два дня. Неприхотливая к пище и удобствам Лилия дорогу перенесла легко, несмотря на то, что в отличие от Руслана шла не по тропе, а по таежным зарослям. Её ноги спасали добротные монастырские полусапожки из свиной кожи, зато руки и лицо были изрядно поцарапаны колючим сухостоем. Но и это входило в её планы. Больше вероятности, что Руслан её не узнает, хотя Лилия была уверена, что он никогда не видел её в лицо.
Первую неделю девушка решила провести рядом с заимкой, питаясь лесными деликатесами, которых полно осенью в тайге. Спала она в небольшой промоине на берегу ручья, завернувшись в теплый подрясник. Через три дня увидела, что Руслан добыл медведя и вялит полосы мяса на обернутой марлей елочке. Одну полоску Лилия перенесла в своё убежище и её ожидание стало более сытным.
Ловушку для него она устроила, когда он возвращался с очередной охоты на зайцев. Лилия избавилась от всего, что только могло выдать в ней монашку. Закопала в песок подрясник и серые монастырского пошива штанишки, оставив на себе только ситцевый в мелкий цветочек сарафанчик. Полусапожки решила оставить, так как не смогла бы объяснить, почему исцарапаны в кровь только руки.
Для раны на плече приготовила острый сучок, предварительно разорвав сарафан до пояса и оголив левую грудь. Она легла рядом с тропинкой недалеко от заимки незадолго до темноты.
* * *
Руслан шел с удачной охоты, посвистывая и ощущая приятную тяжесть притороченных к поясу заячьих тушек. Впереди его ждал сытный плов из зайчатины и вяленой медвежатины.
Вдруг он услышал стон недалеко от тропы. Раздвинув кусты, Руслан увидел лежащую на траве стонущую девушку с окровавленным плечом. Он глянул вверх и все понял, увидев обломанную высохшую ветку. Видимо, девушка пыталась залезть на дерево, чтобы осмотреться и упала, напоровшись на сучки.
Парень осторожно приподнял легкое тельце и заспешил к дому. Он положил её на лежак и стал осматривать. Какая-то сильная боль мешала девушке прийти в сознание. Он увидел обломанный сучок в плече и сразу понял, что просто так выдернуть его нельзя, так как возможна сильная потеря крови.
Руслан достал из рюкзака фляжку со спиртом и бинт. Выдернув сучок, он залил рану спиртом, а затем перетянул бинтом. Намочил кусок марли и стал осторожно обрабатывать остальные царапины. Протерев лицо и плечи, остатками сарафана попытался прикрыть грудь, но полоски разъезжались. Тогда он перевязал девушке грудь своим шерстяным шарфом.
- Так и теплее, и надежнее, - решил он, любуясь результатами своих трудов.
Затем Роман снял с её ног маленькие полусапожки, измазанные зеленой тиной.
"Наверное, шла по берегу ручья, а потом поднялась на пригорок осмотреться", - подумал он, приступив к обработки узких лодыжек и полных бедер.
Некоторые царапины уходили под подол платья. Минуту поколебавшись, Руслан приподнял легкую ткань и тут же её опустил. На девушке, кроме сарафана, ничего не было.
Прижав холодные ладони к пылающим щекам, Руслан медленно приходил в себя.
"Бедняжка, неужели она и ночью спала в одном платье? - ошеломленно подумал он. - Но как же она выжила, ведь сейчас температура по ночам почти нулевая? А может, она только сегодня потерялась? Может, отстала от группы туристов?".
Туристов в этих глухих местах он никогда раньше не встречал. Здесь даже охотничью заимку редко встретишь, а уж живого человека... Вот зверей тут навалом. Да и что тут туристам смотреть? Тайга и горы. Реки и озера. И так - на тысячи километров. От поселка до поселка - только рекой или вертолетом, никаких дорог.
"Нет, - решил Руслан. - Это не туристка. Тут что-то другое. Надо подождать, пока она придет в себя".
Он решительно поднял подол и начал смазывать царапины на бедрах девушки спиртом.
* * *
Все женщины - актрисы от рождения, и Лилии было нетрудно изображать потерю сознания. Труднее было не закричать от боли, когда Руслан выдернул сучок. Слишком глубоко он вошел в тело, но зато так правдоподобнее.
Когда парень положил её на лежак, она по шагам пыталась представить его действия. Когда спирт обжег открытую рану на плече, сознание и на самом деле на минуту потеряла. Когда очнулась, пыталась вспомнить, кричала она или только стонала. А если кричала, то что? Хотя...
Что она могла выдать? Маму? Так она даже имени её не знает.
Второй раз она чуть не зашипела, когда Руслан стал обрабатывать царапины на груди. А вот его неловкие мазки по бедрам доставили ей только удовольствие. Она прекрасно знала, что он чувствует, аккуратно и нежно проводя марлей по самым интимным местам.
И тут Лилия услышала чирканье спичек и гудение пламени в чугунной печурке. Потом плеск воды и недовольное бормотание Руслана. Скрипнула дужка пустого ведра и хлопнула дверь.
Вот теперь можно и оглядеться.
Так, вот почему он ушел. На столе стоял пустой алюминиевый чайник и два котелка. На полу лежали заячьи тушки.
"Вот с голоду я тут точно не умру", - подумала Лейла, вспомнив елочку, густо увешанную вяленными полосами медвежатины.
Она прикрыла веки и стала прикидывать, когда лучше прийти в себя, сейчас или еще с часок подождать. Решила, что на час потери сознания рана и потеря крови явно не тянут. Нужно только
выбрать правильный момент.
* * *
Вернувшись с ведром воды, Руслан поставил на раскаленную печурку чайник и начал обрабатывать заячью тушку. Сначала разрезал на кусочки половину, потом, глянув на притихшую девушку, бросил в котелок и остатки. Его постоянно мучила мысль, пришла девушка в сознание или спит?
"Может, она очнулась, когда я ходил за водой, а потом заснула?", - Как определить, Руслан не знал и решил подождать часок, пока готовится ужин.
Как только чайник закипел, девушка на лежаке опять застонала. Парень бросился к ней и увидел, что сползла и напиталась кровью повязка на плече.
Он начал осторожно её менять, приготовив спирт. Долго примеривался, как лучше теперь закрепить бинт, поглядывая на оголившуюся снова упругую девичью грудь. Руслан все время смотрел на прикрытые веки девушки и ждал, что она очнётся.
Но нет. Девушка даже не стонала при смене повязки. Парень долго сидел перед ней с пучком ваты и фляжкой в руках. Потом решил снова смазать царапины на руках и ногах.
- "Хуже не будет, если снова помазать", - решил он и поднял подол.
- Ты что делаешь? Ты кто? - слабый голос девушки прогремел громом в ушах Руслана.
- Я.. вот... хочу смазать... - пролепетал он.
- Где я? - девушка опустила руку на бедро, вырвав кончик сарафана из ослабевших пальцев парня и прикрыв колени. Второй рукой она провела по животу.
- Господи, почему я голая? Это ты раздел меня? Ты кто?
- Да нет. Извини, но такую я тебя нашел час назад и принес сюда. Это моя заимка. А я Руслан. Я охотник. То есть живу тут. Пока.
- А где нашел?
- Под деревом. Метров сто отсюда. Ты, наверное, с дерева упала? Ты не от туристов отстала?
- А почему я не видела твой домик с дерева?
- Не знаю. А ты кто? Как сюда попала? С туристами?
- Нет. С геологами. Попросила их довести меня до поселка. Учительница новая я. Здесь ничего не знаю. Отошла немного в сторону, а там медведь. Я и убежала. А потом заблудилась.
- А в какой поселок? Не в наш, в Полесье?
- Нет, в Пореченск.
- О, так это далеко. До Полесья полсотни верст, а до Пореченска еще почти столько же по Сурожке.
- Да, мне геологи про эту реку говорили. Мы шли вдоль ручья, который в нее впадает.
- Учительница, а зовут тебя как?
- Лилия, - опустила глаза девушка, придерживая лохмотья на левой груди.
Руслан на следующий день достал вторую чистую рубашку, нагрел целую выварку воды и подал Лилии кусок мыла.
- Сама справишься или помочь?
- Сама, сама, - испуганным голоском сказала девушка, провожая парня глазами за дверь.
Через день Руслан следил за оправившейся от шока девушкой и обсуждал с ней, когда можно будет тронуться в путь.
- По ручью я доведу тебя до Сурожки, а там бригада черных старателей, золотишко моют. У них лодка есть. Дам им пару соболей, довезут тебя прямо до школы.
- А два соболя - это дорого? - Лилия уже сама готовила грибной суп и нагнулась над печуркой.
Сарафан она починила и постирала, а пока ходила по заимке в одной рубашке парня. Он хотел предложить ей и свои запасные трусы, но постеснялся. Теперь он об этом не жалел.
- Дорого, - Руслан глянул на девушку и вытер внезапно вспотевший лоб. - За одного соболя можно до Америки долететь.
- Тогда зачем - два? Может, им двух зайцев дать?
- А вот за зайца они даже стакан воды не нальют.
- Почему? Жадные?
- Нет. Время умеют ценить. Вот у них точно: время - золото. Лиль, плов посмотри, не пригорит?
Девушка снова наклонилась над печуркой, которая подсвечивала ноги девушки снизу жарким розовым пламенем.
- Лиль, а тебе что, так срочно надо на работу?
- Конечно, учеба в школе уже началась.
- А чувствуешь себя как?
- Сколько идти до реки?
- Километров пять, не меньше.
- Ну, пять я теперь, благодаря тебе, выдержу. Ты мне не только жизнь спас, но и вылечил. Даже не знаю, чем тебя отблагодарить, - девушка села в ногах у лежащего Руслана так, что полы рубашки широко разошлись. Но она этого не заметила, а только благодарно пожала пальцы парня, положив их на своё прохладное бедро.
Руслан не мог отвести глаз от ног девушки, потом рывком притянул её к себе.
Они оторвались друг от друга, только когда заимку заволокло чадом от сгоревшего плова с медвежьим жиром.
* * *
Следующие две недели Руслан так и не смог начать разговор о поездке. Потом неделю шел нудный затяжной дождь.
- Ну, все, Русик, больше ждать не будем, а то меня, наверное, уже уволили с работы, так и не приняв. Только придумай, в чем я поеду? Не в этой же рубашке, - Лилия картинно приподняла пальчиками обе полы.
Парень крякнул и полез обнимать девушку.
- Все, все, давай собираться, хорошо? Так что мне одеть?
Подумав, Руслан достал из рюкзака лыжный костюм.
- Вот. Немного великоват будет, но совсем новый. А рукава можно подвернуть.
- Русик, а что же ты раньше мне его не предложил? Почему я столько времени в одной распашонке бегала? А?
- Ну, она тебе идет.
- Понимаю. И без неё мне тоже идет? - лукаво проворковала Лилия.
- Тоже, - нахмурился Руслан. - Ну, что ты спешишь? Пожила бы еще недельку, тебе что, плохо?
- Наоборот, так хорошо, что я начинаю беспокоиться о твоей жене. Шейла её зовут, да?
- Откуда знаешь? - нахмурился парень.
- Все мужики во сне имена жен и любовниц бормочут. Любовница у тебя я, значит Шейла - жена.
- Да, жена. Скоро родит. Вот отвезу тебя и вернусь к ней, - сказал со вздохом Руслан.
- А что за грусть? Не любишь её?
- Любил, пока тебя не узнал.
- Я, что - лучше? Как человек, или как любовница?
- Не знаю я. Только ты другая, веселая. Шейла строгая. И в жизни, и в любви. То это нельзя, то вера не позволяет, то не хочу, то... В общем, скучно мне с ней.
- А может и я такая, ты же меня не знаешь.
- Знаю. Я тебя хорошо за этот месяц рассмотрел.
- Снаружи - да? А внутри?
- Мне у тебя и внутри все нравится, - рассмеялся Руслан и снова полез обниматься.
Вышли они ранним утром. Парень оглянулся, вспоминая, все ли он попрятал от нюхастых медведей и лис. Он решил забрать припасы после возвращения с реки. Возвращаться к жене ему уже не хотелось. Скорое рождение ребёнка скорее пугало, чем радовало.
- Мы скоро встретимся, - уверенно сказал Руслан, помогая Лилии устроиться в лодке золотоискателей. - Ты будешь ждать?
- Когда?
- Через год точно. Пойми, не могу я её бросить с малым ребенком. Вот подрастет немного, пойдет в ясли, тогда. Да и за зиму настреляю побольше соболей, чтобы они несколько лет ни в чем не нуждались. Согласна?
- Хорошо. Лучше один соболь в руках, чем сотня в лесах, - с улыбкой сказала Лилия, подставляя щеку для поцелуя.
Руслан шел к заимке и всё время думал: "Почему она не дала себя поцеловать на прощание в губы?".
Глава 3. Родила монашка в ночь
В поселок прямо от речного пляжа вела гравийка из мелко дробленого желтоватого ракушечника. Ступив на дорогу, Лилия не услышала ожидаемого скрипа щебенки. Она наклонилась и попыталась поднять кусочек окаменевшей ракушки. Та не поддалась, так как была намертво склеена с остальными камешками. Такого девушка не видела даже в городе. Ей почему-то вспомнилась желтая дорога из сказки "Волшебник Изумрудного города". Да и себя она чувствовала маленькой девочкой Элли из Канзаса, заброшенной неведомой силой в этот необычно чистый и ухоженный поселок.
"А вот, похоже, и местная Гингема", - подумала Лилия, увидев у крайнего домика, стилизованного под казачий курень с крышей до земли, сгорбленную крючконосую старуху, которая без грима могла бы сыграть Бабу Ягу.
- Бабушка, а как пройти к школе?
Старуха шустро огляделась и, не увидев других конкурентов на разговор, потянула девушку за руку к узорчатой скамье возле дома, увитой цветными лозами дикого винограда.
- Ты чьих будешь, милая? - Старуха основательно уселась, расправив длинные юбки, и оперлась подбородком о свою клюку, явно настраиваясь на длинную, задушевную беседу.
- Бабушка, ну, мне, правда, некогда. Хорошо. Я буду здесь работать учительницей в школе. Как её найти?
- Э, милая. Так дело не пойдет. И чего это я тебе буду нашу дислокацию раскрывать, объекты сурьёзные обнаруживать? Может, ты шпиёнка к нам засланная. Не-е-ет, милочка. Ты поперва докажи, что ты и кто ты. Так, давай сначала. Вот я, Ивета Юрьевна Лисицына, заслуженный сторож местной администрации и ЦК по совместительству.
- Какого еще ЦК? - округлила глаза Лилия.
- Это, дорогуша, так звать нашу Центральную Котельную на термальных водах. А я - типа ночного директра при ней. Понимаешь теперь, с кем разговариваешь? А ты, наверное, думала, у меня правов нет тебя пытать? Продолжим. Чьих будешь, милая? - медовым голосом повторила вопрос бабка из ЦК.
- Ну, хорошо. Я из Полесья. Сирота. Выучилась на учителя, ищу работу. Мне сказали, что у вас школа есть.
- Сирота от рождения или как? - снова попыталась углубить тему старуха, чтобы не потерять такого редкого и интересного собеседника.
- Бабушка, ну, некогда мне! - в сердцах топнула ногой Лилия на прилипчивую бабку. - Не хотите школу показать, скажите, как администрацию найти?
- Ходют тут всякие... потом бомбы собирай за вами. Ты не Япону Мать убивать пришла? Признавайся, девонька, облегчи душу. Может, бог и простит.
- Какую мать?
- Да не мать. Мужик он. Наш глава администрации. Видела, какие у нас дороги? Он сделал. Это ты еще школу и детский садик не видала. В столице таких не сыщешь. А все он, касатик мой, все он.
- Какие у меня бомбы? - Лилия демонстративно вывернула пустые карманы лыжных штанов и куртки. - Видите?
- Так. Вижу. Теперь пазуху расстегни. Так. Повернись, - довольная осмотром, старуха долго цокала языком. - Как, ты говоришь, зовут тебя?
- Ничего я не говорила. Лилия зовут.
- Лилечка, золотце мое, а ведь у меня внучек есть, медовая моя. Красавец писаный, уж и жнец, и дудец и... как его там? А, на всем игрец. Такой славненький! Прямо пара тебе. Ты милая, оставайся у меня на постой, вот тебе ключ, а я за Митенькой сбегаю. Ты только дождись меня с внучком. Завтрекать вместе будем. А улица у нас одна. - Бабка вскочила и, отталкиваясь клюкой, как лыжной палкой, понеслась в сторону реки.
Школа, которую Лилия обнаружила по названию в центре улицы, находилась прямо напротив шикарного детского сада "Мое солнышко", который трудно было не узнать по раскраске, множеству игрушек во дворе и детским домикам, стилизованным под избушки на курьих ножках.
Первые проблемы, как Лилия и ожидала, у неё возникли с паспортом, который попросила директрисса школы.
- Что ж, учителя нам нужны, но универсалы.
- Как это? - не поняла девушка.