Профессор в полемику не вступал, продолжая торопливо строчить в блокноте бесчисленные фразы. Затем откинул капюшон, явив окружающим длинные седые волосы и бороду, и достал из кармана небольшую бутылочку виски, словно этот растительный продукт брожения был нужен ему для того, чтобы переварить масштаб сделанного открытия и сосредоточиться на его последствиях.
– Что ни говори… Боже праведный… Какая сенсация! Когда он обо всем узнает, ему это покажется более чем странным, – прошептал он.
– Вы опять думаете о сыне? – спросила журналистка.
– Но ведь никто не поверит, – высказала предположение Мелани, – никто. Просто неслыханно… Великаны… Цивилизация колоссов… Может быть, даже более развитая, чем мы… какая пощечина историкам, археологам и даже служителям церкви! Подумать только – большая часть тех, кто жил в античные времена, называли "богами" найденных нами гигантов… Это объясняет столько тайн и загадок прошлого.
Чарльз Уэллс сделал еще глоток.
– Поверят, куда они денутся! – возразил он. – Есть мои записи, есть снятый Ванессой фильм, есть ваши фотографии. Могу вас заверить, что через несколько дней все газеты будут трещать об этом без умолку. А затем Антарктику и озеро Восток ожидает настоящее нашествие. Сюда хлынут сотни ученых. Когда они обнаружат два гигантских скелета и этот фантастический барельеф, то будут просто вынуждены переписать все учебники древней и современной истории. Хотят они того или нет, но восемь тысяч лет назад действительно существовала гуманоидная раса гигантов, предшествовавшая нам точно так же, как ящерицам – динозавры.
– Я хорошо знаю научную среду, – скептически сказала молодая женщина. – Мы никто по сравнению с академиками и тысячелетними истинами. Что же касается фотографий и видеоматериалов, то они найдут способ подвергнуть их сомнению.
– У них не будет выбора. Они явятся сюда, констатируют факт и будут вынуждены изменить свою точку зрения. Потому что в этом заключается истина.
Ванесса отложила камеру и сняла рюкзак:
– Я проголодалась. Может, сделаем перерыв и пообедаем?
– Торопиться некуда, – ответил профессор. – Это место ждало восемь тысяч лет, чтобы раскрыть свои секреты, и как-нибудь потерпит еще полчаса. Если вы, конечно, не очень замерзли.
Мелани зажгла переносную печку, поставила на нее кастрюлю, налила воды из фляги и высыпала пакеты с пищевыми концентратами (лосось со щавелем и цыпленок с вареными овощами и рисом).
– Профессор, – сказала она, – вам же известно, что более твердолобых консерваторов, чем ваши коллеги, во всем мире не найти. Не говоря уже о том, что они вам завидуют.
– Они изменятся, им тоже придется… мутировать.
– Вы тешите себя иллюзиями. Они будут хохотать нам в лицо. Я так и вижу, как они поднимают нас на смех.
– Общественность нас поддержит.
– Общественность для них – просто толпа невежд. Да и какой прок в ее поддержке, если против вас ополчится весь научный мир!
– Боюсь, как бы она не оказалась права, профессор, – вмешалась в разговор журналистка, – в наших интересах проявить благоразумие. Вас, даже с явными доказательствами на руках, могут выставить мошенником или безумцем.
– Вот как! И вы, мадемуазель, туда же?
– Я прекрасно знаю, сколько насмешек вызывают Атлантида или Великий потоп. И если к этому вы добавите еще великанов с их высокоразвитой исчезнувшей цивилизацией…
– После такой находки мы не должны опускать руки! Умонастроения могут меняться. Я лично верю, что нам будут благодарны за то, что мы приоткрыли завесу великой тайны.
– А вы оптимист…
– Что значат какие-то изображения против целых веков предрассудков? – сказала Мелани.
– А наши образцы породы и льда?
– Их подвергнут сомнению. В наши дни, несмотря на массу ископаемых останков, даже теория Дарвина имеет меньше шансов на успех по сравнению с креационистской доктриной. Если это поможет вам остудить голову, профессор, напомню, что большинство учителей в этом мире рассказывают детям, что человека сотворил Бог.
– К чему вы клоните?
– К тому, что против нас выступят не только ученые, но и верующие!
– А как же барельефы? После нас сюда придут очень и очень многие.
Мелани пожала плечами и сложила посуду в рюкзак.
Придя в раздражение от всех этих замечаний, Чарльз Уэллс вытащил блокнот с ручкой и стал набрасывать какойто текст. И пока молодые женщины смотрели на него, он по несколько раз переписывал каждую фразу, словно готовился к публичному выступлению. Затем прервал свое занятие, сделал большой глоток виски и хотел завинтить бутылочку, но крышка упала и покатилась по земле. Он нагнулся, чтобы ее поднять, и вдруг неподвижно застыл, уставившись в одну точку:
– Я… Мне кажется… я нашел последнего великана.
Ученый встал на четвереньки и стал рукавом куртки стирать слой инея, которым был покрыт лед.
13. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: АПОКАЛИПСИС
От греческих словapoи calypsis, что дословно означает "поднятие завесы".
Позже это слово стали переводить как "откровение" или "обнажение истины". Впоследствии данный термин стал синонимом "конца света" – поскольку считается, что человек не в состоянии узреть истину (которая прячется за завесой его собственных иллюзий и лжи), ее познание станет для него роковым.
Эдмон Уэллс,
"Энциклопедия относительного и абсолютного знания", том V
14
Подо льдом различалась какая-то бесцветная масса.
Палеонтолог схватил фонарь. В глубине голубоватой замерзшей воды его луч рассыпался миллионами искрящихся отблесков. Профессор снял перчатку и стал обеими руками скрести поверхность.
Сквозь прозрачную толщу льда человек, явившийся из тьмы веков, выглядел совершенно нетронутым. Ростом более пятнадцати метров, с длинными седыми волосами и бородой. Одежда на нем была ветхой.
– Похож на… – прошептала Ванесса.
– На кого?
– На Санта-Клауса… или на бога…
– Это всего лишь пожилой человек с очень длинной седой бородой, – отозвалась Мелани.
Профессор Уэллс не скрывал ликования:
– Вот оно, наше неоспоримое доказательство. Этого никто не сможет опровергнуть! Это вам не какой-нибудь фальшивый артефакт.
– Нужно взять образец плоти, прекрасно сохранившейся подо льдом, и сделать анализ ДНК. Тогда мы сможем определить биологическую структуру этих предшественников нынешнего человечества.
Вновь вооружившись своим резаком, Мелани растопила лед над лицом, сунула лопаточку в рот гиганта и соскребла с внутренней поверхности кожи несколько клеток эпителия. Под объективом микроскопа ткани выглядели совершенно неповрежденными.
Повторяя проделанную недавно операцию, Мелани поместила образец в прибор для проведения радиоуглеродного анализа.
– Судя по ядру клеток этого исполина, он умер в более чем преклонном возрасте, – заявила женщина.
– Сколько ему было лет? – поспешно спросила журналистка.
– Вы не поверите. По предварительным данным, а точность моих приборов не вызывает сомнений, этому человеку около тысячи лет.
– Мафусаил, – прошептал профессор Уэллс.
– Вполне возможно, что авторы Священного Писания знали о существовании великанов и хотели нам о них рассказать. Вот видите, Библия нам не враг, как раз наоборот, она лишь подтверждает результаты наших исследований. Все думали, что продолжительность жизни более пятисот лет – легенда, а оказалось, что это правда, – восхитилась Ванесса.
– Тысяча лет? – заметил профессор Уэллс. – Поразительно, что у них все связано с числом 10. У этих исполинов всегда чего-то в десять раз больше. Они в десять раз больше нас. И продолжительность жизни у них в десять раз больше.
Он занес это наблюдение в свою записную книжку, как и мысли, на которые оно его вдохновило. Затем спрятал ее вместе с картой памяти фотоаппарата в водонепроницаемый пакет и убрал во внутренний карман куртки.
Когда Мелани брала новые образцы для определения характеристик ДНК исполина, в носу у нее зачесалось, она чихнула.
– Вы, наверное, подхватили простуду, – заметила Ванесса.
Мелани высморкалась и вернулась к работе.
– Мы уже долго торчим здесь при температуре намного ниже нуля и копаемся в замерзших ископаемых останках, поэтому неудивительно, что с нами происходят подобные маленькие неприятности, – попытался пошутить профессор.
15
Что они там делают?
Что замышляют на моем Южном полюсе?
Я должна их остановить, причем действия мои должны быть точечными.
Как устроить содрогание на маленьком участке моей кожи? Если я сосредоточусь, у меня должно получиться.
16
Профессора Уэллса била дрожь. Он достал из рюкзака инструменты для раскопок, и исследователи стали долбить лед вокруг замерзшего гиганта.
У Мелани вдруг случился такой жестокий приступ кашля, что ей пришлось на время прервать работу.
– Мелани, с вами все в порядке? Вы подавились?
– Ничего, пройдет.
Ванесса включила камеру:
– Профессор Уэллс, как вы думаете, наша цивилизация тоже может исчезнуть?
– Кто знает? Когда-то эти великаны тоже считали себя непобедимыми. – И он указал на лежавшего подо льдом человека. – Но им хватило булыжника, прилетевшего из космоса.
В это мгновение от потолка оторвался крупный сталактит и упал в замерзшее озеро.
По всей пещере покатился грохот, земля под ногами задрожала, температура резко повысилась. Путешественники бросились к стенам пещеры, уворачиваясь от прозрачных копий, сыпавшихся вокруг. Ванесса вдруг подумала, что эти сталактиты похожи на зубы в пасти, смыкающейся, чтобы их перемолоть.
Они прижались к стенам. Из каменной расселины на другом конце пещеры вырвалось облако пара. Жара стала невыносимой.
– Наверное, где-то рядом выплеснулась лава, – крикнул профессор.
Словно в подтверждение его слов, расселина изрыгнула дымящееся месиво. По замерзшему озеру пополз поток расплавленной магмы, и оно тут же закипело. Огонь и лед смешались, температура продолжала повышаться.
– Сюда! – завопила Ванесса, указывая на нишу в глубине пещеры, которая могла оказаться укрытием, ниспосланным им самим Провидением.
Они бросились вперед, но ледяная поверхность озера растапливалась все больше. По всей его длине с треском разрываемой ткани пробежала трещина. Земля стала уходить из-под ног.
Не успев ухватиться за что-нибудь на берегу, Чарльз Уэллс поскользнулся и упал. Он барахтался и пытался держать голову над поверхностью, но мощный водоворот увлек его на дно озера, и он провалился в узкий желоб, похожий на сточное отверстие в раковине.
Вслед за ним эта каменная кишка втянула в себя Ванессу и Мелани.
К счастью, изотермические костюмы путешественников были задуманы так, чтобы выдерживать самые экстремальные температуры. Поток понес их по подземной горке, постепенно превратившейся в лабиринт.
Небольшие фонари, закрепленные на касках, время от времени вырывали из мрака мелькавшие по бокам стены.
Первым летел профессор Уэллс. Увлекаемый могучим потоком, он оказался в широком желобе; затормозить падение не было никакой возможности. Его куртка рвалась, задевая за каменные выступы. Неожиданно перед ним возникла стена с отверстием, слишком узким для человека. Профессор понял, что избежать столкновения ему не удастся.
От страха он открыл рот и вытаращил глаза. И, словно пытаясь защититься, вытянул вперед руки.
Проект "эволюция"
17
Тело превратилось в прах.
Кровь оставила на груди яркую багровую отметину, сквозь которую была видна бесформенная масса внутренностей и лапок.
Донимавший его комар наконец-то был обезврежен. Давид белым платком стер с пальцев то, что осталось от обидчика. Комаров он не любил.
Он сделал глубокий вдох, переступил высокий порог Сорбонны и подошел к лакированной дубовой двери, которая вела в Дарвиновский зал. На ней висело объявление: "Конкурс "Эволюция"". Входить без стука".
Давид немного волновался.
Он посмотрел на часы: 10:58.
Назначено было на одиннадцать. Обычно он, со своей фамилией, начинавшейся с буквы "У", приходил к восьми и проходил последним, но на этот раз ему велели явиться в тот момент, когда, скорее всего, подойдет его очередь.
Давид повернул ручку двери. Зал был просто огромный, стены обшиты деревянными панелями, а потолок украшала фреска, изображавшая этапы эволюции. Длинная вереница образов: амебы, рыбы, земноводные, ящерицы, лемуры, обезьяны… И люди, которые, постепенно выпрямляясь, сначала были одеты в медвежьи шкуры, затем в кожаные штаны, джинсы и, наконец, в скафандры космонавтов. И каждый из них, казалось, завидовал потомкам и презирал предков.
На стенах висели портреты великих профессоров, оставивших след в истории университета. Первые из них были одеты в наряды периода Возрождения и потрясали соответствующими той эпохе инструментами. Затем, в хронологическом порядке, костюмы менялись – от аптекаря в мантии и остроконечной шляпе до ученого в белом халате и с планшетным компьютером в руках. Самые первые были написаны на больших холстах, последних представляли фотографии и барельефы.
Напротив Давида Уэллса, на небольшом возвышении, выстроились в ряд девять членов жюри.
В центре восседала высокая моложавая женщина в очках в черепаховой оправе и с туго стянутыми в пучок волосами. Внешне она походила на председательствующую. Перед женщиной стояла табличка с ее именем: Кристина Мерсье.
Ее окружали персоны постарше. Одна из них, крайняя слева, задремала и, пользуясь равнодушием коллег, слегка похрапывала. Правый край тоже занимала женщина. Давид заметил ее не сразу, потому что она была маленькой и сидела, как на насесте, на специально приподнятом для нее стуле.
Она постоянно тыкала пальцами в смартфон, словно читая сменявшие друг друга сообщения.
Давид Уэллс вышел вперед.
Под высокими боковыми окнами сидели шесть десятков молодых людей, демонстрировавших явные признаки волнения и сжимавших на коленях папки. Справа трое юношей, перед тем как предстать перед жюри, лихорадочно перечитывали свои записи.
– Следующий! – бросила Кристина Мерьсе. – Кандидат 67, доктор Фрэнсис Фридман. Проект "Андроид: искусственное сознание роботов".
Давид Уэллс скромно присоединился к трем кандидатам, сидевшим в стороне, и стал внимательно смотреть и слушать.
Фрэнсис Фридман был бледным, прыщеватым молодым человеком в толстых очках и туфлях на каучуковой подошве.
Он вкратце объяснил, что занимался на факультете робототехники в Монпелье. Если его примут, он надеется преодолеть решающий для машин этап: восприятие понятия "я".
По его мнению, это будет скачок от искусственного интеллекта, представляющего собой не более чем способность к вычислениям, к искусственному сознанию, являющемуся умением отличать свою индивидуальность от остального мира.
– Осознав себя, роботы-андроиды смогут стать идеальными слугами, тружениками, способными проявлять личную инициативу. И тогда им станет под силу сформировать многочисленный и недорогой рабочий класс, что позволит решить определенное количество экономических и социальных проблем. Их можно будет запрограммировать так, чтобы они даже не пытались взбунтоваться или устроить забастовку. Благодаря осознанию собственного "я", они будут наделены творческим потенциалом и даже смогут развивать собственные идеи, не предъявляя при этом никаких требований. Сплошные преимущества и никаких неудобств.
– А если они сойдут с ума? – задал вопрос один из членов жюри.
– Специально под их новое сознание и те вопросы, которыми они могут задаваться, нам придется разработать новые разделы психологии, психиатрии и психоанализа. Чтобы написать диссертацию, я собирался отправиться в Южную Корею, в Центр высоких технологий Сеула, чтобы поработать с новыми поколениями умных роботов и помочь им перешагнуть порог сознания.
– В Сеул?
– Именно там производят самых совершенных в мире роботов. В деле создания искусственного интеллекта корейцы ушли далеко вперед – и в процессорах, и в матрицах, и в дизайне, и в механике.
Повисла тишина, слышалось лишь похрапывание заснувшего члена жюри.
Остальные посовещались между собой, обменялись короткими записками на вырванных из блокнота листах. Затем женщина с пучком на голове, не глядя соискателю в глаза, взяла в руки список кандидатов и провозгласила:
– Спасибо, доктор Фридман. Следующий! Кандидат 68, доктор Аврора Каммерер. Проект "Амазонки: укрепление иммунной системы женскими гормонами".
Молодая женщина поднялась и встала перед членами жюри. Коротко стриженные каштановые волосы, черные брюки, желтый пиджак и черная блузка придавали ей мужской облик, который лишь немного смягчала тех же расцветок брошь в форме пчелы.
– Я работаю на медицинском факультете Тулузского университета. Моя специальность – эндокринология. Мне удалось установить, что на юго-востоке Турции, недалеко от границы с Ираном, живет последнее племя амазонок. Они называют себя женщинами-пчелами и поклоняются этим насекомым. На основе меда, а также маточного молочка пчелиной матки и прополиса представительницам этого племени удалось разработать весьма оригинальные и эффективные методы лечения. Уровень заболеваемости у них значительно ниже среднего. Их гормоны отличаются от наших, как будто они… мутанты. Я полагаю, что в значительной степени это объясняется употреблением гормонов женских особей пчел. В Турции, как и в Иране, это племя подвергается преследованиям, и если оно исчезнет, то накопленные им знания будут преданы забвению. Я намерена отправиться к амазонкам, чтобы изучить их на месте, провести анализ крови и собрать сведения об их познаниях в органической химии.
– Благодарю вас, мадемуазель Каммерер. И последний кандидат. Номер 69, доктор Давид Уэллс. Проект "Пигмей: эволюция за счет уменьшения размеров".
Давид вышел вперед и встал перед членами жюри: