Я успел заметить несколько мрачных рож в язвах, пока мы не отошли на достаточное расстояние. Целых три банды хобо собирались поделить останки робота или поспорить за них. Тут я почему-то вспомнил про пьезоэлектрические кристаллы и подумал, что из раннера их наверняка можно было бы выковырнуть.
– Тони, я хочу исповедаться дикастерию, – сказала вдруг Аоки. Флора расхохоталась, но Аоки не обратила на подругу внимания. – Меня отец просил, если я прегрешение совершу, а я сдуру пообещала. Ты не против?
– Из дома, – отрезал он. – Иначе полиция перехватит твой сигнал и сопоставит со смертью дракона. И не труби на весь свет, что это камайну его угробили.
Внезапно смарт Тони пискнул, требуя внимания. Одзи не стал разворачивать экран и тихо спросил в микрофон, опустив его ко рту:
– Ну? Идём уже.
Кажется, это был Пец, и он сообщил что-то не слишком приятное. Наш предводитель резко остановился и с минуту слушал, что ему Пец говорил. Потом молча оборвал связь и уставился на Гриба, словно в раздумье.
– Что там? – встревожился тот.
– Какой-то тип шурует рядом с нашими байками. Пец не решился к нему лезть, с виду отоко опасный и одет прилично. Скорее всего с оружием… Эй, Чипаня, это не твой инспектор?
– Вряд ли… Я со своим давно договорился.
– Так, девчонки, вы с Минору пока оставайтесь на трибуне, а мы займёмся проблемой, – решил Тони и сразу стал похож на сумасшедшего. По-моему, у него даже огонь в зрачках появился. – Гриб, ты заходи слева, Егор справа, а я с Чипаней по центру пойду. Минору, не злись, у тебя оружие всё равно без боеприпаса, – пояснил он.
Минору молча подхватил свой бесполезный гранатомёт и кивнул, и Тони с Чипаней исчезли в сумерках.
– Давай, Егор, – сказал Гриб. – Держи пушку наготове, и бей по ногам любому чужаку. Хаяку!
Он махнул пистолетом и пропал слева, а я на мгновение растерялся – что было делать, куда бежать, кого высматривать? А потом сообразил, что меня испытывают на смекалку и храбрость, и к тому же девчонки глядели на меня, вот я и рванул направо. Лишь бы ввязаться в переделку, а дальше соображу!
Я достал из кармана мамашины инфракрасные очки и подсоединил их к аккумулятору смарта, а то совсем темно становилось. Сразу стали видны все колдобины и завалы. Карабкаться на трибуну, чтобы повторить дорогу одзи, я не мог, зато впереди виден был отличный провал – бетон обрушился и смешался там с пластиковыми сиденьями. Ругаясь одними губами, я полез по нему. Особо я следил, чтобы на арматурину не напороться – тогда-то уж точно конец, запросто кровью истечёшь, пока камайну найдут и до клиники подбросят. Да ещё пистолет в руке приходилось держать, и скоро мне уже дико хотелось затолкать его в карман. И куда смотреть, симатта – вперёд или под ноги?
В общем, минут пять я там ковырялся, пока за пределы стадиона не вылез. А потом вдруг услышал выстрел и бросился на него. Споткнулся и отшиб ногу! До меня долетели короткие выкрики, будто два человека сражались только с помощью рук и ног, без огнестрельного оружия.
Я вылетел из-за угла и оторопел. В подтрибунном холле бились две зелёные фигуры – одна в длиннополом суйкане и без всякого оружия, а вторая с коротким обломком трубы. За ними виднелся еще кто-то, похожий на Чипаню, с вытянутым в руке пистолетом, а справа вроде Гриб. Но они не стреляли, чтобы не зацепить одзи. Кажется, это именно он старался приложить трубой чужака. Лиц в инфракрасном было не распознать…
Но почему они стоят?
Я зачем-то пальнул в потолок, подхватил кусок арматуры с бетонным огрызком на конце, сунул пушку в карман и резво двинулся вперёд. И при этом заревел что-то непонятное самому себе, словно разъярённый Генки. Мой подход сбил чужака с бодрого настроя, и он вынужден был отвлечься от Сэйдзи. Тот, как я заметил, уже пыхтел и не рад был, что ввязался в драку с одной трубой.
Я повернулся на пятках, ведя перед собой стальную палку с бетонным "набалдашником". Но враг и не подумал ждать, когда я снесу его. Он подпрыгнул, и его суйкан широким веером взлетел на метр над полом. Проклятый камень тянул меня вбок, я чуть не выпустил его! Ведь чужак вполне мог развернуться и припечатать мне лоб каблуком. Но он почему-то не сделал этого.
Я увидел, как Тони швырнул в него огрызок трубы, метя в голову. Конечно, не попал. В следующую секунду он вырвал из-за пояса пистолет и направил его в живот врагу! Выстрел резанул мне по ушам, и я на время оглох. Я всё-таки выпустил своё глупое оружие и уставился на незнакомца. Почему он не падает с простреленным брюхом?
А он словно в насмешку вытянул перед собой руку и провёл ей, будто чертил огромный полукруг. Где-то вскрикнули Гриб и Чипаня, а потом и Тони. А я ничего не почувствовал. Не закончив "рисовать карандашом", зажатым в руке, враг одним шагом отпрыгнул вбок и метнулся за колонну. Я даже не успел понять, что случилось. Услышал только, как рявкнул мотор байка, потом его зелёный силуэт вырвался из-за укрытия и пропал между завалами. В бывшем холле стадиона осталось только эхо.
– Что с ними? – крикнул откуда-то Пец.
Я очнулся и увидел, как шевелятся Чипаня с Грибом. Они старались встать на ноги. А Тони не шевелился, он лежал на камнях словно мёртвый и даже не дышал, по-моему. Я наклонился над ним и положил палец на шею. Неужели он умер? Тёплая жилка билась где-то под кожей одзи, а изо рта у него, как я наконец-то заметил, поднимался лёгкий зеленоватый пар.
– Живой! – крикнул я и приподнял туловище камайну. Чипаня с Грибом уже очухались, но их пока шатало, когда они ко мне подошли. И Пец тоже подскочил. – Что это с ним?
– Ультразвук, не меньше полтораста децибел, – мрачно сказал Гриб. – Одзи самый тонкий и мощный пучок достался… Симатта, лучше бы я всю обойму в этого дзари-боя высадил!
– А если бы в Тони попал? – возразил слабым голосом Чипаня. По-моему, его чуть не тошнило. – Видел же, как от его суйкана пуля отскочила? Наверняка полицейский плащ напялил, коно-яро.
– И что теперь делать? – испуганно спросил Пец.
– Если разряд попал в шею, может быть очень худо, – сказал Гриб. – Надо у Минору спросить.
Он ткнул в панель смарта, чтобы вызвать нашего оружейника с девчонками. Но те уже и сами поспешали на крики и выстрелы. Мы услышали топот ног, а тут и они показались – сначала Минору выглянул. Его голова зелёным шаром возникла из-за колонны, а внизу торчал раструб бесполезного гранатомёта.
– Быстро сюда! – позвал его Гриб.
Толпа наших сразу очутилась на месте схватки. Они окружили меня с одзи на руках и ошалело глядели, как голова нашего босса запрокинулась назад. Флора вскрикнула и ударилась в слёзы, и Тайша с Аоки тоже захлюпали носами. Минору бросил оружие и вступил с Грибом в короткую дискуссию о том, как враг поразил Тони.
– Его нужно срочно в клинику, – мрачно подытожил Минору. – Если повреждён спинной мозг, это может плохо кончиться. Чем раньше провести восстановительную терапию, тем лучше. У вашего тикусёмо могла быть установлена любая мощность! Короче, надо быстро вывести Сэйдзи из комы, пока ему совсем худо не стало. Думай, Гриб…
– Да обдолбись ты! Нельзя нам в клинику! – зло ответил тот.
– Точно, мне тогда круто достанется, – поддакнул Чипаня. – Мне запрещено на Полосе появляться.
– Не обязательно всем светиться, – пожал плечами Минору.
– Как будто у нас будет выбор! Залетим, как дрозды.
– Терапия? – спросил я. В голове крутилась Урсула с её ген-терапией. Наверняка это совсем разные штуки… – У меня есть знакомая аспирантка, которая в этом что-то понимает. У неё сапфировый лазер дома есть.
– Ну и что нам с её лазера? – хлюпнула Тайша.
– Поехали, – кивнул Минору. – Нечего здесь торчать, только время теряем.
Пока мы гнали к Урсуле, я с ней связался через комп байка. Нам повезло, что она оказалась дома, а не на работе. Она немного удивилась, что я звоню ей прямо с дороги, особенно её развалины вокруг дороги удивили. И ещё что-то заставило её покраснеть, будто я голый перед ней появился. А потом она увидела, что за спиной у меня, словно кукла, приторочен незнакомый человек, и встревожилась.
Байк Тони ехал сам, "привязанный" через спутник к аппарату Гриба.
– У меня товарищ ультразвуком поражён, – сказал я в микрофон шлемака. – Можно что-нибудь с ним сделать?
– А почему ты меня спрашиваешь?…
– Больше некого, Урсула. Ему не стоит в клинике появляться.
– Ультразвуком! Его полиция подстрелила? Только у них такое оружие есть.
– Какой-то преступник. Пожалуйста, помоги! Я тебе потом расскажу. – Она явно испугалась, что я хочу втянуть её во что-то незаконное. – Он не преступник, клянусь всеми богами!
Похоже, сработало.
– Ладно, купи в аптечном автомате на перекрёстке заморозку стволовых клеток, – деловито сказала девушка. – И фактор роста, только не самый дешёвый. Короче, по деньгам. Я за препараты платить не буду, извини.
Гриб, само собой, экономить не стал и купил самый дорогой фактор, из пяти отборных белков. И стволовые клетки выбрал импортные, из России, а не какие-нибудь корейские.
Когда мы всей толпой ввалились к Урсуле, с ней чуть кома не приключилась. Она мрачно поглядела на девчонок и особенно Флору, а потом приказала сгружать Тони прямо на футон под окном. И ещё нам пришлось всем руки мыть. Кошка тоже чуть с ума не сошла, когда мы на её унитаз покусились.
Камайну потолкались вокруг Урсулы, попробовали предложить помощь, но она её только от Тайши приняла. На свет возник титан-сапфировый лазер, который я так и не увидел в прошлый раз. Хорошо, что он у неё оказался и пригодился.
– Надеюсь, сюда не вломится полицейский взвод, – хмуро буркнула хозяйка.
– О чём речь! – заверил её Гриб. Выглядел он встревоженным.
Урсула вывалила стволовые клетки в чашку и разогрела их рассеянным светом лазера, потом добавила фактор роста из пузырька и засекла время. В руках у неё появился шприц с очень тонкой иглой.
– Эй, а это зачем? – спросил Чипаня.
– Как, по-твоему, я должна заменять поражённые нервные клетки на новые? – желчно отозвалась Урсула. – Сейчас просканирую спинной мозг и узнаю, где требуется терапия. Стволовые клетки к этому времени уже получат программу развития и встанут на место как влитые.
Она сфокусировала луч лазера на чашке и занялась Сэйдзи – стала водить датчиком сканера ему вдоль позвоночника. Шея её особенно заинтересовала. Похоже, волна ультразвука попала именно туда.
Я поглядел на подоконник, лежит там "кирпич" или уже нет? Он там и валялся, только уже в компании кучи сувенирных бутылок и фарфоровых кувшинов. Одна перевитая лентой бутылка была просто огромной, на два с лишним литра, и в ней темнела какая-то жидкость. Я повертел в руках один из кувшинов, и в мозгах у меня возникло что-то вроде просветления. Мне очень захотелось оставить тут пистолет. Пока все таращились на полумёртвого одзи, я вынул оружие из кармана и бесшумно уложил его на дно кувшина. Если Урсула найдёт его, не станет выдавать меня. А что пистолет мой, она легко узнает со своими генетическими приборами…
– Эй, подруга, а чего это у тебя кошка такая дикая? – спросил Чипаня. – Ты её перепрограммируй, что ли, а то вон как из угла зыркает. Укусит ещё.
– Живая она, – отрезала хозяйка.
– Сугой! – Все поглядели на чудо живой природы.
– Шли бы вы домой, ребята, – посоветовала Урсула. – Пользы от вас никакой, отвлекаете только.
Гриб вопросительно глянул на меня, потом на Тайшу.
– Проводишь потом одзи, ёси? – сказал он девушке-камайну.
– Если очухается! – заявила Урсула.
Тайша вздохнула, но деваться ей было некуда, не бросать же Тони одного. Вдруг хозяйка квартиры испугается и стукнет в полицию о ранении? Хуже сценария и придумать нельзя – разве что полная кома вожака. Мы пожелали Урсуле удачи, выслушали её недовольное бурчание и вывалились вон. Настроение было гнусным, даже успешное убийство раннера уже не радовало. И я стал думать, что этот случай смахивает на предупреждение богов по моему адресу. Дескать, и тебе придётся несладко, ежели в зоопарк ночью полезешь.
– Задание тебе, Пец, – сказал Гриб на стоянке под домом, когда мы по байкам рассаживались. – Запись почисти, выдели все чёткие кадры с нашим резвым "дружком" и вычисли его имя. Делай как знаешь, реплейная атака и так далее… Только одзи должен знать, с кем он сегодня схлестнулся.
– Всеобщая война? – неуверенно пробормотал хакер.
– Именно. Подключись к полицейской программе распознавания и сопоставь цифровые портреты. Кто у нас по компам специалист, я или ты? Можешь Тадаси привлечь, или ещё кого, но имя и адрес этого акума кодомо выясни. Только в полицию не обращайся, симатта.
16. Всё ещё среда
Байк Тони мы оставили, понятное дело, под небоскрёбом Урсулы. Вечер оказался смазанным неприятной кэнкой с незнакомцем, и развлекаться дальше без вожака никто не захотел. Я думал отправиться домой и переждать остаток вечера, успокоиться и помедитировать с тренажёром нагваля, но меня вдруг Аоки к себе пригласила.
На эстакаде она пристроилась рядом и вышла со мной на связь:
– Егор, давай ко мне в баню, если ты не занят. А то делать совсем нечего.
Я чуть с байка не свалился от неожиданности, так меня её предложение взволновало. Даже про Генки с его младенцем почти забыл. Неужели я всё-таки ей нравлюсь?
– Только ненадолго, часа на два-три, – подумав, сказал я.
И правда, хватать грязными руками, в пыльном суйкане младенца было бы негигиенично. Вообще-то у меня, конечно, дома душ есть… Но торчать в квартире несколько часов, ходить из угла в угол и нервничать? Нет уж, лучше я в гостях это время проведу, да и полезно будет свои следы запутать.
В прошлый раз я дом не особенно разглядеть успел, больше аппаратом и Аоки интересовался. А сейчас полюбовался, как он фонарями красиво освещается – с лепным перекрытием и четырёхскатной крышей… Нихонский стиль синто, кажется.
– Ты моего папашу не бойся, он добрый, – сказала Аоки.
Мы загнали аппараты в гараж и прямо из него вошли в главную гостевую комнату. Свет тут же автоматически зажегся. Пол здесь был покрыт яркими татами, а посередине стоял настоящий деревянный столик-сёин. В парадном алькове, на небольшом возвышении торчала кадка с кедровым бонсаи. А с другого конца комнаты, рядом с бумажной фасума, имелся огромный каркас голика. Куда же без него? А сколько здесь валялось мелких вещиц и украшений, не счесть.
Мы разулись у входа и натянули на ступни тапочки. Моего размера, конечно, не оказалось. Тут же заявился многорукий робот типа "марон". Домоуправ оглядел меня подвижной видеокамерой на глазном отростке и выжидательно уставился на хозяйку. Но Аоки не била тревогу, и "марон" укатился прочь, охранять жилище.
– Экстази пожуем?
Аоки залезла в шкафчик и вынула из жестяной банки две таблетки. Да, сегодня химия мне не помешает. Давно уже я не закидывался!
– Симпатичные у тебя тут картинки, – сказал я.
На стенах виднелись небольшие листы бумаги или ткани, а на них чёрно-белые пейзажи. Зимний, летний, еще какие-то.
– Пейзаж в стиле хабоку, – пояснила девушка и ткнула пальцем в ближайший. – Автор – Сэссю.
– Твой знакомый?
– Он в пятнадцатом веке жил. Это копии, понятно. Но тоже очень старые, им лет двести.
Тут из-за перегородки с аистом выскочил мохнатый зверёк, мяукнул и принялся тереться об Аоки.
– Неко! Соскучился, старый дахо! – Она стала трепать животное за уши. – Его ещё отец спроектировал, специально на мой пятый день рождения. Датчики по всей шкуре поставил, прикинь. Если его гладить, мурлыкает, а если шлёпнуть – орёт. Попробуй сам.
Я легко пнул зверька в брюхо, и он взвизгнул, словно живой.
– Ладно, пойдём с папашей познакомлю. Неко, за мной!
Но кот и сам знал, что делать. Я думал, что он затаил на меня зло и поцарапает в удобный момент, однако программу самообучения роботу, похоже, не поставили. Он даже не догадался укусить меня за пятку.
Господин Норико был очень толст и лежал на пышном футоне посреди своей комнаты, в дальнем конце дома. Он пребывал где-то в Инете. У него в жилище царил подлинный хаос. Какие-то плакаты вместо перегородок, электронные книги и разные пластиковые детали. Они вообще навалом повсюду лежали. Посреди этого хлама ползал робот-пылесос и тщетно жужжал. Наверное, трогать что-либо тут ему запретили, а выскребать пыль всё равно приходилось. Вот и пыхтел трилобит.
– Кэн-сан! – крикнула Аоки. Но толстяк не услышал её. Тогда девушка соединилась через свой смарт с компом отца и влезла в его виртуальную среду, пустив туда внешнюю помеху. Изобретатель очнулся и поднял очки на лоб.
– Аоки-кун, – расплылся он в улыбке. – А это кто с тобой, дочка?
– Егор. Правда, странный? У него Леф-1 испорчен.
– Здорово. А вы чего такие грязные? Давайте-ка в баню, нечего моего робота смущать. – Точно, трилобит почуял в нас угрозу и уже "обнюхивал", мечтая всосать пыль со штанов и плащей. Я понял, что мне становится жарковато, и стянул суйкан. Пусть поелозит.
– Ты над чем работаешь, ямабуси? – Аоки присела рядом с оядзи и заглянула в экран его смарта. – У, формулы.
– Новый источник химический энергии! Смотри, растения впитывают углекислый газ и переводят его в углерод. Например, кукурузная ботва. Добавляем отходы бумажной фабрики и получаем глюкозу, а уже из неё…
– Бумажной! Да сколько её делают-то? – Господин Норико собрался горячо поспорить на эту тему, но Аоки не дала ему, вскочила и поцеловала в лоб. – Всё, мы в ротэмбуро пошли. Сатою домой не собиралась?
– Как же, – нахмурился толстяк и поглядел на меня. – А чем твой друг занимается? Он тоже гакусэй?
– Нет, я в зоопарке работаю, – сказал я. – Мне трудно учиться.
– Ну, тоже дело. Возьмите там бакусю в холодильнике, я сегодня только ящик заказал.
Мне понравился Аокин оядзи. Правда, мои родители занимались моим воспитанием намного плотнее, чем этот толстяк. Но ведь я всегда плохо соображал, внимания мне много требовалось. А у его дочери со смекалкой всё в порядке…
Я отобрал суйкан у робота и увидел, что плащ почти чистый. Аоки поманила трилобита, и тот радостно покатился за нами. Видимо, ползать во владениях Кэна он уже замучился.
– Сатою – твоя мать? – поинтересовался я.
– Нет, имоуто. Она на гейшу учится.
– Младшая сестра! Это здорово.
– А мать погибла, в аварию попала, когда мне семь лет было.
– Обидно…
– Симатта, я же исповедаться забыла!
Аоки опустила микрофон к губам, соединила смарт с дикастерием и пробормотала что-то вроде "Простите меня, боги, за неуважение к сложной технике!" Это хорошо, что она не стала вдаваться в детали преступления. А то законопослушные служители Будды тотчас сдали бы её полиции.
Тут коридор кончился огромной кухней. Никаких футонов тут уже не валялось, и перегородок не было – обычная комната с могучим холодильником у стены. В него можно было затолкать целую тонну заморозок. Но питаться тут, наверное, было бы не очень уютно. Сплошной жёлтый пластик вокруг. Всё-таки видно, когда старшей хозяйки нет в доме, вот и у меня такая же квартира. Правда, она раз в сто меньше. Аоки, понятно, нет никакого интереса возиться с мебелью и другими заморочками, а порядок роботы поддерживают.
– Раздевайся, что ли, – сказала девушка и стянула куртку, свитер и кожаные штаны, в коротких шортах и майке осталась.