Когда я выехал из ворот служебной стоянки, циклон успел намести по краям дороги порядочные снежные кучи. Если так пойдёт и дальше, подогрев перестанет справляться и снег завалит даже проезжую часть. Но пока всё было в порядке, только сыро – заднее колесо иногда вело на поворотах. На одном из боковых съездов, на высоте в пару десятков метров над нулевым уровнем я остановился ненадолго у будки "Заряди меня". Пока заряжался аккумулятор смарта, я думал, что сказать этой тонконогой гангуро, но в голове гулял ветер. Тут я подумал, что надо бы купить какую-нибудь гаракуту в подарок Торико, и уткнулся взглядом в торговый автомат, который рядом с зарядной будкой торчал. Автомат был дешёвый и бедный.
Я выбрал пакетик сушёных мухоморов, порезанных на соломку. Настойка из них неплохая получается. Ещё мне попались на глаза женские прокладки – новинка сезона. Их можно было бросать в унитаз, и они сами там растворялись и всё дезинфицировали. Подумав, я купил их тоже. Авось пригодятся.
А потом со мной вообще казус случился. Когда я уже выезжал на финальный отрезок эстакады, наверху затрещал вертолёт, и на дорогу обрушилась целая цистерна химии. Хорошо ещё, что она рекламу на одежде не разъедает. Все машины стали сами собой притормаживать, только у меня байк готов был ехать и дальше, ведь шины мне опрыскали особым составом. Но я всё равно остановился вместе со всеми, чтобы не злить полицию.
Метрах в десяти передо мной, в ярком пятне света от фонаря, из машины выскочил какой-то тип и кинулся вбок, лавируя и оскальзываясь. Сверху заорали полицейские, и беглеца выхватил мощный галогеновый луч. Вертолёт над нами заложил вираж и со стрёкотом, подняв с обочин бурю палого снега, ушёл за отоко. На лесенке висел полицейский и целился в бегущего. Минуты через две вся эта криминальная заварушка удалилась на боковую эстакаду.
Симатта! Пока клеящая химия выветрится, пройдёт минут пять, и я тут на ветру совсем задубею. Эти-то все в теплых кабинах расселись, музычку слушают! Я тронул "демона" и покатил между каров, цепляя их байкерсами. Скоро и на чистый кусок дороги выбрался, а там уже газ выжал – машины-то все уехали, которых сверху не окатило. Так и домчал до нужной улицы.
Торико жила в подвальном этаже, рядом с придорожным маркетом. Возле её небоскрёба стоял пикет с электронными транспарантами. "Не покрывайте титановый слой рекламой!", "Даёшь чистый титан на стенах" и так далее. Само собой, эти маньяки ко мне пристали.
– Ты против рекламы на титановом покрытии, друг?
– С какой стати? – огрызнулся я.
– Стены новых домов покрыты двуокисью титана, ты не знал? – затарахтела какая-то некрасивая девица в куртке на десять размеров больше, чем надо. – Он очищает воздух и ускоряет расщепление водяного пара ультрафиолетовым светом. Молекулы грязи превращаются в безвредные, легко смываемые дождём. Титановое покрытие удаляет из воздуха окись азота…
– Это же старый район, – удивился я.
– А его летом реставрировали.
Я поглядел на рекламу на стенах, которую они бичевали. Подвижные картинки призывали покупать электронную краску, картон для плакатов и пластиковые палки для транспарантов. Торговцы сориентировались быстро и уже впаривали пикетчикам нужный им товар.
– Спасибо за лекцию, – сказал я и хотел уже спуститься на байке в подземный гараж, как вокруг возникло порядочное оживление. Пикетчики засуетились и закричали что-то возмущённое.
– Разойдитесь! – услышал я и обернулся.
К дому подъехал фургон, из него вылезло несколько рабочих в оранжевых комбинезонах. Они покатили к стене какую-то тележку с бочкой и компрессором. Один из рабочих направил на рекламу раструб шланга, второй врубил компрессор, и на стену хлынул поток чего-то серого.
– Что это? – спросил я у мелкой девицы. Она чуть не лопалась от обиды. На спине у неё крутилась реклама замороженных протеинов.
– Полимерная плёнка, – буркнула она. – Не рекламисты, так куяксё титан замазывают. Эти солнечную батарею распыляют, энергию дармовую хотят получить… Зимой-то! Уроды.
Пикетчики резко перестроились и заменили надписи на своих транспарантах. "Не покрывайте титановый слой солнечными батареями!" – прочитал я и наконец поехал в гараж. И не скучно им торчать на холоде?
Только когда я уже припарковал "демона", подумал, что надо было позвонить этой гангуро. Но на бумажке не было её номера… Ладно, попытаюсь пробиться и так. Я прошёл замызганным коридором с редкими лампочками. На стенах под трубами виднелись потёки от воды. Из-за дверей гремели голики, звучали рекламные слоганы и музыка. В узком коридоре все это мешалось в какофонию.
Торико открыла мне сразу, будто торчала под дверью. Она была вся распаренная и поблёкшая. Кажется, загар не слишком-то стойко держался на её коже. Без куртки и платья она оказалась ещё более худой, чем я её запомнил. "Речевого помощника" на ней сейчас не было.
– Вы кто? – удивилась она. – Я ничего не покупаю! – И дёрнула дверь, чтобы захлопнуть её у меня перед носом. Но я не дал.
– Я друг Давида, помните? Меня Егор зовут. Он ещё у меня учителем был, пока не пропал.
– А-а, – в сомнении протянула она. – Точно, как я могла забыть! Мы же с вами в зоопарке познакомились. А Давида нет.
– Я бы хотел поговорить о нём. Он оставил у меня свои вещи… Может, я смогу передать их ему?
– Нет его! Полиция уже спрашивала! Что вы всё ходите?
– Мама! – закричал из глубины квартиры мальчишка. – Мне больно!
Торико неуверенно уставилась на меня. Видно было, что ей хочется выпроводить меня вон, и в то же время она соскучилась по обществу. Я стоял твёрдо и показывал намерение остаться. Поколебавшись, она отступила и кивнула на бетонный пятачок пола в прихожей:
– Додзо. Чаю хоть выпьем. Я помню, Давид рассказывал мне, как ученика завёл.
Квартира у неё была такой же маленькой, как моя. Только окна в ней были ещё меньше, под самым потолком узкие такие полоски. Во время тайфунов их наверняка заносит снегом. По-моему, Торико как раз возилась со стиркой. Видимо, машина у неё была очень старой или сломалась.
Из кухни мне навстречу выполз тэдди и мрачно уставился на мои грязные байкерсы. За тэдди возвышался старый робот модели трайкбот, его "глаза" рубиново поблёскивали, а три членистых ноги подогнулись.
– Представляете, какая-то муха занесла Хисаси-куну заразу в глаз, – пожаловалась онако. Я вошёл следом за хозяйкой в комнатушку и увидел её сына. Он развалился на футоне и смотрел по голику анимэ. – У нас тут вечно в коридоре жара, что-то течёт, вот они и разводятся. Доктор по телефону поглядел и посоветовал заменить глаз на искусственный, а где мне денег столько взять? Страховки-то не хватит. Правда, можно этот больной глаз продать недорого, всё компенсация. – Гангуро залезла в прозрачный шкаф, открыв его ключом, и достала с полки плашку с таблетками и пузырёк с пипеткой. – Теперь апоморфином кормить приходится. Больно же! И закапывать лекарством.
– Одна моя знакомая недавно поставила себе искусственный глаз, – поделился я и сел в пластиковое кресло под кособоким торшером. Лампа в нём показалась мне подозрительной. Синеватая она была какая-то – ультрафиолетовая, что ли? – Нет, вру. Она срезала сетчатку и ей имплантировали диод, который зрительный нерв возбуждает. Сетчатка дорого стоит… Может, бесплатно операцию сделают?
– Видишь, если бы глаз был здоровый, то другое дело. У Хисаси же больной. А главное, у него паспорт красный, кому такая сетчатка нужна?
– Ёси, я и забыл.
Она улыбнулась и капнула сыну лекарство, потом выдала ему таблетку апоморфина. Похоже, мы опять перешли на "ты".
– А то бывает ещё косметический глаз, – поделился я. – Из пластика. Ничего не видит, зато красиво.
Мы дружно засмеялись, а мальчишка отвернулся от голика и свирепо на меня зыркнул. Я увидел, что рядом с ним валяется поцарапанный однорукий астронавт. Я себе тоже такого робота хотел, когда мне лет пять было. Этот робот, если он исправен, даже читать умеет и лица распознавать. Говорят, их по лицензии НАСА делают.
Я вспомнил о подарке и вынул из кармана мухоморы.
– Вот, можно в чай по щепотке бросить.
Но Хисаси не дал моему плану осуществиться. Он живо вскочил и отнял у меня грибы, чтобы тут же вскрыть упаковку. Торико всё же удалось отнять у него немножко. В чае, что она приволокла, плавали разбухшие кусочки мухомора. Я покатал один на языке и стал жевать. Мне хотелось сразу же спросить её про Давида, но я решил подойти к вопросу постепенно.
– Кстати, я ещё один подарок приготовил, – сказал я. – Вот, гляди.
Гангуро повертела в руке пачку прокладок, её большой рот растянулся в смущённой улыбке.
– Осэва ни натта! А то заканчиваются, я уже собиралась сама купить. Правда, денег маловато, пособие почти растратила… Вот, нового робота пришлось в рассрочку взять, мне детский психиатр посоветовал.
Приковылял из прихожей тэдди и уселся прямо между нами, глядя то на хозяйку, то на меня.
– А где он? Неужели тот астронавт?
– Что ты! Астронавт у нас после тэдди сразу появился, а нового я по вечерам в шкафу держу. – Она протянула руку и открыла дверцу. Там стоял пластиковый бочонок со сложенными в коленках лапами, с надписью "Ер-2" на покатом боку. Это была, по всем признакам, современная машинка. – Кучу вещей умеет делать! Охраняет, развлекает – у него встроенные игрушки и даже маленький голик. Мне доктор сказал, что детям трудно учиться у человека, потому что взрослые нетерпеливы и понукают их. А если с ребёнком занимается спокойный робот, который не психует и не делает замечаний, то всё намного проще. Потому что волнение не мешает. Главное, я через глаза Ер-2 могу за домом следить, по Инету, и Хисаси наставлять. Когда он шалит… Моим голосом скажет: "Прекрати!".
– Здорово.
– Мне в маркете пебл предлагали, это особенный какой-то робот. Он на занятиях сидит и картинку из класса транслирует. Им ещё прямо из квартиры можно управлять – зум и так далее. Ребёнок тогда может вообще в школу не ездить. Я отказалась, Хисаси же ещё не школьник. Пусть пока с Ер-2 поучится – я его как раз за эти способности выбрала. Хисаси у него курс для младших школьников проходит, по разным предметам.
– И не надейся, – вдруг выступил мальчик. – Вот ещё.
Кулачки у Торико сжались, и она чуть не закричала. Но стерпела.
– Ничего, начнёшь… Драки с тэдди устраивает, маленький паразит, – пожаловалась она мне. – Астронавта и тэдди подговаривает, чтобы они на Ер-2 напали. А тот разве драться умеет? Как ещё лапы ему не обломали? Может, хватит над роботом уже издеваться? – стиснув зубы, спросила она у сына.
Парень промолчал с мрачным видом. Торико поглядела на экран смарта, где у нее разные рожицы выскакивали, которые настроение сына передают. Там сейчас была самая мрачная физиономия.
– Как твои курсы? – вспомнил я. – Ты вроде что-то в Инете искала.
– Нашла! – обрадовалась Торико. Ей было неприятно препираться с Хисаси, и она ухватилась за новую тему. – Ты знаешь, что голик, Инет и уличная реклама сильно воздействует на твоё сознание? Понятно, знаешь. Только мало кто представляет, что гуманитарные технологи давят на твои скрытые мотивы, о которых ты и сам не подозреваешь. Нас учат воспитывать культуру потребления у человека и внушать ему, что он должен хотеть.
– Разве это возможно? – удивился я. – Если я хочу в тойрэ, ты уже меня не свернёшь.
– Ты не понял. А хочешь – сходи, кстати. Так вот, человек должен хотеть не того, что не существует, а вполне реальный товар. Технология подстроит его сознание под нужную мне марку. Причём я имею ввиду не просто какие-то башмаки или зубную щётку, в что угодно – политику, искусство и всё такое. Это ведь тоже товар.
– Да, широко мыслишь.
– Наше сознание обрабатывается с самого детства. Вот посмотри на Хисаси. Он лежит перед голиком и таращится в него целыми днями, анимэ смотрит и рекламу. А какие возможности у персональной рекламы! В богатых кварталах такую уже вовсю крутят. Про тебя же всё известно – биография, размер счёта, привычки, болезни… Хисаси-кун сейчас программируется на всю жизнь вперёд. И это правильно, потому что без программы в обществе не выжить. Лучше тогда сразу на Полосу уйти, как Давид, и там загнуться от лишений…
– Он сбежал на Полосу? – Я подавил возбуждение. Собственно, это и так было понятно, где ещё можно спрятаться?
– Тэмаэ, ксо! – зло буркнула она и стукнула кулаками по футону. – Забрал все деньги и свалил, а мне тут перед полицией отдувайся! Да ещё преступник! И что теперь с нами будет?
– Так он сказал, где скрывается?
– Дождёшься от него, как же. Один только раз и позвонил, и то тарахтел как автомат. Боялся чего-то. Ночью в четверг! Обещал позвонить ещё, только я что-то сомневаюсь. Он же знает, что полиция будет мой смарт прослушивать.
Она была права, так же как и Давид. Понятно, самым лучшим для него и заказчика будет затаиться где-нибудь в подвале и не высовываться, пока не представится момент слинять с острова. А может, его убили? Кажется, я изменился в лице, потому что Торико спросила:
– Что? Ты о чём таком подумал?
– Боюсь, что он мог потерять всё, – пробормотал я. – Дело-то серьёзное.
– Да уж, куда моему тикусё с настоящими преступниками тягаться!
Торико тоже испугалась и мяла край платья. Наверное, нагваль был всё же ей дорог. И правда, кто ещё, как не однорукий уродец, мог на неё позариться?
– Хотел бы я ему помочь, – проговорил я. – Всё-таки он мой учитель.
– Да пусть бы и пропал, хидой, – вдруг высказался мальчишка.
– Урусай, Хисаси-кун.
Я поболтал чашкой и допил остатки горького варева. Размякший мухомор лёг на язык, и я размолол его зубами. Кажется, товар мне попася никудышный, надо съесть всю пачку, чтобы проняло. Хоть ребёнку повезёт, если мамаша грибы не отнимет…
– Дерутся, значит, ваши роботы?
– Ещё как. Ноги у астронавта почти отваливаются.
– Иди-ка сюда, парень, – поманил я робота.
Тот повертел головой, словно не понял, потом всё же поднялся с порядочным треском в суставах и проковылял ко мне. Пока все глядели на него, я достал из кармана рубахи жучка Шрама. Когда робот добрался до моих ног, я поднял его на колени и повертел. Сунуть в него подслушку было никак невозможно, но показывать разочарование я не стал.
– Ну что ж, в тойрэ и домой, – вздохнул я. – Жаль, что связаться с Давидом нельзя. Или можно?
– Да кто же знает, где его носит? Вот если позвонит и скажет – приходи… Кто его кормить-то будет в подполье? Вот бакаяро! Просто слов нет. – Торико, похоже, так долго и яростно переживала события с другом, что выдохлась и говорила бесцветно, почти не волнуясь.
Я поднялся и пошёл в ванную комнатушку. И пока делал вид, что не могу нащупать ручку двери, успел затолкать жучка в щель между косяком и стеной, на самом верху дверного проёма. "Если он свяжется с ней, то не через смарт, – подумал я проницательно. – Недаром она купила этого Ер-2, ведь он тоже умеет выходить на спутники связи. Только бы питание не сдохло раньше времени".
Я вышел из туалета и стал одеваться.
– Егор-сан, – сказала гангуро. – Я видела в новостях, что ты тоже был ночью в зоопарке. Что ты там делал? Ты встретил Давида?
– Полиция меня об этом спрашивала, – подумав, ответил я. – Если я открою тебе секрет, ты никому не скажешь? – Она распахнула глаза и прижала ладонь ко рту. – Он же мой учитель, понимаешь? Между нами установилась невидимая энергетическая связь. Давид очень волновался, когда совершал это преступление, и это его волнение передалось мне через параллельный мир. Глупо звучит, правда? В полиции мне тоже не поверили, когда я им хотел про незримую связь поведать… Посоветовали к доктору обратиться.
Торико глядела на меня выпученными глазами, но не смеялась. Наверное, нагваль её и не к такому приучил.
– Я пошёл на его внутренний зов, а потом… Словно тьма обрушилась мне на разум. Я ничего не помню. Может быть, Давид испытал сильное потрясение?
– Ну? – выдохнула она.
– Всё пропало. Как будто Давид вообще исчез из мира живых. Вот теперь ты знаешь, почему я беспокоюсь о нём. Только ты не говори ему обо мне, если он вдруг позвонит, ёси? Это может стать для него ударом. Ведь он мой учитель и несёт за меня ответственность перед космосом. А тут взял и скрылся. Он станет мучиться угрызениями и потеряет бдительность, угодит в лапы полиции.
– Хай, хай! – горячо закивала Торико. – Обещаю.
Не знаю, поверила она в мои бредни или просто притворилась. Надеюсь, поверила. С виду она не такая умная девчонка, как Аоки или Тайша. Не говоря уж об Урсуле. Хотя гуманитарными технологиями занимается… Так же, наверное, как и я – генетикой. Я поглядел на своё отражение в лифтовом зеркале и покачал головой. Ну надо же! И как у меня мозги не закипели, когда я эту гаракуту про связь молол? Откуда вообще она у меня в голове так быстро возникла, с моим-то "замедленным мышлением"?
"В другой раз заранее готовься к таким вопросам", – указал я своему отражению.
21. Воскресенье
Утром я перекусил заморозкой и поехал к родителям. Не особо мне хотелось на них смотреть после всего, что я узнал от матери о "тайне" своего рождения. Но она позвонила вечером и очень просила приехать. Уж не знаю зачем. Пришлось согласиться…
В придорожном автомате я купил недорогую водку на тридиоле. Старикам в самый раз – от обычной "русской" не отличишь, зато ни похмелья тебе, ни прочих радостей. И мне, когда я на байке, лучше пить что-то подобное.
Мать сегодня расщедрилась и приготовила сугияки. Вытащила из кладовки хибати, нарезала мяса, овощей и пожарила всю эту кучу. Даже психоделических грибов, кажется, немного постругала. Я только надеялся, что не самых дешёвых. Предки от тридиола отказались, пили вино из кедровых орехов. Папаша, как всегда, таращился в голик и призывал нас заняться тем же самым.
– Ты больше не сердишься, Егор-кун? – спросила мать и вздохнула. Она сидела на стуле перед хибати какая-то скукоженная и почти не говорила.
– Даже не думал, – сказал я. – Так получилось. Это ведь ваша жизнь.
– Я всё-таки очень волнуюсь за Генки. – Она заметно приободрилась. – Как он?
– Не знаю, сидит всё время в халупе и не показывается. Даже камеру в сторону отвернул. Шимпанзе вроде нормальная, выходит погулять.
Мать в досаде махнула рукой и принялась опять твердить, что мне надо заняться поисками Давида, а то полиции на это дело плевать. Тут я не был с ней согласен, но спорить не стал. Стариков сроду ни в чем не убедишь, такая у них натура. Потом меня папаша терзал – подозвал к себе и горячо требовал экстази, пока мать посуду в машину кидала. Пришлось отделаться апоморфином.
– Я тут отличный сюжет про одного безумного дока поглядел, – похвалился оядзи. – Скупает органы у чернопаспортных, чтобы после их смерти сверхчеловека слепить. Ты тоже можешь себя продать.
– Я ещё сам себе нужен.
– Ну, смотри. Я же не прямо сейчас тебе предлагаю, а потом… Прославишься! – Кажется, папаша совсем выжил из ума. – Значит, у этого парня будет четыре сердца и два лишних ребра. И всё такое, самое лучшее. Эй, Мария! Давай с тобой в одного сверхчеловека объединимся?
– Бака, – проворчала та. – Хоть после смерти от тебя избавлюсь.
– А у меня полёты духа были, – поделился оядзи с гордостью, глядя на меня блестящим взором. – Сегодня ночью! Мне показалось, что я покинул своё тело. Раньше не верил, а теперь…