- Формой глаз и структурой черепа ты напоминаешь гидрана. Твои способности псиона лишь подтверждают это. Ты слышал о гидранах? - наконец спросил Зибелинг.
Я во все глаза смотрел на него.
- Я знаю, что они пришельцы. - Я с трудом произнес это слово. - Они пришли из системы Бета Гидра. Я знаю много анекдотов… Вы что, пытаетесь выставить меня на посмешище? Очень приятно выглядеть ненормальным. Я человек, а не чужастик.
Я снова встал. Зибелинг также поднялся и нагнулся над столом, задев шар с изображением. Он покатился в мою сторону.
- Ты до сих пор не понимаешь, к чему я веду. Моя жена была из гидранов. И у меня был сын…
- Да плевать мне, если даже ваша мать была чужастиком. Можете успокоиться, я не гидран. И в гробу я видел все ваши вопросы!
Он откинулся назад, выпрямившись. Его лицо выразило гнев, он проник в глубины моего сознания. Затем он отвернулся, как будто не мог больше меня видеть. Я перевел глаза на лежащий передо мной стеклянный шар с картинкой внутри. Трясущимися руками я взял его, положил в карман и быстро вышел из комнаты.
Он больше не вызывал меня. Этот наш разговор был последним, и Гоба стал третировать меня еще сильнее.
А через несколько дней он привел в лабораторию незнакомца, который казался упакованным в пластик - такой он был опрятный и стандартный. Он оглядел меня и произнес:
- Так ты то дитя подземелья, которое избило трех вербовщиков Контрактного Труда?
Я уставился на него. Он улыбнулся, и в его лице появилось что-то человеческое.
- (Думаешь, ты можешь принимать меня, телепат?)
Я услышал эту фразу, но незнакомец не открывал рта, чтобы произнести ее.
Слова сформировались в моем мозгу, а я даже не хотел читать его мысли. Передо мной был телепат.
- Ты, дерьмо. - Я стряхнул с себя наваждение, обернувшись к Гобе. Тот лишь скривил губы в садистской улыбке и вышел. Я поставил стол между собой и незнакомцем и сплел из своих мыслей некое подобие щита. Никто еще не проникал в мой разум таким образом - я чувствовал, что чужие враждебные мысли, как опухоль, обволакивают мой мозг. От этого ощущения меня затошнило. - Оставь меня в покое, урод, или увидишь, на что я способен! - Я сжал кулаки.
- Успокойся, - произнес он, не предпринимая больше попыток вторгнуться в мой мозг. Он выглядел обеспокоенным, что придало мне сил. - Спрячь когти, Кот. Я здесь не для того, чтобы…
- Я не животное, черт вас дери! - ударил я кулаком по столу. - Я человек, даже если ко мне относятся, как к скотине.
Выражение его лица изменилось:
- Приношу свои извинения.
Он слегка наклонил голову, глядя вниз. Его фигура была хилой, тщедушной.
Длинные черные волосы были зачесаны назад и закреплены на уровне шеи так, как носит их добрая половина мужчин. Создавалось впечатление, что он очень постарался, чтобы выглядеть, как все. У незнакомца были темные, едва заметные брови, напоминающие перья, и зеленые, с золотистым оттенком глаза.
- Я не думал обижать тебя, но, похоже, вышло именно так. Очевидно, эти люди сделали твою жизнь невыносимой. Между нами говоря, так было задумано. Это входит в программу исследования. То, чему ты учишься здесь, поможет тебе и откроет перед тобой перспективу, не так ли?
Я смотрел на незнакомца, пытаясь осознать то, что услышал, и то, какого черта он здесь делает.
- Кто вы?
- Меня зовут Диридэди Кортелью. Я работаю в Селевкид Интерстеллар штатным телепатом и, так же как ты, добровольно согласился на исследования по псионике. Моя задача - помочь тебе развить твои телепатические способности.
Я сел на край стола и закрыл лицо руками. Как обычно, его слова причинили мне боль.
- Господи… Только этого мне не хватало…
Он присел на другой край стола и взял пачку карточек с картинками, которые я обычно должен был "видеть", и перемешал ее. Он не стал играть в игры с моей головой, даже не упомянул о телепатии. Разговор шел о погоде, о чем угодно, только не о пси. Я не отвечал. Наконец, словно иссякнув, он вытащил упаковку с камфорными таблетками и отправил одну из них в рот. Я почувствовал, что у меня потекли слюнки и пальцы судорожно сжались. Он внимательно посмотрел на меня, но таблетку не предложил. Он вздохнул, и я почти физически ощутил, как хорошо ему было в тот момент.
- Не угостите одной? - Я попытался придать голосу почти безразличное выражение.
Он улыбнулся и передал мне таблетку. Я взял ее в рот и надкусил. От приятной горечи язык сомлел. Я сделал глоток, онемело горло и скоро напряжение во всем теле уступило место приятной слабости. Я сладко вздохнул вслед за ним.
- Давненько не пробовал?
Голос Кортелью заставил меня вздрогнуть, но я тут же забыл об этом и кивнул:
- Целую вечность.
Некуда деваться - я начал расслабляться и разговорился. Мой собеседник позволял мне легко проникать в его сознание и читать все, о чем он думал. Но я не хотел делать этого. Я сжал свое сознание, как кулак, но Кортелью не пытался в него вторгнуться. Он демонстративно сложил оружие, и это было для меня очевидно. Именно поэтому я стал отвечать на его вопросы и через некоторое время заговорил о псионике.
У него были более глубокие познания в области телепатии, чем я мог представить, и, выяснив, что мне ничего об этом не известно, он выдал полный курс. Единственной причиной моего внимания была камфорная таблетка, медленно растворяющаяся во рту. К тому времени, как огни Куарро за окном уже превратились в яркие созвездия в туманности сгустившихся сумерек, я знал все о различных ступенях телепатических способностей. По его словам, я обладал высшей степенью телепатии - наиболее подвижной, называемой "широким спектром", - способностью читать все, что находится на поверхности сознания другого человека, а также отрывки, фрагменты, похороненные в глубинах памяти, и даже чувства и эмоции.
Я узнал, что разум представляет собой нечто наподобие электрической сети под напряжением - нервные окончания реагируют на любые ощущения или образы, на каждую мысль и чувство, таким способом человек воспринимает жизнь. У большинства людей информация, воспринятая извне, и их собственные реакции спутаны в такой клубок, что даже биологический анализ не сразу может его распутать.
Однако псионы от рождения владеют чем-то большим - установками для самоконтроля, что позволяет им классифицировать клубок информации по группам и, более того, перехватывать и использовать энергию, к которой обычные люди невосприимчивы. Псионы обладают шестым чувством, их разум одновременно открыт для него и защищен от него.
У некоторых псионов обнаруживается несколько талантов, они умеют манипулировать жизненной энергией и еще какой-то загадочной, неисследованной.
Не все они в равной мере могут контролировать свой дар, так же как не все художники творят одинаково. Многие из них наделены разными видами необычных способностей и как бы носят корону из полудрагоценных камней, но лишь единицы награждены истинным талантом, подобным алмазу.
- "Алмаз в грубой породе", - повторил я слова Гобы, наконец поняв их смысл. Кусок камня, который нуждается в обработке и сопротивляется любому резцу, кроме самого мощного…
- Он прав, - подтвердил Кортелью. - Ты обладаешь таким уровнем контроля, что тебе позавидовал бы любой, кто захотел бы стать псионом… - Он рассмеялся, как от шутки, но я не понял ее смысла. - Однако ты обратил свои способности на них же самих. Ты используешь их для того, чтобы выстроить в структуре разума барьер, защитную стенку. Большие усилия предпринимаются для того, чтобы ее сломать…
- И им наплевать, останусь я цел после этого или меня изуродуют, - закончил я за него.
Его рот скривился в усмешке:
- Представляю себе. Я хорошо знаю этот тип людей.
Неожиданно его голос выдал усталость. Я вновь подумал, кем же был этот загадочный Кортелью и что означает должность штатного телепата. И на этот раз спросил:
- Чем занимается телепат в корпорации?
- Я изучаю клиентов по заданию руководства центра Селевкид и провожу проверку в главном офисе.
- То есть вы "крыса"?
- Не понял.
- Бьете в спину. Платный доносчик. - Я передернул плечами. Его губы напряглись, но он не выдал своего гнева, если даже его задели мои слова.
- Некоторые говорят именно так.
Его голос звучал обыденно, как будто ему приходилось говорить эти слова каждый день. Еще он сообщил мне, что является также и предсказателем для холдинговых компаний, предрекая их экономическое и политическое будущее. Я спросил, может ли он сделать то же самое для меня. Он ответил, что никогда нельзя заранее знать, когда предскажут твою судьбу, да и прогнозы не всегда сбываются.
- Кроме того, - добавил он, - наша задача - это разработки по телепатии, а не по предсказаниям.
Так Кортелью появился впервые, чтобы в дальнейшем работать со мной. Но прошло не так уж много времени, и какая-то часть меня стала с нетерпением ожидать встречи с ним. Новое лицо - он не относился ко мне, как к занозе, еще одно отличие от Гобы и компании. Но он был еще и интересным человеком. Кортелью обладал совершенной памятью, то есть он помнил абсолютно все, что видел или слышал, до мельчайших подробностей. Он сказал, что эту способность в состоянии развить любой псион, даже я, при желании. Я ответил, что у меня и без этого полно проблем. Но ему, похоже, известно было абсолютно все, он мог ответить на любой мой вопрос о движении звезд, о компьютерной памяти и даже о материале, из которого были сшиты мои штаны.
- И телхассий служит ключом к разгадке всех этих тайн. Он делает обработку данных достаточно детальной, а перемещение - достаточно экономичным для того, чтобы окупить производство дешевой одежды из хлопка на Земле и транспортировку до Ардатеи.
- Да? - Я потер джинсы на колене и засмеялся. - Неужели это сделано на Земле? Черт возьми, эти джинсы видели больше, чем я!
- У них тоже долгая история. Первоначальная одежда из хлопка… - И он вновь пустился рассказывать. Половина того, что он говорил, изобиловала техническими подробностями, и я не понимал, о чем речь. Иногда мне казалось, что Кортелью и сам не понимает, о чем рассуждает.
Но он наслаждался тем, что у него появилась аудитория. Не как актер, а как человек, которому нравится что-то показывать и чем-то делиться. Иногда вырывалось наружу страстное желание быть понятым и принятым. Я был для него крепким орешком, и с того момента, как я взял у него первую камфорную таблетку и заговорил с ним, для меня эта потребность стала очевидной. И я использовал его слабость, потому что в этом заключается сущность жизни - использовать или быть использованным. Я сумел притвориться заинтересованным, чего порой и не требовалось. Тогда мой замысел воплощался еще легче.
- Значит, миром управляет телхассий?
Он улыбнулся, польщенный интересом к тем знаниям, которые он демонстрировал. Его взгляд устремился куда-то сквозь окрашенные в пастельные зеленые тона стены лаборатории.
- Телхассий - это элемент один-семьдесят. Он состоит из кристаллов чистейшего серебра и используется для компьютерной памяти. С помощью этого элемента информация запирается в электронной ячейке; становится возможным поместить информацию со всей планеты в кристалл размером с твой кулак. С помощью телхассия стало проще запускать космические корабли: их оснащают компьютерами со скоростными операционными системами, и они позволяют покрывать за часы те расстояния, на которые раньше уходили недели. До открытия телхассия стоимость космического корабля равнялась целому состоянию и они не могли даже… - Он углубился в дебри слов, сложных и длинных, каждое из которых - длиннее моей руки. - И теперь даже скоростные корабли, такие, как патрульные катера, имеют меньше кубического метра телхассиумных кристаллов в компьютерных системах на борту. А тяжелый грузовой корабль несет на борту немногим больше телхассия, чем это требуется для поддержания жизни на целой планете, и пользуются им в полете лишь в непредвиденных обстоятельствах, поскольку обычно их курс рассчитывают компьютерные системы, расположенные в портах главной линии, например в Куарро. Теперь расчет скоростного перелета из главного порта в любой уголок Федерации, кроме Колоний Туманности Рака, можно сделать меньше чем за час.
- Вот так так! - Я потер лоб, по-прежнему не в состоянии разобраться в скрытом смысле слов, которые он говорил. - Похоже, я проглотил свой мозг!
- Может, нам лучше вернуться к работе? - Он взглянул на электронный датчик у себя на запястье.
- Ну еще немного! У меня еще есть вопросы. - Вопросы были всегда, иначе, стоило им иссякнуть, мы должны были возвратиться к телепатии.
- Ты, наверное, ночами не спишь, все обдумываешь, что бы спросить. - Его голос обнаружил нетерпение.
- Я всегда лучше соображаю после полуночи. - Но теперь так происходило вовсе не потому, что я этого хотел. Мои красные глаза выдавали постоянное недосыпание. Я откинулся на стуле, ожидая, что он заговорит вновь. - Не угостите меня еще? - Моя рука легла на прохладную поверхность стола ладонью вверх.
Он не двинулся:
- (Теперь ты должен это заработать.)
Я вздрогнул и выругался, чуть не свалившись со стула:
- Не делайте со мной этого!
- (Почему нет?)
- Нет! - Я содрогнулся от собственного голоса. - Я знаю свою задачу, но мне нужно время. Я не готов. - Стараясь говорить уверенно, я пытался построить защиту от очередного вторжения Кортелью.
- Когда же ты будешь готов? Завтра? На следующей неделе? Через месяц, год? У тебя мало времени, Кот! - Неожиданно Кортелью пришел в бешенство. - Если ты хочешь остаться в этой программе исследований, надо демонстрировать результаты. Ты должен уметь контролировать свои возможности, пускать их в ход при необходимости и не позволять другим псионам использовать их против себя. - Он замолчал.
- Зачем? - Я зажмурился, отражая выражение его лица.
- Таковы правила, и, если ты хочешь продолжать, ты обязан им следовать.
- Там, откуда я, другие законы. - Я резко встал со стула и пошел.
- Ты не в Старом городе, но очень скоро там окажешься, если не будешь сотрудничать с нами, уличный мальчишка!
- Какого хрена тебе надо? - Я обернулся и взглянул на него. Кортелью никогда не называл меня так раньше и не запугивал.
- Ты даже не пытаешься скрыть, насколько тебе наплевать на весь наш эксперимент и на то, что я хочу помочь тебе. - Он встал и последовал за мной, соблюдая, однако, дистанцию.
- Что вы имеете в виду? - Я знал, о чем он говорит, и то, что он прочитал это в моих мыслях. - Я не пытался…
- Черта с два ты не пытался!
Я не был готов к его гневу и разочарованию, и он снова вторгся в мой мозг.
- (Хорошо же, дитя подземелья, ты умело пользовался моим терпением и прятался за ним, как за стеной, но оно иссякло. Ни одной камфоры, ни одного вопроса, никаких игр до тех пор, пока я не увижу результата.)
- Оставь меня, ты, подонок.
- (Нет уж, такой роскоши ты не получишь. Я не оставлю тебя в покое до тех пор, пока ты сам не заставишь меня это сделать.)
- Убирайся! - Я закрыл уши руками, как будто это могло помочь. Кортелью прорвал всю мою защиту, и я не знал, что делать.
- (Заставь меня!) - Его слова оглушительно разносились во всех уголках моего мозга.
- Пошел ты, будь ты проклят…
Я был в ужасе от того, что он выполнит свое обещание и останется в моей голове. Я судорожно искал оружие, но не то, которое можно взять в руки, - я искал в глубинах разума.
- (Убирайся, будь ты проклят!) - Мысль черканула, как искра, между моим разумом и его. Неожиданно послав импульс в его мозг и задержавшись там, я установил связь на уровне телепатии. - (Проклятый ублюдок, убирайся из моего разума!) - Меня трясло от бешенства.
- (Остановись, остановись!) - Кортелью прервал контакт, в ту же секунду мой разум вернулся ко мне, а мой оппонент покачнулся и схватился за стул для равновесия.
Я тоже едва стоял на ногах и оперся о край терминала:
- Сукин сын!
- Поздравляю, - проговорил Кортелью почти шепотом. - Псион.
- О Господи! - Я глотнул и коснулся рукой губ. Еще несколько ругательств и проклятий вырвалось у меня, пока я доковылял до стула и сел.
Кортелью опять сел напротив меня и на этот раз дал мне целую упаковку камфорных таблеток:
- Держи.
Трясущейся рукой я положил одну в рот. Беспорядочные обрывки образов мелькали у меня в голове - рекламные щиты, сигнальные огни, узоры, предназначенные для того, чтобы я посмотрел на них. Долгое время мы сидели молча, и, испытывая успокаивающее действие камфоры, я пытался понять, что же произошло.
- Как ты себя чувствуешь? - спросил наконец Кортелью. Весь его вид выражал полнейшее участие.
- Вам лучше знать. - Я с ненавистью взглянул на него.
Он покачал головой:
- Сейчас я не читаю тебя, и ты это прекрасно знаешь.
- Ну и как вы думаете, каково мне сейчас? - Я отвернулся, тщетно пытаясь отыскать в комнате окно.
- Наверное, ощущаешь гордость, восторг… как будто ты наконец добился чего-то значительного?
- Нет. Я как будто весь в дерьме и совсем уничтожен, как последний придурок. Разве не так обычно себя чувствуют?
- Это Гоба тебе сказал? - Его улыбка исчезла.
- Ему даже не нужно было говорить этого. Каждый раз, когда я приближался к его мыслям или к мыслям любого спеца, я чувствовал это. - Я сжал кулаки.
Кортелью изобразил гримасу:
- Черт бы их побрал, почему они не…
- А почему они должны меня любить? Кому интересно, когда кто-то читает их мысли? На моем веку людей убирали за гораздо более невинные вещи.
- И именно поэтому ты борешься с этим так упорно.
Это прозвучало как полувопрос-полуответ. Я пожал плечами, оставляя его в уверенности, что он все понял, хотя это была лишь половина правды.
- Я виноват в том, что слишком давил на тебя. - Кортелью склонил голову. - Я должен был знать…
- В чем же между вами разница? - Его извинения действовали мне на нервы, и я хотел прекратить это.
- Потому что мы другие. Мы должны быть другими - не только потому, что обладаем особым дарованием, но и из-за ответственности, которую это налагает на нас. Мы способны на действия, недоступные большинству людей, и это пугает их. Как говорится, в стране слепых кривого забивают камнями. Мы должны жить по более жестким правилам, чем остальное человечество, чтобы доказать, что ему нечего нас бояться. - Он наклонился ближе ко мне. - Тебе хотелось бы узнать, что я чувствую по отношению к моей телепатии?
Нет. Но я не сказал ему об этом. Я повернулся на стуле, тяжело оперся о ручки, чувствуя, что Кортелью вновь атакует мои мысли. Я держался расслабленно, не пытаясь оборвать невидимые искрящиеся нити, которые соединяли нас. Я даже предпринял для этого усилия, и Кортелью пошел на попятную, по-видимому опасаясь, что я не выйду из его мыслей.
Однако он не пытался выдворить меня из своей головы. Линии его мыслей постепенно ослаблялись, как в первый раз, когда он снял защиту и впустил меня.