Джеку сопутствовала удача: ведь все могло кончиться иначе. Эта чертова демонстрация! Не успей он затормозить, его бы растерзали на месте. А так он даже не ушибся. Затеряться же в толпе сам бог велел. Может, эта демонстрация ниспослана ему свыше?
"Надо бы поделиться с Джулией. Она это заслужила", – решил Джек. Он подарит ей… Джек немного подумал, выдавливая на ладонь шампунь. Он подарит ей посудомоечную машину! С первой зарплаты! Джек расхохотался так, что мыльная пена затекла ему в рот. Вкус мыла напоминал теплый "бад". Джек отплевывался, пока вкус дармового пива не перестал его мучить.
Как обрадуется Джулия! К тому же она перестанет пилить его. Джек теперь солидный клерк солидной компании. Джулия, наконец, начнет его уважать. А еще он подарит Джулии компьютер, столик под него и вращающееся кресло. Пусть ей будет удобно писать свои романы, может, придумает еще что-нибудь стоящее!
Но… Что будет если этот роман Джулии с претенциозным названием "Калифорния, как она есть" опубликуют? Что тогда? Ведь наверняка найдется умник, который обратит внимание на то, что ограбление банка в романе полностью совпадает с описанием реального происшествия, которое непременно попадет на страницы всех сегодняшних вечерних газет. Следовало об этом подумать раньше. Впрочем, нет. Ничего страшного не произойдет. Все решат, что это Джулия использовала газетные материалы при написании романа. Ведь когда еще его опубликуют. Да и вообще, кто сказал, что первый роман начинающей писательницы возьмут и опубликуют? Не такой уж это шедевр, черт возьми. Ну, может, в каком-нибудь женском журнале смилостивятся над ней, искромсают роман до неузнавания, сократят, выкинут самое интересное и опубликуют по частям. Так что, может, даже текст записок изменят.
Джек успокоился, выключил воду, нашел на полке полотенце и принялся промокать голову. Протерев глаза, он уставился в зеркало.
– Привет, – сказал Джек и помахал своему отражению рукой.
Отражение молча помахало в ответ.
Джек вытирался и с удовольствием рассматривал себя в зеркале. Короткие черные волосы, залысины, карие глаза, чувственные губы. Жаль, пришлось расстаться с усиками: Джек их сбрил неделю назад, чтобы избавиться от особых примет. Обильная растительность на груди, ну просто мачо. Даже брюшко, которого в двадцать девять могло бы и не быть, не смутило его. Ну и то, что ниже него, ничем не разочаровало Джека.
Оставшись довольным осмотром, Джек достал из холодильника жареную курицу и запихал ее в микроволновку. Дождавшись сигнала, он, энергично орудуя ножом и вилкой, извлек курицу из печи и водрузил на тарелку.
– Жизнь прекрасна! – сказал Джек и перерезал курице горло…
Глава 2
Поздняя осень в Бредлоу – самый замечательный сезон. Такого буйства красок здесь нет ни в одно другое время года, даже весной, когда ровная зелень травы нарушается тут и там появляющимися на свет анемонами. Осенью деревья облачаются в бурые, желтые, ярко красные наряды. То же самое творится и под ногами. Джулия с удовольствием проделала пешком путь в полторы мили, отделявший железнодорожную станцию от лечебницы.
Частная лечебница Рубинштейна занимала три старинных усадьбы, расположенных в шахматном порядке среди вековых деревьев, верхушками так далеко отдалившихся от земли, что земные проблемы перестали их касаться.
Миссис Маргарет Лестер жила здесь второй год. Гуляла по парку, пряталась в тенистых аллеях с книжкой, а во время, когда болезнь ненадолго отпускала ее, помогала доктору Рубинштейну и его ассистентам. Ведь до недавнего времени она преподавала психологию в одном из университетов.
Болезнь началась внезапно лет пять назад. Маргарет впала в ступор. Неподвижно сидела в холле своей небольшой уютной квартиры, уставившись в одну точку. Внешний мир на время покинул ее. Когда же он вернулся, нерастраченные силы привели ее в буйство: она перевернула все вверх дном. Выплеснув всю энергию наружу, Маргарет двое суток обессилено лежала. К счастью, Джулия приехала на каникулы и помогла матери потихоньку прийти в себя.
Подобные приступы повторялись сначала раз в год, затем все чаще и чаще… В конце концов, по настоянию врачей ее, еще совсем не старую женщину, лишь недавно отметившую пятидесятилетие, определили в лечебницу Рубинштейна, где ей был обеспечен надлежащий уход. Муж Маргарет, Герберт Лестер, оставил ей приличное наследство, так что лечебница не стала непосильным бременем для Маргарет и ее дочери.
Джулия навещала мать раз в месяц, стараясь выбрать время, когда Маргарет сохраняла ясное сознание. В эти периоды о болезни Маргарет напоминали лишь черные круги под глазами. Она реагировала адекватно, проявляла ненапускной интерес к жизни и даже пыталась писать научные статьи. Ее навещали бывшие ученики, и она вела с ними долгие беседы, обсуждая последние новинки в психологических журналах, которыми ее в большом количестве снабжала доктор Женни де Кастро, ассистентка, непосредственно занимающаяся Маргарет.
Визиты дочери также поддерживали Маргарет. Она живо интересовалась семейными проблемами Джулии, которые наслаивались, как снежный ком. Главную проблему Джулии звали Джек.
Джулия была откровенна с матерью: обманывать или что-либо утаивать от нее не имело смысла. Маргарет чувствовала фальшь лучше, чем натренированная собака чует взрывчатку или наркотики. И Маргарет обладала тактом. Она никогда не переходила границы дозволенного, хотя постоянно балансировала на ней. У Джулии не было причин обижаться на мать.
Но в этот визит все было иначе. Джулия чувствовала жуткое напряжение при мысли, что мать начнет расспрашивать про Джека. "Как там твой Джек?" – непременно спросит мать, и Джулия взорвется…
– Как поживает твой Джек? – спросила Маргарет, когда они с Джулией обосновались на заброшенной скамейке в самом удаленном углу парка.
Было прохладно. Джулия укрыла мать теплым пледом и подоткнула концы. Она решила, прежде чем ответить, досчитать до двадцати. А потом еще до десяти.
– Мне кажется, я скоро созрею для развода, – как можно спокойнее произнесла Джулия.
– А Джек?
– Что Джек?
– Как к этому отнесется Джек?
– Ему придется смириться. Есть вещи, которые жена может решать самостоятельно. Только не говори мне, что ты знала это заранее.
– Не буду, раз тебе это известно.
– Он не создан для семейной жизни. Никакой ответственности. Скачет по жизни, как заяц. За все хватается, ничего не доводит до конца. Сколько работ он сменил за эти годы…
– Где он удержался дольше всего?
– Дома! Уже пять месяцев не работает. Ломаного цента в дом не принес. Сидит на моей шее.
– Значит, ты позволяешь. Не корми его. Голод – хороший учитель.
– Может быть. Хорошо бы. Но говорят, что учитель приходит, когда ученик готов.
– И наоборот.
– Лучше я разведусь, пока у нас нет детей, – со злобой в голосе сказала Джулия.
– Тебе только двадцать шесть. Ты молода и красива. У тебя все впереди, дочка! – благословила ее мать.
Пошел дождь. Его капли не доставали Джулии и Маргарет, надежно прикрытых широкими листьями вязов и платанов, но воздух сделался настолько влажным, что обеим захотелось спрятаться в теплом помещении. Дождавшись, когда дождь ослаб, мать и дочь укрылись в корпусе лечебницы, где находилась столовая. Раздобыв горячий чай, они еще немного поболтали о том о сем.
Дождь перестал, но судя по серому небу, не навсегда. Джулия решила воспользоваться паузой, чтобы добраться до станции. Ей повезло: доктору де Кастро надо было в город, и она предложила Джулии подбросить ее до поезда.
Поезду не пришлось ждать Джулию. Увидев его на платформе, она перешла на бег и влетела в вагон за пару секунд до отправления поезда. Пассажиров было немного. Отдышавшись, Джулия устроилась у окна. Ей предстояла полуторачасовая поездка в отдающем хлоркой вагоне.
Даже под монотонный перестук вагонных колес Джулия не смогла уснуть. К тому же ее мучила проблема по имени Джек. Не стоит обманывать себя – отношения с Джеком всегда представляли проблему.
Джулия относилась к тому типу людей, которые учатся только на своих ошибках. И поэтому совершают их не мало. Все ее подруги в один голос утверждали, что Джек ей не пара. Джулия, красивая шатенка с томными глазами, чуть вьющимися длинными волосами, знала о своей привлекательности. Ее талия и пышные формы не отвечали критериям модельного бизнеса, но зато нравились подавляющему большинству мужчин. У нее не было проблем в отношениях с противоположным полом, у нее вообще не было проблем, пока она не повстречала Джека.
Джека можно понять. Он увидел ее на университетской вечеринке и сразу воспылал. Но что она нашла в этом двадцатипятилетнем балбесе, давно отчисленном из университета за низкие показатели в учебе, а теперь промышляющем наполнением баков на автозаправке? Даже у Джулии нет ответа на этот вопрос. Отбиваясь от нескончаемых наскоков подруг, она сказала как-то: "Просто, я приняла вызов судьбы". Остановимся и мы на этой версии.
С упрямством, не достойным никакого применения, вопреки здравому смыслу и советам подруг, она, презрев традиции, сделала предложение Джеку, повергнув того в замешательство и страх. Еще никто не делал такого предложения ему, Джеку Говарду. Боб Стефенсон не в счет. Джек всегда считал себя дамским угодником, но ни одна из его женщин не предлагала ему жениться на ней. Но ни одна из них не имела форм Джулии… О содержании Джек не думал: он все равно не мог его толком оценить.
Это был вызов и для Джека. Он метался, советовался с друзьями, даже с Бобом Стефенсоном. Мнения разделились. Боб и все подружки Джека советовали жениться на Джулии, а все остальные рекомендовали… ограничиться обещаниями! Он не знал, как ему поступить. И потому поступил как всегда: принял предложение дамы.
В долине р. Соан (Пенджаб) производилась выработка шелльских и ашельских чопперов, клектонских отщепов, залегающих в галечниках древней террасы, относящихся ко второму межледниковью. Материалом служили кварцит и кремнистый сланец. Позднее здесь происходила выработка отщепов и нуклеусов леваллуазского типа. В долине р. Иравади (Бирма) орудия выделывались из ископаемого дерева. Другим материалом в Бирме был кремнистый туф На Севере ДРВ для изготовления древнепалеолитических орудий наряду с другими породами использовался базальт. Базальтовые выходы здесь эксплуатировались на горе До, в 8 км к северо-западу от г. Тхань-хоа. На о. Ява, судя по результатам раскопок Г. П. Кенигсвальда в слоях Триниля, ручные рубила, близкие по способу выработки к мадрасским типам, делались из красного миоценового кремня. Они извлечены из отложений вулканического пепла.
Древний палеолит, особенно ашельская фация, широко представлен в Советской Союзе. В Арм. ССР материалом для ручных рубил служили обсидиан и долерит, встречающиеся в изобилии на поверхности (Сатани-Дар). В Южном Казахстане употреблялся для выделки ручных рубил серовато-черный кремень нижнего карбона, выходящий на поверхность в желваках, нередко превращенных потоками в гальку. К югу от Каратау, в Прибалхашье, в ашельско-мустьерское время использовались плотные осадочные породы палеозойской эры, прежде всего девонские кремнистые алевролиты, обладающие раковистым изломом и высокой твердостью. Они выходят пластами на вершинах и склонах холмов. Значительные обнажения, в частности, обнаружены в районе гор Семиз-бугу. Здесь же встречаются и следы обработки в виде отщепов, дисковидных нуклеусов, сильно латинизированных и даже приобревших так называемый пустынный загар. Такие памятники в Прибалхашье установлены А. Г. Медоевым.
Аналогичные следы деятельности ашельско-мустьерского человека простираются на высокие участки Балхаш-Иртышского водораздела.
К числу среднеазиатских палеолитических памятников, сочетающихся с разработкой исходного материала, принадлежит мастерская на горе Капчигай, у восточной окраины Ферганской долины, в ущелье Данги. Кремень залегает в верхней часта горы мощными пластами черного и зеленоватого цвета. Обломки кремля усыпают склоны на большой площади. Среди них встречается много отщепов, грубых нуклеусов и пластин мустьерского типа, ручных рубил, скребел и остроконечников, а также изделий более позднего облика. Древние охотники подбирали обломки кремня и откалывали от обнаженных монолитов необходимые куски.
Наибольшее число собранных изделий составляют предметы мустьерского облика (отщепы, нуклеусы, рубящие орудия, заготовки, остроконечники, отбойники и др.). Изделия и часта их от позднего палеолита насчитывают лишь 10%. Такие памятники редки.
На Иджонтских разработках, открытых на южном склоне горы Калаваш-Кызыл в системе хребта Каратау, тоже происходила открытая выемка породы, продолжавшаяся начиная с мустьерской эпохи и по неолит включительно.
Мустьерские охотники долины р. Ангрен, в 100 км от г. Ташкента, пользовались кремнем, выходящим на поверхность крупными конкрециями и образующими длинную скалистую гряду. Пестроцветный кремень с неровным изломом принадлежит к известковым образованиям каменноугольного периода. Орудия из него, судя по инвентарю из стоянки Куль-Булак, частично раскопанной М. Касымовым в 1964 г., изготовлялись из кусков, отбиваемых от массива, или из обломочного материала.
В бассейне р. Ширабад-Дарьи и по правобережью р. Аму-Дарьи встречаются выходы и разработки кремня, кварцита и яшмы, установленные еще в 1890 г. Некоторые кишлаки и урочища сохранили названия Чакманлик, Чакмак, Чакнанташ, Чакмансай, Чакманкуч, берущие свое начало от слова чакмок тош, что по-узбекски означает "кремень". В 1931 г. были обнаружены разработки и более позднего времени.
Поздний палеолит
В позднем палеолите круг добываемого материала раздвинулся шире не только по ареалам, но и по своему составу. Наряду с породами (кремень, кварцит и т. д.), из которых человек выделывал свои основные орудия (ножи, скребки, резцы, проколки и т. д.), мы теперь встречаемся и с другими породами (гранитами, песчаниками, сланцами, кальцитами, белемнитами, охрами, железняками), которые служили ему отбойниками для пикетажа, плитами и пестами для растирания зерен и красок, ретушерами, камнями для очагов, для выкладки пола и оснований для стен, материалом для изготовления украшений и т. д. Если ему приходилось пользоваться породами в залежах, то он брал их из слоя в местах выходов, в обрывах, на берегах оврагов и рек, еще не производя сколько-нибудь значительных углублений в склонах этих обнажений. Ломка залеганий, в случае необходимости, велась у самой поверхности.
Это объясняется тем обстоятельством, что охотничий строй жизни, значительная роль собирательства в хозяйстве и перемена места жительства не способствовали развитию техники эксплуатации месторождений, требовавшей условий оседлой жизни. Потребность в количестве полезного камня при таком быте была еще невелика.
Тем не менее в позднем Палеолите добывание нужных пород не было простым повторением уже известных способов. Мы знаем, что в позднем палеолите в Европе и Африке наряду с подъемным галечным материалом систематически использовался желвачный меловой кремень. Если судить но превосходным пластинам группы стоянок в Костенках, Авдееве, Елисеевичах, Супоневе, Тимоновке, он обладал всеми свойствами породы, не лежавшей на поверхности долгое время, а извлеченной из меловой постели на месте залегания. Желваки, испытавшие воздействие солнца, дождя, ветра и колебаний температуры, как правило, отличаются трещиноватостью. Желвачная меловая корка на них носит размытый и выветренный характер.
Меловой кремень (рис. 1) залегает в толще мергеля или чистого мела цепочками конкреций несколькими ярусами. Цепочки верхнего яруса, находящиеся недалеко от поверхности, земли, в местах смыва всех надмеловых отложений, могли быть доступными для извлечения их без шахтовой проходки. Роговые и бивневые мотыги, существовавшие в позднем палеолите, могли значительно облегчить производство небольших углублений в меловой породе. Однако следы от неглубоких ям не сохранялись в местах меловых залежей, так как уничтожались более поздними разработками.