- Ну, отец и Стефани, конечно.
- Иными словами, они не хотели, чтобы ты мне рассказал?
- Да. Какое это имеет значение?
- Так, значит, ты не шутишь?
- Ради Бога! Во-первых, ты достаточно хорошо знаешь моего отца - он не станет так шутить, во-вторых, предполагается, что шутка должна быть смешной. Ну а теперь скажи, что в этом смешного, я с удовольствием послушаю.
- Почему они не хотели, чтобы я обо всем узнала?
- Ну, дело не простое. Они хотели, чтобы я рассказал тебе попозже, когда будет решено, как вести себя дальше,
- И это несмотря на то, что я твоя жена и член семьи?
- Проклятье! Старик ничего не говорил ни мне, ни Стефани до вчерашнего дня.
- Но ты ведь мог догадаться. Сколько времени это уже продолжается?
- С тех пор, как мне исполнилось семнадцать, а Стеф - шестнадцать.
- И ты хочешь, чтобы я поверила в то, что ты ни о чем не догадывался?
- Ну, ты же не поверила, когда я тебе прямо все сказал, не так ли? Сама подумай: можно догадаться о какой-нибудь возможной ситуации, но кому придет в голову предполагать нечто совершенно невероятное? Дело было так…
И он рассказал Джейн о том, что отец говорил им со Стефани, когда ежегодно вшивал детям маленькие капсулы с лишанином.
- Заживало все очень быстро, - закончил Пол, - оставался лишь едва различимый бугорок под кожей, вот и все. Как я мог догадаться, что за этим стоит на самом деле?
Джейн с сомнением посмотрела на него:
- Но должен же был быть какой-то эффект. Неужели ты ничего не замечал?
- Почему же, - ответил Пол, - я видел, что очень редко подхватываю простуду. За десять лет только один раз болел гриппом, да и то в легкой форме. И еще я обратил внимание на то, что любые царапины и порезы быстро заживают и никогда не гноятся. Я заметил то, что мог заметить. Почему я должен был обратить внимание на что-нибудь другое?
Джейн решила переключиться на другие вопросы.
- А почему именно двести лет? Откуда такая точность? - поинтересовалась она.
- Потому что эта штука так действует. Я еще не знаю всех деталей, да мне и не понять механизма. Отец сказал, что лишанин уменьшает скорость деления клеток примерно в три раза - таким образом, за каждые три года, с тех пор как отец начал делать мне прививки, мой организм старел на один.
Джейн задумчиво посмотрела на мужа.
- Понятно. Значит, при том, что тебе двадцать семь, твоему организму - около двадцати лет. Именно это ты имел в виду?
Пол кивнул:
- Да, я понял объяснения отца именно так.
- Но ты не заметил такой мелочи?
- Конечно, я заметил, что для своего возраста выгляжу очень молодо - поэтому и отпустил бороду. Но и другие люди нередко кажутся моложе своих лет.
Джейн бросила на него скептический взгляд.
- Ну, что ты теперь придумала? - сердито спросил Пол. - Пытаешься убедить себя, что я все от тебя скрывал? Теперь, когда мы знаем, в глаза начинают бросаться многие детали. Черт побери, разве ты сама не замечала, как редко мне нужно стричься, как долго росла моя борода? Почему у тебя не возникло никаких подозрений?
- Ну, - задумчиво заметила Джейн, - если ты мог не обратить внимания на все эти мелочи, Стефани должна была.
- Не понимаю, почему ей следовало догадаться раньше. Наоборот - ей ведь не нужно бриться, - ответил Пол.
- Дорогой, - заметила Джейн язвительно, - со мной тебе не обязательно прикидываться дурачком.
- А я и не прикидываюсь… Ах вот ты о чем, понимаю, - ответил немного смущенно Пол. - И все же я не думаю, что она догадалась. Тому не было никаких свидетельств. Правда, она сообразила, что к чему, быстрее меня, когда отец нам все рассказывал.
- Она должна была догадаться, - повторила Джейн. - Стефани очень часто бывала в "Дарре". И даже если она сама не сообразила, кто-нибудь мог обронить неосторожное слово, считая, что она в курсе дела.
- Но я же говорил тебе, - терпеливо сказал Пол. - Никто об этом не знает - по крайней мере отец так считал до тех пор, пока не позвонила Диана.
Джейн еще немного подумала, а потом покачала головой:
- Как можно быть таким наивным? Пол, ты, я вижу, даже не сообразил, что все это значит. Миллионы, многие миллионы! Существуют сотни мужчин и женщин, которые с удовольствием заплатят тысячи фунтов, чтобы продлить свою жизнь. Ведь даже самые богатые никогда не могли купить себе одного лишнего дня. Неужели ты думаешь, я поверю в то, что твой отец так ничего и не сделал со своим изобретением, лишь вшивал вам со Стефани эти волшебные шарики? Ради Бога, Пол, у тебя есть хоть немного здравого смысла?
- Ты просто не понимаешь. Дело совсем не в этом. Конечно, он не равнодушен к славе, да и от денег не стал бы отказываться. Но отца беспокоит другое. Теперь у него есть время, чтобы…
Джейн неожиданно перебила его:
- Ты хочешь сказать, что он и себе вводит лишанин?
- Естественно. Как он мог начать давать его нам, не проверив сначала?
- Но, - Джейн так сильно вцепилась в стол, что костяшки ее пальцев побелели, - ты хочешь сказать, что он тоже проживет двести лет? - нервно спросила она.
- Ну, конечно нет. Он же начал, когда был гораздо старше.
- Тем не менее он сумеет продержаться больше ста лет?
- Несомненно.
Джейн пристально взглянула на мужа. Она уже открыла было рот, чтобы что-то сказать, но потом передумала.
Пол добавил:
- Проблема заключается в том, что он не знает, как преподнести свое изобретение. Он хочет избежать катаклизмов.
- Мне не понятно, какие тут могут быть проблемы, - заявила Джейн. - Покажите хоть одного богатея, который с удовольствием не расстался бы с целым состоянием, чтобы получить подобное лечение! Кроме того, этот человек будет сам заинтересован в сохранении тайны. Я не сомневаюсь, что именно так все и происходит.
- Ты хочешь сказать, что мой отец может так поступать?
- Да брось ты! Он толковый бизнесмен и разумно ведет свои дела, ты же это сам всегда говорил. Поэтому я тебя и спрашиваю, как мог деловой человек в течение четырнадцати лет упускать такую возможность? Бессмыслица!
- Значит, ты считаешь, что, раз отец не смог начать продавать лишанин, как какое-нибудь моющее средство, он решил продавать его тайно?
- А какая от лишанина польза, если его нельзя продавать тем или иным способом? Рано или поздно это все равно придется сделать. Очевидно, не выкинув на открытый рынок свое изобретение, он может получить очень высокую цену, продавая это чудодейственное средство избранным. И какую высокую! Как только ему удастся убедить покупателя в качестве продукта, любой отдаст ему половину своего капитала. - Джейн немного помолчала, затем продолжила: - А ты какое к этому имеешь отношение? Он все это время наживался, а ты даже ничего не знал, пока не произошло утечки информации и твой папаша не сообразил, что сливки уже сняты, ты обязательно все узнаешь. Вот тогда-то он и решил поделиться с тобой своим секретом!
Он уже, наверное, сделал на этом миллионы - и держит их при себе… а еще он увеличил продолжительность своей жизни. Сколько пройдет времени, прежде чем мы что-нибудь получим - столетие, или еще больше?
Пол смущенно посмотрел на жену. Теперь пришла его очередь колебаться. Заметив выражение его лица, Джейн заявила:
- Нет ничего дурного в том, чтобы смотреть правде в глаза. Старики умирают, а молодые получают наследство - это вполне естественно.
Тут Пол не выдержал и принялся возражать:
- Ты все неправильно поняла, - повторил он. - Если бы отец хотел быть очень богатым, он уже давно изменил бы свою жизнь: все в "Дарре" было бы устроено иначе, более того, фирма уже давно прекратила бы свое существование. Отца прежде всего интересует работа, и так было всегда. Его беспокоят последствия. А что до твоего предположения относительно тайных продаж, вроде врача, который делает подпольные аборты - это просто чушь собачья. Ты же прекрасно знаешь, что он не такой.
- Каждый человек имеет свою цену… - начала Джейн.
- Кто же спорит, но это не обязательно выражается в деньгах.
- Если не деньги, значит, власть, - заявила Джейн. - Деньги это и есть власть. Если у тебя их достаточно, твоя власть ничем не ограничена, так что в конечном счете результат тот же.
- Отец никогда не страдал манией величия. Он ужасно беспокоится о том, к чему может привести обнародование его открытия. Если ты с ним поговоришь…
- Если! - воскликнула она. - Мой дорогой Пол, я обязательно поговорю с ним. Мне очень многое нужно ему сказать - например, почему он скрыл от нас свои планы и признался лишь тогда, когда все пошло наперекосяк. И не только это. Похоже, ты не понимаешь, что он сделал со мной - твоей женой, своей невесткой. Если все, что ты сказал, правда, значит он сознательно дал мне стать на два года старше, хотя это могло бы быть всего восемь месяцев. Он хладнокровно лишил меня шестнадцати месяцев жизни. Ну, что ты на это скажешь?..
ГЛАВА 6
- Я бы хотел написать об этом статью. Там происходит что-то интересное. Не сомневаюсь, - сказал Джеральд Марлин.
- Очень модное заведение, "Нефертити". Тут нужно быть абсолютно уверенным в своих источниках, - ответил редактор "Санди Проул".
- Естественно. Именно такое заведение и заинтересует наших читателей, в особенности скандал. Скандал из жизни богатых.
- М-м, - с сомнением промычал редактор.
- Послушайте, Билл, - продолжал настаивать на своем Джеральд. - Эта женщина по фамилии Уилберри вытрясла из них пять тысяч фунтов. Пять тысяч - я сильно сомневаюсь, что ей удалось бы получить столько же, обратись она в суд. Конечно, крылышки ей малость подрезали: она хотела получить десять тысяч. Вы же не станете спорить: это дурно пахнет.
- Роскошные заведения, вроде "Нефертити", готовы оплатить баснословные суммы, чтобы только их не стали таскать по судам. Такая слава им не нужна.
- Но ведь пять тысяч!
- Всего лишь обычные расходы, вроде налогов, что нужно платить министерству финансов. - Редактор немного помолчал. - По правде говоря, Джеральд, я очень сомневаюсь, что тут что-то нечисто. У этой Уилберри всего лишь аллергия. С любым может случиться.
И очень даже часто случается. Раньше было очень модно снимать под этим предлогом денежки с парикмахеров, пользующихся разными новыми красками для волос. Одному Богу известно, что кладут во всякие кремы, лосьоны, примочки и что там еще они применяют в этих заведениях. Предположим, у тебя аллергия на китов.
- Если бы у меня была аллергия на китов, точнее, на китовый жир, мне не нужно было бы идти в шикарный салон красоты, чтобы об этом узнать.
- Представь себе, пришел кто-нибудь и сказал: "Вот последнее достижение науки, которое будет верой и правдой служить Красоте! Потрясающая вещь, редкий дар Природы, которую можно обнаружить только в июне в левом желудочке осы, откуда опытные ученые, посвятившие всю свою жизнь тому, чтобы подарить ВАМ новую красоту, извлекают драгоценное вещество по капле!" Ну и как ты узнаешь, есть у тебя аллергия именно на эту муть или нет, пока не попробуешь ее на собственной шкуре? Кроме того, большинство будут чувствовать себя прекрасно, и лишь время от времени, в одном случае из тысячи найдется кто-нибудь, у кого этот препарат вызывает, скажем, сыпь. Несколько неудач - всего лишь несчастный случай на производстве, коим и можно считать эту Уилберри. Она что-то вроде предусмотренного профессионального риска, как, например, процент брака на заводе. Однако, естественно, шумиха никого не устраивает, и они стараются ее избежать.
- Да, но…
- Знаешь, старик, мне кажется, ты не понимаешь, что значит связываться с подобными заведениями - со всеми вытекающими последствиями.
- Билл, мы с вами явно не о том говорим. Я не сомневаюсь, что здесь дело нечисто; не знаю, в чем это заключается, просто чувствую. Эта Уилберри с радостью согласилась бы на триста, или даже двести фунтов, но ее адвокаты твердо стояли на пяти тысячах и получили их. Должна быть какая-то причина - ясно, наркотики тут ни при чем - по крайней мере Скотленд-Ярд не нашел ничего, указывающего на применение наркотиков; они ведь присматривают за подобными заведениями, это всем известно.
- Ну, если они удовлетворены…
- Следовательно, раз дело не в наркотиках, значит, в чем-то другом.
- Предположим, однако дорогостоящие салоны красоты кричат на всех углах, что владеют баснословно ценными секретами - только я не понимаю вот чего: если то, что они говорят, правда, почему же тогда все женщины поголовно не превратились давным-давно в ослепительных красоток.
- Ну хорошо, будем считать, что дело всего лишь в профессиональном секрете, который позволил создать заведение высокого класса, приносящее его владельцам немалый доход… Тогда почему бы нам не попытаться разнюхать, в чем там у них дело, и не порадовать наших читателей, приоткрыв завесу тайны?
Редактор задумался.
- В этой идее что-то есть, - признал он наконец.
- Конечно, есть! Что-то в ней точно есть. Если дело тут нечисто, или нам удастся выведать потрясающий рецепт, дарующий всем и каждому неувядаемую красоту, мы в любом случае окажемся в выигрыше.
Оба задумались.
- Кроме того, эта Брекли - владелица заведения - очень странная особа. Совсем не типичная. Умна - я имею в виду не обычную деловую хватку. Я немного тут покопался, кое-что узнал про нее.
Марлин нащупал в кармане несколько сложенных листков бумаги и протянул их своему шефу.
Редактор развернул листки и прочитал заголовок: "Диана Присцилла Брекли - предварительные заметки". Заметки были напечатаны на машинке кем-то, кого гораздо больше занимала скорость, чем правильность написания. Не обращая внимания на опечатки, ошибки и сражаясь изо всех сил с дикими, с точки зрения здравого смысла, сокращениями, редактор прочитал:
"Д. П. Брекли, тридцать девять лет, говорят, выглядит гораздо моложе (следует проверить, правда это или вымысел, может иметь отношение к ее профессии). Красива. Пять футов десять дюймов, темно-рыжие волосы, правильные черты лица, серые глаза. Водит роскошный "роллс-ройс", который стоит примерно семь тысяч. Адрес: Дарлингтон-Оуэншнс, 83, платит за квартиру астрономические деньги.
Отец: Гарольд Брекли, умер, банковский служащий (Уэссекский Банк), примерный работник, постоянный член театральной труппы банка. Жена Мальвина, вторая дочь Валентина де Траверса, богатого подрядчика, сбежала с мужем без согласия родителей. В. де Т. - суровый отец: отказал от дома и заявил, что не даст ни пенни.
Семья Брекли жила в доме номер 43 Деспент-роуд, Клэпхэм, в особняке на две семьи, небольшой залог. Интересующая нас особа - единственный ребенок. Местная частная школа - до одиннадцати лет. Затем колледж святого Меррина. Училась прекрасно. Получила стипендию в Кембридже. Разного рода награды и дипломы. Биохимия. Три с половиной года работала в "Дарр Девелопментс", в Окинхэме.
Тем временем В. де Т. умер. Так и не простил дочь и зятя, но оставил наследство внучке. Интересующая нас особа получила около сорока или пятидесяти тысяч в возрасте двадцати пяти лет. Через полгода оставила работу в "Дарре". (Примечание: после - очень разумно.) Построила дом для родителей возле Эшфорда, Кент. Предприняла кругосветное путешествие - отсутствовала год.
Вернувшись, купила партнерство в маленьком салоне красоты "Фрешет", где-то в Мейфере. Через два года выкупила долю своего партнера. Через год превратила "Фрешет" в новое заведение под названием "Нефертити Лимитед" (частное предприятие: уставной капитал 100 фунтов). С тех пор имеет дело только с самыми богатыми и знатными членами общества.
Подробностей о личной жизни почти нет, несмотря на специфический характер ее занятий. Насколько известно, замужем до сих пор не была - по крайней мере сохранила свою девичью фамилию. Живет на широкую ногу, но не вызывающе. Много тратит на одежду. Никаких побочных занятий, хотя проявляет интерес к Джойнингсам, производящим химические вещества. В темных делах не замешана. Производит впечатление честного человека. Безукоризненная деловая репутация. Весь персонал "Нефертити" тщательно отбирается. Слишком хорошо, чтобы быть правдой? Думаю, нет. Просто старательно поддерживаемая безупречная репутация. Даже нападки конкурентов незначительны.
Личная жизнь: не известно. Складывается впечатление, что в данный момент отсутствует, как и в недавнем прошлом, однако изучение данного вопроса продолжается".
- Гм-м, - проворчал редактор, дочитав до конца. - Портрет не вырисовывается.
- Ну, это же всего лишь предварительное исследование, - проговорил Джеральд. - Можно узнать поподробнее. Я считаю, что это интересно. Работа в "Дарре", например. Туда принимают только самых толковых - это своего рода знак отличия. Так вот мне страшно интересно, что может заставить исследователя такого калибра оставить серьезные занятия наукой и с головой погрузиться в мир косметики?
- Вполне естественное желание иметь "роллс-ройс" со всеми надлежащими аксессуарами, - предположил редактор.
Джеральд покачал головой:
- Нет, этого недостаточно, Билл. Если бы она хотела заработать побольше денег, реклама была бы поставлена по-другому. Обычно они стараются переплюнуть конкурентов и править бал в одиночку. Давайте посмотрим на дело с иной стороны. Брекли, полнейший чужак, врывается в этот парфюмерный мир, где каждый источает яд, а за улыбками скрывается желание воткнуть нож в спину. И что же? Она не только сумела выжить, но и добилась успеха, настоящего, классического успеха - не воспользовавшись при этом обычным оружием. Как? Есть только один ответ на этот вопрос, Билл, - изобретение. У нее есть то, чего нет у других. Судя по ее досье, я полагаю, что она наткнулась на что-то во время работы в "Дарре" и решила сделать на этом деньги. Носит ли это изобретение сомнительный характер, сейчас сказать трудно, но я считаю, нам следует попытаться выяснить.
Редактор еще немного подумал, а потом кивнул:
- Ладно, Джерри, попробуй разнюхать, что же там все-таки происходит. Только действуй крайне осторожно. Многие очень известные женщины посещают "Нефертити". Если дело выльется в серьезный скандал, в нем могут оказаться замешанными жены высокопоставленных особ. Не забывай об этом, пожалуйста.
- Я передам мадам, что вы пришли, мисс, - сказала молоденькая горничная и удалилась, прикрыв за собой дверь.