- Садись, Виктор. - С грубоватой фамильярностью Жаламбе обнял его за плечи и силой усадил на стул. - Хочешь? Прости, я забыл, что ты пьешь только кофе. Что там за история с Конгом? Я знаю, что Конг переметнулся к Уэде, и был очень удивлен, когда Гастон сказал, будто он опять выплыл. Это верно?
- Не совсем. - Виктор Лефевр откинул со лба прядь волос и небрежно бросил на стол папку. - Собственно, тут все материалы, патрон. Проглядите.
- Давай-ка вместе. Как ты на него вышел?
- Случайно. Цепочка тянется из Пулокондора. - Лефевр не скрывал томления и скуки. - Вы хотите со всеми подробностями, патрон? Началось с того, патрон, что мы перехватили записку. Пожалуй, вам лучше все-таки сначала взглянуть на нее.
- Я не понимаю этой дурацкой азбуки! - вспылил Жаламбе.
- Переверните страницу. Есть перевод.
- "Был у мамаши. Почта цветов. Любопытный почтальон. Уточнить, не он ли повторил шутку с младшей дочерью. Плохо, если он". Понятно. - Жаламбе подпер щеку рукой и приготовился выслушать интересную историю.
- Кто-то кого-то проверяет. Итак?
- Совершенно верно, патрон. Один наш старый знакомый…
- Постой, Виктор. - С непривычной для него живостью Жаламбе выхватил из папки записку. - Тут только копия. Где же оригинал? Вы взяли связного?
- Боже упаси. Что за кошмарное подозрение, патрон? Я не спускаю с него глаз.
- Отлично, мой мальчик! Именно это мне и хотелось узнать. Но я тебя слушаю, продолжай.
- Ни для кого не секрет, что на Пулокондоре не продается только свобода. Вернее, продается и она, но только за очень большие деньги. Сайгонские ребята поэтому берут на прицел всех визитеров и под благовидным предлогом устраивают им обыск. Порой попадаются любопытные вещицы. Помните, патрон?
- Ты имеешь в виду типографию в джунглях?
- Не только. К сожалению, контрагенты тоже не слишком доверяют продажной охране. К подобной переписке они прибегают в самых крайних случаях, да и то соблюдают большую осторожность. Попробуй разберись в этой белиберде. - Лефевр притворно зевнул. - "Почта цветов", "Мамаша", "Дочка" - экий сентиментальный вздор. Правда, наши живодеры умеют развязывать языки, и порой нам удается узнать, что скрывается за таким лепетом. Но вы знаете, патрон, что я не одобряю подобных методов. Притом они не очень эффективны. Связной или умирает, ничего не сказав, или действительно ничего не знает. Зачем связному знать? Нонсенс. На счастье, в ту пору я оказался в Сайгоне как раз в тот момент, когда задержали паренька с этой запиской. Мне понравился ее инфантильный настрой, и я отпустил курьера, предварительно отчитав за легкомыслие. Остальное, как понимаете, было делом техники. Рассуждая от обратного, я размотал клубок и вышел на старого знакомого. Это некто Нго Конг Дык, монтер из "Сентраль электрик".
- Не помню, - наморщив лоб, покачал головой Жаламбе.
- А я помню. Костоломы из второго отдела испортили мне всю игру. Они так отделали бедного мальчика, что пришлось положить его в лазарет. Сейчас он отдыхает на Пулокондоре.
- Далее, - нетерпеливо бросил Жаламбе.
- Далее я взялся за записку. Вновь поднял дело о "Сентраль электрик" и нашел там милейший групповой снимок костюмированного бала. В костюме цветочного Гермеса был не кто иной, как господин Конг. Все стало ясно. "Сентраль электрик" - "Мамаша", а "Дочь", вернее, дочернее предприятие - "Юзин электрик" в Намдине. Именно там с моей помощью Конг, предварительно погрузив весь город во тьму, угнал в джунгли состав с рисом. Бесподобное предприятие, снискавшее ему славу героя и любовь товарищей. Видите, как просто. Правда, должен сознаться, что чертовски помогла фотография. Сентиментальные забавы юных электриков и хорошеньких продавщиц, оказывается, тоже приносят пользу. Итак, стало совершенно ясно, что Конга проверяют, а когда проверят, попытаются убрать. Поскольку теперь он не наш человек, можно даже сказать - совсем не наш человек, я предпочел выждать.
- Умница! Вы всегда были умницей, господин Лефевр! - впервые в жизни Жаламбе обратился к подчиненному в вежливой форме.
- Что с вами, патрон? - удивился Лефевр.
- Я очень доволен тобой. - Жаламбе с облегчением вздохнул. - Предоставим мальчишку Конга его судьбе.
- Я так и подумал, - по-своему понял его Лефевр. - Когда свершится то, что должно свершиться, мы цап-царап - и вытащим мышку из норки. По-моему, хорошая ожидается мышка.
- В самом деле? - встрепенулся Жаламбе. - Куда привели следы?
- Прямехонько в Пагоду Благоуханий.
- Опять "Красный бамбук"?
- Похоже на то, патрон.
- Жаль, - огорчился Жаламбе. - Мне бы не хотелось вновь сталкиваться с буддистами. Принц Кыонг Дэ раззвонил о том случае на весь мир.
- Не надо преувеличивать, патрон. Я уже планирую охоту. Дичь того стоит. Постараемся взять без излишнего шума.
- В этих горах и пещерах? Ты с ума сошел, мой бедный Виктор.
- Ничуть. Не забывайте, что теперь мы станем ловить на живца. Неужели не выманим на такую приманку, как Конг? Быть того не может.
- Думаешь, он сам захочет убрать Конга?
- Все равно будет пожива, а там, глядишь, и новый след обнаружится.
- Что ж, твоя логика, как всегда, безупречна… Действуй, в таком случае.
- Значит, даете благословение?
- Разумеется. Не понимаю, почему ты раньше молчал.
- Хотелось собрать побольше фактов. - Лефевр бросил на патрона насмешливый взгляд. - Не думал, что вы так скоро дадите себя уговорить. Учитывая деликатность момента… - Он не договорил.
- Что ты имеешь в виду?
- Господина Уэду.
- Мы не в ответе за действия коммунистов. - Жаламбе бросил папку на стол. - Возьми. Не говоря уже о том, что я полчаса назад отдал приказ об аресте японских шпионов по всей стране. Только это пока сугубо между нами.
- Ну! - не поверил Лефевр. - Неужели началось?
- Да, мой мальчик, считай, что битва за Францию в Индокитае началась! - напыщенно изрек Жаламбе, почесывая грудь. - Тебя не шокирует мой вид?
- Ну, что вы, патрон, я привык.
* * *
Вем угостил дорогого гостя сваренным в стволе бамбука рисом, приправленным бальзамкой. Извинился за скверный рыбный соус, красноватый и мутный.
- Обойдемся без него. Дрянной соус - не приправа к свиным почкам,
- пошутил Танг. - Был бы рис.
- Плохо с рисом. Отнимают у людей последнее. Ни на что внимания не обращают. Плевать им на засуху, на неурожай, скидки не жди. Я слышал, что крестьянам приходится покупать рис на черном рынке?
- Так обстоит дело почти повсюду, чу, - подтвердил Танг. - Люди продают с себя все, только бы выполнить поставки. Чтобы предотвратить голод, мы призвали народ захватывать продовольственные склады. Отряды спасения родины раздают по деревням почти весь отобранный у врага рис.
- Трудное это дело. Кругом шпионов понасажали. За каждым зернышком следят: сколько, мол, и откуда.
- За этим, собственно, я и пришел, дядюшка. Нужна ваша помощь. - Танг разложил крупномасштабную карту и прибавил света в лампе. - Лягушки-то как раскричались. - Он прислушался к трубному мычанию в прибрежных лугах. - Я сперва подумал, что это буйвол ревет.
- Радуются, что пришли дожди. Спасения от них нет. Так и лезут на баркас. Я, конечно, не против: мясо у них белое и нежное. Только надоели.
- Значит, так, чу, - Танг отогнал надоевшего комара, - пришел час расплаты. Лисица, которую мы вырастили, разоблачена. Подозрения нашего Дыка подтвердились.
- Кто этот оборотень? - спросил Вем, сцепив задрожавшие пальцы.
- Через пять дней он придет сюда. - Танг указал место на карте. - Проток Иен перед переправой Дук.
- Я возил туда моих детей. Счастливое было время…
- Мы встречались с Дыком на горе, а предатель будет ждать на мосту за островом. Он осторожен и сам выбрал место встречи. Я понимаю, чем он руководствовался.
- Да, туда незаметно не подойдешь. - Вем склонился над картой. - Река, обтекающая остров, кругом болота, а мостик отовсюду виден как на ладони.
- В этом вся трудность, чу. Это ловушка. Жандармы наверняка спрячутся у переправы и в зарослях на горе. От моторных лодок не скроешься. Вся надежда на ваш опыт.
Старик долго смотрел на карту, освещенную красноватым керосиновым язычком, словно надеялся прочитать на ней свою судьбу.
- Я вот что надумал, ученый человек, - поднял он глаза на Танга.
- Пустите меня. Отомстить палачу за моих детей я должен сам. Да и жить мне осталось недолго. Пусть жизнь завершится достойно.
- Такая работа не для вас.
- Почему? Даже уродливый, как черт, может волочиться за девушками. Справлюсь.
- А как же Будда?
- Он все поймет.
- Что ж, дядюшка, - Танг кивнул с печальной улыбкой, - если вы твердо решили, не стану отговаривать. Отправляйтесь на реку Дай. Только с одним условием. Я не хочу посылать вас на верную смерть. Попробуйте придумать что-нибудь получше. Никогда не поверю, чтобы старый ловец водяных змей не нашел способа незаметно подобраться к врагу. - Сложив карту, он передал ее Вему. - Поищите, дядюшка, а я к вам завтра зайду.
- Нечего ждать до завтра, - проворчал старик. - Я и так знаю все, что нужно.
С наблюдательной вышки у переправы Дук хорошо была видна залитая водой низина протока Иен. Сквозь дождевую дымку проступали деревья на дамбе и желтый извив ручья, раздваивающегося перед островом, за которым смутно чернела трапеция бревенчатого мостика.
- Не повезло нам с погодой, - сказал Жаламбе, тщательно протирая окуляры бинокля. - Все смазано. Прямо как нарочно.
- Вы слишком мрачно настроены, патрон, - возразил Виктор Лефевр,
- не стоит портить кровь из-за шального муссона. Денек не так уж плох. Не ливень - и то слава богу. Пусть себе капает. Уж как-нибудь человеческую фигуру не проглядим.
- Все разлилось, взбухло. Могут и ускользнуть.
- Куда им деться? Лодка - не иголка. Притом на равных с нами, патрон. Для выстрела им придется подойти ближе.
- Более удобного места не нашлось? - буркнул Жаламбе, приникая к биноклю. - На горе могут не увидеть ракеты.
- Мне казалось, что Конг представляет для вас вспомогательный интерес. - Лефевр прикурил от окурка новую сигарету. - Когда хочешь выгнать зверя, лезешь к нему в логово. - Он приставил бинокль к глазам. - Его еще нет? Ну что ж, наберемся терпения. Я почему-то не сомневаюсь, что Конг придет.
- Он ничего не заподозрил?
- Кто его знает. Мне пришлось идти ва-банк. Иначе бы мы просто не узнали, где состоится столь нежное рандеву.
- И не надо, - сплюнул Жаламбе. - Коммунисты превосходно обошлись бы без нашей помощи. Поймаем мы кого или нет, еще неизвестно, а Конга твоя непомерная щедрость могла насторожить.
- Щедрое обещание, патрон, не щедрость. Я искренне надеюсь, что мне не придется отсчитать ему две тысячи пиастров. Но пообещать пришлось. Только так удалось уговорить его еще разок поработать на старушку Марианну!1 Да заодно и рот заткнуть. Едва ли он проговорился об этом Уэде.
1 То есть на Францию.
- Почему?
- Кэмпэйтай в таком случае не преминула бы вмешаться, это сорвало бы операцию. Нет добычи - нет и денег. Я дал ясно понять, что монах нужен мне лично… Из карьеристских соображений.
- Человека, который способен швырнуть на ветер две тысячи, едва ли ждет успешная карьера.
- Не будьте сквалыгой, патрон. Зачем мертвецу деньги?
- Ты так уверен в успехе?
- Коммунисты рискуют много больше нас. Надеюсь, они не промахнутся.
- А если?
- Тогда Уэда может узнать о наших шалостях, и вам придется меня прикрыть, - меланхолически ответил Лефевр.
- Меня бы кто прикрыл, - огрызнулся Жаламбе. - Хорошо тебе рисковать, богатенькому наследничку. Тоже мне игрок?
- Разве у нас есть где поиграть? - Лефевр курил сигарету за сигаретой. Волнение он прикрывал бесшабашной бравадой. - Настоящая игра только в Гонконге или в Макао. Вот бы махнуть на недельку в Гонконг, пока там еще сидят наши японские союзнички… Стоп, патрон! - Он крепко сжал плечо Жаламбе. - Будь я проклят, если это не так! Слева от острова!
- Где? - Жаламбе навел бинокль в указанную точку.
На глинистой ленте ручья различался челнок и гребец в нем, ловко орудующий кормовым веслом. Скрываясь порой за травами, челнок заметно приближался к мосту.
- Почему ты думаешь, что это именно он? Дьявольщина! Словно с неба свалился.
- Наверняка скрывался где-нибудь в зарослях. Осматривался. Он всегда был чертовски осторожен. Клюнул все-таки, каналья.
- На нем, кажется, коническая шляпа. Это, часом, не вьетминец?
- Не смешите меня, патрон. Они не явятся первыми на подобное рандеву. Тоже небось прячутся в какой-нибудь заводи. Придется нам попотеть, прочесывая такое болото.
- Лишь бы все сошло. - Жадамбе поменял руку на бинокле. - Теперь я вижу: это действительно он.
Когда на мосту возникла фигура в шляпе нон, старый Вем начал раздеваться. Спрятав одежду от дождя под широкими листьями, он прижал к животу деревянное ложе арбалета и с усилием натянул тугую, сплетенную из волокон лианы тетиву. Затем сунул в рот тростниковую трубочку и, лежа на спине, сполз по мокрой траве в воду. Она приняла его без всплеска.
Жаламбе и Лефевр не выпускали биноклей. Конг стоял к ним спиной, ожидая, видно, что лодка появится из-за поворота со стороны Пагоды Благоуханий. Положив локти на деревянный брус, он глядел в неспокойную мутную реку, пронизанную отвесными спицами дождя.
- Что-то они не торопятся, - выказал признаки нетерпения Лефевр, бросая недокуренную сигарету. - Пора бы уж и появиться.
- Появятся, - уверенно изрек Жаламбе. - Другого пути у них нет.
- Наконец вы воздали мне должное. Благодарю, патрон. - Лефевр зарядил ракетницу. - Скорее бы, что ли.
- Мне тоже не терпится быстрее промочить глотку.
Но прошел час, а на мосту ничего не изменилось. У людей на вышке затекли руки. В глазах, покрасневших от напряжения, замелькали назойливые стеклянистые червячки.
- Если так будет продолжаться, он уйдет, - сказал Лефевр, опуская руки. Придерживая бинокль на груди, сделал несколько энергичных приседаний. - Давайте наблюдать по очереди, патрон.
- Заткнись, - уронил Жаламбе, не повернув головы. - Если они так и не появятся, то придется тебе это взять на себя.
- И не подумаю, патрон. Вы же знаете, что я не мастак на такие штучки.
- А если я тебя очень попрошу?
- Неужели вы настолько боитесь Уэду? По-моему, нам давно пора перестать пресмыкаться перед японцами. Чем дальше, тем их дела идут все хуже и хуже. Американцы перешли в наступление на Маршальских островах. Того гляди, начнут бомбить Индокитай. Тут уж не до государственного переворота, которого так боится наш милый Жан.
- Еще один политик на мою голову выискался. Если ты не хочешь, чтобы тебя прижали за старые грешки, а это можно сделать хоть сейчас - сам знаешь, - он не должен уйти отсюда живым. Учти, Виктор. Ты меня знаешь.
- Хватит стращать! - Лефевр топнул ногой. - Приказы отдавать легко. А как это сделать? Как? - Он почти кричал. - Вы же знаете Конга! Он всадит в меня отравленную деревяшку, едва я успею схватиться за пистолет. Дайте пару жандармов с автоматами, и я привезу его труп.
- А что потом станешь делать с этими жандармами? Постой! - испуганно вскрикнул Жаламбе. - Что же это такое?! - трясущимися пальцами он протер линзы. Человек на мосту исчез. - Я же не сводил с него глаз! Не мог же он растаять в воздухе?
- Почему бы и нет? - Лефевр быстро обрел прежний дерзко-иронический тон. - По-моему, вы плохо протерли стекляшки, патрон. Дело сделано. Он валяется на бревнах настила.
- Но это немыслимо! - Жаламбе обдало жаром. - На расстоянии выстрела из снайперской винтовки никого не было. Готов дать голову на отсечение!
- В таком случае, ее уже нет у вас на плечах. - Лефевр пустил малиновую ракету. - Быстрее на катер!
Вздрогнув от выстрела, Жаламбе взглядом проследил за извилистой дымовой линией.
Видит бог, он скромный человек и не требует от судьбы слишком многого. Меньше всего он был расположен сейчас кого-то ловить. Чутье подсказывало, что не следует создавать вокруг убийства переметнувшегося элемента большой шум.
Уже в моторке, которая неслась, заливая низкие берега мутной волной, он еще раз взглянул в бинокль, но ничего не увидел, кроме бескрайнего травяного поля под тихим дождем.
Когда они, зачалив катер за сваи, взбежали на мост, послышалось тарахтенье моторов. Это мчались моторки с жандармами, сидевшими в засаде у подножия горы. Все шло по плану. И ракету увидели, несмотря на дождь, и вовремя поспели к мосту, чтобы захватить неприятеля с двух сторон. Только некого оказалось окружать.
Конг лежал ничком, разметав сведенные судорогой руки.
- Вот оно как, - вздохнул Жаламбе, обнаружив в затылке бамбуковую стрелу с оперением из пальмового листа.
- Выстрел, очевидно, произведен из-под воды, - констатировал Лефевр. - Слыхал я о таких фокусах, а видеть не приходилось.
- Теперь любуйся, сопляк! - взорвался Жаламбе, играя на публику.
- Такого человека не уберегли. А?
Разыграв свою партию, он позволил себе на минуту забыть про третьего партнера - японскую секретную службу. Это была роковая ошибка.