"Пепел Бикини" – художественно-публицистическая повесть, написанная А.Н. Стругацким в соавторстве со своим армейским приятелем Л. Петровым.
Содержание:
Часть 1. - В Тихом океане 1
Часть 2. - Небо горит 8
Часть 3. - Пепел смерти 14
Часть 4. - Поющие голоса 25
Лев Петров, Аркадий Стругацкий
Пепел Бикини
Часть 1.
В Тихом океане
Пассажиры твиндека
Шесть дней бушевал шторм. Шесть дней огромный серо-желтый пароход, тяжело переваливаясь, лез на водяные холмы, проваливался в водяные пропасти, проползал через водяные стены. Шесть дней волны с гулом и ревом били в скошенные скулы корабля.
В небольшом салоне, зарывшись в глубокое кресло, задыхался и охал тучный человек в мохнатом халате. "Время от времени он проводил ладонью по влажной от пота лысине, доставал из кармана коробочку и, взяв оттуда белую таблетку, с гадливой гримасой клал ее в рот. Капитан, высокий, подтянутый и чисто выбритый, блестя многочисленными пуговицами и нашивками, слегка косолапя, ходил из угла в угол.
– Старайтесь не думать о качке, мистер Болл, – сказал он, останавливаясь у иллюминатора и силясь рассмотреть что-нибудь через потоки воды, хлещущей по стеклу. – Больше ешьте, больше двигайтесь, и все пройдет.
– "Ешьте, двигайтесь"… Что вы говорите, капитан! – Болл сморщился, зажмурил глаза и затряс головой: – О господи!
Корабль плавно довалился набок. Капитан, с усмешкой взглянул, на позеленевшее лицо собеседника:
– Что это за пилюли?
– Аэрон, – с трудом отозвался Болл. – Ужасная мерзость. Не понимаю, почему они не действуют. В Штатах мне говорили, что это лучшее патентованное средство от морской болезни. Представляю себе, каково должно быть худшее!
– Пилюли и микстуры – ерунда! (Корабль снова дал резкий крен, и капитан присел на диван.) Хороший стакан рома или виски и часовая прогулка по мостику – вот что вам нужно, сэр! Правда, некоторые больше любят коктейли, я же предпочитаю ром.
Болл брезгливо отмахнулся и снова проглотил таблетку аэрона:
– Где мы находимся?
– К западу от Гавайских островов, примерно на траверзе острова Морелл. Утром пересекли линию перемены даты [ ].
– Сколько же мне еще осталось мучиться?
– Дня три, если шторм не утихнет. Впрочем, мистер Болл, если шторм не утихнет, мы все равно не сможем войти в лагуну и будем дрейфовать, пока не наступит затишье. Так что лучше всего последовать моим советам: ром и прогулка.
– Не могу, не могу! – простонал Болл. – Есть ли какая-нибудь надежда на то, что эта болтанка прекратится?
Капитан поднялся и снова заходил по салону.
– Видите ли, сэр, надежда, конечно, есть. Но в это время года Тихий океан всегда неспокоен. Это мой пятнадцатый рейс на Маршаллы [ ], и всегда в ноябре здесь штормы. И какие штормы! Вам, можно сказать, повезло. Всего восемь баллов. Настоящий моряк никогда не назовет такую качку штормом.
– И это называется Тихим океаном!.. О господи, господи! Пятнадцатый рейс! Убей меня бог, если я когда-либо соглашусь повторить эту поездку! Пятнадцатый рейс!..
Капитан нажал кнопку звонка, и через несколько минут стюард поставил в специальное гнездо на столе черную бутылку и тарелки с закусками. Капитан наполнил стаканы:
– Выпьем за вашу удачу, за ваших бедняг, мистер Болл! Им сейчас очень плохо. Твиндек – не салон. [ ]
Болл закрыл глаза и, давясь и икая, влил в себя обжигающую жидкость.
Капитан сказал правду. Твиндек был далеко не салон. Слабые желтые лампочки еле рассеивали мглу. В их тусклом свете с трудом можно было разглядеть полуголых, лоснящихся от пота людей, вповалку лежащих на сплошных нарах. Смесь дыма от дешевых сигарет и испарений множества человеческих тел делала и без того душный воздух еще более тяжелым. Возле узкой двери, ведущей в душевую, куда непрерывно подавалась забортная вода, толпились желающие освежиться. В проходах между нарами, прямо на полу или на чемоданах, азартно хлопали разбухшими, засаленными картами. В дальнем углу тесным кольцом окружили большие железные бочки те, кто страдал морской болезнью. Ругань, смех, крики смешивались в сплошной гул.
В одном из отсеков вспыхнула ссора. Жилистый рыжеволосый американец, длинноногий и длиннорукий, вцепился в маленького смуглого мексиканца и тряс его изо всех сил, стараясь во что бы то ни стало повалить на спину. Тот сопротивлялся и судорожно шарил рукой у пояса, ища рукоятку ножа. Стараясь попасть в такт качке, оба изгибались и приседали на корточки, наступая на разбросанные карты.
– Шулер… подлый негодяй…
– Заткни глотку, мексиканская крыса!
– Ты мне ответишь за это, вор!
Соседи, обрадованные неожиданным развлечением, расступились, чтобы освободить место для драки. Кто-то хлопотливо расталкивал сгрудившихся зевак, деловито повторяя, что "все должно быть по правилам". Через толпу, засунув руки в карманы, протискивались друзья мексиканца. Белые тоже стали оглядываться и перемигиваться, готовые ввязаться в драку. Между тем противники продолжали топтаться на месте.
Вдруг рыжеволосый резким движением отбросил от себя мексиканца и стал торопливо расстегивать широкий кожаный пояс. Мексиканец вытащил нож. Они стояли в пяти шагах друг от друга: рыжий верзила с намотанным на кулак – пряжкой вперед – ремнем и маленький темнокожий человек с кривым ножом.
– Погодите, парни! – раздался низкий звучный бас. Бесцеремонно растолкав трусливо притихших любопытных, в круг вступил здоровенный негр:
– Что здесь случилось?
– Не мешай! – проворчал тот, кто хлопотал насчет "правил".
Негр даже не оглянулся:
– Я думаю, вы с ума сошли, парни. Должно быть, от духоты – вот что я думаю!
– А какое тебе до этого дело, негр? – угрюмо осведомился рыжеволосый.
– Мое имя Майк, вот как меня зовут! – Толстые губы негра слегка раздвинулись, показав белую полоску зубов. – Можешь меня так и называть.
– Какого дьявола негр вмешивается? – визгливо крикнул кто-то. – Дайте черномазому по морде, чтоб неповадно было!
Стоявшие в первых рядах нерешительно топтались на месте, с опаской косясь на внушительные бицепсы негра.
Рыжеволосый отступил на шаг.
– Что тебе надо… Майк, или как там тебя?
– Лучше вам не драться, парни… – Негр повернулся к мексиканцу: – Спрячь нож, мальчик… А ты, – он дотронулся до плеча рыжеволосого, – надень свой пояс. Или вы думаете, что боссы вам будут платить за увечье в драке?
Напряжение спало. Мексиканец пожал плечами, решительно сунул нож за пояс и скрылся в толпе. Зрители стали расходиться, посмеиваясь с облегчением и разговаривая преувеличенно громко: мало кому улыбалась перспектива оказаться в общей свалке. Только двое или трое разочарованных подстрекателей всячески поносили "бездельника-негра".
Рыжеволосый подтянул брюки и, присев на корточки, принялся собирать карты.
Майк уселся рядом на нары.
– Почему все-таки вы подрались? – с дружелюбным любопытством спросил он.
– Мексиканец сказал, что я плутую.
– Так ведь ты ж не плутовал, парень, верно?
– Гм… игра есть игра.
– Я говорил тебе, что карты до добра не доведут, Дик, – заметил молодой человек, лет двадцати пяти, с тонким, красивым лицом и большими глазами. – Хорошо еще, что все так кончилось. А если бы этот чако [ ] пырнул тебя в живот?
– Сначала он у меня съел бы собственную шляпу и ботинки в придачу! – Дик презрительно сплюнул, сунул колоду в карман грязных холщовых штанов и достал мятую пачку сигарет. – Со мной шутки плохи, Чарли, сам знаешь!.. Кури, негр!
– Майк, – мягко поправил тот. – Спасибо, не курю, парень.
Чарли упрямо насупился:
– Я обещал Джейн следить, чтобы ты не ввязывался в драки.
– Ладно, ладно! – захохотал Дик, потрепав его по спине. – Больше не буду, успокойся.
Чарли хотел что-то сказать, но вдруг побледнел, схватился за горло и побежал в угол к железным бочкам.
– Этот парень очень болеет, верно? – сочувственно сказал Майк.
– Цыпленок… – Дик зевнул. – Впервые на море…
– Твой приятель?
– Муж моей сестры. Работаем на одном заводе. А ты откуда?
Громадный веселый Майк нравился ему: Дик всегда уважал физически сильных людей.
– Из Фриско. [ ]
– Безработный?
– Был. Теперь – нет. – Майк достал из кармана сложенную вчетверо вырезку из газеты и развернул. – Вот видишь: "Фирма "Холмс и Харвер", – читал он вслух, – производит набор рабочих для строительных работ за пределами Штатов на неопределенный срок. Оплата повышенная, от двадцати до двадцати пяти долларов в день". Двадцать долларов в день!.. Знаешь, парень, у конторы по найму было столько народу, что хозяева вызывали полицию. Верно, – полицию. Но я перехитрил всех, парень. Я встал у ворот еще с вечера. Ха! И я вошел туда первым. Целых двадцать долларов в день, подумать только! Это же куча денег.
Дик слушал негра со снисходительным любопытством. Он был рабочим высокой квалификации и давно забыл, что такое безработица.
– Ну, у нас это было гораздо проще, – сказал он.
– А вам сказали, куда повезут? Нам – нет. Впрочем, какое нам дело, правда? – Майк аккуратно сложил газетную вырезку.
– Какое-то строительство затевается, – небрежно бросил Дик. – Там увидим.
– Если и не увидим, тоже не беда. Меньше знать – дольше жить. Так ведь, парень?
– Пожалуй…
Дик потянулся, закинув руки за голову, и Майк увидел у него под мышкой длинный неровный шрам.
– Однако, парень, – пробормотал он, – ты, видать, большой любитель играть в карты?
– Нет, это – штыком, – усмехнулся Дик.
– Штыком?
– Ну да. Во время войны я был капралом в морской пехоте. Какой-то джап [] ткнул меня штыком на Гвадалканале []. Вот где была мясорубка…
– Ты был на Гвадалканале, парень? Здорово! А я катался по Европе.
– Воевал?
– Ну да! На транспортере шофером. Два раза горел, вот как! Раз под Шербуром и раз в Арденнах.
Оба с симпатией посмотрели друг на друга. Дик весело рассмеялся:
– Какова жизнь, а? Воевали в разных концах света, а теперь болтаемся в одном корыте.
– За двадцать долларов в день… Не так уж плохо!
– Нам, квалифицированным, обещали больше – по двадцать пять. Эх, Майк, – Дик хлопнул негра по плечу, – где только я не бывал! Кажется, я дрался в портовых кабаках всего мира. С англичанами, датчанами…
– Ну, драться… Чего хорошего?
– А мне без этого скучно!
Вернулся, вытирая ладонью рот, Чарли, и негр поднялся:
– Ладно, пойду посплю, парни. Всего хорошего!
– Валяй, – буркнул Чарли. – Приходи еще.
Он уселся на нары рядом с Диком и тяжело вздохнул:
– Слушай, Дик, пойдем на палубу. Здесь меня прямо наизнанку выворачивает.
– Прогонят…
– Да нет. Они, наверно, все сейчас внизу. Пойдем?
Дик поднялся и направился к трапу, ведущему на палубу. Чарли, держась за горло и широко разевая рот, поплелся за ним.
Дик и Чарли работали на одном из предприятий строительной компании "Холмс и Харвер". Месяц назад, поздним вечером. Дик, как всегда навеселе, явился к Чарли в новый домик, который тот недавно купил в рассрочку.
Чарли лежал на софе и читал газету, Джейн убирала со стола. Дик поцеловал сестру, уселся в кресло и закурил.
– Я к вам по делу, детки…
– Ничего не выйдет, дружище, – поспешно ответил Чарли. – Только позавчера уплатил октябрьский взнос за дом, и сейчас в кармане – ни цента. А надо еще дожить до конца недели.
– Конечно, если речь идет о паре долларов… – Джейн нерешительно оглянулась на мужа.
Дик засмеялся:
– Речь идет о тысячах долларов! Сколько вам осталось выплачивать?
– Уйму. – Чарли был озадачен. – Четыре с половиной.
– Ага… Так вот… – торжественно сказал Дик. Он рассказал, что фирма прислала запрос на сто пятьдесят квалифицированных рабочих для работы за пределами Штатов. Оплата – двадцать-двадцать пять долларов в день.
– Двадцать пять дол…
Джейн ахнула, а Чарли отбросил газету и вскочил:
– Шутишь?
– Нисколько. За четыре-пять месяцев – а на меньший срок за пределы Штатов посылать не станут – можно заработать минимум четыре тысячи.
– Двадцать пять долларов, двадцать пять долларов…
Чарли забегал по комнате, потирая руки, затем подбежал к Дику и схватил его за пуговицу на куртке:
– Слушай, дружище, мне нужно обязательно попасть туда. У тебя есть знакомства в конторе, Дик, ведь верно? Ты попробуешь, да?
– Гм…
– Дик, ведь это было бы счастьем для… для Джейн и для меня. Ведь тогда домик был бы нашим, Дик! Ты ведь поможешь нам, дружище?
– Ладно, – наконец сжалился Дик. – Не буду тебя больше мучить. Списки уже составлены и подписаны…
– И я…
– И мы с тобой значимся в этих списках. Считай, что несколько тысяч у тебя уже в кармане.
Чарли завопил восторженно и принялся танцевать по комнате, прославляя во весь голос великого брата своей замечательной жены.
Джейн подбежала к брату и звонко поцеловала его:
– Дик, ты прелесть!
Через несколько минут, когда они сидели за столом и Джейн раскладывала яичницу, Чарли спросил:
– Как тебе это удалось? Ведь желающих, вероятно, была масса…
Дик поднял палец:
– А знакомства? Ты недооцениваешь знакомства, дорогой Чарли. Знаешь хромого Гэмпфри из конторы? Мы вместе с ним служили на островах, и он был самым бестолковым солдатом в моем отделении. Но парень он хороший. Я шепнул ему, и все было в порядке. Ну, за успех! – И Дик жадно выпил полный стаканчик.
…Спустя неделю Джейн, вытирая платочком глаза и силясь улыбнуться сквозь слезы, провожала обоих мужчин в дорогу.
Дик и Чарли вместе с другими рабочими сели в поезд, который увозил их далеко на запад. Вскоре к ним присоединилась новая группа завербованных. А спустя еще несколько дней, закончив тяжелые погрузочные работы в порту Сан-Франциско, друзья лежали на нарах в трюме огромного океанского парохода. Потом… теплая, затхлая вода, твердые как камень галеты, духота, раскаленная солнцем железная палуба.
Так было до Гонолулу. Сразу после Гонолулу начался шторм.
Изо всех сил вцепившись в поручни, Чарли и Дик с наслаждением глотали насыщенный соленой влагой холодный воздух. Полуодетый Чарли скоро озяб, спина и руки его посинели и покрылись пупырышками, но он и не думал возвращаться в трюм. С восхищением и ужасом смотрел он на бесконечные гряды серо-зеленых волн, с ревом катившихся навстречу судну. Медленный подъем вверх, секунда остановки… палуба стремительно уходит из-под ног, волны гулко бьют в борт, окатывают все соленой пеной – и снова весь корпус корабля медленно наваливается на гребень волны… и снова короткая остановка…
– Ух ты, красота какая! – восторженно вопил Чарли, давясь от ветра.
– Пойдем, простудишься!
– Сейчас, сейчас… Ну ладно, пойдем.
И они побрели к люку. Приближалось время обеда.
Мистер Болл блаженно похрапывал на диване у себя в каюте, наполняя воздух запахом спиртного перегара. Заботливый стюард обложил его подушками, поставил рядом сифон с содовой и пододвинул пустой эмалированный таз.
В тени стальной башни
Два с половиной месяца прошло с того дня, когда Дик и Чарли вместе с другими пассажирами твиндека впервые ступили еще дрожащими, не отвыкшими от качки ногами на землю. Многих шатало как пьяных, и они тут же валились на берег.
Место, куда высадились завербованные, казалось необычным. Все с изумлением оглядывались вокруг. Подобного зрелища еще не видели даже те, кого судьба забрасывала и не в такие отдаленные уголки света. Унылая бугристая песчаная полоса, изогнутая подобно обломку гигантского серпа, невысоко поднималась над белой от пены поверхностью океана. Вдоль берега громоздились груды гладких и ноздреватых серых глыб, кое-где, прямо из песка, торчали обуглившиеся пни пальмовых деревьев. На дальнем конце острова виднелось несколько длинных низких строений.
– Вот уж действительно приехали, – подавленно проговорил Чарли.
– Мертвое место, – кивнул Дик, оглядываясь.
– А если опять шторм? – страдальческим голосом спросил кто-то. – Ведь нас смоет…
Некоторые пробовали шутить, но их не поддержали. Было что-то зловещее в этом странном песчаном бугре посреди океана. Люди жались друг к другу и к берегу, у которого еще стояли катера.
Чарли подтолкнул локтем Дика и глазами показал на солдат в панамах и светло-зеленой форме, остановившихся неподалеку. Солдаты смотрели на рабочих и переговаривались между собой вполголоса.
– Эти парни – военная полиция, – сказал подошедший Майк. – Интересно, зачем они здесь, а?
Дик не ответил. Присев на корточки, он внимательно рассматривал песок под ногами. Затем поднялся, подошел к крупной серой глыбе, выдававшейся у самого уреза воды, поскреб ее ногтем.
– Коралл, – уверенно произнес он. – Это коралловый атолл, ребята.
– Откуда ты знаешь? – спросил один из рабочих.
– Во время войны мне пришлось побывать на атоллах. Вот уж не думал, что придется увидеть их снова!..
Дик хотел добавить еще что-то, но в этот момент появился Болл. Он взобрался на пустой ящик, озабоченно огляделся и произнес короткую речь, смысл которой сводился к тому, что наконец-то утомительное плавание осталось позади, они прибыли к месту работы и он, Болл, хорошо понимает, как все устали, ибо чувствует это по себе. Но тем не менее… Дальше последовало перечисление всего того, что нужно сделать еще сегодня, до наступления темноты, а затем завтра и послезавтра.