- Вперед! Спускайтесь со мной с Дерева. Вскоре мы вступим на хорошую, твердую землю.
Спуск прошел достаточно легко, приходилось только бороться со стремлением спешить и спешить. Черно-серая громада Дерева казалась теперь еще более угрожающей, чем когда они были внутри. Но ничего не случилось. Ни вуггруды, ни краузмиддумы не вырвались из Дерева, чтобы совершить свое последнее нападение.
Однако, раз они вышли на открытую равнину, их стало просто обнаружить с воздуха. До наступления темноты было бы лучше оставаться под сенью Дерева и лишь потом двигаться дальше.
На счастье, почва у основания Дерева не походила на болото. Как только они сошли с ветви, по которой бежал поток, они вступили на сухую, твердую землю. Они разбили лагерь на северной стороне ветви, которая уходила на землю под углом в сорок пять градусов. Улисс изучил равнину, покрытую невысокой, буро-зеленой травой и видневшимися изредка акациевидными деревьями. Там бродили громадные стада поедавших траву и листья животных: лошадей, антилоп, буйволов, жирафоподобных существ, которые, как он думал, произошли от лошадей, слоноподобных животных, которые скорее всего эволюционировали от тапиров, громадных, толстоногих кроликов и голубых, с изогнутыми клыками, длинноногих свиней. Там водились и хищники, двенадцатифутовый роадраннер, геопардоподобный леопард и стаи мохнатых, как дикобразы, львов.
Этой ночью отряд двинулся прочь от Дерева. Они не ушли далеко, потому что охота заняла слишком много времени. На рассвете они разожгли костер в рощице акаций и поджарили мясо. Потом уснули в тени деревьев, выставив нескольких часовых.
На третий день они достигли горной гряды. Глика не надо было даже принуждать пытками. Он добровольно сообщал необходимую информацию и они двигались вдоль гор еще два дня, пока не вышли к ущелью. Два дня ушло на то, чтобы перебраться через горы. Как-то под вечер они обогнули склон горы и там в закатном сиянии перед ними предстало море.
Потом солнце зашло и небо почернело. Сам не зная почему, Улисс чувствовал себя счастливым. Возможно, горы заслонили от него облик Дерева, а ночь берегла его от напоминаний, что не в том времени на Земле, когда родился. Не страшило, что звезды образуют необычные созвездия, он мог это забыть. Наверное, потом он сможет забыть и Луну, слишком большую и сине-зеленую.
Они поднялись на рассвете, съели завтрак и начали спускаться по склону горы. К вечеру они достигли ее подножия и следующим утром они двинулись по относительно гладкой равнине к морю. Вначале они пробирались густым лесом, а потом, на второй день, вышли в район множества открытых прогалин, полей, домов, сараев и заборов.
Дома были квадратными, иногда двухэтажными, обычно сооруженными из бревен, а иногда и из гранитных блоков, грубо обработанных и скрепленных известкой. Сараи были частично каменными, частично деревянными. Улисс обошел несколько и обнаружил, что они все пустые, за исключением нескольких, где поселились какие-то дикие звери. Здесь было множество деревянных и каменных статуй и несколько картин, все примитивные, но на них существовало достаточно человеческих фигур, чтобы рассказать Улиссу, что художник, вероятно, был человеком.
Он подумал: "вероятно", потому что не нашел ни одного человеческого тела, живого или мертвого.
Иногда он проходил мимо сожженных домов и сараев. Что за этим стояло - несчастный случай или война - определить было невозможно.
Животных, уцелевших в несгоревших сараях и домах, сожрали или прикончили дикие звери.
Нигде не осталось даже человеческих костей.
- Что здесь произошло? - спросил он Глика.
Глик взглянул на него, пожал своими костлявыми плечами и распростер крылья насколько позволяла веревка.
- Не знаю, Повелитель. Последний раз я был здесь шесть лет назад, и тогда здесь жили врумау. Помимо случайных набегов нешгаев и вигнумов они вели мирный образ жизни. Возможно, мы выясним, что произошло, когда войдем в главную деревню. Теперь, если бы мне разрешили лететь вперед, я мог бы очень быстро…
Он наклонил голову и кисло улыбнулся. Конечно, он не мог всерьез на это надеяться и Улисс даже не потрудился ответить. В это время они проходили мимо первого кладбища и Улисс остановил свою колонну. Он побродил внутри, изучая надгробные памятники. Это были толстые бревна, вырезанные из красного дерева, увенчанные черепами различных птиц и животных. Никаких других упоминаний на могилах не было, а Глик и Кукс понятия не имели, что эти черепа значат.
Колонна продолжила свой марш по узкой грунтовой дороге. Теперь фермы попадались чаще, но все были пусты.
- Судя по упадку строений и зарослям растений вокруг них, я могу предположить, что их покинули год, от силы два назад, - сказал Улисс.
Глик сообщил ему, что врумау были единственными человеческими созданиями, о которых он знал, за исключением тех, что были рабами нешгаев, конечно. Собственно, врумау могли произойти от беглых нешгайских рабов. Но с другой стороны, нешгаи добывали себе рабов, нападая на врумау. В любом случае, врумау обитали на площади в сотню квадратных миль и имели население в сорок пять тысяч человек. У них было три главных поселения с пятью тысячами горожан в каждом, а остальные жили на фермах или охотились. Они вели некоторую торговлю с дулуликами и ааузадурами. Последние, согласно Глику, были народом, жившим в море, а не на его побережье. Если верить описаниям Глика, они были своего рода дельфинокентаврами.
Улисс принялся расспрашивать об истории людей, но Глик открыто признал, что не сведущ в этом.
Улисс решил, что знает об этом мире еще меньше, чем когда открыл глаза в горящем замке вуфеа. Ладно, не важно. Но он оказался в замешательстве. Существовало великое множество разумных видов, большинство из которых невозможно было объяснить теорией эволюции, а теперь здесь оказались еще человеческие существа, которые внезапно исчезли самым невероятным способом. Все эти дни он жил одной надеждой: увидеть вновь человеческие лица, услышать человеческий голос, прикоснуться к человеческой коже. А они ушли.
Грунтовая дорога протянулась через всю страну и, наконец, вывела их в каменному селению на берегу моря. Это была бухта со множеством вытащенных на берег судов, начиная от маленьких лодок и кончая кораблями, похожими на корабли викингов. Очевидно, буря порвала их якорные цепи и выкинула их на отмель.
Деревня выглядела так, будто все решили оставить дневную трапезу и убраться восвояси. Около четверти домов было сожжено начисто, но это могло случиться и от небрежности с огнем на кухне.
Но только одна вещь портила картину добровольного исчезновения населения. Это был высокий деревянный столб в центре главной площади. Его вершину венчала вырезанная деревянная голова. Голова была без волос, имела очень большие веерообразные уши, длинный змееподобный нос и открытый рот, из которого торчали слоновьи бивни четырех футов длиной. Она была раскрашена в темно-серый цвет.
- Нешгаи! - сказал Глик. - Голова нешгаи. Они оставили это, как памятник победителя!
- Если они захватили эту деревню штурмом, где следы борьбы? - спросил Улисс. - И куда делись скелеты?
- Очевидно, их убрали нешгаи, - ответил Глик. - Они - очень опрятный народ. Они - сама аккуратность и чистоплотность.
Улисс отыскал следы и доказательства массовых захоронений и нашел несколько гигантских могил. Он раскопал одну и открыл груду скелетов. И все - человечьи.
- Нешгаи, должно быть, забрали своих погибших к себе на родину, - сказал Глик. - Нешгаи всех хоронят в одном месте, очень священном месте.
- Как долго жили здесь врумау? Наверное, ты знаешь о них куда больше?
- О, на мой взгляд, около двадцати поколений, - сказал Глик, поворачивая кверху лицо.
- Около четырехсот лет, - проговорил Улисс.
Почему он не очнулся на сотню лет раньше, подумал он. Тогда он нашел бы свой собственный вид и осел среди них, завел бы детей. А с его знаниями технологии людей бы нешгаи не одолели. Возможно, тогда бы здесь все было по-другому.
Конечно, теперь бы он уже умер. А над его могилой высился бы столб с черепом какого-нибудь животного на верхушке и надписью: "ЗДЕСЬ ПОКОИТСЯ УЛИСС ПОЮЩИЙ МЕДВЕДЬ, 1952 - 10.000.000".
Некоторое время он чувствовал себя подавленным. Если в конце концов его все равно ждет могила, какой смысл обременять себя ненужными проблемами. Почему бы не вернуться в деревню вуфеа и не поселиться там среди народа, который ему поклоняется. Неужели он так сильно нуждается в жене, супруге…
В течение часа он боролся с мрачным настроением. Таково уж свойство жизни - не верить в свою смерть и идти дальше, как ни в чем не бывало, считая, что жизнь будет продолжаться вечно. Подойти реалистически к жизни и смерти - значит самому свихнуться. Самому впасть в безумство. Смешно, но единственный путь сохранить свой разум - это игнорировать, что мир безумен, или жить так, будто он нормален.
Он исследовал дома и замки, а потом спустился к пляжу. Там стоял на якоре корабль, еще не успевший рассыпаться окончательно. Его корпус был поврежден и несколько бревен нужно было заменить, но это можно вполне устроить с помощью материалов из складских помещений домов. Он объяснил вождям, что хочет сделать. Они закивали, будто все отлично поняли, но вид у них был подозрительный. Или, скорее, испуганный.
Ему пришло в голову, что они ничего не знают о мореплавании. Видно, для всех, за исключением его самого и летучих людей, это было первое знакомство с морем.
- Плавание покажется вначале вам странным и опасным, - сказал он. - Но вы привыкните. А может быть оно вам понравится, когда узнаете, что в вашей власти вершить на море.
Они, казалось, еще сомневались, но все равно поспешили выполнить приказ. Он изучил мачты и снасти. Все лодки и корабли имели прямые паруса. Очевидно, врумау не знали о косом парусе. Это значило, что они понятия не имели о лавировании или плавании против ветра. Этого Улисс понять не мог. Пусть человек вышел в море за много тысяч лет до изобретения паруса, дававшего ему возможность лавировать против ветра. Но раз косой парус был когда-то изобретен, ему следовало бы навечно остаться в человеческой технике. Если же этого не случилось, значит, в преемственности человеческих знаний существовал катастрофический пробел. Люди впали в варварство и, по крайней мере, несколько поколений не имели контакта с морем. И не осталось никаких знаний, даже устных преданий.
Он отыскал для жилья большой дом, в котором разместился с Авиной и вождями, велев остальным занять три отдельных дома. Часовых расставили у главных ворот, приказав бить в громадные барабаны в помещении над воротами, если заметят что-нибудь подозрительное.
Через три недели корабль был готов. Его спустили на воду из дока и Улисс собрался с духом на первое путешествие. Его матросы получили устные инструкции. Теперь они постарались воплотить свои скудные знания в жизнь. Несколько раз они чуть не перевернули судно, но после недели упорных тренировок они были готовы к длительному вояжу вдоль берегов. Улисс наряду с разработанной косой оснасткой построил и установил руль. Корабли врумау оснащались для управления большими веслами.
Он окрестил судно "Новой надеждой" и в один прекрасный день отбыл в земли нешгаи.
Берег был пологий со множеством великолепных пляжей, и только иногда встречались редкие утесы. Море казалось относительно мелким на протяжении двух миль от берега и свободным от мелей и громадных скал. Почти к самому пляжу спускались леса от гигантских дубов, платанов, елей, сосен и некоторых неизвестных на земле его времени деревьев. Там водилось множество животных: оленей, антилоп, длинношеих громадных лошадей, которых он называл "гирси", буйволов, высоких, похожих на волка животных и тюленей. Он спросил Глика, почему земли между нешгаи и врумау оказались лишенными разумной жизни.
- Я только предполагаю, - сказал маленький крылатый человечек. - Но, на мой взгляд, так случилось потому, что вся разумная жизнь ушла жить с Деревом.
Улисс отметил про себя: "С Деревом". Почему не НА Дерево? Глик говорил так, словно прислали приглашение и все разумные существа пошли жить в один общий дом.
- С Деревом жить проще, - сказал Глик. - Там можно укрыться от врагов, а пища обильна и доступна.
- А крокодилы и бегемоты поедают неосторожных, - сказал Улисс. - И если Дерево изобилует дичью, то оно изобилует и кровожадными зверями, большинство из которых не брезгует полакомиться человеком. А если племени проще скрыться, то также просто подкрасться незаметным. У густой растительности - свои преимущества и свои недостатки.
Глик пожал плечами и улыбнулся с некоторой долей легкого превосходства.
- Верно. Но и это хорошо, что некоторые умирают, иначе племена так разрастутся количественно, что не хватит на всех комнат и еды. Кто-то должен страдать во имя большинства. Кроме того, между народами Дерева нет войны. Во всяком случае, такой, как представляешь ее ты и народы равнины. Дерево следит за своими племенами и, когда в племени становится слишком много людей, Дерево уведомляет его соседей, что они могут идти на него войной. Оно также предостерегает племя от нападения. Потом молодые воины обоих племен устраивают сражение. Или иногда, на короткий срок, им разрешается нападать на поселения. Тогда позволяется убивать самок и детенышей. Но так случается довольно редко. А когда случается, тут уж ничего не поделаешь. Эти маленькие войны придают жизни содержание и колорит.
- Тогда почему нешгаи и врумау не пошли жить с Деревом? - спросил Улисс.
- Нешгаи возомнили, что они лучше Дерева! - сказал сердито Глик. - Эти неуклюжие, мычащие, длинноносые были такими дикими, как вуггруды и краузмиддумы. Но потом они откопали захороненный город Шабавзинг и нашли в нем множество вещей, которые помогали им подняться от варварства к цивилизации за три поколения. К тому же они были такими большими и неповоротливыми, что не смогли бы устроиться удобно на Дереве, не поднявшись слишком высоко.
- А врумау?
- Они жили с Деревом сначала, а потом, вопреки приказаниям Дерева оставаться на месте, ушли. Они - очень упрямый, склочный, неприятный народец, да ты сам увидишь, если найдешь их. Они перебрались к морю и построили там свои жилища. Некоторые говорят, что сначала они объединились с нешгаями, которые потом их предательски поработили. А потом некоторые врумау бежали и пришли сюда, чтобы основать нацию, мечтая однажды выступить в поход против своих бывших хозяев… Но, очевидно, нешгаи их опередили.
Казалось Глик был очень доволен участью людей.
- Следующая очередь за нешгаи, - добавил он. - Но их смерть придет с Дерева, которое ничего не забывает и не прощает. Сейчас нешгаи теснятся нападениями фишнумов, братьев вуггрудов и глассимов, родственников краузмиддумов. Их посылает из своих недр Дерево, чтобы истерзать, обескровить нешгаев и истребить их.
- Та же участь ждет народы северных земель, - добавил он еще более злобно. - Если они откажутся жить с деревом. Очевидно, Дерево разрастется и захватит все равнины, всю землю, за исключением узкой полоски вдоль побережья. И Дерево не потерпит никаких разумных существ на побережье. Так или иначе оно их погубит.
- Дерево? - проговорил Улисс. - Или дулулики, которые используют Дерево, чтобы навязать всем свою волю? Кто зовется слугами Дерева, а в действительности являются его хозяевами?
- Что? - воскликнул Глик. Он покачал головой. - Ты не веришь? Да ты просто рехнулся!
Все же он едва сумел скрыть торжествующую улыбку, так что Улисс мог поклясться, что попал в самую точку.
Если его теория была больше чем теория - объяснялось многое. Но кое-что оставалось загадкой. Как устроено Дерево? Он не мог поверить, что оно естественно развилось из какого-то растения, жившего в его дни.
И потом оно чудовищно отличалось от всех прочих типов разумных существ.
Судно плыло вдоль побережья, держась вблизи берега и бросая якорь, когда небо покрывалось тучами, затрудняя надежную навигацию. Когда была видна Луна, корабль плыл всю ночь. Глик и Кукс выдавали раз за разом информацию о нешгаи. Большей частью они жались на платформе у основания мачты, скребя крыльями по дереву и укрывшись ими с головой, тесно прижавшись друг к другу. Несмотря на обоюдную ненависть, они часто переговаривались. Они были слишком одиноки, несчастны и испуганы, чтобы хоть изредка пренебрегать отдушиной родной речи.
Улисс не знал, что с ними делать. Они выдали ему почти всю информацию, которую он желал. Он был уверен, что получит вообще любую информацию, если подберет правильные вопросы. Но он боялся, что они однажды сбегут, а потом приведут за собой орду своих соотечественников. А каждый прошедший день увеличивал вероятность их бегства.
Он не хотел убивать их, хотя это было бы вполне логично. С другой стороны, летучие так и не выдали расположение основного города. Они утверждали, что только с воздуха могут найти туда дорогу. Он использовал этот довод, чтобы сохранить им жизнь. Когда-нибудь они смогут указать путь к своей базе, пусть даже с воздуха. В конце концов никто из летучих не подозревал о существовании шаров и дирижаблей, а посему пусть пока тешатся мыслью, что их секрет останется в безопасности.
На шестой день Улисс увидел первых дельфинолюдей. Он вел корабль прочь от берега, потому что на их пути стала громадная скала. Когда от нее до корабля было около двухсот ярдов, он увидел на склоне утеса, всего в нескольких футах над поверхностью воды каких-то причудливых животных. Он подвел "Новую надежду" как можно ближе к скале - лотовый отметил четыре фатома - и он с экипажем уставился на четырех загоравших на рифе созданий. Больше всего они напоминали легендарных тритонов его дней, а не дельфинокентавров, описанных Гликом. Ниже груди они походили на рыб, только как у дельфинов с горизонтальными, а не вертикальными плавниками. Кожа нижней части тела была такого же бронзового цвета, что и верхняя. Половые органы самок и самцов были скрыты складками нижнего тела. Выше груди тела были совершенно человеческими, а пальцы, наперекор его ожиданиям, оказались без перепонок. Носы были очень тонкими. Глик объяснил, что ноздри могут плотно сжиматься под воздействием мускулов. Глазные яблоки закрывались плотными и прозрачными оболочками, выходящими из-под век. Волосы на головах были очень короткими и лоснящимися, казавшимися на таком расстоянии скорее мехом, чем волосами. У двоих были черные волосы, у одного - светлые, а у четвертого - каштановые.
Улисс помахал им и улыбнулся. Женщина и мужчина помахали ему в ответ. Подошедший к борту Глик сказал:
- Это хорошо. Незачем враждовать с морским народом. Если захотят, они в миг могут пустить корабль на дно.
- А как наладить с ними дружбу?
- Иногда они торгуют с нешгаи и людьми. Они приносят в чужие моря камни, рыбу или драгоценности с затонувших кораблей и меняют их на вино и пищу.
Вряд ли они стали бы союзниками Улисса в войне с нешгаи, если, конечно, он затеет такую войну. Глик не думал, что они примут чью-нибудь сторону, пока кто-то серьезно им не досадит. Но даже высокомерные обращались с ними с почтением и ценными дарами. У нешгаи был большой флот, и им не хотелось видеть его на дне океана.
Скала и ее странные обитатели остались за кормой.
- В ближайшие дни ты выйдешь к берегам нешгаев. А что дальше? - спросил Глик.
- Увидим, - ответил Улисс. - Ты владеешь их речью?