Полезный аппарат, - подумал Валентин.
Он шел ровным шагом до темноты, затем устроился в приятной роще возле ручья и позволил себе поесть немного сыра и нарезанного ломтиками мяса. Потом он уснул на влажной земле между двумя деревьями.
Первые проблески зари разбудили его.
Он потянулся, открыл глаза, быстро умылся в ручье. Сейчас позавтракаю и…
Он услышал позади себя треск: кто-то шел через кусты. Он бесшумно откатился за толстое дерево и осторожно выглянул.
Он увидел крепко скроенного чернобородого человека. Тот вылез из кустов и остановился, оглядываясь.
Это был Фарсел в одежде пилигрима, но с кинжалом за поясом.
Обоих мужчин разделяли какие-то двадцать пять футов. Валентин хмурился, прикидывая свои возможности, обдумывая тактику. Где Фарсел нашел кинжал на этом мирном Острове? Зачем он шел за Валентином, если не для того, чтобы убить?
Насилие было чуждо Валентину, но захватить Фарсела врасплох имело смысл. Валентин покачался назад и вперед, концентрируя мозг, как перед жонглированием, и выскочил из укрытия.
Фарсел крутнулся и выхватил кинжал.
Валентин резким движением ударил по руке Фарсела ребром ладони.
Рука Фарсела онемела, кинжал выпал, но в следующий миг могучие руки Фарсела сгребли Валентина.
Они стояли, сцепившись, лицом к лицу.
Фарсел был на голову ниже Валентина. Но шире в груди и в плечах. Он пытался повалить Валентина, но тот отбивался.
Вены на лбу обоих набухли, лица покраснели от напряжения.
- Это безумие, - пробормотал Валентин. - Уходи, я не собираюсь вредить тебе.
Фарсел в ответ крепче сжал Валентина.
- Кто тебя послал? - спросил Валентин. - Что тебе от меня надо?
Молчание. Мощные, как у скандара, руки неумолимо сдавливали Валентина. Он стал задыхаться. Боль слепила его. Он пытался раздвинуть локти и разорвать захват, но не получилось.
Лицо Фарсела безобразно исказилось от усилий, губы плотно сжались. Он медленно и постепенно валил Валентина на землю.
Сопротивляться этому захвату было невозможно. Валентин резко прекратил попытку и расслабился, как тряпичная кукла.
Удивленный Фарсел дернул его в сторону. Валентин согнул колени и не сопротивлялся, когда Фарсел швырнул его вниз. Валентин легко упал на спину с согнутыми ногами и, когда Фарсел яростно бросился на него, Валентин изо всей силы ударил его ногами в живот. Фарсел задохнулся и ошеломленно качнулся назад. Валентин вскочил, обхватил его сильными, тренированными многомесячным жонглированием руками, повалил на землю и прижал руками к коленям.
Как странно, думал Валентин, драться врукопашную, словно мы дети.
Это было похоже на сон.
Фарсел яростно смотрел на него и колотил ногами по земле, тщетно пытаясь скинуть Валентина с себя.
- Теперь говори, - сказал Валентин, - что все это значит? Ты пришел убить меня?
- Ничего я не скажу.
- Ты однако был очень болтлив, когда мы с тобой жонглировали.
- Это было раньше.
- Что мне с тобой делать? - спросил Валентин. - Если я тебя отпущу, ты снова нападешь на меня, если же буду держать - то сам задержусь.
- Долго ты меня не продержишь.
Фарсел снова попытался сопротивляться.
Сила его была огромной, но Валентин крепко держал его. Лицо Фарсела стало ярко-красным, жилы на голове вздулись, глаза горели злобой и отчаянием поражения. Некоторое время он лежал тихо, затем собрал все силы и рванулся вверх. Валентин не смог противостоять этому рывку. Настал момент, когда никто из них не управлял ситуацией.
Валентин скатился, а Фарсел изворачивался, чтобы навалиться на него. Валентин схватил Фарсела за толстые плечи и пытался опрокинуть его на спину, но тот оттолкнул его и нацелился пальцами ему в глаза. Валентин увернулся, а затем, не раздумывая, схватил Фарсела за жесткую черную бороду, дернул в сторону и ударил его головой о камень, выступавший из влажной почвы.
Фарсел глухо заворчал и затих.
Валентин вскочил, поднял валявшийся кинжал и встал над врагом. Он дрожал не от страха, а от напряжения, как дрожит тетива лука, отпустившая стрелу.
- Фарсел! - крикнул он, опустившись на колено.
Ответа не было. Мертв? Нет. Громадная грудная клетка медленно поднималась и опускалась, и Валентин услышал хриплое, прерывистое дыхание.
Валентин посмотрел на нож. Что теперь делать? Слит сказал бы - покончить с поверженным, пока он не встал. Нет, невозможно. Убить можно только при самозащите и, конечно, не потерявшего сознание противника, пусть тот и убийца. Убить разумное существо - значит всю жизнь иметь страшные сны. Но если уйти, Фарсел придет в себя и бросится за ним. Вот когда пригодилась бы птицеловная лиана! Валентин увидел другой сорт лианы с ветвями в палец толщиной, высоко на дереве. Несколькими сильными ударами ножа от оторвал пять больших ветвей и крепко связал Фарсела, который шевелился и стонал, но в себя не приходил. За десять минут Валентин спеленал его, как мумию, от груди до лодыжек, подергал - лиана держала крепко. Тогда он собрал свое имущество и поспешил уйти.
Дикое столкновение в лесу потрясло Валентина, оно доказывало, что его враг больше не довольствуется шпионажем, а хочет убить его. Раз это так, - думал он, - могу ли я еще сомневаться в правильности видений, сказавших мне, что я - Лорд Валентин?
Валентин плохо воспринимал концепцию преднамеренного убийства. Никто не может отнимать жизнь у другого. В мире, известном ему, это была основа. Даже узурпатор, столкнувший его с трона, не посмел убить его, боясь черных снов, которые обязательно придут. Но сейчас он, видимо, согласился пойти на этот страшный риск.
Если только Фарсел не решился на попытку убийства самостоятельно, в призрачной надежде на милость своих нанимателей, когда увидел, что Валентин идет к внутренней зоне Острова.
Это было темное дело. Валентин поежился. Идя широким шагом по лесным тропам, он не раз напряженно оглядывался, опасаясь снова увидеть преследующего его чернобородого.
Но преследователя не было. К концу дня Валентин увидел вдали Террасу Окружения, а за ней плоский белый пик Третьего Утеса.
Никто, казалось, не обращал внимания на спокойно идущего нелегального паломника.
Он вошел на Террасу Окружения с таким видом, словно имел полное право на это.
Терраса была общиной, богатой, с рядом величественных зданий из синего камня в восточном конце и рощей фруктовых деревьев с этой стороны. Валентин с полдюжины спелых басса-плодов положил в дорожный мешок и направился к бассейну, где смыл с себя дорожную пыль. Набравшись нахальства, он вошел в столовую и взял себе суп и тушеное мясо, затем также небрежно вышел и направился в дальний конец террасы. Уже наступала ночь.
Он снова уснул на импровизированной постели, часто просыпаясь с мыслью о Фарселе, а когда стало достаточно светло, встал и пошел дальше. Высоко над лесом поднималась ошеломляющая белая стена Третьего Утеса.
Он шел весь день, но словно бы и не приблизился к утесу. Пешком через эти леса он вряд ли делал больше пятнадцати или двадцати миль в день, а кто знает, сколько их до Третьего Утеса? Пятьдесят или восемьдесят? А сколько оттуда до Внутреннего Храма? Путешествие может занять не одну неделю. Но он шел вперед и шел даже еще быстрее.
На четвертый день Валентин подошел к Террасе Восхождения. Он ненадолго остановился, вымылся, выспался в тихой роще и утром пошел дальше, пока не достиг Третьего Утеса.
Он ничего не знал о механизме, управлявшем плавучими санями. Отсюда ему был виден маленький поселок-станция в несколько коттеджей, немногие служители работали в поле. Сани стояли у подножия утеса. Валентин подумал, не подождать ли темноты и тогда попробовать пустить сани в ход, но решил, что не стоит: лезть на такую страшную высоту без всякой помощи, пользуясь непонятным оборудованием, было слишком рискованно. Вынуждать служителей помочь было еще менее приятно.
Оставался еще один способ. Валентин привел в порядок свою запыленную одежду, принял самый что ни на есть авторитетный вид и степенно пошел к станции.
Группа служителей холодно посмотрела на него.
- Сани готовы к работе? - спросил он.
- У тебя дело на Третьем Утесе?
- Да.
Валентин улыбнулся самой ослепительной улыбкой, показывая также скрытую под улыбкой силу и полнейшую самоуверенность.
- Я Валентин из Алханрола, по особому вызову Леди. Там меня ждут, чтобы проводить во Внутренний Храм.
- Почему нам об этом не сказали?
Валентин пожал плечами.
- Откуда я знаю? Ясно, чья-то ошибка. Что же мне - ждать здесь, пока вам принесут бумаги? И Леди пусть ждет? Давайте вашу плавучую машину.
- Валентин из Алханрола, особый вызов Леди…
Служители задумались, покачали головами и переглянулись.
- Все это совершенно неправильно. Кто тебя будет там сопровождать?
Валентин сделал глубокий вздох.
- Встретить меня послана сама главная толковательница Тизана из Фалкинкина! - решительно объявил он, - она тоже должна ждать, пока вы тут возитесь? Вам придется отвечать перед ней за опоздание! А вы знаете, каков характер у главной толковательницы?
- Верно, - нервно согласились служители.
Они кивнули, словно такая особа действительно существовала, и гнев ее действительно был страшным.
Валентин понял, что выиграл. Быстрыми неторопливыми жестами он понукал служителей и через минуту уже сидел в санях и торжественно возносился на самый высокий и самый священный из трех Утесов Острова снов.
Глава 10
Воздух на вершине Третьего Утеса был чистым и холодным, потому что этот уровень Острова лежал на тысячу футов выше уровня моря, и здесь, в жилище Леди, пейзаж резко отличался от двух нижних ступеней. Деревья были высокими, гладкими, с игловидными листьями и симметрично расходившимися сучьями, а толстые глянцеватые листья и крепкие стебли кустарников имели субтропическую твердость. Посмотрев назад, Валентин не увидел океана, только заросший лесом Второй Утес и далеко внизу - Первый.
Дорога из красиво уложенных каменных плит шла от края Третьего Утеса к лесу.
Валентин без колебаний пошел по ней.
Он не представлял себе’ топографию этого уровня, знал только, что здесь много террас, и последняя из них - Терраса Поклонения, где ждали вызова Леди.
Он не надеялся незамеченным пройти весь путь до порога Внутреннего Храма, но он пройдет, сколько сможет, а когда его схватят как правонарушителя, он назовет свое имя и попросит, чтобы о нем сказали Леди, а остальное будет зависеть от ее милости и благорасположения.
Его остановили еще до того, как он дошел до внешнего края террасы.
Пять служителей в одежде внутренней иерархии - золотошитой с красной отделкой, вышли из леса и холодно преградили путь Валентину. Трое мужчин, две женщины, все не молодые.
Седая женщина с тонкими губами и темными внимательными глазами сказала:
- Я Лоривейд с Террасы Теней и от имени Леди спрашиваю тебя, как ты сюда попал?
- Я Валентин из Алханрола, - спокойно ответил он. - Я плоть от плоти Леди, и вы должны отвести меня к ней.
Это наглое утверждение не вызвало даже улыбки на лицах иерархов. Лоривейд сказала:
- Ты уверяешь, что ты родственник Леди.
- Я ее сын.
- Ее сына зовут Валентином и он Корональ на Горе Замка. Ты в своем уме?
- Передайте Леди, что ее сын Валентин пришел к ней через Внутреннее Море, через весь Зимрол, и что у него золотистые волосы. Больше я ничего у вас не прошу.
Мужчина рядом с Лоривейд сказал:
- На тебе одежда Второго Утеса. Тебе не позволено подниматься сюда.
Валентин ответил со вздохом:
- Я знаю. Я поднялся без разрешения, незаконно. Но у меня важнейшие официальные причины. Если мое сообщение быстро не дойдет до Леди, вы за это ответите.
- Мы не привыкли к угрозам, - сказала Лоривейд.
- Я не угрожаю, я только говорю о неизбежных последствиях.
Женщина справа от Лоривейд сказала:
- Он сумасшедший. Нам придется запереть его и заботиться о нем.
- И сделать замечание бригаде внизу, - сказал другой мужчина.
- Узнать, с какой он террасы, и как ему позволили уйти оттуда, - сказал третий.
- Я прошу только, чтобы вы передали мое сообщение Леди, - спокойно сказал Валентин.
Они окружили его и быстро повели по лесной тропе к тому месту, где были припаркованы плавучие сани и ожидало множество более молодых служителей. Видимо, они готовились к серьезным неприятностям. Лоривейд махнула одному служителю и отдала короткий приказ. Затем пять иерархов сели в сани и уплыли.
Служители подошли к Валентину и не очень вежливо стали толкать его к саням. Он улыбнулся и показал, что не будет сопротивляться, но его крепко держали и грубо втолкнули в сани. Сани поднялись, и животные, запряженные в них, по сигналу побежали к ближайшей террасе.
Это было место широких низких зданий и больших каменных площадок. Терраса Теней, и тени, давшие ей название, были здесь черными, как чернила, таинственными, всепоглощающими озерами мрака, тянувшимися в странно-значимом рисунке над абстрактными каменными изваяниями.
Но шествие Валентина по террасе было непродолжительным: его стражники остановились у приземистого здания без окон.
Искусно сделанная дверь беззвучно открылась от легкого прикосновения. Валентина втолкнули внутрь. Дверь закрылась, не оставив в стене никакого следа.
Он был в тюрьме.
Квадратная комната с низким потолком, почти пустая. Единственный тусклый светильник бросал зеленовато-желтый свет.
Здесь были очиститель, раковина, комод, матрац и больше ничего.
Передадут ли они Леди его сообщение?
Может быть, они оставят его здесь, пока проверят, как он попал на Третий Утес, и тогда островная бюрократия затянет дело на несколько недель.
Прошел час, другой, третий. Пусть его пошлют на допрос, только бы не эта тишина, скука, одиночество. Он считал шаги.
Нет, комната не квадратная: две стены на полтора шага длиннее других. Он искал очертание двери, но так и не нашел.
Подгонка была изумительной, просто чудо - Валентин не мог не восхититься.
Он придумывал диалог то с Делиамбером, то с Леди, то с Карабеллой, то с Лордом Валентином, но и это развлечение скоро надоело.
Он услышал слабый звук, повернулся и увидел отверстие в стене, в которое скользнул поднос. Ему дали печеной рыбы, горсть ягод цвета слоновой кости и чашу холодного красного сока.
- Благодарю, - сказал он громко.
Пальцы его ощупывали стену, ища место, откуда появился поднос.
Следов не было.
Он ел и снова придумывал диалоги, мысленно разговаривая со Слитом, с толковательницей Тизаной, с Залзаном Каволом, с капитаном Гарцвелом. Он спрашивал их об их детстве, о мечтах и надеждах, о вкусах, одежде. Через какое-то время он устал от этой игры и лег спать.
Спал он плохо, часто просыпался.
Сны были отрывочными. Через них проходили Леди, Фарсел, Король Снов, вождь мемаморфов, иерарх Лоривейд, но они только произносили непонятные, неразборчивые слова. Когда он окончательно проснулся, появился поднос с завтраком.
Прошел долгий день. Валентин никогда не знал такого бесконечного дня. Делать было абсолютно нечего. Он мог бы жонглировать тарелками, но они были настолько тонкими и легкими, что это было все равно, что жонглировать перьями. Он пытался жонглировать ботинками, но их было только два, и это было глупо.
Он стал жонглировать воспоминаниями, оживляя в памяти все, что произошло с ним, начиная с Пидруда, но перспектива делать это часами ужасала его.
Во вторую ночь Валентин сделал попытку общения с Леди. Он подготовил себя ко сну, но когда его мозг начал освобождаться от сознания, он постарался проскользнуть в промежуток между сном и бодрствованием в род транса. Это было тонким делом, потому что если он слишком сосредоточится, то полностью проснется, а если слишком расслабится, то уснет. Он долгое время балансировал на плавучей точке, жалея, что во время путешествия по Зимролу не выбрал случая научиться этому у Делиамбера.
Наконец он послал свой дух вдаль.
Мать!
Он представил себя, как его дух парит высоко над Террасой Теней, тянется от террасы к террасе, внутрь, к сердцу Третьего Утеса, к Внутреннему Храму, к комнате, где живет Леди Острова.
- Мать, это Валентин, твой сын. Мне надо многое сказать тебе и о многом спросить. Помоги мне добраться до тебя.
Валентин лежал неподвижно. Он был совершенно спокоен. В его мозгу, казалось, сиял чистый белый луч.
- Мать, я на Третьем Утесе в тюремной камере Террасы Теней. Я шел так долго, но теперь меня остановили. Пошли за мной, мать! Мать… Леди…
Он заснул.
Луч все еще сверкал. Валентин заметил первые звуки музыки сна, увертюры, первое ощущение контакта. Пришли видения. Он больше не был в тюрьме. Он лежал под холодными белыми звездами на громадной круглой платформе полированного камня, как бы на алтаре. К нему подошла женщина в белом платье, с блестящими черными волосами, встала рядом на колени, слегка коснулась его и сказала нежным голосом:
- Ты мой сын Валентин, и я признаю тебя своим сыном перед всем Маджипуром и призываю тебя.
И все. Проснувшись, он помнил только это.
Утром подноса с завтраком не было. Но, может быть, утро еще не настало, и он проснулся среди ночи? Проходили часы. Поднос не появлялся. Не забыли ли о пленнике?
Может быть, они хотят уморить его голодом?
Он почувствовал ужас. Он стал звать кого-то, но сам понимал, что это бесполезно.
Это место запечатано, как могила. Он угрюмо смотрел на старые подносы и наконец швырнул их к дальней стене. Он вспомнил радости пищи, сосиски лимена, рыбу, которую Кон и Слит жарили на берегу Стейча, вкус плодов двикка, пальмовое вино в Пидруде. Голод усиливался. Валентин испугался. Он уже не скучал, а боялся. Может быть, они держат совет и уже осудили его на смерть за его чрезмерное безумие?
Шло время. Прошло уже полдня.
Безумием было думать, что он прикоснется во сне к мозгу Леди. Безумием было думать, что он беспрепятственно войдет во Внутренний Храм и добьется ее помощи.
Безумием было думать, что он вернется в Горный Замок, если он вообще был там когда-нибудь. Он прошел полмира, подгоняемый только безумием, и теперь получит награду за свою самонадеянность и глупость.
Послышался уже знакомый слабый звук, но открылось не отверстие для еды, а дверь.
В камеру вошли два седоволосых иерарха. Они смотрели на него холодно и недовольно.
- Вы принесли мне завтрак? - спросил Валентин.
- Мы пришли, - ответил высокий, - чтобы проводить тебя во Внутренний Храм.