Глядя на все это, оставалось лишь диву даваться: отчего же население столь райского мира так малочисленно и умножается лишь естественной прибылью? Отчего Новый Эдем по сию пору не захлёстнут волной переселенцев - легальных, а тем более нелегальных? И четырех месяцев райской жизни не потребовалось Матвею, чтобы это понять.
Зрелище, подаренное Молчанову… пардон, Степану Чинареву обзорным дисплеем заходящего на посадку лифт-модуля, ни в какое сравнение не шло с буклетными пейзажиками. Верней, это пейзажики не шли в сравненье с реальностью. Багряная парча и золотой бархат лесов, чистые зеркала озер в буровато-желтой оправе степи… Островок черепичных крыш, тонущих в золоте же… Уютный, но невостребованно пустынный космопорт всего-то на десяток старт-финиш площадок… Только две из них были заняты лифт-модулями транзитных лайнеров, да еще одна, отдаленная, приютила расписанную багрянцем и все тем же вездесущим золотом кросстаровскую пассажирскую шхуну (всю местную космоэскадру)…
Целомудренная, не изнасилованная прогрессом планета в ореоле романтической старины и бесценных сокровищ… Разве мало, чтоб покорить сердце отставного авантюриста - особенно когда у авантюриста душа поэта… душа, которой едва минуло двадцать пять…
И первым же человеком, встреченным в этом мире, была ОНА.
Виолентина.
Имя, подернутое очарованием медлительно-прекрасной музыки древних.
Она была так мила, так очаровательно застенчива; к ней так шло обливающее от горла до щиколоток закрытое пуританское платье ("пуританское" - господи, псевдо-Чинарев тогда и слов-то таких не знал). Она была так похожа и так упоительно непохожа на… нет, вот об этом лучше не надо.
И не было ничего того, что обычно сулят подобные случайные встречи в портовых городах. Был только бесконечный разговор - ни о чем и обо всем сразу; были только несмелые взгляды из-под длинных ресниц, взгляды, захлебывающиеся мучительным жарким румянцем… А напоследок - не поцелуй, не особенные слова какие-нибудь, а только робкое пожатие затянутых перчаточным шелком тоненьких пальцев… да тихий закат… да тихий шелест листвы, похожей на золотые ленты… да самозабвенная трель неведомой местной пичуги… Как это, оказывается, много!
"Какой, оказывается, ты идиот!" Это Дикки Крэнг так сказал единственному своему дружку-приятелю, когда окончательно убедился, что тот решил остаться в золотом раю не для какой-нибудь хитроумной затеи, а ради… "Болван!" - выхаркнул Крэнг на прощанье сквозь уже готовые сомкнуться кулисы люкового затвора. А через пятнадцать минут лифт-модуль натужно приподнялся на невидимых лапах антиграва и вознесся в зенит, туда, где в ожидании новоэдемских сокровищ мотал виток за витком по стационарной орбите сухогруз класса "кросстар".
Это было четыре месяца назад. Никогда еще Матвей так надолго не расставался с единственным другом Диком.
Вечером того же дня неофит Чинарев получил вид на жительство с испытательным сроком. По здешним меркам это было везением. Верней сказать, это было удачным стечением обстоятельств. Во-первых, диплом училища Космотранса дает законнейшее право на преподавание, а в новоэдемском колледже весьма своевременно (хоть и весьма неприятно) возникла учительская вакансия. Во-вторых, на Новом Эдеме женское население превосходит мужское по численности раза в два. А поскольку аборты и контрацепция на сей благочестивой планете категорически не в ходу, папаша Виолентины бурно обрадовался внезапному шансу перевесить на подвернувшуюся чужую шею одно из своих горячо любимых восемнадцати чад. Так что Матвею ни секунды не пришлось растранжирить на розыски поручителя и наставника, обязанного преподать неофиту нюансы новоэдемской истории и образа местной жизни.
Правда, никакими особыми нюансами пресловутые история да образ жизни богаты не были.
По вполне понятным соображениям акционерное общество "Голдэн Велд" заселило свою вотчину главным образом умельцами ручной рубки и ручной же обработки дерева. А тайны редких этих ремесел еще недовымерли только среди людей крайне своеобразных: у сибирских новостароверов, у постпуритан из Последнего Оплота (это, кажется, где-то в… э-э-э… короче, в каких-то дебрях) Да на Запарсечной Сечи у тамошних предкопоклонников. Обозначившуюся староверо-пуританскую общину в рекламных целях старательно довели до соответствующей законченности и блеска, а потом… Впрочем, АО "Голдэн Велд" очень быстро избавилось и от необходимости заботиться о "потом", и от права на существование - роль избавительницы сыграла OOP со своим Законом об Охране Прав Астропереселенцев (аббревиатуру русского названия вслух лучше не произносить), закрепившим за означенными переселенцами преимущественное право собственности на разрабатываемые ими ресурсы мира-акцептора.
* * *
Ненастье будто нарочно решило вусмерть измытарить Матвееву душу своим назреванием. Все тяжче набухало водой отвислое небо - казалось, что некуда уже, что с мига на миг косматое брюхо туч не выдержит, треснет, хлестнет изождавшийся мир кишками ливневых струй… но пока это лишь казалось.
Давно уже уличные заборы да стены раздались, расплескались в стороны штормовыми волнами подмятой ветром степи; уже заугадывались впереди, на самом острие сходящихся к горизонту дорожных обочин мутные привидения космодромных строений… А Матвей шагал себе и шагал - набычась, топя щеки во вздыбленном вороте, обеими руками натягивая на уши шляпу того самого фасона, который в свое время подтолкнул старину Ноя к идее ковчега…
Шагал.
Вперед да вперед. Вслед за пыльными струйками, невесомо скользящими по наезженному лесовозами керамобетону.
Беседуя со старым сморчком Матвей, как всегда, соврал. Даже учителю Чинареву вряд ли бы вплюнулось в голову наслаждаться местным катаклизмом на лоне местной природы. А уж хакеру-поэту в отставке Молчанову такое бы в голову не вплюнулось и подавно.
На самом деле хакер-поэт, отгородившийся от мира фамилией Чинарев, имел на остатках ума совершенно иную цель: уйти, куда глаза глядят, лишь с одним определенным условием - как можно дальше от дома, который… который…
Впервые за десять… за уже десять с каким-то там лишком лет у него было появился дом.
Свой дом.
Почти.
Почти свой и почти появился.
Мечта, решительно прогнанная в самые задворочные щели души. Мечта про что-то похожее на блочный трехэтажный "казенник" в Сумеречных Кварталах. Похожее не трещинами на грязно-сером фасаде, не сквозняками, не допотопными стеклянными окнами, которые по ночам жалобно звякают от уличной внезапной пальбы. Похожее тем, что там всегда ждут (пока есть кому ждать и кого) и там всегда примут. Спрячут радость за показным равнодушием, или злорадством, или за еще чем-нибудь якобы нехорошим… Но все равно примут. С радостью. Опять же, покуда есть кому и кого.
С самого первого дня Матвей суеверно запрещал себе надежду, что здесь, на Новом Эдеме, давнишняя мечта сбудется. А когда стало уже совершенно понятно, что правильно запрещал, что таки не сбудется, - взъярился от разочарования. Хотя ведь никакого обмана здесь не было… разве только самообман.
Вот и все. И непонятно теперь, куда деваться; понятно только, куда теперь деваться нельзя, и в это "нельзя" умещается как бы не вся планета. Увы, Матвей Молчанов настолько очинаревился, что одним ударом безвозвратно разбил свое "теперь", не озаботившись даже хоть только подумать о какой-нибудь лазейке в "потом".
И что же дальше?
"Голый человек на голой земле" - чьи это слова?
А ведь человек-то остался голым даже не на Земле…
…Матвей вдруг приостановился, заозирался тревожно, едва не упустив шляпу на забаву хулигану-ветру.
Мутная тень, почти неразличимая на фоне неба, зависла над головой, поморгала тусклым угольем сканерных объективов и, стронувшись прочь, канула в преддождевой сумрак.
Уф-ф-ф…
Стало быть, набор идентификационных внешних признаков Степана Чинарева еще имеет честь находиться в каталоге "коренных и легально пребывающих"… А ведь папаша Виолентины, очухавшись (кстати, очухавшись на удивление быстро), первым делом пообещал немедленно отозвать поручительство… Передумал? Или, вопреки его истерическим угрозам, тут это делается не так уж скоропалительно? А, да какая разница! Главное, что участь дуры-учительницы, освободившая рабочее место некоему С. Чинареву, оного Чинарева пока миновала.
Глупенькая училка! Ведь наверняка в первый же день ей растолковали и принцип действия робот-охранников типа "архангел", и вопиющую греховность искажения черт данного Богом лица посредством диавольской выдумки под названьем "макияж"… Но бедная эта дурешка слишком уж смутно представляла себе разницу между полным отсутствием косметики и минимумом оной, да и слово "минимум" понимала своеобразно. В результате первый же встреченный "архангел" не распознал ее намакияженную мордашку, и… Программы этих вездеходных, вездеплавных и везделетных монстров отличаются поистине святой простотой: при встрече с неидентифицируемым человекообразным существом благочестиво открывать огонь на стопроцентное уничтожение.
Да уж, "архангелы" - крутые ребята. Праведные обитатели райских кущей, естественно, не могут оскверняться прикосновением к оружию, но им есть кому вверить на попечение заповедные просторы Нового Эдема. А вне этих просторов, но на ближних подступах к ним вьется рой автоматических спутников, предназначенных для обращения в аннигиляционную вспышку любого корабля, дерзнувшего без разрешения приблизиться к планете обетованной.
Вот таким образом праведники решают проблему незаконной иммиграции.
Что же касается ограничения иммиграции законной…
Кроме человека, мировоззрение коего на сто сотых идентично местному общепринятому (а такие особи крайне редки среди разбредшихся по космосу землян и постземлян), никому не выдержать здешний испытательный срок. И это отнюдь не из-за придирчивости надзирательного комитета.
Да уж, святоши-ангелы… Праведники…
Сотворить бы им ха-а-рошую пакость какую-нибудь, этим местным праведничкам… Например, состряпать бы в соответствующий департамент Объединенных Рас кляузу, будто оные праведники тщательно замалчивают от общественности (прогрессивной, ес-сно) хорошо им известный факт существования на Новом Эдеме разумных аборигенов. И будто бы образ мышления этих самых аборигенов достаточно алгоритмируем для осуществления с ними обмена информацией и, следовательно, для признания за ними аборигенских преимущественных прав (которые, как известно, приоритетней любых других-прочих, в том числе и первопоселенческих). Вот бы запрыгали новостароверы да постпуритане! Минимум полгода-год беспрерывной проверочной дерганины. Главное, даже псевдодоказательств такой брехне не надо выдумывать. Их уже выдумали черт-те сколько десятилетий назад. Больно уж удобен для жизни Новый Эдем. У кого бишь из древних социал-утопистов есть рассказец такой: "Благоустроенная планета"? Братья, братья… Братья Гонкур? Братья Вайнеры? Ладно, неважно. Чиновники OOP вряд ли когда-нибудь разбирали сочинения прадавних выдумщиков. А вот подобную кляузу они примут к разбирательству наверняка - особенно если параллельно запустить ее в пару-тройку скандальных информ-агентств… Да в какую-нибудь скандальную общественную организацию - в "Клин Пис" например… Да со ссылочками на шокирующие прецеденты вроде Танзании-два… Да…
Да.
Очень все это, конечно, заманчиво, только для отсылания кляузы нужно иметь доступ к какому-нибудь серверу Интерсети. А оные здесь ежели и имеются, то под таким контролем…
Помнится, кто-то давеча поминал утопистов?
Как ни верти, а прежде, чем злоумышлять всякие пакости, надо бы придумать способ отсюда выбраться.
* * *
Матвей свято верил, будто он, обуреваемый сложным коктейлем негативных эмоций, идет безо всякой реальной цели - просто куда глаза пялятся. Верил он в это до того самого мига, когда вдруг осознал, что керамобетонный монолит под его ногами сменился черными шестиугольными плитами, а начавшийся-таки ливень вдруг очень по-нелепому оборвался.
Та-а-к…
Ну, и что же мы намерены делать дальше? Вариантов бездна. Можно, к примеру, захватить местную шхуну с боем… верней, с МОРДОбоем, поскольку окромя кулаков никакого оружия у нас не имеется. Еще можно забраться в экспортный склад, притаиться среди златокедровых столярных шедевров и дать себя загрузить вместе с ними в лифт очередного транзитного сухогруза. Вот только дьявол знает, когда какому-нибудь транспортнику вздумается заглянуть на Новый Эдем - до или после истечения того срока, каковой можно прожить без еды и остального… Так что сей вариант будет самым правильным: одинокий полный кретин в куче умных деревяшек - по крайней мере, оригинально.
Правда, если оригинальничать, то уж тогда во все тяжкие. Например, поступить по-законопослушному. Купить билет на ближайший корабль, дождаться этого корабля в гостинице (а гостиница, наверное, здесь весьма неплоха - очень уж гадкие слухи бродят о ней в Златограде)…
Оно бы впрямь всего лучше, кабы не досадненькая проблемка: деньги.
Все имевшиеся платежные средства (и электронные, и даже наличную мелочишку) папаша Виолентины милостиво согласился принять в залог своего бесценного поручительства; коль скоро испытательный срок не пройден, о залоге впредь можно не беспокоиться. О ближайшем будущем беспокоиться тоже не стоит. Годиков этак за пять-шесть полезного для здоровья труда в каком-нибудь свинарнике (кстати, нелишне напомнить, что ради целостности рекламного имиджа здесь отнюдь не только в столярнях трудятся по-патриархальному)… Так вот, годиков за пять-шесть ты возместишь моральный ущерб обманувшейся в тебе общине, отбудешь наказание за сегодняшнее свое прегрешение и заработаешь на билет до ближайшей общедоступной и общезанюханной дыры. Тебя выпрут туда, по рассеянности забыв узнать твое мнение, и окажешься ты там, имея весь свой багаж одетым на себя в виде единственной смены одежды с девственно пустыми карманами.
Что, господин Чинарев, такая перспективка вас тоже не вдохновляет? А вас, мистер Молчанов? Трогательное и весьма редкое единодушие. Но в таком случае для чего же вы оба приперлись в космопорт?
…А вокруг было светло, пустынно и гулко.
Всего в паре десятков шагов позади мочалились о слипшуюся степную шкуру розги ливневых струй, а здесь… Матвей уже не однажды видал такое в разных портах разных миров; он прекрасно понимал и как это делается, и для чего, но все равно не мог заставить себя относиться к подобному зрелищу как к чему-то нормальному. Льющаяся из бог весть какого загоризонтья беспросветная кудлатая пелена обтекала космопорт точно по абрису его символической внешней ограды, оставляя над лифт-полем, служебными корпусами и гигантскими параболами энерговодов незыблемый, идеально правильный круг чистой предзакатной голубизны.
Некоторое время Матвей торчал столбом в трехрядном проезде между крышами подземных хранилищ, пытаясь ладонями отряхнуть воду с одежды и глупо таращась в небо. Правда, как вскоре выяснилось, таращился он не только в небо и не только глупо. Каким-то там краем глаза Молчанов (уж конечно, не тютя Чинарев!) успевал примечать, что старт-финиш площадки пусты, но одна из них расконсервирована: решетка посадочного маяка подернута этакой фосфоресцирующей текучей рябью; системы профилактического осмотра расцвечены огнями готовности; а вот погрузочный терминал, напротив, темен и мертв. И так же мертвы-темны коттеджи шикарного туристского поселка, втиснутого под самый край безоблачья. Зато в гостиничном здании целая шеренга окон горит зеленым "техническим" светом - стал-быть, автоматика оживает и готовится к приему гостей.
Обо всем этом стоило бы поразмыслить, не подвернись вдруг более занятная тема для размышления: прорезавшийся сквозь отдаленный дождевой гул и шумный капеж с молчановского плаща многоногий неспешный топот.
Они вывернули откуда-то сзади и неторопливо шли к Матвею, словно облавной цепью растянувшись поперек проезда. Шестеро дюжих парней, а чуть впереди - благообразный почтенный старец с яркой кокардой, хорошо заметной на отвороте черного сюртука. Устроитель священных действ. Sent Showmen. Матвей так и не уяснил толком круг полномочий этой разновидности местного руководства, но их эмблема - две латинские буквы "S", стилизованные под карающие молнии Господни, - вызывала у него какие-то древнеисторические, смутные и очень-очень нехорошие ассоциации. Кстати, точно такие же ассоциации всшевельнула обнаруженная им на рукавах приблизившихся долболомов русская аббревиатура Корпуса Гражданского Благочестия.
Пока эти семеро подходили - как бы гуляючи, как бы совершенно не интересуясь торчащим на дороге одиноким субъектом, - упомянутый одинокий субъект только и успел решить про себя: все. Ломать голову на тему "что делать дальше" в ближайшие годы не придется.
Тем временем "шоумен", уже чуть ли не проходя мимо, вдруг круто развернулся на полушаге и вперил Матвею в лицо невыносимо доброжелательный взгляд.
Кагэбэшники мрачно сгрудились вокруг. Наверное, до сих пор оным благочестивым костоломам приходилось иметь дело лишь с дремучими хлопами - слишком уж явно все шестеро полагали, будто один их вид обязан начисто отшибать малейшие позывы к сопротивлению. Молчанову немедленно захотелось как-нибудь поубедительнее развеять это наивное заблуждение. Например, быстренько наквасить два-три хлебальника и удариться в запутанные бега по сложнопересеченной космодромной местности - не ради смыться, а только чтоб эти вот мордовороты повзмокали да позадыхались, гоняючись.
Увы, наставнику новоэдемского юношества так и не удалось воплотить в жизнь этот едва ли не самый дельный из своих педагогических проектов.
- Господин колледжерный учитель Чинарев, если не ошибаюсь? - ласково осведомился престарелый молниеносец.
Матвей приподнял шляпу.
- Не ожидал вас здесь… - Святой шоумен произвел беззвучное и трудновоспроизводимое шевеленье губами, глядя на псевдо-Чинарева как на какое-то изысканно-экзотичное насекомое. - Не ожидал… Между прочим, настоятельно вам рекомендую завтра явиться в комиссию по гражданству и с Божьей помощью дать соответствующие объяснения по поводу сегодняшнего инцидента.
Старец вновь беззвучно вычервил губы, а потом вдруг спросил с искренней заинтересованностью:
- А откуда и когда вы узнали, что… Ну, что вам, учителю, сейчас уместно тут находиться?
Был бы Матвей Молчанов честным человеком, он бы и ответил по-честному: "От вас, только что". Но поскольку Матвей Молчанов был Матвеем Молчановым, он лишь неопределенно повел плечами.
- Воистину, Господь даже лучших из людей не наделил умением сберегать тайны, - хмыкнул шоумен. - Что ж, будем надеяться, что вы пришли не совершать опрометчивые поступки, а удерживать от них неискушенное юношество. Если так и если вы в благом устремлении своем с Божьей помощью преуспеете… Это может склонить колеблющиеся чаши сомнения в вашу пользу… брат мой… гхм.
Молниеносец двинулся прочь, кагэбисты потянулись за ним этакой мини-отарой, а Матвей остался обдумывать услышанное. Например, завершающее гмыканье, явно долженствовавшее означать нечто вроде "пока еще".
С одной стороны, имеем отсрочку и даже намек на несожженье мостов. А с другой…