Глава 7
- Душа, время, утро, сны.
Лис протер глаза, отходя от дремы. Стрелки часов показывали второй час ночи.
- Расшифровал? - зевая, спросил он.
Рамон в замешательстве повторил слова.
Лис выпил таблетку обезболивающего. Печень сдавливала острая боль. Он повернулся на левый бок, ощутив небольшое облегчение.
- Эти слова просто бред, - рыкнул Рамон. - Похоже твой дружок и правда, псих.
Лис ощутил, как в груди кольнуло, но не от пожирающих его плоть метастаз, а от услышанного неуважения к Джеймсу.
- Он под пытками хранил их в секрете тридцать лет. Написал своей кровью на клочке бумаги. Ты уверен, что перевел правильно?
- Можешь не сомневаться. Свое дело я знаю.
Рамон бросил ручку на стол и откинулся на спинку стула, закурив.
Лис указал на пустые бутылки из-под вина, пива и водки, разбросанные по всей квартире.
- Я вижу, как ты знаешь свое дело.
Рамон соскочил со стула.
- Это не твое дело засранец. Заметь ты пришел ко мне, а не я к тебе! Не нравится что-то? Катись отсюда! - он ткнул пальцем в дверь и пнул попавшуюся под ногу бутылку. - Я только зря потерял время.
- Это послание адресовано Раулю. Видимо, ты еще не дорос.
Рамон побелел от злости. Его скулы напряглись. Лис не сомневался, что сейчас в ход пойдут кулаки. И плевать.
Внезапно в дверь постучали. Собеседники оглядели друг друга.
Рамон попытался вымолвить что-то, но Лис отдернул, прижав палец к губам.
Он прошел к окну. На стоянке оказалось пусто. Только обрывки бумаги и пакетов на ветру проносились по асфальту. На окнах висели стальные решетки. Другого выхода, кроме входной двери здесь нет.
Стук повторился с большей силой. Все именно так как было в хостеле.
Дверной глазок отсутствовал. Лис схватил нож с кухонного стола и спрятался за холодильник.
- Кто там? - спросил Рамон.
- Полиция, - ответили за дверью.
Лис уловил нотки немецкого акцента.
- Что случилось офицер?
- Открыть дверь, у меня вопросы.
- Что я нарушил?
- У меня вопросы. Открыть дверь.
- Это не полицейский, - шепотом сказал Лис.
Рамон попятился к столу и широкими глазами посмотрел на Лиса.
- Это они?
Лис кивнул.
Рамон на цыпочках прошел в спальню и вернулся оттуда с бейсбольной битой.
- Не делай этого! - прохрипел Лис. - У него оружие!
Рамон задвинул шторы, встал за шкаф сбоку от входной двери и выключил свет. Комната погрузилась в кромешную тьму. Далее он отдернул дверную защелку.
Лис занес нож к плечу и сжал обеими руками.
Через мгновение дверь открылась пинком. Едва видимый силуэт ступил внутрь. Он двигался мелкими шагами, практически бесшумно.
Открылась соседская дверь. Хозяйка начала кричать, закашливаясь сигаретным дымом:
- Ты что тут гремишь, сука! Эй!
Прозвучал глухой выстрел. Женщина упала на пол с дыркой в голове.
Рамон выскочил из-за шкафа и со всей силы нанес удара. Бита скользнула по руке убийцы. Пистолет выскочил из поврежденного запястья. Рамон нанес еще один удар. На этот раз незнакомец увернулся, и бита воткнулась в стену. Он зашел сзади и впился твердыми пальцами Рамону в область печени. Тот протяжно закряхтел. Пальцы убийцы, будто ковш экскаватора взрыхлили его внутренние органы. Рамон выпрямился, словно оловянный солдатик. Бита выпала из рук.
Лис выскочил из убежища с занесенным лезвием. Убийца резко развернул Рамона на сто восемьдесят градусов и толкнул в его сторону. Обнявшись как влюбленные, они упали на пол. По счастливой случайности нож чуть не вонзился Рамону в живот.
Они попытались подняться. Перед лицом сверкнула вспышка. Пуля пролетела между головами и застряла в стене. Убийца промахнулся намеренно. Любое неосторожное движение и следующая пуля полетит в голову. Лис не сомневался, именно этот человек искал его в хостеле.
Несмотря на темноту, на убийце были одеты солнцезащитные очки.
В следующие несколько секунд из коридора послышись приближающиеся шаги. В проеме появилась фигура. Зажегся свет.
Первое, что заметил Лис: чистые до блеска туфли, отражающие свет, словно покрытые тонким слоем жидкости.
Убийца был похож на голодного льва, ожидавшего команды хозяина разорвать свою жертву. Молочно-белые волосы горкой лежали на лбу.
- Гюнтер, если кто пошевелиться стреляй. Но только в ноги, - сказал пожилой мужчина.
Лис подметил, что эта фраза специально была сказана для устрашения. Немцы никогда не будут говорить между собой на ломаном испанском.
Дорогой костюм угольно-черного цвета идеально сидел на пожилом мужчине, будто он в нем родился. У него был широкий подбородок, отчего лицо напоминало спелую грушу. От висков тянулись аккуратно выстриженные седые бакенбарды.
Мужчина достал из кармана белоснежный платок и накинул на ладонь. Затем подвинул стул ближе, прикоснувшись к нему через платок. Подстелив его сверху, он уселся, закинув ногу на ногу.
Рамон сжал ладони в кулаки до дрожи и упер в пол.
- Это ты. - вымолвил он. Его зубы сжались подобно стальным тискам. Лицо побелело от ненависти.
- Филипп Нойманн, очень приятно, - произнес он и вложил руку в руку, имитируя рукопожатие. - Итак, друзья мои не скрою, что я в приятном предвкушении и чувствую такой прилив сил, о котором, кажется, давно позабыл.
- Я достану тебя, клянусь.
Нойманн взглянул на Гюнтера и прищурился, словно где-то рядом играла раздражающая музыка. Убийца моментально прочитал во взгляде хозяина приказ. Гюнтер выстрелил. Пуля попала Рамону чуть ниже колена, выплеснув на пол сгустки бордовой крови.
Рамон закричал. Лис вытащил из подручного хлама залежалую кофту и приложил к ноге. Раненый подхватил спасительную ткань и надавил на кровоточащую дырку.
- Соседи вызвали полицию! Вы не успеете уйти, - сказал Лис.
- Вызвали, - согласился Нойманн. - Я отменил.
Рамон шипел сквозь зубы от ненависти и пульсирующей боли.
- Признаться, я поверил в то, что англичанин на самом деле свихнулся на лекарствах. Что я только с ним не делал все эти годы. Я видел его чаще, чем своих собственных детей и все это время он притворялся. Обвел меня вокруг пальца. Невероятная выдержка. Честно говоря, я очень расстроился, узнав что он погиб.
Нойманн поднял голову в потолок, отдавая дань уважения погибшему врагу.
- Кто ты? - спросил Лис.
Наступило молчание.
- Я тот, кому человечество поставит памятник.
Нойманн откинулся на спинку стула.
- Джеймс кое-что передал тебе, я хочу это получить.
На его лице появилась искренняя улыбка.
- Да пошел ты тварь! Ты ничего не получишь, ясно!? - выкрикнул Рамон.
Если бы взгляд убивал, Нойманн был бы уже трупом.
- У тебя был ты такой потенциал мальчик мой, а ты спустил его в унитаз. Прям как твой отец.
Рамона словно ударило током.
- Не смей так говорить о моем отце!
Совершенно позабыв о ранении, молодой парень бросился к Нойманну. Выброшенные вперед руки, готовы были разорвать в клочья обидчика.
Удар произошел настолько молниеносно, что Лис даже не заметил движение руки. Рамон рухнул на пол лицом вниз с покрасневшей гематомой на щеке. Гюнтер вытер кровь с кулака об брюки и вернулся в исходное положение с нацеленным оружием Лису в голову.
Нойманн с неодобрением взглянул на подчиненного. Скорее всего, это было связано с тем, что тот необдуманно поступил со своими брюками.
- Итак. Мне повторить вопрос? - обратился Нойманн к Лису.
Рука Рамона шаркнув по полу, добралась до лица. Парень потрогал опухшую щеку, затем языком провел по оставшимся со стороны удара зубам.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Нойманн тяжело вздохнул.
- Я крайне негативно отношусь ко лжи. У меня на нее аллергия, - Он протянул дрожащую руку. - Видишь? Тело сразу реагирует. - он достал из кармана еще один белоснежный платок и протер слегка запылившиеся туфли. - Я знаю зачем ты здесь Лис, и признаться твоя история не оставила меня равнодушным. Она настоящая - мужская, так сказать.
Лис подумал о Михаиле. Неужели он проболтался? Если так, его наверняка арестовали. Плюс еще одна жизнь, загубленная его авантюрой.
- Джеймс увидел в тебе возможность освободиться. Я рад за него - он умер в спокойствии. Но теперь нужно думать о живых.
Лис подметил его необычно спокойный тон разговора. Монотонная речь ни на секунду не сбавляла величину октавы. Создавалось впечатление, что всего его слова произносил компьютер.
- Мой дорогой друг. Не будем тратить время на бессмысленные разговоры. Отдай мне, то что передал тебе Джеймс. Иначе я буду вынужден убить тебя.
Лис ехидно улыбнулся.
- Убей. Совсем скоро я все равно умру.
Нойманн одобрительно кивнул.
- Мне бы таких - идейных. В наше время молодежь совсем слабая. Им нельзя довериться. Но ты не просто так пришел сюда, не так ли?
Нойманн опять взглянул на своего цепного пса. Гюнтер подскочил к Рамону и ударил его кулаком в лицо. Затем поставил тяжелый ботинок поверженному противнику на шею и надавил. Рамон рефлекторно схватил душителя за ногу и попытался высвободиться. Гюнтер присел и с размаху вонзил дуло еще теплого пистолета в рану на ноге. Рамон истерично закричал. Гюнтер еще сильней сдавил ногой шею, и крик превратился в протяжный стон.
- Тебе еще рано умирать мальчик. Расскажи мне. Или умрешь, а до утра не станет и твоей сестры.
Рамон замер и перестал сопротивляться.
- Ты же помнишь, я всегда добиваюсь своего. Так или иначе.
- Душа…! - прошептал Рамон. - Сны…!
- Душа, время, утро, сны, - нехотя повторил за него Лис.
Нойманн в недоумении развел руками.
- Что это значит?
- Эти слова он передал мне на бумаге. Зашифрованные египетскими иероглифами. Поэтому я пришел к нему. На столе под книгой листок. Взгляни сам.
Нойманн подошел к столу и вытащил листок. Несколько секунд он молча изучал его и потом заключил:
- Перевод верный, - он склонился над Рамоном. - Сообщение могло быть адресовано только тебе. Это подсказка, которая указывает на местонахождение идола. Говори, где он?
Предположения Лиса подтвердились. Тридцать лет Джеймс охранял тайну, подвергаясь мучительным истязаниям Филиппа Нойманна. Очевидно, для них обоих идол имел огромное значение. Но почему? Что такого особенного может быть в обычной каменной статуэтке, чтобы агент британской разведки МИ-6 Джеймс Гаррисон отдал свою жизнь за возможность сохранить ее местонахождение в тайне?
В тот момент когда Джеймс передал Лису послание, он наконец почувствовал облегчение. Его миссия закончилась. Он передал всю ответственность за сохранность идола - самое дорогое что у него было. Лис уверен, что послание не могло предназначаться Рамону Весге, оно предназначалось ему. Джеймс видел в Лисе родственную душу. Поэтому он спас его из темницы тридцать лет назад, поэтому он доверился ему сейчас. Лис обязан закончить его дело. Нужно только выбраться отсюда живым и продержаться на таблетках достаточно долго, чтобы решить головоломку и найти идола. Лис не должен подвести Джеймса, только так он сможет отплатить ему сполна.
Гюнтер надавил ботинком на шею молодому парню.
- Я… я не знаю, - обессилев, прохрипел Рамон.
Гюнтер еще сильней надавил на кровоточащую ручьем рану. Рамон вздрогнул и затих, потеряв сознание.
Нойманна мучила отдышка, он прищурился и положил руку на грудь.
- Не только я на грани, не так ли? - заметил Лис.
Гюнтер повернулся в сторону хозяина в надежде услышать команду на уничтожение.
В глазах Лиса потемнело.
Прогремел выстрел.
* * *
Голованов сидел за своим компьютером. Через закрытые жалюзи прорывался тусклый свет фонарей. Он протер уставшие глаза; выпил успокоительное; посмотрел на дрожащие пальцы.
Только что он совершил самый смелый поступок в своей жизни. Назад дороги нет. Если его план сработает никто никогда не узнает, на какое преступление он пошел.
А если план провалиться? У него защемило в груди от страха. В таком случае будет совсем немного времени, чтобы исправить все самому.
На экране компьютера высветилось сообщение об успешной доставке письма. Голованов вытер пол со лба. Назад дороги нет.
Он еще раз проверил свой почтовый ящик, чтобы убедиться, что все сообщения с поступившими ему инструкциями надежно удалены. Конечно, при желании программисты с ФСБ смогут их восстановить, но это, вероятно, только в том случае если выясниться, что именно он стоит за последними событиями в Мадриде и здесь - в управлении СВР.
Несколько дней назад на него вышла одна организация, работающая под эгидой ООН. Как оказалось, она обладала большими возможностями влияния на руководства множества государств. Однако в России столкнулась с кучей бюрократических сложностей, не позволивших существенно влиять на руководство. Но с Головановым они сумели найти точки соприкосновения и договориться на взаимовыгодных условиях.
Совместный план начал притворяться в жизнь этим утром сразу на двух фронтах. С их помощью Голованов произвел задержание предполагаемого сообщника Лиса Михаила Третьякова - сына одного из покойных соратников Лиса по службе, тем самым заработав похвалу от Мамонтова. В свою очередь в Мадриде Волк оказался дискредитирован и обвинен в тройном убийстве. Все оказалось сыграно как по нотам, и Голованов не мог нарадоваться такой удаче.
Узнав о произошедшем, Мамонтов пришел в бешенство, потребовав немедленно переправить Волка в Москву для допроса. Голованову этого оказалось мало. Несколько минут назад он отправил еще одно зашифрованное сообщение и наделся, что своими действиями не доставит больших хлопот своим новым друзьям. Тем самым, он навсегда избавиться от нежелательного свидетеля и кровного врага. В СВР следом нагрянет серьезная проверка высшей инстанции ФСБ, и тогда выясниться благодаря кому этот питерский сосунок получал свои преференции. Мамонтова возьмут за задницу вместе с его старым дружком - папашей Волка. А Голованов тем временем победно вернется в Москву с задержанным преступником.
Он не будет посвящать своих новых друзей небольшим корректировкам плана. Так или иначе, каждый сам за себя.
Взглянул на часы, Голованов собрал вещи и еще раз проверил - все ли сообщения стерты. В очередной раз, убедившись в своей полной безопасности, он отправился на стоянку к своей машине. Нужно не опоздать на самолет.
* * *
Когда ситуация накалилась до предела Волк понял, что дальше медлить нельзя. Он слишком сильно облажался за последние сутки, чтобы позволить убить его главную цель и испортить репутацию оперативника - сына своего легендарного отца, которому все по плечу. Волк не мог этого допустить. Лучше уж сдохнуть в бою, чем трусливо вернуться на родину с провалом. По крайней мере, мертвых чтут при любом исходе.
Он высунул руку из дверного проема и щелкнул выключателем. Комнату накрыла тьма.
Волк пригнулся и рванул вперед с заряженным шокером в руке. На этот раз он усвоил первый урок - не стоит пытаться побороть голыми руками человека с бриллиантовыми глазами. Как и предполагалось, секундное замешательство противника дало ему небольшое преимущество.
Гюнтер развернул оружие в его сторону и выстрелил. Пуля пролетела над головой Волка. Он вытянул шокер вперед и вдавил кнопку. Устройство затрещало, выплевывая голубые искры. Он попал точно в намеченную цель - ложбинку между шеей и головой. В свете извергающихся искр Волк заметил, как сквозь черные зеркала очков загорелись ярким светом глаза, словно маяки на одиноком острове посреди океана.
Гюнтер сжал скулы, из-за рта потекла прозрачная струйка. Однако ликование Волка о молниеносной победе было недолгим. Десять тысяч вольт вопреки всем его ожиданиям и здравому смыслу не сломили убийцу. Мгновение спустя, трясясь от чудовищной боли, Гюнтер поднял пистолет и нацелил Волку в грудь. Быстро оценив свои шансы, он отскочил в сторону. Шокер выскочил из руки.
Комнату озарил луч фонарика. В его блеске Волк заметил на полу нож. Схватив рукоятку, он кувырком бросился к источнику света. Путь преградило дуло пистолета, направленное ему в лоб. Волк разглядел в стрелке того самого старика с седыми бакенбардами. В руках он держал небольшой шестизарядный револьвер. Его лицо в приглушенном свете явило озлобленную гримасу. Гюнтер стоял сзади, прицелившись, в ожидании команды хозяина. Невероятно, но он выглядел абсолютно сконцентрированным. И это после десяти тысяч вольт?
Волк ощутил полную беспомощность. Нож выпал из ладони. Он вскинул руки в стороны, ознаменовав свой проигрыш. Черт возьми, он не был готов умирать. Еще слишком рано.
Нойманн взвел курок. Волк открыл рот, чтобы выкрикнуть мольбу пощады, однако в следующий момент старик как подкошенный свалился на пол к его ногам. Волк заметил Лиса, сжавшего в замок ноги старика. Гюнтер направил пистолет на новую жертву, посмевшую помешать хозяину, пристрелить неизвестного рэмбо. Прежде чем убийца успел надавить на спусковой крючок, его пронзил импульс электрического тока.
Волк, быстро осознав свое неожиданное спасение, метнулся к Лису, схватил его за плечи, попутно пнув лежащий возле старика револьвер за тумбу. У выхода Волк заметил лежащего на полу Гюнтера в конвульсиях. Испанец с окровавленной ногой держал в руках шокер, продолжая снабжать убийцу порцией электронов. Значит, все-таки он человек.
Волк схватил Лиса под руки и дернул на себя.
- Валим отсюда, скорей! - бросил он по-русски нерадивому старику.
Лис ухватился руками за дверной проем.
- Нет, подожди, - сказал он, обернувшись на Рамона.
Силы были не равны. Волк отдернул Лиса как тряпичную куклу, и они вместе побежали к выходу.
- Не дрыгайся или пристрелю, - рявкнул Волк, не успев осознать, что пристрелить ему попросту нечем.
Снаружи Волк забросил заложника в машину, сел за руль и надавил что есть мочи на педаль газа. Колеса мерседеса заверещали по сухому асфальту. Свернув за угол, он смог облегченно вздохнуть когда, наконец, ощущение цели на затылке его покинуло.
Машина выехала на автостраду, и Волк сбавил скорость до максимально разрешенной. Он смотрел прямо, скулы были крепко сжаты, ноздри широко раздувались от каждого вздоха. Сердце бешено колотилось в груди.