Прогремел выстрел. Струйка крови брызнула на стену из головы Волка, и парень свалился на пол.
Не дожидаясь того чтобы стать следующим, Лис бросился на противника. Они сцепились. На удивление Голованов оказался тяжелее, чем Лис предполагал. Оперативник вцепился острыми зубами Лису в кисть и тщетно попытался нанести удар коленом в пах. Кровь из разодранной зубами раны затекала противнику в рот. Лис стукнул лбом Голованова в лицо, но тот в ответ сдавил ладонями ему шею. Лис оттолкнулся ногой от задней стены и повалился на Голованова. Выбив спинами дверь кабинки, они рухнули на пол. Перед тем как упасть Лис услышал глухой хруст. Боковая кромка унитаза в момент падения столкнулась с черепом Голованова и вышла безоговорочным победителем, окрасившись в победный лилово-красный цвет из его мозговой жидкости.
В дверь врезалось что-то тяжелое. Снаружи доносились голоса, однако струящаяся из крана вода заглушала звук.
Лис скинул с себя безжизненные руки неудачливого разведчика и вскочил на ноги. Его немного шатнуло в сторону, однако, он успел схватиться за стенку кабины.
Кто-то стонал. Несмотря на струящуюся из головы кровь, Волк дышал. Лис осмотрел рану: пуля прошла слева по касательной, распоров кожу. Лис удивился невероятному везению этого парня.
Тем временем от очередного удара дверь слетела с петель.
Бугай ошарашенными глазами осмотрел помещение уборной. Затем шагнул внутрь, схватил Лиса за плечи и придавил к стене.
Дохляк осмотрел начальника и оторопел.
- Капец. Да он мертв!
- Ну, ты выродок! - выпалил бугай.
- Валим отсюда, сейчас полиция понаедет, - дохляк рванул к выходу. - Хочешь сидеть в испанской тюрьме?
Бугай перевел глаза с мертвого начальника на Лис и обратно.
- Валим!
Спецназовцы выскочили на лестницу.
Лис забрал пистолет Голованова. С Волком все оказалось сложней. С трудом, но ему все же удалось привести парня в чувства. Он быстро наскреб кучу бумажных полотенец и приложил к ране на голове.
Они достигли лифта и нажали кнопку нижнего этажа парковки. За мгновение до того как двери шахты закрылись, на площадку из боковых лестниц прибыла группа охранников аэропорта.
Выйдя на парковку, они сели в ближайший открытый автомобиль, пригрозив хозяину оружием, и скрылись в глубине города.
* * *
Волк молчал всю дорогу, приложив найденное на заднем сидении полотенце к кровоточащей ране.
Добравшись до тайной квартиры оперативника, о которой Голованов так и не узнал, Лис первым делом обчистил холодильник и съел все оставшиеся консервы. Когда мусорный пакет звенел оркестром из пустых алюминиевых баночек из-под паштета, сардин и скумбрии, Лис, наконец, смог отвлечься от еды. Создавалось впечатление, что все его мысли теперь были направлены только на удовлетворение потребностей в сохранении жизнедеятельности собственного организма. Все остальное отводилось на второй план.
Лис вновь подумал об идоле. Он не мог объяснить себе эту невидимую связь с каменой статуэткой. А, может быть, даже не хотел. В мыслях все еще витали сумбурные воспоминания о прошедшей ночи, точнее трех ночах и днях, которые прошли в глубоком сне. Бесконечные вспышки ярких цветов, необыкновенных оттенков и музыка. Как она была прекрасна, эта музыка. Он не мог вспомнить даже мотива, лишь отдельные мелодичные нотки, от которых в груди все приятно сжималось. Хотелось радоваться и плакать одновременно, прыгнуть в небо и полететь, нежась на холодном ветру. Казалось, что перед глазами за это время пролетела целая жизнь и перенасыщенный от воспоминаний мозг ни как не мог собрать все частики пазла воедино.
Лис знал одно: почувствовать это вновь можно только еще раз прикоснувшись к идолу. Если он этого не сделает - желание перерастет в одержимость. Уже сейчас он понимал, что не может себя контролировать, а что будет дальше? Так странно, но его это совершенно не пугало. Идол должен быть с ним - это не просто желание. Так должно быть. И будет. Обязательно будет. Нужно только прийти и забрать свою находку обратно. Очевидно, что в одиночку ему не справиться. Молодой оперативник явно не собирается ему помогать. Сейчас он настроен только на возможность связаться с отцом и спасти свое положение. Как раз в этом Лис мог ему помочь. Есть одна вещь, которую он предусмотрительно захватил с собой еще в России. Свой единственный козырь должен быть использован с умом.
Волк умылся, насколько это было возможно и одел чистую одежду. Глубокую гематому на голове заполнила запекшаяся кровь. Кожа вокруг заметно припухла и голова обрела форму несуразной геометрической фигуры.
Лис вытащил из кармана небольшую пластиковую коробочку и положил на стол.
- Что это? - спросил Волк.
- Это услуга, за которую я хочу получить взамен другую услугу. Нажми кнопку.
Глава 10
За три дня Рамон так и не смог продвинуться ни на шаг в разгадке письма Карла Смита. Ему с трудом удавалось всерьез сосредоточиться и выбросить из головы то, что он услышал о себе от Нойманна.
По правде говоря, документы, предоставленные им из психиатрической лечебницы не стали для Рамона откровением. Дело было в другом. Он сам давным-давно перекрыл воспоминания из детства невидимыми вратами. Теперь они оказались распахнуты настежь. Внутренние монстры выпущены на свободу. А то, что он с лихвой научился заливать виски, выплыло на кипящую поверхность.
Может быть, причина в огромной количестве лекарств, которыми, как конфетами пичкал его доктор Гонсалес? Рамон путался в собственных воспоминаниях и не мог отличить настоящие от выдуманных. Незыблемыми оставались лишь общие черты, из-за которых он впервые почувствовал стыд. За всю жизнь он так никогда и не посетил могилу отца, а когда умерла мать, сына вновь забрали в клинику, на этот раз с приступами неконтролируемого психоза. Анна осталась одна.
Вместо школы мальчик выбрал улицу, где грань между плохим и хорошим практически отсутствовала. В свободное время между мелкими отсидками и пьянством, он забивал в свою голову бессмысленные исторические факты. Наваждение отцовскими идеями превратилось в мечту подогреваемую жаждой мести.
Только за всю жизнь он так и не сделал ни одного шага к ее осуществлению. Как и у древних людей, жизнь превратилась в бесконечную череду имитаций. Бесполезное подражание единственному божеству, которым стал для него отец.
Теперь же от жажды мести остались только слова. На душе полегчало. Во многом благодаря ей. За последние три дня его обуревало чувство радости за то, что они наконец стали семьей и стыда за то, что это произошло так поздно. Анна предстала перед ним в совершенно новом свете. Вместо самодовольной упрямой стервы, он увидел умную, ранимую личность, глубоко переживающую их общую семейную трагедию.
Рамон настоял, чтобы сестру поселили к нему в палату. По вечерам они не могли наговориться. Только тогда этот приставучий ублюдок Марио, наконец, оставлял их в покое.
Рамон заметил, что тот явно положил глаз на сестру и стремился использовать любой момент, чтобы с ней поворковать. В первые дни она с раздражительностью реагировала на его присутствие. Смерть подруги и ее мужа стала для нее большим ударом. Она винила в этом любого, кто работал на Нойманна. Несмотря на все уже вчера Рамон заметил, что ее поведение изменилось и она даже стала посмеиваться над глупыми шуточками этого низкорослого подхалима.
На днях Рамон и Анна испытали настоящий шок, после того как увидели труп отца в морге. Будто спящий, он излучал настоящую живую энергетику. Именно таким Рамон видел отца в последний раз.
Возможно, тот самый артефакт действительно обладает мощной энергией, способной своим воздействием мумифицировать тела. Бог знает, на что еще он способен. Отец был на грани поистине революционного открытия, способного перевернуть современную науку и историю. Еще вчера Рамон готов был рискнуть жизнью, ради того чтобы пять минут подержать сокровище в руках. Стать настоящим первооткрывателем, подобно Говарду Картеру, обнаружившему гробницу Тутанхамона. Но сегодня все изменилось. Будто в голове переключили старый заржавевший затвор. Больше всего он хотел покинуть это место вместе с сестрой и начать новую жизнь. Но прежде нужно расшифровать это треклятое письмо.
Время неумолимо шло. Марио с каждым разом возвращался все более угрюмым. Дружественная энергичность постепенно сходила на нет. Нойманн требовал с него результаты, и почему то Рамон считал, что их участь в случае провала будет не столь радужной, как неустанно повторял Марио.
- Все будет хорошо. Мы сможем.
Рамон вновь развернул письмо и перечитал:
"Дорогая Лаура.
Безумно скорблю о твоей потере. За последний год мы с Раулем стали хорошими друзьями. Он спас мне жизнь. Ваша семья стала мне вторым домом. Рауль для меня друг и учитель. Если возникали вопросы, я знал к кому нужно обращаться. Он всегда слушал.
Прости, что не смог быть на похоронах.
Ты должна знать - его предали.
Мы сделали величайшее открытие. Нас называли посмешищем, но теперь они поймут, как ошибались. Рауль всегда говорил - нужно шваброй гнать этих чертовых бюрократов и делать свое дело. Как он был прав.
Мир еще не готов осмыслить наше открытие. Рауль потратил много часов в изучении. Его записи не достанутся убийцам. Твоя семья имеет на них полное право. К сожалению, я больше не могу держать их при себе. Это слишком опасно. За мной следят, и я не уверен, что позволят вывезти их с собой.
Наслышан о сообразительности Рамона. Немудрено… Есть, в кого расти умным парнем. Пока еще бегает под стол, но я обещаю, его ждет большое будущее.
P.S. Ром был великолепным…"
Рамона пробрало отчаяние. Здесь нет никакого шифра.
- Опять ничего? - спросил Анна, усевшись рядом.
Ее волосы были взъерошены после сна.
Рамон кивнул и сжал кулаки, уперевшись ими в кровать.
- Если здесь и есть шифр, я не могу его найти.
Сестру пробила дрожь. Он обнял ее и прошептал на ухо, что все будет хорошо. Если бы он сам в это верил.
В дверь вошел Марио и пожелал доброго утра. Его угрюмое лицо на этот раз пыталось скрыть излишнюю озабоченность. Впервые он появился перед ними с легкой щетиной и неряшливо заправленной рубахой. Рамон и Анна уставились на него выжидающим взглядом.
- Артефакт найден.
Рамон задержал дыхание.
- Сеньор Нойманн требует с меня результаты по письму.
- Их нет.
- Ты говорил, что вы будете искать Карла Смита, - включилась Анна. - Может быть, он все еще жив, или остались его родственники, которые могут что-нибудь знать?
Марио почесал затылок и присел на стул.
- Нет, мы все проверили. Никаких следов. Это письмо единственная зацепка.
- Здесь нет шифра, - озлобленно сказал Рамон. - Это просто письмо.
Марио опустил глаза.
- В таком случае, сеньор Нойманн сообщил, что вам будут предъявлены обвинения в пособничестве террористам, - он не осмеливался взглянуть на пленников. - Вам грозит до двадцати лет. Я… - он поперхнулся. - Я ничем не могу помочь. Простите.
Марио поджал губы и вышел за дверь.
- Боже… - вымолвила Анна сквозь слезы.
Рамон вновь попытался обнять ее, однако девушка отвернулась. Она подошла к окну, глубоко вдыхая свежий воздух из приоткрытой фрамуги.
- За что нам все это?
В своей вновь обретенной семье, он единственный мужчина - защитник. Рамон возненавидел себя за беспомощность.
Он резко развернул письмо, чуть не порвав его на две половинки и снова прочел.
Между строк, ищи между строк… Рассуждай. Как бы поступил ты?
Если это просто письмо, зачем упоминать про записи, которые дядя Карл планировал спрятать, не упомянув при этом местонахождение? Следовательно, где-то здесь должно быть указано направление. Просто Рамон ни как не мог его обнаружить. Думай, думай!
Упомянув его сообразительность и великолепный ром, дядя Карл намекал на историю, произошедшую перед одной из отцовских экспедиций.
Карл Смит всегда имел репутацию весельчака и любителя загадок. С отцом они часто на спор отправляли друг другу телеграммы с шифрами, и в случае победы, проигравший покупал бутылку дорогого рома, которую распивали вместе при встрече.
Перед очередной экспедицией, отец получил телеграмму, с текстом:
"Когда солнце пересечет небесный экватор, увидимся друг у каменных стен"
Отец провел несколько часов, таращась на маленький кусок бумаги, перебирая всевозможные варианты.
Рамон хорошо помнил, как отец матом ругал дядю Карла, когда у него заканчивалось терпение разгадывать его загадки. Все в доме знали, что к папе лучше не подходить на расстояние взора. Иначе можно стать виноватым во всем, даже в захвате Египта Александром Македонским в 333 году до новой эры.
В тот день отец выпил все запасы виски. Ближе к полуночи он позвал сына из комнаты и сказал, что сдается. Завтра он собирался позвонить дяде Карлу и заявить о своем очередном поражении. Отец жаловался на то, что придётся потратиться на бутылку рома, а потом наблюдать с каким удовлетворением Карл будет наслаждаться горьким вкусом победы.
В телеграмме удалось разгадать только дату: "Когда солнце пересечет небесный экватор" обозначало день весеннего равноденствия. В этот день во всем мире день и ночь равны по времени. Как же разгадать место встречи? В Египте тысячи монументов и храмов, у какой каменной стены они должны были встретиться?
Отец протянул сыну телеграмму с словами: "Дети всегда умнее родителей". Конечно, он совершенно не надеялся, что маленький Рамон мог помочь. Он лишь хотел, чтобы сын почувствовал свое участие в его исследованиях.
Рамон сильно разволновался. Ему доверили такую высокую честь. Папу нельзя подвести. К сожалению, загадка оказалась и ему не по силам. Через полчаса мама начала ругаться, что уже поздно, а он до сих пор не в постели. Рамон вынужден был сдастся. Обиде не было предела. Слезы текли ручьем.
Отец крепко обнял его, поблагодарил и поцеловал в лоб.
"Твои открытия еще впереди сынок. Даже мне будет далеко до них", - прошептал он тогда.
Рамон помнил каждую интонацию в его голосе. Он до сих пор ощущал мощную теплоту тех слов.
Отец пожелал спокойной ночи.
"Я обещаю, я разгадаю ее. Завтра, когда у меня будет больше времени", - воскликнул Рамон.
Внезапно отец замер. Его глаза расширись.
"Время! Сынок, ты мой гений"
Рауль схватил телеграмму и посмотрел время отправки.
"05:18 pm"
"Ах, ты чертов плут. Пятый фараон, восемнадцатой династии. Стены Храма царицы Хатшепсуп! Сынок, я буду пить этот ром в твою честь!"
Рамон ощутил тогда невероятный прилив гордости, который с годами только креп.
Эту историю он нехотя поведал Марио. На всякий случай в храм Хатшепсуп отправили группу поиска. Учитывая не прекращающиеся раскопки и тысячи туристов проходящих там каждый день, записи не могли долгое время там сохраниться. Да и Карл Смит был не глупым человеком, чтобы спрятать их у всех на виду.
Должно быть что-то другое. Но что? В письме не значилась дата. Рамон обнюхал бумагу и изучил каждый миллиметр. Ничего кроме бессмысленного текста.
"Прости пап, но теперь я точно сдаюсь…"
Рамон, прихрамывая, подошел к сестре. Неожиданно над головой с грохотом разбилось окно. Мелкие осколки дождем окатили с головы до ног. Он упал на пол, прикрывая телом сестру. Перед глазами находилось ее лицо, искорёженное гримасой ужаса. Она что-то кричала, но звук тонул в шумах автомобильного движения и рева сигнализации.
В палату вбежал рослый полицейский, все это время выступавший их главным охранником. Прозвучали два глухих хлопка, и мужчина вывалился обратно в коридор с двумя красными отверстиями в груди. Руки схватили Рамона за плечи и резко рванули вверх. Он даже не успел вскрикнуть, как оказался снаружи на специальной площадке, предназначенной для мойщиков окон.
Налетчиков было двое. Не смотря на маски во все лицо с изображением искорёженных гримас, из фильмов про зомби, Рамон без труда узнал обоих.
В дверях промелькнула еще одна фигура. Рамон помог сестре вылезти наружу. Из дверного проема прозвучали ответные выстрелы. Пуля попала в периллу ограждения. Площадка пошатнулась. Искры сверкнули яркой вспышкой.
Анна вскрикнула, прижавшись обеими руками к брату.
Налетчик крупного телосложения с нерабочей левой рукой бесцельно стрелял в пустоту дверного проема, выигрывая время. Второй подскочил к лебедке и рванул рычаг от себя.
- Держитесь!
Едва успев схватиться за перила, площадка пулей полетела вниз. За несколько метров до земли лебедка начала затягиваться, и площадка с натягом остановилась. Рукоятка, не выдержав веса, выскочила. Площадка упала на землю с высоты около метра. От удара она пошатнулась и завалилась на бок вместе с пассажирами.
Рамону зажало между периллами и землей простреленную ногу. Он закричал в приступе чудовищной боли.
- Ты в порядке, солнце?
Она, пошатываясь, ступила на землю и кивнула, вытирая песок с лица. Волк с Лисом быстро приподнимали площадку чтобы Рамон мог ползком выбраться из ловушки.
На первом этаже распахнулась дверь, и из нее выскочил Марио. Он перевел взгляд на первую попавшуюся цель. Налетчики стояли спиной. Отличный шанс. По всем правилам он обязан стрелять на поражение, не раздумывая.
Внезапно между нацеленным оружием и налетчиками в масках зомби появилась фигура. Марио дрогнул и расслабил палец на спусковом крючке. Это была Анна. Она выставила руки в стороны, отгораживая собой цели.
- Не стреляй! - отчаянно взревел Рамон, выставив руку вперед.
Время было безвозвратно утеряно.
Волк оттолкнул в сторону девушку, только что спасшую ему жизнь и, прицелившись, выстрелил. Марио успел отскочить за мусорные контейнеры. Запнувшись, он упал лицом на асфальт, выронив пистолет.
Волк шагнул к лежащему противнику, но хрупкие руки потянули его за предплечье.
- Нет, хватит уже смертей, - взмолилась Анна.
- Уходим! - крикнул Лис.
Он стоял поодаль и поддерживал Рамона за плечо. Все вместе они побежали к заранее припаркованному автомобилю.