- Протестую! - загремел прокурор, заливаясь краской. - Нельзя сознательно заставлять свидетеля…
Он остановился, заметив, что его соперник опустился на стул. Поспешно взяв себя в руки, прокурор проворчал:
- Следующего свидетеля!
Свидетель номер два был крупный, крепкий, весь в синем мужчина. Держался он уверенно, как человек, давно знакомый с судами и скучными судебными процедурами.
- Имя?
- Джозеф Хиггинсон.
- Вы офицер полиции города Денвила?
- Так точно.
- Это вас вызвал на свою ферму первый свидетель?
- Меня.
Прокурор улыбался, задавая следующий вопрос, в полной уверенности, что теперь-то он целиком овладел событиями.
- Увидев случившееся, вы постарались разобраться в причинах, не так ли?
- Да, конечно.
Мистер Хиггинсон обернулся и бросил сердитый взгляд в умоляющие золотистые глаза обвиняемого.
- И что тогда случилось?
- Оно парализовало меня одним взглядом.
Вмешался судья слева:
- Вы, кажется, выздоровели. Насколько глубок был паралич и сколько времени он продолжался?
- Парализовало меня всего, ваша честь, но часа через два это прошло.
- И за это время, - спросил прокурор, - иноземный преступник успел удрать?
- Да, - мрачно ответил свидетель.
- Резюмируем: существо игнорировало офицера полиции, находившегося при исполнении служебных обязанностей, напало на него и избежало ареста, так?
- Да, - охотно согласился Хиггинсон.
- Передаю свидетеля защите.
Прокурор сел, чрезвычайно довольный собой.
Поднялся адвокат, засунул пальцы за край жилета и с обезоруживающим дружелюбием обратился к Хиггинсону:
- Вы всегда сумеете распознать при встрече своего коллегу полицейского?
- Конечно.
- Очень хорошо. Среди публики в зале сидит полицейский. Будьте добры, покажите его господам судьям.
Хиггинсон внимательно осмотрел немногих присутствующих, которые здесь, в зале суда, представляли куда более обширную аудиторию телезрителей. Телекамеры следовали за его взглядом по рядам зрителей. Судьи, корреспонденты, репортеры, государственные чиновники - все смотрели туда же.
- Он, наверное, в гражданском, - заявил Хиггинсон, сдаваясь.
Судья в центре поспешил вмешаться:
- Вряд ли суд признает доказательством вашей правоты неспособность свидетеля узнать полицейского, одетого в штатское.
- Конечно, ваша честь, - согласился адвокат.
На его круглом лице отражалось крушение надежд, что порадовало сердце его наблюдательного противника. Тогда, удовлетворенный тем, что прокурор вознесся на должную высоту, он вдруг просиял и шмякнул его на самое дно:
- Но вышеупомянутый полицейский одет по всей форме.
Прокурор изменился в лице, будто надел новую маску. Хиггинсон чуть не вывихнул шею, делая новую попытку разглядеть полицейского среди зрителей.
- Зеленовато-коричневая форма с красными лампасами, - подсказал адвокат. - Это маршал, начальник корпуса военной полиции.
- Вы мне этого не говорили, - обиженно заметил Хиггинсон.
- А вы тогда, на ферме, сказали обвиняемому, что вы офицер полиции?
Свидетель покраснел, открыл рот, закрыл его, умоляюще посмотрел на прокурора.
- Отвечайте на вопрос, - потребовал судья.
- Нет, я ему этого не говорил.
- Почему?
Вытирая платком лоб, Хиггинсон вдруг сказал охрипшим голосом:
- Не считал нужным: по-моему, это было и так видно. А как по-вашему?
- Задавать вопросы буду я, вы же будете отвечать на них. Что, по вашему мнению, маршал военной полиции "и так виден"?
- Протестую! - замахал руками прокурор. - Мнение - это еще не доказательство.
- Поддерживаю протест! - провозгласил судья в центре. Он посмотрел на адвоката поверх очков. - Суд принимает во внимание тот факт, что обвиняемый любую информацию способен получать телепатически и поэтому свидетель не должен был представляться ему вслух. Продолжайте допрос свидетеля.
Адвокат снова обратился к Хиггинсону:
- Опишите, пожалуйста, во всех подробностях ваше поведение в тот момент, когда вас парализовало.
- Я тогда прицеливался.
- Собирались стрелять?
- Привычки свидетеля не относятся к делу, - заявил судья в центре. Он взглянул на Хиггинсона: - Вы можете не отвечать на поставленный вопрос.
Офицер Хиггинсон, удовлетворенно осклабившись, игнорировал вопрос адвоката.
- С какого расстояния вы собирались стрелять? - продолжал допрос адвокат.
- С пятидесяти или шестидесяти ярдов.
- Так далеко? Вы хороший стрелок?
Хиггинсон осторожно кивнул, правда, без всякого чувства гордости. "Определенно этот толстяк - не такой уж простачок", - подумал он.
- В котором часу вы рассчитываете попасть домой на ужин?
Захваченный врасплох этим неожиданным маневром атакующего, свидетель от изумления открыл рот и произнес:
- К полуночи, наверное.
- Ваша жена будет рада узнать об этом. Если бы не радио и телевидение, разве вы могли бы передать ей это, передать словами?
- Не стану же я орать так, чтоб было слышно в Денвиле, - съехидничал Хиггинсон.
- Конечно, не станете. Человеческий голос без помощи радио и телевидения не может преодолеть такое расстояние. - Адвокат потер подбородок, подумал немного и вдруг воскликнул: - А телепатически "орать" на расстояние пятидесяти или шестидесяти ярдов вы станете?
Ответа не последовало.
- Или ваши телепатические способности превосходят способности обвиняемого, который сообщил мне, что у него они ограничены расстоянием в двадцать пять - тридцать ярдов?
Хиггинсон прищурился, но не ответил ничего.
- Вы и сами не знаете своих способностей?
- Не знаю.
- Жаль! - отрезал адвокат и, покачав головой, сел.
Третий свидетель - темная личность оливкового цвета - мрачно разглядывал свои ботинки, пока прокурор не начал допроса.
- Ваше имя?
- Доминик Лолордо.
Он произнес это тихим голосом, будто хотел, чтобы телезрители не только не видели его, но и не слышали.
- Вы - директор рыбного ресторана?
- Да.
- Вы узнаете это существо на скамье подсудимых?
Лолордо скосил глаза.
- Да.
- При каких обстоятельствах вы видели его в последний раз?
- У меня в забегаловке, после закрытия.
- Оно ворвалось в помещение перед самым закатом, и вы проснулись в тот момент, когда оно приступило к грабежу, не так ли?
- Верно.
- Вы не попытались схватить его?
Лолордо состроил гримасу.
- Это его-то? Схватить? Да посмотрите на него!
- Но ведь если бы вы увидели, что вас грабят, наружность вора вас бы не остановила? - многозначительно заметил прокурор. - Тут, конечно, было что-то еще?
- Оно влезло в окно, - сказал Лолордо уже громче прежнего. - Прямо в окно, проделало в нем дыру, повторившую его собственные очертания. И ушло точно тем же путем - просто еще одна такая же дыра в окне. И ни разбитого стекла, ни осколков - ничего. Что бы вы на моем месте стали делать с зеленым кошмаром, который лезет в окно так, как будто там нет никакого стекла?
- Когда существо проявило свои сверхъестественные способности, вы бросились за помощью?
- А вы как думали?!
- Но помощь пришла слишком поздно? Когда бессовестного грабителя и след простыл?
- Да.
Прокурор жестом дал понять, что кончил, и к допросу приступил адвокат.
- Вы утверждаете, что вас ограбили. Что у вас украли?
- Так, пустяки.
- Это не ответ.
- Разве? - Лолордо зевнул с нарочитым безразличием.
Судья в центре, грозно нахмурившись, наклонился вперед.
- Вы что, хотите схватить срок за неуважение к суду?
- Он украл немного лобстеров и устриц, - неохотно, но поспешно ответил Лолордо.
- Другими словами, плотную еду, а? - спросил адвокат.
- Ну, если хотите…
- Вы не подумали, что обвиняемый был безумно голоден?
- Еще чего не хватало - думать! Я только взглянул на него - и давай бог ноги.
- Так что, если даже обвиняемый успел прочитать ваши мысли о том, что он совершил преступление, у него уже все равно не оставалось времени на извинения или на возмещение причиненных вам убытков?
Ответа не последовало.
- А уж мысли-то вы излучали предельно враждебные?
- Да, конечно, в любви ему не объяснялся, - заметил свидетель.
Адвокат обратился к судьям:
- Свидетель не заслуживает доверия. Дальнейший допрос считаю нецелесообразным.
Судьи посовещались, и тот, что в центре, холодно объявил о решении:
- Содержать под стражей в помещении суда до вынесения приговора.
Лолордо потопал прочь, бросая по сторонам злобные взгляды.
- Четвертый свидетель!
Трибуну занял энергичный человек среднего возраста - такими в кино представляют солидных президентов банков или знаменитых судей. И, по всей вероятности, с любой из этих ролей он бы великолепно справился.
- Ваше имя?
- Уинтроп Аллен.
- Профессор зоологии, не так ли? - спросил прокурор.
- Совершенно верно.
- Вы узнаете это существо?
- Как не узнать? Несколько месяцев я находился с ним в тесном контакте.
Сделав нетерпеливый жест, прокурор спросил:
- При каких обстоятельствах вы впервые столкнулись с ним?
На такой вопрос, очевидно, можно было бы не отвечать: весь мир знал эти "обстоятельства". О них толковали вкривь и вкось, сопровождая рассказы всякими прикрасами.
Тем не менее Аллен ответил:
- Оно появилось в зоопарке через два часа после закрытия. Как оно туда попало, я не знаю.
- Оно всюду совало свой нос, высматривая все, что можно высмотреть, все наматывая на ус?
Аллен заметил с сомнением:
- Что тут можно сказать…
- Осматривало оно все вокруг или нет?
- Конечно, ему многое удалось увидеть в зоопарке, прежде чем служители обнаружили его, но…
- Пожалуйста, отвечайте без выкрутас, профессор Аллен, - жестко заметил прокурор. - Продолжим: благодаря невероятному фурору, произведенному прибытием на Землю этого существа, и последующим событиям вашим служащим нетрудно было опознать его?
- Конечно. Они сразу сообщили мне о нем.
- Как же вы тогда поступили?
- Занялся этим делом сам. Нашел ему теплое удобное помещение в незанятой секции павильона рептилий.
Все в зале суда, включая и телевизионные камеры, с уважением воззрились на специалиста, который с таким хладнокровием действовал в столь необычайных обстоятельствах.
- Как же случилось, что вас при этом не разбил паралич, никто не уничтожил и вообще вы не стали жертвой сверхъестественного рока? - с кислой миной спросил прокурор. - Уж не излучали ли вы при этом самое сердечное приглашение?
Свидетель сухо ответил:
- Совершенно верно, излучал.
- Оставьте ваши шутки до лучших времен, профессор, здесь они неуместны, - сурово оборвал его прокурор. - Как бы то ни было, суд понимает, что вы отнесли это кошмарное существо к классу рептилий и отвели ему подобающее место.
- Чепуха! Просто павильон рептилий оказался свободен, удобен и поэтому приемлем. Обвиняемый не поддается нашей классификации.
Сделав презрительный жест, прокурор продолжал:
- Вам, вероятно, трудно объяснить суду, какими средствами вы одолели грозные силы и поймали это существо в ловушку?
- Я не ловил его. Я знал, что оно разумное, и соответствующим образом относился к нему.
- Если учесть заявление предыдущих свидетелей, вам крупно повезло, - колко заметил прокурор. - Почему этот уродец позволил вам в отличие от всех других вступить с ним в контакт?
- Просто он понял, что мой разум привык иметь Дело с нечеловеческими формами жизни. А отсюда он логически пришел к выводу, что со мной легче, чем с кем-либо другим, наладить контакт.
- Логически пришел к выводу, - повторил прокурор и обратился к судьям: - Прошу, милостивые государи, обратить серьезное внимание на эти слова, учитывая, что данный свидетель находится на особом положении. - И он снова повернулся к Аллену: - Таким образом, вы считаете, что это существо обладает разумом?
- Безусловно!
- В течение нескольких месяцев вы имели возможность изучать разум этого незваного агрессора. Какой, по вашему мнению, уровень интеллекта у этого существа?
- Такой же, как и у вас, только он иной, совсем не похож на наш.
- Вы считаете этого субъекта полноценным представителем его расы?
- У меня нет оснований думать иначе.
- То есть его раса равна нашей по разуму?
- Очень возможно. - Профессор Аллен потер подбородок, минуту подумал. - Да, я бы сказал, равна, если вообще можно сравнивать столь непохожие явления.
- А может быть, они даже превосходят нас, и не только умственно, но и численно? - настойчиво гнул свою линию прокурор.
- Не знаю. Сомневаюсь.
- Но можно ли исключить такую возможность?
- Такие произвольные умозаключения не могут удовлетворять, и поэтому я…
- Не увиливайте от ответа! Существует ли возможность, пусть малейшая, что форма жизни, представляемая этим чудовищем, является самой страшной угрозой роду человеческому за всю его историю?
- Если сильно захотеть, угрозой можно назвать все что угодно, но…
- Угроза - да или нет?!
Вмешался судья в центре:
- Нельзя требовать определенного ответа от свидетеля на гипотетически поставленный вопрос.
Прокурор невозмутимо поклонился:
- Отлично, ваша честь, я поставлю вопрос иначе. - И возобновил допрос: - Считаете ли вы, как специалист, что интеллектуальный потенциал данной формы жизни достаточно высок, чтобы они напали, победили и поработили человечество, если бы они этого захотели?
- Не знаю.
- Это все, что вы можете сказать?
- Боюсь, что да.
- Но этого вполне достаточно, - резюмировал прокурор, многозначительно глядя в телекамеры на невидимое, многомиллионное жюри. - Значит, вы допускаете, что существует опасность, небывалая опасность?
- Я этого не говорил, - возразил Аллен.
- Но вы не утверждали и обратного, - парировал прокурор, занимая свое место с видом самоуверенным и довольным. - Я кончил.
Адвокат помедлил, прежде чем приступить к допросу.
- Профессор Аллен, как освещались в прессе ваши многочисленные заявления, касающиеся обвиняемого?
- Все они без исключения были грубо извращены, - хмуро ответил Аллен. Он бросил ледяной взгляд на большую группу репортеров, которые в ответ высокомерно ухмыльнулись.
- Обвиняемого неоднократно рассматривали как шпиона, к которому во избежание худшего нужно применить решительные меры. На основании сведений, которыми вы располагаете, вы поддерживаете эту версию?
- Нет.
- Как бы вы определили общественное положение обвиняемого?
- Он эмигрант, - ответил Аллен.
- Не правда ли, побуждения обвиняемого невозможно рассматривать как враждебные роду человеческому?
- Нет ничего невозможного, - сказал профессор Аллен, потому что он был воплощенная честность. - Обмануть можно и самого хитрого из нас. Но не думаю, чтобы меня обманули. Таково мое мнение, чего бы оно ни стоило.
Адвокат вздохнул:
- Как мне уже тут напоминали, мнение - это еще не доказательство. - Он опустился на стул, ворча себе под нос: - Хуже некуда! Какое несчастье!
- Пятый свидетель!..
- Десятый свидетель!..
- Шестнадцатый свидетель!
Шестнадцатый был последним в списке обвинения. Свидетелей могло быть в пять раз больше, но и этого хватало за глаза! И у них было что предложить для окончательного всеобщего приговора, соответствовавшего если не здравому смыслу, то по крайней мере предрассудкам - вполне убедительное, продуманное предложение о том, как поступать с кочующими формами жизни: терпеть их, дать им под зад коленом или сделать что-нибудь еще похуже. В настоящий момент стоял вопрос об общественной безопасности, и решать, стоит ли подвергать себя риску, должна была сама общественность. Имея это в виду, все шестнадцать свидетелей обвинения составили грозный обвинительный акт против странного златоглазого подсудимого, покушаясь не только на его свободу, но и на саму жизнь.
Чувствуя себя хозяином положения, прокурор обращает повелительный взгляд на обвиняемого и приступает к допросу:
- Без дураков - зачем вы прилетели на Землю?
"Мне надо было сбежать из своего собственного мира".
- И вы думаете, мы в это поверим?
"Я ничего не думаю, - с трудом выводит на доске Мэт. - Я просто надеюсь".
- На что же вы надеетесь?
"На доброту".
Прокурор смущен. В поисках соответствующего саркастического ответа он молчит с минуту, пока не находит другой путь допроса.
- Так ваш собственный мир вас не устраивал? Что же вам в нем не нравилось?
"Все".
- То есть вы были там отщепенцем?
"Да".
- А наш мир вы рассматриваете как подходящую мусорную свалку для таких отщепенцев, как вы?
Мэт не отвечает.
- Я считаю, что ваше утверждение - сплошная чепуха, что вся эта ваша история - просто выдумка. Полагаю, что причины вашего появления здесь глубже и неблаговиднее, чем вы хотите нам представить. Пойду дальше и скажу вам, что и прибыли-то вы сюда не из района Проциона, а откуда-то гораздо ближе, с Марса, например.
Мэт по-прежнему хранит молчание.
- Да знаете ли вы, что инженеры - конструкторы межпланетных кораблей подвергли ваш потерпевший крушение корабль длительному и серьезному обследованию и составили отчет об этом?
Мэт стоит совсем спокойно, смотрит отсутствующим взором вдаль и ничего не говорит.
- Знаете ли вы, что, хотя, по их мнению, ваш корабль превосходит все до сих пор сделанное нами в этой области и способен совершать полеты далеко за пределы Солнечной системы, тем не менее он не может достичь не только Проциона, но и Альфы Центавра?
"Это верно", - пишет на доске Мэт.
- И вы продолжаете упорствовать, что вы прибыли из системы Проциона?
"Да".
Прокурор недоуменно разводит руками.
- Ваша честь, вы слышали, что говорит это существо. Его корабль не мог долететь до Земли с Проциона. И все же оно прилетело с Проциона. Чудовище непоследовательно либо в силу своего слабоумия, либо потому - и это, видимо, более вероятно, - что оно неумело лжет. Поэтому мне представляется едва ли целесообразным дальнейший…
"Мой корабль и я ехали на астероиде", - выводит каракулями на доске Мэт.
- Ну вот! - Мистер прокурор саркастически показывает на доску. - Обвиняемый ехал на астероиде! Ничего себе выход из им самим созданного тупика - на астероиде, не больше и не меньше! - Он сдвинул брови и посмотрел на обвиняемого. - Ох, и длинный путь вы, должно быть, проделали!
"Да".
- Значит, вы посадили корабль на астероид и, пролетев на нем много миллионов миль, сэкономили таким образом горючее? Вы никогда не слыхали о математической теории вероятностей, по которой вряд ли можно найти свободно плавающий астероид в каком бы то ни было районе космического пространства?
"Это действительно чрезвычайно редкое явление", - соглашается Мэт.