На деревянных скамейках, словно воробьи, в утренних лучах солнца грелись люди, что называется, пенсионного возраста. Праздная молодежь предпочитала менее людные места в дальних закутках парка, вдали от глаз недремлющих полицейских, ибо не любила отвечать на идиотские вопросы типа: "Почему вы не на работе?"
Моури присоседился к пыхтящему, как паровоз, старику и занялся созерцанием истоптанной клумбы.
- Еще двух садовников забрали, - сопя носом, нарушил молчание старик.
- Забрали? Куда забрали?
- Куда-куда - в армию. Если так пойдет дальше, прямо не знаю, что станется с парком. Как ни крути, а уход за ним нужен.
- Да, работы здесь выше головы, - согласился Моури. - Но ведь и воевать кто-то должен.
- Война вечно на первом месте, - неодобрительно проворчал Сопун. - Давно бы ей пора закончиться, а все тянется и тянется. Последнее время я частенько задаю себе вопрос - когда конец-то?
- Больной вопрос, - вздохнул Моури в тон собеседнику.
- Не верится мне что-то, - меланхолично продолжал Сопун, - что все обстоит так прекрасно, как пишут в газетах. С чего иначе забирать садовников?!
- Лично я думаю, - доверительно промолвил Моури, - дела наши плохи. Даже не думаю, - он перешел на шепот, - а знаю.
- Откуда вы знаете? - Старик на мгновение перестал сопеть.
- Наверное, не стоит об этом говорить, да уж ладно - все равно, рано или поздно, всплывет на поверхность.
- Да-да, я вас слушаю, говорите. - Снедаемый любопытством, Сопун придвинулся ближе к Моури.
- Мой брат… - Моури помялся. - Мой брат вчера вернулся из Шаграма. Просто ужас, поверьте, просто ужас. Он рассказал… только это между нами…
- Да-да, продолжайте, пожалуйста.
- Дело в том, что он как раз-таки и не попал в Шаграм. Представляете, его не пустили в город. Армейский кордон в сорока денах от Шаграма развернул его обратно. Никого, никого не пропускают. Только по специальным пропускам: спасателей, врачей и, естественно, военных.
Старик засопел пуще прежнего.
- Один чудом спасшийся шаграмец, - таинственно продолжал Моури, - рассказал брату, что Шаграм буквально стерт с лица планеты - одни руины. Триста тысяч убитых. Ужас, просто ужас. А газеты молчат, как рыбы, и, поверьте, будут молчать.
Сопун подавленно уставился на свои ботинки.
Моури прибавил к кошмарной картине еще несколько зловещих штрихов, распрощался и заспешил прочь. Старик клюнул, это однозначно.
Углубившись в парк, Моури подцепил еще одного падкого до душещипательных откровений. Болезненный тип с глазами-бусинками слушал, открыв рот, и, сиюминутно вздрагивая, громко щелкал зубами.
- …даже газеты не осмеливаются этого напечатать, - воздев указательный палец, закончил Моури.
- Да-да, - Бусинка через силу сглотнул. - Что сумел один корабль, смогут и другие. Такая большая бомба, ай-ай-ай.
- Конечно, смогут, - подначил Моури.
- А почему они сбросили только одну бомбу? Вы не знаете? Что им мешало сбросить бомбу на Пертейн?
- Я считаю, это только пробный налет, - заявил Моури; Бусинка вздрогнул, и его челюсти со звоном сомкнулись. - Они поняли, что закидать нас бомбами - раз плюнуть, и скоро вернутся с настоящей начинкой. Думаю, от Пертейна, не пройдет и суток, останется… Ничего не останется!
- Нас спасут, нас обязательно спасут, - вконец расстроился Бусинка.
- Я намерен спасти себя сам. - Моури эффектно потряс кулаками. - Я вырою глубокую нору, подальше от города, заберусь в нее и только меня и видели.
Он оставил Бусинку парализованным от страха.
- Мой близкий друг, - разговорился Моури с каким-то бледным, как смерть, типом, напоминающим гробовщика на пенсии, - он командир корабля, по секрету поведал мне, что Гуума после нашествия спакумов превратилась в необитаемую бесплодную пустыню. Я спросил, почему на нас тогда скинули всего одну бомбу, а он ответил, что спакумы берегут Джеймек для трофеев.
- И вы верите в этот бред? - удивился Могильщик.
- Еще не тому поверишь, когда правительство говорит одно, а глаза видят совсем другое. - Моури потер лоб. - Так считает мой товарищ, а он капитан линейного лайнера. Они там в космофлоте знают куда больше нашего.
- Спакумский флот разбит, его больше нет. Я верю правительству!
- А как же тогда Шаграм? - напомнил Моури.
- Да, я тоже почувствовал, как что-то там ухнуло. У меня вылетело два окна, а бутылка зита прямо спрыгнула со стола на пол.
- Ну вот, видите.
К полудню Моури накормил баснями не менее тридцати человек - Шаграм, Гуума, ожидаемое бактериологическое вторжение спакумов, иные предстоящие или уже произошедшие бедствия - все из первых рук, доподлинно и достоверно. Слухи - они как смерчи, их невозможно сдержать или усмирить, вырвавшись на волю они сносят все на своем пути, оставляя за собой лишь страх и бессилие. Моури не сомневался, слухи-смерчи обрушатся на головы, западут в сердца и посеют сомнения в душах доверчивых сирианцев.
После обеда Моури позвонил Скриве.
- Как успехи?
- Полный порядок, бланк у меня в кармане. А как насчет оплаты?
- Тоже порядок.
- Я поклялся, что завтра расплачусь. Надо встретиться, давайте, где обычно.
- Нет, привычки в нашем деле до добра не доведут.
- Мне все равно. Где?
- Мост не забыл, "золотой" мост?
- Нет-нет.
- Хорошо, тогда от него пятый указатель к югу.
- Договорились. Я выезжаю.
- Не гони, я смогу быть только к семи.
Моури приехал вовремя, однако Скрива уже в нетерпении топтался вокруг машины. Протянув Моури бланк, он застыл в ожидании.
Документ, без сомнения, был подлинный - пестрая разноцветная бумажка, расписанная художником-виртуозом столь пышно и щедро, что любая банкнота, даже самого высокого достоинства, выглядела бы рядом с ней туалетной бумагой. Подделать такой бланк невозможно, во всяком случае, в Империи, разве что - на Земле. И все было бы прекрасно, если бы не дата и не имя заключенного - документ, видимо, похитили из тюремного архива, и по нему три дня назад уже выдали Кайтемпи некоего Мабина Гаруда.
- Ну-ну, - поторопил Скрива. - Хватит валандаться, говорите, как есть.
- Мне не скопировать этот бланк, - Моури помотал головой, - не под силу.
- Как?! Вы хотите сказать, что все насмарку? - сердито вскричал Скрива.
- Я этого не говорил.
- А как вас еще понимать?! Вы платите за бланк или я должен заткнуть им глотку этому паскудышу?
- Плачу. - Моури кинул Скриве пакет с двадцатью тысячами и снова вперился в документ. - Оставлю подпись, - как бы про себя размышлял он, - остальное вытравлю, сегодня же.
- Не валяйте дурака, - буркнул Скрива. - Любой профан сразу заметит подчистки.
- Только не мои. Самое трудное - восстановить рисунок, заглянцевать - пара пустяков. - Он немного подумал. - А может, и не придется ничего восстанавливать, не будут же они разглядывать его под микроскопом?!
- Чего им разглядывать-то, конечно не будут, просто повяжут нас и все.
- Нужна печатная машинка, - Моури посмотрел на часы. - Магазины уже закрыты, значит только завтра утром…
- Я вам раздобуду любую машинку.
- Как скоро?
- Часам к восьми точно.
- В каком состоянии?
- Новее не сыщете.
Моури внимательно посмотрел на Скриву.
- Откуда у тебя может быть печатная машинка?
Скрива расплылся в улыбке:
- В свободное от основной работы время я промышляю куплей-продажей.
- И что же ты продаешь?
- А все, что под руку подвернется.
- Ясно. В конце концов, это - не мое дело, продаешь, так продаешь. Встретимся в восемь у этого же столба.
Моури отправился в город, поужинал, побродил по улицам и вернулся к указателю. Вскоре подкатил Скрива.
- Да, - напомнил Моури, спрятав машинку в багажник, - запиши мне имена сокамерников Гурда и их тюремные номера. Я надеюсь, ты все это выяснил?
- А как же! - Скрива протянул скомканный клочок бумаги. - Здесь все написано.
- Так, отлично, а когда, говоришь, Кайтемпи забирает узников?
- Между тремя и четырьмя часами, не раньше не позже.
- И еще: утром проверь, вдруг их уже там нет - не то попадем в дурацкое положение.
- Будет сделано. А что, завтра уже…
- А ты хочешь, чтобы Кайтемпи нас опередила? Или струсил? А может, ты завтра занят, у тебя купля-продажа?
- Ничем я не занят, - надулся Скрива. - Я думал…
- Думал?! - Моури удивленно вскинул брови. - Ну, и о чем же ты думал, интересно?
- Я думал, что мы будем дольше готовиться.
- А чего тут готовиться! Бланк есть, впишем в него имена твоих приятелей, заберем их и готово. Что тебе еще надо? Здесь - либо пан, либо пропал. Выгорит - хорошо, нет - будем отстреливаться, пока хватит патронов.
- Легко вам говорить, - возразил Скрива. - Кроме бланка у нас ничего нет, а вдруг…
- Вдруг только спакумы родятся! Я тебе могу сейчас сказать, что этих "вдруг" будет невесть сколько - а вдруг им наши рожи не понравятся, они-то, небось, привыкли видеть одни и те же лица, или еще что…
- Что?
- Не дрейфь, справимся. Единственное, может быть, не помешала бы еще парочка твоих собутыльников. Как, есть такие? Все, что мне от них надо - не вылезать из машины и не открывать пасть попусту. Пять тысяч каждому, только подбери парней поярче… ну, в общем, с кайтемпскими физиономиями.
- Пять тысяч?! Да за эти деньги я навербую целый полк с такими мордоворотами! Увидите во сне - не очухаетесь! Двоих, значит, - запросто. - Скрива почесал загривок. - Правда, не знаю, как они насчет потасовки.
- Никаких потасовок. И не вздумайте явиться завтра в таком виде, - Моури исподлобья взглянул на Скриву. - Мне нужны три чистых, выбритых, одетых с иголочки мерзавца, три расфуфыренных, напомаженных жениха. Если подведете - я умываю руки, мне жизнь дорога.
- Может, еще золотое кольцо в нос засунуть? - схамил Скрива.
- Лучше кольцо в носу, чем петля на шее, - спокойно произнес Моури. - Не страшитесь переборщить с костюмом: в Кайтемпи обожают показуху, пижонство у них в крови. - Моури подождал, что скажет Скрива, но тот молчал. - Пять тысяч, это, конечно, немало, но запомни, ребята могут получить по пять дополнительных… от Кайтемпи. Так что подумай, прежде чем сделать окончательный выбор.
- Ни один из них не сболтнет ни слова, как раз это я могу гарантировать. - Скрива как-то зловеще рассмеялся.
- Теперь последнее: машины. Можешь раздобыть две машины?
- Увести парочку динокаров, что опрокинуть бочонок зита. Но долго на них не поездишь, застукают.
- Угонишь в последнюю минуту, - приказал Моури. - А наши доставишь к мосту Асако. Если выберемся из тюрьмы - сразу сменим машины.
- Вот это толково, - поддержал Скрива.
- Значит так, я жду вас завтра в два часа у восточных ворот центрального парка. Все ясно?
Скрива не отвечал, он вдруг сдвинул брови, затем, решившись было что-то вымолвить, открыл рот, но слова застряли в горле; потупив взор, он принялся ломать руки.
- Ну, что еще? - не вынес Моури. - Решил отвалить в сторону?
- Нет-нет… Я не понимаю… Что для вас Гурд? - собравшись наконец с духом, выпалил Скрива. - Что для вас те двое?! В этом нет никакого смысла. Чего ради вы рискуете головой?
- Многое в этой жизни бессмысленно, война, например.
- При чем тут война, будь она трижды неладна?! Какое это имеет отношение к нашему делу?
- Самое прямое. Ты не любишь войну, я - тоже, да и не только я… Зато Кайтемпи жить без нее не может. Так вот, - разоткровенничался Моури, - я хочу заставить правительство разлюбить войну. Понял? Если его, что ни день, держать в страхе и при всяком удобном случае бить под дых…
- Так вот оно что?!
- Есть возражения? Или нам не по пути?
- Чихать мне на политику! Я туда не суюсь, там сплошь быдло и психи. Одна радость - закопают бесплатно.
- Увы, тебе не придется испытать этой радости.
- Во-во, потому-то мне и чихать. - Скрива успокоился и поспешил распрощаться: - До завтра.
- Опоздаешь хоть на минуту - можешь меня не искать.
Скрива уехал. Моури не спеша завел машину и тоже порулил к городу. Хорошо, однако, думал он, что для Скривы не существует разницы между преступником и предателем. Что взять с уголовника?! Он родную мать продаст, но не из чувства долга перед страной, а просто, за пять тысяч. Скрива шутя продал бы и Моури, если бы Моури не платил в десять раз больше, чем Кайтемпи. Купля-продажа! Продают все, продают всё - тело, душу… Но никто, это здесь впитали с молоком матери, не станет "топить свою золотую шахту".
Скрива не опоздает, в этом Моури не сомневался ни на йоту.
Глава 11
Ровно в два часа большой черный динокар подъехал к восточным воротам парка. Моури запрыгнул в машину. Сзади, не отставая, следовал второй автомобиль, тоже черный, но менее шикарный.
Скриву было не узнать, Моури даже не предполагал, что этот забулдыга может так преобразиться - опрятный, респектабельный, настоящий шпик, источающий вокруг тонкий аромат дорогого лосьона. Наманикюренной рукой Скрива указал через плечо, где вальяжно раскинулся на сиденье благоухающий румяный типчик - напарник Скривы.
- Знакомьтесь - Литар. Самый крутой верт на Джеймеке.
Моури слегка кивнул и задумался, что может значить - верт? Он впервые услышал это словечко, но спрашивать, что за ним стоит, поостерегся: с тех пор, как он оставил Мэшем и поселился на Земле, прошел немалый срок, вдруг за эти годы сирианский язык обогатился новым словом, тогда его вопрос будет весьма неуместен. Но возможно, что это не более, чем блатной фольклор, дворовый слэнг или местный диалект.
- За рулем второй машины - Брэнк, - продолжал Скрива. - Свежий верт - правая рука Литара. Скажи, Литар?
Самый крутой верт ответил мычанием; надо отдать Скриве должное - Литар полностью соответствовал возложенной на него роли, эдакий угрюмый безжалостный палач.
Неожиданно дорогу перегородила длинная колонна военных гусеничных машин, битком набитых солдатами. Волей-неволей пришлось пережидать. Время шло, а конца колонны не было видно, Скрива вполголоса начал ругаться.
- Ишь, пялятся, должно быть, издалека, - заметил Моури.
- С Диракты, - подтвердил Скрива. - Утром шесть кораблей прибыло. Говорят, четыре не долетело.
- Гм… Если уже с Диракты перебрасывают подкрепление, значит паршивы наши дела. - Моури помолчал и, ни к кому не обращаясь, добавил: - Четыре, стало быть…
- А по мне, так пропадай все пропадом, мне бы сундук в два моих роста и чтоб доверху гульдов. - Скрива хмуро посмотрел на громыхающую колонну. - Дождемся, что нас сцапают. Наверняка уже разыскивают машины, а мы тут торчим, как соко.
Наконец войска миновали перекресток. Скрива нажал на педаль акселератора.
- Полегче, - посоветовал Моури. - Хочешь, чтобы нас остановили за нарушение дорожных правил?
Не доезжая ярдов триста до тюрьмы, Скрива затормозил, следом остановилась и вторая машина.
- Я хотел бы взглянуть на бланк. - Скрива повернулся к Моури.
Моури протянул документ. Скрива повертел его в руках, проверил на свет и, вроде удовлетворившись, передал Литару.
- По-моему, сойдет, а?
- Скоро выясним, - пробубнил Литар, возвращая бланк.
Скрива, вздрогнув, посмотрел на Моури, но выразить опасения побоялся.
- Насколько я понимаю, - спросил он, - мы с вами предъявляем требование, забираем Гурда с дружками и сматываемся по-быстрому?
- Да.
- А если одной формы будет мало, как докажем, кто мы такие?
- Докажем.
- Как?
- Что касается меня - неважно, - уклонился от ответа Моури. - А ты, на вот, держи, - он сунул Скриве бляху Саграматолу, - нацепи на лацкан.
Скрива не мог оторваться от значка.
- Где добыли?
- Подарок. Берег как память.
- Зачем брехать-то? Такое не дарят, ни один соко…
- Один соко внезапно скончался, - вставил Моури, - и завещал мне свой значок.
- Вы его прикончили, да? - назойливо напирал Скрива.
- Тебе-то что?
- Да-да, отстань, Скрива, - вмешался Литар. - Мы тратим время. Или будем дело делать, или давай разбежимся.
Скрива нервно включил зажигание. Сейчас, когда до цели оставалось всего ничего, страх, обычный человеческий страх завладел им и отразился на лице. Но отступать было поздно, вот она, тюрьма - огромные каменные стены, сторожевые вышки, тяжелые стальные ворота…
Подъехав к проходной, они остановились. Первым вышел Моури, за ним, закусив губу, - Скрива.
Моури нажал кнопку звонка, дверь лязгнула и отворилась; на пороге показался вооруженный охранник и обвел посетителей недружелюбным взглядом.
- Кайтемпи, - бросил Моури. - Мы забираем троих заключенных.
Коротко взглянув на динокары, страж пропустил "агентов" и закрыл дверь на засов.
- Сегодня вы пораньше, - констатировал он, глянув на стенные часы.
- Время не терпит.
- Сюда, за мной.
Они прошли длинными извилистыми коридорами, минуя множество скрипучих железных дверей, и попали в административный корпус.
Охранник ввел их в небольшую комнатушку, где они предстали перед плотным, подтянутым начальником тюрьмы. "Комендант Торник" - было вышито на кармане его куртки.
- Мы должны забрать для немедленного дознания троих заключенных, - объявил Моури официальным тоном. - Вот требование, господин комендант. Извините, но время поджимает, вы не могли бы поторопиться?
Торник нахмурился, прочитал документ и, позвонив по внутреннему телефону, приказал доставить троих в свой кабинет. Затем пристально посмотрел на Моури и Скриву.
- Я вас вижу впервые.
- Неудивительно, ведь так оно и есть. На то существует причина.
- Да? Какая?
- Я из военной разведки, и это не простые уголовники, есть подозрение, что они члены пресловутой Дирак Ангестун Гесепт. Теперь понимаете, почему мы проявляем к ним особый интерес?
- Хм-м… - протянул Торник. - Военная разведка, значит! А можно взглянуть на ваши документы?
- Пожалуйста.
Моури протянул ему удостоверение. Боже, поскорее бы появились заключенные!
- Господин Халопти, - сказал комендант, возвращая удостоверение, - согласитесь, что ваше появление здесь несколько внове. Я могу выдавать заключенных только Кайтемпи. Это - приказ, и я не вправе ослушаться. Даже для вас я не могу сделать исключения.
- О, - улыбнулся Моури, - вот мой эскорт. - Он кивнул на Скриву. Слава богу, Скрива не растерялся и отвернул лацкан пиджака. - Меня предупредили, что сам я не смогу получить заключенных и дали мне подручного.
- Вот это правильно. - Торник открыл регистрационный журнал и вписал выходные данные. - Да, но подпись, господин полковник! Кто мне распишется?
- Я подпишу, - вступил Скрива.
Торник покачал головой.
- Вы - не офицер.
- Но он под моим командованием, - вмешался Моури, - а я - офицер.
- Это так, но…
- Мы подпишемся оба, представитель Кайтемпи и я. Таким образом, все формальности будут соблюдены.