Не произнеся больше ни слова, Черепаха Квази зашагал в обход гостиницы.
- Уйдем внутрь, Пенелопа, - сказала Мышка.
- Зачем? - спросила девочка.
- Нам надо поговорить, и я бы предпочла сделать: внутри, чтобы нас никто не услышал, даже Черепаха.
Мышка вошла в дом и быстро пересекла холл, оказавшись в гостиной. Пенелопа последовала за ней.
- Присядь, - сказала Мышка.
Пенелопа уселась на диван, и Мышка опустилась рядом.
- В чем дело? - спросила девочка. - Ты ведешь себя так, словно злишься на меня.
- Я не злюсь, но мне кое-что хотелось бы знать.
- Что?
Мышка заглянула Пенелопе в глаза.
- Карлос говорил правду?
- Я не понимаю, о чем ты, - сказала девочка.
- Обязательно ли Вечный Малыш должен был умереть?
- Он хотел умереть, - ответила Пенелопа. - Об этом не надо печалиться.
- Ты не ответила на мой вопрос. Он должен был умереть?
- Джимми Колючка был быстрее.
- Но Джимми Колючка был нашим врагом, а Вечный Малыш был нам другом.
- Он умер так, как ему хотелось.
- Посмотри на меня, - сказала Мышка. - Ты вмешивалась в ход сражения?
Пенелопа с готовностью встретила ее взгляд.
- Нет.
- Ты уверена?
- Неужели ты не веришь мне, Мышка?
Мышка смотрела на нее какое-то время, потом обняла ее и прижала к себе с облегчением.
- Да, я верю тебе.
- Она говорит правду, - сказал голос из-за двери. Мышка подпрыгнула от неожиданности.
- Я думала, ты пошел выпить.
- Они заперли все двери, когда началась стрельба, - отозвался Айсберг.
Внезапно Мышка нахмурила брови.
- Погоди, если ты согласен, что она говорит правду, то к чему ты вообще тогда завел тот разговор о жертве? - спросила она.
- Ты задала не тот вопрос.
- Ну и какой же вопрос мне надо было задать?
Айсберг перевел взгляд на Пенелопу.
- Спроси ее: остался бы Малыш жив, если бы она вмешалась?
- Уйди прочь, оставь меня в покое! - закричала Пенелопа, почти в истерике.
- Пожалуйста, Карлос, - сказала Мышка.
Он кивнул.
- Мне надо похоронить тело. - Он повернулся к ним спиной и бросил через плечо, уходя: - Кроме того, я уже знаю ответ.
И Мышка осталась один на один с Пенелопой.
- Ну? - спросила она.
Пенелопа, все еще напряженная, продолжала молча смотреть на то место, где только что стоял Айсберг.
- Пенелопа? - сказала Мышка. - Это правда? Ты что, могла спасти его?
- Он хотел умереть.
- Он был готов умереть, - сказала Мышка. - Это не одно и то же.
- Одно и то же.
- Нет, - сказала Мышка. - Если бы он хотел умереть, он бы не стал стрелять в тех семерых. Он бы просто стоял не двигаясь и позволил им застрелить себя.
Пенелопа постепенно успокаивалась, но ничего не отвечала.
- Ты могла его спасти? - снова спросила Мышка.
- Может быть, - неохотно призналась Пенелопа.
- Это не ответ, - сказала Мышка. - Ты могла бы спасти его - да или нет?
- Да.
- Как?
- Мне надо было разбить окно в тот момент, когда Малыш выхватывал пистолет. Джимми Колючка отвлекся бы, совсем ненадолго, но Малыш успел бы его убить.
- Тогда почему ты этого не сделала?
- Ему было все равно - жить или умереть.
- Но нам не все равно, - сказала Мышка. - Во-первых, потому что он был нашим другом, а во-вторых, потому что он нужен нам для того, чтобы сразиться с оставшимися двумя - теми, что еще не приземлились.
- Они могли бы убить его, - сказала Пенелопа.
- Могли бы? - повторила Мышка.
- В зависимости от того, где бы они стояли.
- Ты могла бы сказать ему, где встать.
- Да какая разница?! - воскликнула Пенелопа. - Он все равно не имеет никакого значения. Я люблю только тебя. - Она бросилась Мышке на худенькую грудь и обвила ее шею руками. - Тебя, и Марианну, и, может быть, еще Черепаху Квази. А он никому не нужен. - Она заплакала. - Скажи, что ты не сердишься на меня, Мышка.
Мышка рассеянно погладила ее светлые волосы и посмотрела через окно на тела, лежавшие на улице.
- Нет, я не сержусь на тебя, Пенелопа, - сказала она встревоженным голосом.
- И ты меня все еще любишь?
- Я всегда буду любить тебя.
- И мы с тобой все еще партнеры, мы всегда будем вместе?
Мышка глубоко вздохнула, все так же рассеянно продолжая гладить светлые волосы Пенелопы.
- Ты не отвечаешь мне, - сказала девочка. Мышка крепко ее обняла, но хранила молчание. На ее лице застыло тревожное выражение.
ГЛАВА 32
Наступила ночь.
Айсберг вытащил на крыльцо кресло-качалку и устроился в нем с расчетом заметить два оставшихся корабля еще в небе, когда они будут приземляться. Пенелопа заснула, свернувшись калачиком на диване в гостиной, и Черепаха Квази встал на страже ее сна.
Мышка, уже давно беспокойно бродившая по всем комнатам гостиницы, наконец решилась и подошла к Айсбергу.
- Я все думала над тем, что ты тогда сказал, - начала она мягко.
- И?
- Она спасается бегством всю свою жизнь. Она нигде не задержалась настолько, чтобы кто-нибудь успел ей объяснить разницу между добром и злом.
- Я знаю.
- Она вовсе не злая, - быстро прибавила Мышка. - Она не хочет никому причинять вреда. Она просто еще многого не понимает. - Она помолчала. - Она думала, что оказывает Малышу услугу тем, что дает ему умереть!
- Уверен, что именно так она и считала, - сказал Айсберг. - Но в конечном счете мы имеем только одно - он мертв.
- Ей нужно воспитание, только и всего, - сказала Мышка.
- И ты собираешься этим заняться?
- Я хочу попробовать.
- А что будет, если она не согласится с тем, чему ты будешь ее учить?
- Мне просто придется набраться терпения и объяснять ей, пока она не поймет, - ответила Мышка.
- Дети никогда не отличались особым терпением, - заметил Айсберг. - Многие из них всего лишь ревут, другие ломают игрушки. Этот ребенок может уничтожать планеты.
- Я не могу убить ее, Карлос. Она любит меня.
Айсберг долго смотрел в темноту и долго молчал, прежде чем ответить.
- Тогда тебе надо ни на секунду не отходить от нее, - сказал он. - И никогда, никогда не давать ей малейшего повода усомниться в твоей любви или в том, что она самое важное в твоей жизни. - Он опять замолчал. - Единственно важное в твоей жизни.
- Она никогда не причинит мне зла, Карлос.
- Она всего лишь ребенок, и притом невоспитанный ребенок, - отозвался Айсберг. - У нее будут сомнения, у нее будут страхи, ревность, капризы, как у всякого нормального ребенка, но только она не поймет их истинной сути. - Он повернулся к ней лицом. - Обычные дети по сотне раз на дню желают всяких бед на головы своих родителей, братьев и сестер. Это нормальное явление. Разница только в том, что все ее желания будут сбываться.
Мышка ничего не ответила.
- И еще тебе лучше быть поосторожней с Черепахой Квази, - сказал Айсберг.
- Почему? Он предан ей.
- Ты называешь это существо "он", ты дала ему смешную кличку "Черепаха Квази", и это заставляет тебя забыть, что он иножитель, со своими собственными, не человеческими мотивами и не человеческими понятиями. У него вежливые, с нашей точки зрения, почти подобострастные манеры, но он совершенно хладнокровно убил Янки Клиппера и без всяких признаков колебания застрелил Джимми Колючку.
- Он защищал Пенелопу.
- Я знаю. Но его поведение будет оказывать на Пенелопу такое же влияние, как и твое воспитание, а кто знает, может, он каждый день перед завтраком убивает по человеку.
- Но кажется он таким мягким и заботливым, - возразила Мышка.
- Ты видела его только в присутствии девочки, которую он боготворит. Ты ничего не знаешь о его этике и его принципах, кроме того, что он не колеблясь убивает людей, если, по его мнению, причин на то достаточно.
- Так что я, по-твоему, должна сделать? - напрямик спросила Мышка. - Убить их обоих?
- Убей девочку, и иножитель уже не будет иметь значения, - сказал Айсберг. - Но если ты оставишь ее в живых, то тебе лучше будет избавиться от иножителя, и чем скорее, тем лучше.
Она посмотрела ему в глаза.
- Ты жестокий человек, Карлос.
Он уже собирался ответить, но вдруг небо прорезал светящийся след приближающегося корабля.
- Как ты думаешь, на каком он расстоянии от нас? - спросил Айсберг, когда корабль наконец исчез из их поля зрения и, вероятно, опустился на планету неподалеку от города.
- Четыре-пять миль, как и остальные.
- Кто бы им ни управлял, он наверняка должен зафиксировать корабли тех ребят сенсорами и решить, что там если не космопорт, то посадочная площадка. - Он подумал. - Ну что ж, у нас есть время до рассвета.
- Почему бы ему не прийти за нами прямо сейчас? - спросила Мышка.
- Потому что он не может знать наверняка, не заминировали ли мы всю дорогу сюда, - ответил Айсберг. - Нет, он не отправится сюда, пока не сможет видеть, куда он идет. - Он еще раз взглянул на небо. - Кроме того, его напарник еще не прибыл.
- Откуда ты знаешь, кто это и что у него есть напарник? - спросила Мышка.
- Потому что я видел, кого убил Малыш: среди них не было Олли Три Кулака, - объяснил Айсберг. - Олли слишком хорошо знает свою работу, чтобы потерять наш след, и плюс к тому он знает, что к чему, и будет все время поддерживать контакт со Смитом Могилой. - Айсберг мрачно усмехнулся. - Вот кого мы ждем.
- Может быть, нам все-таки заминировать дорогу? - предложила Мышка. - У нас достаточно времени. Рассветет не раньше чем через четыре-пять часов.
- У меня нет никакого снаряжения, - сказал Айсберг. - Кроме того, это не имеет значения.
- Почему?
- Потому что эти двое лучше всех по своей части. Второй глупой ошибки они не сделают.
- Второй? - спросила Мышка. - Какая же была первая?
- Такая же, как и твоя, - ответил он, откидываясь на спинку кресла-качалки в ожидании прибытия корабля Смита Могилы. - Они решили, что Пенелопа Бейли - беспомощная маленькая девочка.
ГЛАВА 33
Рассвет наступил на Гавани Смерти с удивительной быстротой. Только что было темно, а через секунду стало светло, а еще через мгновение откуда-то сверху спустились птицеподобные хищники и продолжили свой вчерашний пир на трупах, которые загромождали улицу.
- Идут, - объявила Пенелопа из дома.
- Пойду скажу Карлосу, - послышался голос Мышки.
- Нет необходимости, - сказал Айсберг, все еще сидевший в кресле-качалке. - Я не сплю.
Мышка показалась в дверях и всмотрелась в даль пыльной дороги.
- Я их еще не вижу.
- Наверное, до них еще километра два, - сказал Айсберг.
- Что ты собираешься делать? - спросила Мышка.
- Я буду играть по слуху, а не по нотам.
- Ты хочешь сказать, что останешься здесь сидеть?
- Именно это я и хочу сказать.
- Это глупо, Карлос, - сказала Мышка. - У нас еще есть время занять оборону. Ты мог бы залезть на крышу, Черепаха спрячется за рестораном, а я…
- Я слишком стар, чтобы лазить по крышам, Мышка, - прервал ее Айсберг.
- Но ты же не можешь просто ничего не делать!
- Почему? - спокойно спросил Айсберг. - Как правило, это лучше всего.
- Что происходит, Карлос? - требовательно спросила она и вдруг посмотрела на него с подозрением. - Ты случайно не собираешься присоединиться к ним?
- Вряд ли они примут меня в долю.
- Тогда что ты собираешься делать? - настаивала она.
- Не знаю.
- Ну, у тебя есть десять минут, чтобы придумать что-нибудь и сказать нам.
- Я не хочу ничего придумывать.
Она нахмурилась.
- Кончай трепать языком, Карлос! Что ты задумал?
Он повернулся к ней.
- Если я не буду знать, что я буду делать, то и она не будет знать, что я буду делать.
- Не пойдет, Карлос, все не так, как ты думаешь, - сказала Мышка. - Она видит разные варианты будущего, а затем пытается манипулировать событиями так, чтобы осуществилось то, которое ей нужно.
- Если она не будет знать, что я собираюсь делать, то ей будет сложнее манипулировать событиями, - ответил Айсберг. - Может быть, ей понадобится, чтобы я чихнул, когда потянусь за пистолетом, а может быть, и нет - но если я сам не знаю, потянусь ли я за пистолетом, то ей это уже может помешать.
- На твоем месте я бы больше беспокоилась по поводу Олли Три Кулака и Смита Могилы, - сказала Мышка.
Айсберг пожал плечами.
- Они всего-навсего убийцы.
Мышка еще раз окинула его взглядом, а затем исчезла в доме.
Айсберг вытащил из кармана тонкую касторианскую сигару, зажег ее и продолжал качаться в кресле.
Из-за ресторана выглянуло солнце, и он сощурился на дорогу, пожалев, что забыл захватить шляпу, чтобы прикрывала глаза.
А потом на дороге появились две фигуры, одна человеческая, другая явно не человеческая. По мере того, как они приближались, Айсберг разглядел, что на иножителе был серебряный костюм, и то ли одна рука была лишняя, то ли одной не хватало. Айсберг понял, что это Олли Три Кулака. На втором был неопределенной формы костюм тускло-коричневых и темно-зеленых оттенков, какие носят люди, желающие слиться с окружающей местностью, но у Айсберга не возникло сомнений, что перед ним Смит Могила.
- Я стою у окна гостиницы, - послышался голос Черепахи Квази. - Я буду целиться в человека.
- Не стреляй, пока я не скажу, - предупредил Айсберг. - Вчера мы уже попробовали метод Малыша, и все, чем мы можем похвастаться, - это кучка трупов и объевшиеся птички.
- Еще два трупа, и мы сможем спокойно улететь отсюда, - ответил Черепаха Квази.
- Эти ребята не такие дураки, - сказал Айсберг. - И им случалось работать вместе и раньше. Один из них подойдет ко мне, а другой будет стоять вне досягаемости прицельного выстрела, и если с партнером случится неприятность, то он разнесет всю гостиницу к чертям.
И словно услышав его слова, Смит Могила остановился, когда до гостиницы им оставалось еще метров восемьсот; Олли Три Кулака продолжал подходить своей несколько неуклюжей, раскачивающейся походкой.
- Ближе подходить не надо, - сказал Айсберг, вставая с качалки и сходя с крыльца, когда иножитель был в сорока метрах от него.
- Я тебя знаю, - сказал Олли Три Кулака, останавливаясь и разглядывая Айсберга своими выпуклыми фасеточными глазами. - Ты Мендоса.
- Я тебя тоже знаю.
- Давненько я тебя не видел, - продолжал иножитель.
- Ну я никуда не девался.
- Теперь ты работаешь на девчонку?
Айсберг покачал головой.
- Просто работаю.
- Мы пришли за ней.
- Я знаю.
- Ты собираешься нам помешать? - спросил Олли Три Кулака.
- Нет, если получится.
- Тогда отойди в сторону.
- Я сначала хотел перекинуться парой слов, - сказал Айсберг.
- Покороче.
- Ты знаешь, что Клиппера больше нет?
- Конечно. Мы были на Каллиопе, когда его застрелили.
- Тогда на кого ты работаешь?
Гримаса Олли Три Кулака была совсем непохожей на улыбку.
- Я не могу тебе этого сказать, Мендоса. Ты можешь захотеть доставить девчонку туда сам и потребовать награду.
- Это мне в голову не приходило, - сказал Айсберг.
- Ты не изменился, Мендоса.
- Я сильно, изменился, - сказал Айсберг. - Я больше не работаю на Республику.
- На кого ты теперь работаешь?
- На себя.
- Тогда при чем тут девчонка?
- Я выкуплю ее у тебя.
Олли Три Кулака нахмурился.
- Не сходится, Мендоса. Она и так уже у тебя. Зачем тебе ее выкупать?
- Ты никогда не был самым догадливым убийцей на Границе, - сказал Айсберг. - Подумай-ка, Олли.
Иножитель оставался безмолвным не более секунды.
- Ты хочешь заплатить нам, чтобы мы ушли?
- Именно.
- Зачем?
- Затем, что я не хочу тебя убивать, а еще потому, что она поможет мне вернуть все, что я тебе выплачу.
- Ты не убьешь меня, Мендоса, - заверил его иножитель. - Ты уже не мальчик.
- Но у меня есть друзья.
Олли Три Кулака внезапно напрягся.
- Как ты сказал?
Айсберг кивнул.
- Девять. В каждом здании этого города, держат тебя под прицелом.
- Я не верю тебе, Мендоса.
Айсберг указал рукой на восемь трупов, разбросанных на улице.
- Ты думаешь, что я смог бы сделать это сам?
- С тобой был Вечный Малыш, - сказал Олли Три Кулака. - Он мог бы.
Айсберг подошел к телу Джимми Колючки и ногой перевернул его лицом вверх.
- Смог бы он справиться со всеми восьмерыми, включая Колючку, за раз?
- Нет, - покачал головой Олли Три Кулака. - Только не с Колючкой.
- Тогда, может, тебе все же стоит принять мое предложение.
- Где сейчас Вечный Малыш?
Айсберг показал на магазин семян.
- За дверью, держит твою голову на мушке.
Иножитель снова ухмыльнулся.
- А я чуть не поверил тебе, Мендоса. Но я знаю Вечного Малыша, и если бы он был жив, то ничто не могло бы его удержать от соблазна встретиться со мной. Отсюда следует, что он мертв, а ты здесь один.
- Ты наполовину прав, - признал Айсберг. - Малыш мертв, но я здесь не один.
- Мы достаточно поговорили, - сказал Олли Три Кулака. - Мне пора забирать девчонку.
- Два миллиона кредиток, - сказал Айсберг. Иножитель уставился на него.
- Год назад это была справедливая цена. Сейчас девчонка стоит намного больше.
- Но если ты примешь два миллиона, ты просто уйдешь с этими деньгами в кармане. Если ты откажешься, то тебя похоронят вместе с остальными, - сказал он, кивнув в сторону горы трупов.
- Я не боюсь тебя, Мендоса.
- Никто не говорил, что ты меня боишься. Вопрос лишь в том, веришь или нет.
- Не думаю.
- Я предлагаю тебе два миллиона кредиток только за то, чтобы ты поверил, - сказал Айсберг. - Неплохая прибыль за отсутствие стрельбы.
Олли Три Кулака разглядывал его с минуту.
- Еще два миллиона для моего напарника, - сказал он наконец.
- Просто возьми деньги и скажи ему, что девчонки здесь нет.
- Он знает, что она здесь, - сказал иножитель.
- Довольно опасная осведомленность, - заметил Айсберг.
- Что ты хочешь сказать?
- Я хочу сказать, что все до единого охотника за премией, которые знали, что она здесь, умерли в своих беспокойных поисках, - сказал Айсберг. - Все те, которые считают, что она где-то в другом месте, пока еще живы.
- Ты предлагаешь мне убить его? - спросил Олли Три Кулака с улыбкой, значение которой человеку понять было вообще не дано.
- Если ее здесь нет, то тебе не нужен партнер, - ответил Айсберг. - И тебе не надо будет делить деньги.
- Я всегда говорил, Мендоса, что ты самый интересный гомо сапиенс из всех, кого мне доводилось встречать, - сказал Олли Три Кулака.
- Я так понимаю, что это комплимент.
- Скажи мне, - продолжал иножитель, - в те времена, когда ты был молодым, ты бы сделал мне такое предложение?