Верха и низа не было – это она заметила прежде всего. Виртуальные строения Скворечника соединялись друг с другом под самыми немыслимыми углами. Горизонта тоже не было. Рваная сетка зданий простиралась в бесконечность. Рени показалось, что она стоит в центре гравюры Эшера . Между некоторыми странными сооружениями проглядывало синее нечто, которое могло оказаться небом, но с равным успехом его можно было заметить и над головой, и под ногами. В других местах просветы заполнялись облаками или снежными вихрями. Большая часть строений выглядела как виртуальные жилища всех мыслимых форма и размеров – многоцветные небоскребы, скрещенные, как шпаги, комки розовых пузырей, даже сияющий оранжевый мухомор размером с самолетный ангар с дверями и окнами. Некоторые конструкции менялись на глазах.
Были и люди, вернее, то, что могло оказаться людьми, – трудно было сказать, раз отброшены стандартные правила воплощения, – но некоторые движущиеся… предметы едва ли заслуживали и этого определения: цветные ленты, полосы интерфренции, круговороты мерцающих пятен.
– Это… это безумие! – воскликнула Рени. – Что это?
– То, что хотят видеть здешние жители. – Голос Мартины, раньше раздражавший ее, внезапно стал единственной знакомой вещью в этом сумасшедшем доме. – Они отвергли все правила.
Ксаббу подавился возгласом, и Рени обернулась. Рядом с ними из ниоткуда проявилась обтянутая леопардовой шкурой баржа. С мостика выглянула фигурка, напоминавшая тряпичную куклу, осмотрела их, потом крикнула что-то на незнакомом Рени языке, и баржа пропала.
– А это еще что? – поинтересовалась Рени.
– Понятия не имею. – Ее невидимую спутницу все это, очевидно, забавляло. – Кто-то остановился, чтобы поглядеть на новоприбывших. Моя система могла бы переводить с языков, которые здесь в ходу, но это сожрет большую часть мощности процессора.
Пронзительный вопль перекрыл смутное бормотание в наушниках и стих в отголосках эха. Рени поморщилась.
– Я… как нам найти тут хоть что-нибудь? Это же безумие!
– В Скворечнике свои способы, и он не весь такой шумный, – уверила ее Мартина. – Найдем более спокойное место – мы сейчас в общественной зоне, вроде парка. Двигайтесь вперед, я буду указывать направление.
Рени и Ксаббу направились в сторону одного из просветов между зданиями, пролетев над взводом танцующих тушканчиков и отвернув, чтобы не столкнуться с чем-то вроде высунувшегося из плотной стены одного из строений языка. По настоянию Мартины они увеличили скорость, и фантастическая путаница обликов вокруг смазалась. Некоторые предметы, однако, двигались вместе с ними – обитатели Скворечника прилетели поглядеть, решила Рени. Здешние жители появлялись в таких странных и разнообразных обличьях, что Рени вскоре уже не могла на них глядеть. Сквозь паузы в указаниях Мартины прорывался многоголосый гул, в котором отчетливо слышались приветствия.
Рени обеспокоенно глянула на Ксаббу, но сим бушмена озирался по сторонам, как деревенщина в большом городе. Дикое зрелище его, кажется, не волновало.
Перед ними показался перевернутый алый цветок незнакомого Рени сорта, размером с хороший универмаг. Мартина приказала остановиться и забраться в гущу лепестков снизу. Когда лес алых полотнищ обволок их, шум голосов в наушниках стих.
По мере того как они поднимались, в воздухе показывались надписи на нескольких языках. Английский вариант гласил: "Это частная собственность. Все входящие остаются при условии соблюдения наших правил. Наши правила – это все, что мы ни скажем. В основном они гласят – уважай ближнего своего. Разрешение на вход может быть отнято без предупреждения. Подписано: Коллектив муравейника".
– Какая может быть частная собственность, если тут анархия? – возмутилась Рени. – Ни фига себе анархисты!
Мартина рассмеялась.
– Вам тут самое место, Рени. Они здесь на подобные темы могут спорить часами.
Внутренность цветка – или симуляция, смежная с симуляцией цветка, напомнила себе Рени – представляла собой обширный грот, изъеденный переходами и маленькими открытыми площадками. От пола до потолка все покрывал красный бархат, свет струился ниоткуда. Рени решила, что это очень похоже на чью-то кишку. Обычные симы и их куда менее человекоподобные собратья сидели, стояли, плыли с тем же презрением к понятиям "верха" и "низа", что и в парке. В гроте было потише, но разговоров и здесь велось немало.
– Мартина? Это ты? Я так счастлив тебя слышать!
Рени и Ксаббу обернулись на голос незнакомца, прозвучавший на выделенном канале чисто и ясно. Бушмен расхохотался, и Рени с трудом удержалась от того, чтобы не присоединиться к нему. Новоприбывший представлял собой завтрак – в воздухе висели тарелка яичницы с сосиской, вокруг которой, как спутники, вращались столовые приборы, миска пшеничных хлопьев и стакан апельсинового сока.
– Вы смеетесь над моим новым симом? – Завтрак слегка покачался в притворном горе. – Я разбит.
– Али, рада снова тебя видеть. – Бестелесный голос Мартины прозвучал тепло. – Это мои гости. – Имен она не называла, а Рени не стала представляться, хотя ей трудно было усмотреть угрозу в летучем завтраке.
Завтрак совершенно определенно оглядел их примитивные симы с ног до головы. В первый раз в ВР Рени стало стыдно за свою внешность.
– Что-то надо сделать с вашими вкусами, – прозвучал обвинительный приговор.
– Мы не за этим пришли, Али, но если мои друзья вернутся сюда, я уверена, они тебя навестят. Принц Али фон Вечно-Веселые-Марионетки был одним из первых истинно великих дизайнеров сим-тел, – объяснила Мартина.
– Был? – Даже ужас у Али получался забавно. – Был? Господи Боже, неужели я забыт? И, милочка, я снова просто Али. Никто сейчас не пользуется длинными именами – с моей, конечно, подачи. Но я польщен тем, что ты вспомнила. – Тарелка медленно завертелась; блеснули сосиски. – Ты, конечно, совсем не изменилась, Мартина, дорогая. Полагаю, ты нашла способ вообще забыть о моде. Превосходный минимализм. И постоянство тоже чего-то стоит. – Свое неодобрение Али скрыть не смог. – И что же привело тебя к нам снова? Тебя так долго не было! И что мы будем делать? Тут в Коллективе муравейника сегодня какая-то жуткая дискуссия по этике – я, честно сказать, лучше в РЖ уйду, чем буду это слушать. Но Синай Транзиторе показывает в узле конференц-центра погодку. У него всегда ужасно интересные вещи. Твои гости не хотят посмотреть?
– А что такое погодка? – спросил Ксаббу. Рени с облегчением заметила, что голос его совершенно спокоен. Она волновалась, как он выдержит стресс.
– Ну, это… это погода. Вы же знаете. Вы двое, должно быть, африканцы? Такой определенный акцент. Вы не знакомы с братьями Бингару? Теми умницами, что закрыли Решетку Кампалы? Они, конечно, утверждают, что это была случайность, но им никто не верит. Вы их, конечно, знаете.
Рени и Ксаббу пришлось признаться, что они не знают.
– Это все очень мило, Али, – перебила Мартина, – но мы не ради развлечений пришли. Нам нужно найти кое-кого, и я вызвала тебя, потому что ты знаешь всех.
Рени была только рада, что мимика у ее сима практически отсутствует. Сохранить серьезность ей было нелегко. Она еще никогда не видела, как завтрак раздувается от гордости.
– Конечно. Еще бы, я всех знаю. А кого вы ищете?
– Одного из стариков. Его ручка – Синий Пес Анахорет.
Тарелка замедлила кружение. Вилка и ложка чуть опустились.
– Пес? Этот старый пень? Господи Боже, Мартина, да к чему он тебе?
– Вы знаете, где его найти? – Рени не смогла сдержать нетерпения.
– Наверное. Он с дружками в Пыльном Углу.
– В Пыльном Углу? – недоуменно переспросила Мартина.
– Это мы его так зовем. В Холме Основателей. Вместе с другими стариками. – Судя по тону Али, о стариках даже говорить не стоило. – Господи, а это еще что?
Ксаббу и Рени одновременно обернулись в направлении взгляда их собеседника – если у завтрака может быть взгляд. Мимо проплывали двое белых мужчин могучего сложения, окруженные облачком желтых обезьянок. Один из них выглядел так, точно вылез из исключительно нелепой сетепередачи – меч, кольчуга и длинные монгольские усы.
– Спасибо, Али, – проговорила Мартина. – Нам пора. Приятно было снова с тобой увидеться. И спасибо, что отозвался на мой звонок.
Внимание Али все еще приковывали новоприбывшие.
– Господи, я годами такого не видывал. Кто-то должен им помочь. – Комплект столовой посуды обернулся к гостям: – Простите. Некоторые люди готовы напялить все что угодно. А вы уже убегаете? Мартина, я совершенно убит. Ну ладно. Пока. – Вилка и ложка исполнили сложный пируэт, и завтрак неторопливо двинулся в сторону двоих культуристов и обезьяньей тучки. – И не стойте буками! – бросил он на прощание.
– Почему этот человек решил выглядеть едой? – поинтересовался Ксаббу.
– Наверное, потому, что смог, – рассмеялась Рени. – Мартина?
– Я здесь. Я проверяла директорию Холма Основателей, но списка там нет. Придется идти туда.
– Тогда пошли. – Рени в последний раз оглядела "кишечные" коридоры. – Ничего удивительнее мы уже не увидим.
Холм Основателей, чем бы он ни был раньше, сейчас представлялся взгляду в виде обычной двери, довольно большой и внушительной – впечатляющая иллюзия древнего, поеденного жучками дерева, огромный, потертый медный молоток в виде львиной головы. С крюка свисала масляная лампа, заливая крыльцо желтым светом. На пороге Холма Основателей стояла тишина запустения, точно секундой раньше Рени и не стояла в самом центре шумного Скворечника. Рени подумала, что здешние поселенцы, наверное, воспринимают это как шутку на собственный счет.
– Почему мы не входим? – спросил Ксаббу.
– Потому что я открываю для нас вход, – ответила Мартина напряженным голосом, будто пыталась жонглировать, стоя на канате. – Вот теперь стучите.
Рени грохнула молотком, и дверь распахнулась.
За ней тянулся длинный коридор, тоже освещенный масляными лампами. По обе стороны его шел ряд дверей, уходя вместе с коридором в неизмеримую даль. Рени оглядела ближайшую непримечательную дверь, взялась за ручку. По двери, как она и ожидала, поплыла надпись, но – увы – нечитаемой арабской вязью.
– Тут есть список? – поинтересовалась она. – Или нам придется в каждую дверь стучаться?
– Я как раз ищу список, – ответила Мартина.
Рени и Ксаббу оставалось только терпеть, хотя бушмен переносил ожидание лучше своей приятельницы. Рени снова начинала беситься – в основном из-за скрытности своей невидимой проводницы.
"Да что с ней такое? Почему она так скрытна? Может, она инвалид? Да нет, бессмыслица – мозг у нее явно в порядке, а ничто другое не может помешать ей пользоваться симом".
Все равно что путешествовать с духом или ангелом-хранителем. До сих пор Мартина была добрым духом, но Рени не по душе было доверяться человеку, о котором она почти ничего не знала.
– Списка нет, – объявила Мартина. – Вернее, в нем нет личных узлов. Но есть общественные зоны. Быть может, там нам помогут.
Они мгновенно переместились дальше по коридору. Вход терялся вдали. Они стояли перед одной из неотличимых на вид дверей. Створка отворилась, будто распахнутая невидимой рукой Мартины, и Рени и Ксаббу вплыли внутрь.
Изнутри комната была намного больше, чем расстояние между дверями в коридоре, – ничего удивительного – и занимала сотни ярдов. Все пространство усеивали столики, как в читальне древней библиотеки. Чем-то это напоминало клуб – картины на стенах (присмотревшись, Рени поняла, что это постеры давно забытых групп), агрессивно разрастающаяся виртуальная зелень в горшках. Окна в дальней стене выходили на американский Большой каньон – как он мог бы выглядеть, если заполнить его водой и населить исключительно своеобразной фауной. Рени пришло в голову, что пейзаж, наверное, выбирали голосованием.
Всюду кишели симы – толпились вокруг столиков, лениво парили под потолком или плавали склочными стаями в пространстве. Тщеславный эксгибиционизм прочих обитателей Скворечника их, казалось, не затронул – многие симы были не сложнее тех, что носили Рени и Ксаббу. Она решила, что если это, как упомянул Али, место сбора самых старых жителей колонии, то они предпочитают симы своей юности, как в РЖ старики тянутся к модам времен их молодости.
Мимо проплыл простенький женский сим. Рени помахала рукой, чтобы привлечь его внимание.
– Простите, мы ищем Синего Пса Анахорета…
Сим оглядел ее невыразительными, как у манекена, глазками, но ничего не ответил. Рени это удивило – в большинстве международных ВР-сред всеобщим языком служил английский.
Она прошла подальше в комнату, направляясь к столику, за которым шел жаркий спор. Подойдя поближе, она могла разобрать отдельные реплики.
–… Конечно, нет. Я оптал за эн-БИКС еще до того, как они раскрутились, так что я-то знаю.
Ответ на каком-то азиатском наречии прозвучал с большим чувством.
– Так в том и дело! Они все уже были транснациональные!
– Ох, Мак-Энери, ну ты и cabron! – отозвался третий голос. – А отсосать не хочешь?
– Простите, – вмешалась Рени, когда спор несколько утих. – Мы ищем Синего Пса Анахорета. Нам сказали, что он живет в Холме Основателей.
Все симы обернулись к ней.
– Они ищут Пса, – хрипло, по-старчески расхохотался плюшевый мишка с гипертрофированными мужскими гениталиями. – У этой собаки появились фанаты.
Другой сим ткнул рудиментарным пальцем в дальний угол комнаты.
– Вон там.
Рени оглянулась, но различить с такого расстояния отдельные фигуры не смогла. Она обернулась к Ксаббу, пялившемуся на плюшевого мишку.
– Даже не спрашивай, – предупредила она его.
В углу действительно сидел одинокий сим, довольно странный – смуглокожий старик с жестоким взглядом и встопорщенной седой бородой. В чем-то он казался на удивление реальным, а в чем-то – призрачным. Одет он был, как одевались полвека назад, но с тюрбаном на голове и чем-то вроде мантии на плечах. Только через пару секунд Рени сообразила, что это старый махровый халат.
– Простите… – начала она, но старик перебил ее:
– Что вам троим надо?
Рени не сразу вспомнила о необычайно молчаливой Мартине.
– Вы… вы не Синий Пес Анахорет?
Не только в симе, но и в виртуальном кресле старика было что-то странное.
– А кто спрашивает? – Акцент у него был определенно южноафриканский. Рени ощутила прилив надежды.
– Мы друзья Сьюзен Ван Блик. Мы полагаем, что она недавно говорила с вами.
Тюрбан качнулся вперед. Старый хакер встрепенулся, как вспугнутый с гнезда гриф.
– Друзья Сьюзен? Какого черта я должен вам верить? Как вы меня нашли?
– Вам не стоит нас бояться, – произнесла Мартина.
– Нам нужна ваша помощь, – перебила ее Рени. – Сьюзен не говорила с вами о золотом городе, которого она не смогла…
– Шшшшш! Господи Боже! – Старик перепугался настолько, что перестал злиться, и замахал руками, пытаясь заставить Рени замолчать. – Не так громко, Христа ради. Никаких имен, никаких объяснений. Здесь вообще говорить нельзя. Пошли ко мне. – Он щелкнул пальцами, и кресло поднялось в воздух. – Следуйте за мной. Нет, неважно. Я дам вам координаты, встретимся на месте. Черт! – пробормотал он с чувством. – Если бы только вы со Сьюзен пришли раньше…
– Почему? – спросила Рени. – О чем вы говорите?
– Тогда еще можно было бы что-то сделать. А теперь уже слишком поздно.
И он исчез.
СЕТЕПЕРЕДАЧА/ИНТЕРАКТИВНЫЕ ПРОГРАММЫ: GCN, 17.30 (Евр., СевАм) – "Как убить своего учителя".
(Изображение: Лушас и Канти в туннеле.)
ГОЛОС: Лушас (Уфур Халлоран) и Канти (Бренвайн Гарсия) спасаются бегством, преследуемые Джангом (Аврам Рейнер), убийцей из "Союза преподавателей". Имеются 10 вакантных эпизодических ролей, объявлен конкурс на роль миссис Торквемада. Заявки подавать по адресу: GCN.HOW2KL.CAST.
Глава 22
Оборудование
Орландо напряженно размышлял, но ничего стоящего в голову не приходило.
– Бизли, отыщи тот странный отрывок о "бандитских узлах". И попробуй установить адрес автора.
Мать взглянула в зеркало заднего вида.
– Что ты сказал?
– Ничего. – Орландо обмяк на сиденье, глядя, как за бронированным стеклом машины проплывает ограда периметра. Потом протянул руку к шее и пощупал новый дистанционный коннектор – подарок, который он сделал себе ко дню рождения через почтовый заказ. Телематический разъем был легок и почти незаметен – виднелась лишь белая пластиковая кнопочка, насаженная на верхушку его нейроканюли. Похоже, работал он не хуже, чем обещала реклама, и Орландо испытывал огромное удовольствие от возможности быть подключенным к сети без всяких проводов.
– Я отыскал адрес , – прошептал Бизли. – Связаться прямо сейчас?
– Нет, я им займусь позже.
– Да чем ты там занимаешься, Орландо? С кем разговариваешь?
Орландо поднял руку, прикрывая разъем.
– Ни с кем, Вивьен. Я просто… напеваю потихоньку.
Выросший перед ветровым стеклом черный матовый цилиндр охранной башни отвлек мать. Она остановилась возле внутреннего контрольного пункта, передала по лучу код безопасности, а затем, когда барьер опустился, направила машину к башне.
Орландо вынул из кармана новый беспроводной сквизер.
"Бизли, для меня есть сообщения?" – напечатал он.
– Только одно, – прозвучал возле уха голос Бизли – по крайней мере, такое у Орландо создалось впечатление. На самом деле Бизли подавал информацию прямо в его слуховой нерв. – От Элайн Страссман из "Индигового оборудования". Она попросила о встрече.
– Кто? – спросил вслух Орландо и виновато поднял глаза. Мать о чем-то говорила с широкоплечим охранником в черном фиброксовом бронекостюме того же оттенка, что и облицовка башни. – "Что еще за "Индиго"? – напечатал он.
– Небольшая и совсем новая технологическая компания. В прошлом семестре у них была презентация по школСети.
Звоночек прозвенел, но негромко. Орландо забросил множество "щупалец", подбираясь к Скворечнику, но вряд ли к ним могла иметь отношение "Индиго" – навязчиво-дружественная компания из Южной Калифорнии, если он правильно запомнил данные после презентации.
– Тогда назначь встречу. Сегодня вечером, когда я вернусь домой, или завтра утром, когда уйдет Вивьен.
– Все понял, босс.
– Мы должны вернуться не позднее четырех, – сказала мать охраннику.