- Почему я с вами разговариваю? Что ж, полагаю, что точным энтомологическим термином для моего интереса станет слово "овод". А моя симуляция подскажет, кто я такой и почему к конфликту богов я проявляю лишь мимолетный интерес. - Он указал на муравьиный рой внизу, океан ползущих и жующих монстров. - Кстати, если бы я принадлежал к механистам, то сказал бы, что ваши друзья из Улья вскоре чуть яснее поймут всю обманчивость понятия "контроль". - Он прижал ладонь к груди. - Что же касается меня… как я уже говорил, эта симуляция вам сама все покажет. Понимаете… я всего лишь маленький человек.
И в следующее мгновение Рени и !Ксаббу остались на скале вдвоем.
Рени прервала долгое молчание:
- И что все это значило? Чего он хотел? Ты хоть что-нибудь понял?
- Он произнес слово "Круг". И говорил о них так, словно они в каком-то смысле подобны Братству Грааля. - !Ксаббу выглядел ошеломленным. Он шлепнул себя по макушке.
- Ну и что? Я никогда о них не слышала. Кто они такие?
Обезьянье лицо !Ксаббу стало таким скорбным, что при взгляде на него хотелось заплакать.
- Это те люди, которые послали меня учиться, Рени. Я вам это уже рассказывал. Во всяком случае, так называлась группа, оплачивающая мою учебу, - Круг. Может ли такое быть совпадением?
Рени больше не могла размышлять. Слова Кунохары перекатывались в ее сознании, начиная сталкиваться. Ей требовалось все запомнить. Он упомянул такое, о чем она захочет подумать позднее. Поэтому в ответ на вопрос !Ксаббу она смогла лишь покачать головой.
Они так и сидели молча, когда стрекоза вернулась и сбросила им лестницу.
- Это все равно что вернуться в долбаный каменный век! - бушевал Каллен, пока пассажиры пристегивались. - Просто невероятно!
- Система выдает всякие дурацкие фокусы, - пояснила Ленора. - Мы не можем должным образом общаться с Ульем.
- Да мы вообще потеряли всякую связь! - рявкнул Каллен. - Не можем выйти в офлайн и вообще ничего не можем делать.
- Вы тоже не можете выйти в офлайн? - Рени опять почти услышала далекую барабанную дробь - нарастающий сигнал тревоги, идущий напрямую из спинного мозга и подстегнутый животными рефлексами.
Ленора пожала плечами:
- Да. Похоже, вы не одни такие. В обычных условиях мы бы не очень встревожились, но муравьиный рой сменил направление. И теперь движется прямо к Улью.
- Вот именно, - с горечью подтвердил Каллен, - и если они до него доберутся быстрее, чем мы успеем предупредить коллег, проклятые муравьи там все попросту сожрут. А мы играем по идиотским правилам Кунохары, поэтому придется все заново строить и программировать почти с нуля.
Рени уже собралась было упомянуть об их встрече с повелителем этого виртуального мира, но внезапно передумала. Она многозначительно взглянула на !Ксаббу, надеясь, что тот поймет и тоже промолчит.
В этом мире явно начались какие-то события, и у Рени возникло четкое и гнетущее ощущение, что ситуация гораздо сложнее, чем ее представляют два молодых энтомолога. Сеть Иноземья меняется - Селларс что-то об этом говорил. Она достигла своего рода критической массы. Но эти двое знали ее лишь как чудесное место для научных исследований, замечательную игрушку, нечто вроде аттракциона для ученых. И они не понимают, что эта Сеть - замок людоеда, построенный на крови и костях.
Молчание затянулось. Стрекоза летела к Улью, проносясь мимо высоченных выпуклых стен из коры и огибая листья, раскинувшиеся огромными зелеными парусами.
- У меня вопрос, - сказал наконец !Ксаббу. - Вы сказали, что тоже не можете покинуть эту симуляцию и установить связь со своим домом, Ульем?
- Это не мой дом, - огрызнулся пилот, - Господи, да пойми ты наконец, обезьяна, что у меня есть и реальная жизнь.
- Не груби, Каллен, - тихо сказала Ленора.
- Но вот чего я не понимаю, - продолжил !Ксаббу, - так это того, почему вы не можете просто отключиться? Выдернуть разъем? - Его глазки-бусинки уставились на пилота. - Почему вы этого не делаете?
- Потому что кто-то должен сообщить о муравьином рое, - ответил Каллен.
- Но не лучше ли сделать это из офлайна, раз нормальная связь в симуляции не работает?
На Рени произвело впечатление, как мыслит !Ксаббу - тот, несомненно, воспользовался дилеммой, вставшей перед людьми из Улья, для исследования собственной проблемы.
- Что ж, - отозвался Каллен с неожиданной и удивительной яростью, - если ты действительно хочешь знать, то я не могу найти свой проклятый разъем. Словно его никогда и не было. В системе произошло нечто очень и очень мерзкое. Поэтому если в мою лабораторию никто не войдет и не выдернет из меня вилку, мне придется ждать перезагрузки системы. Или пока не устранится причина, мешающая выйти.
Теперь Рени расслышала за гневом еще и страх. И поняла, что ее скверные предчувствия имели под собой прочное основание.
И тут, прежде чем кто-либо успел ответить Каллену, что-то ударило стрекозу сбоку.
- Господи! - воскликнул Каллен. Он еле-еле выпрямился, борясь с силой тяжести. - Черт! Половина приборов вышла из строя! - Каллен с трудом потянул штурвал на себя. Самолет-стрекозу сильно качнуло, она на мгновение зависла, потом снова ожила. Пилоту удалось выровнять стрекозу, но с аппаратом явно случилось нечто очень серьезное. - Что это было? - вопросил Каллен.
- Думаю, птица, - ответила Ленора, наклоняясь к приборной панели, на которой светящихся лампочек сейчас было меньше, чем погасших. - Повреждены оба крыла. И еще мы потеряли одну или две ноги.
- Я не могу удерживать эту штуковину в воздухе, - прошипел Каллен сквозь стиснутые зубы. - Вот дерьмо! Если она разобьется, то моя почти годичная зарплата накроется медным тазом.
- Они не заставят тебя за нее платить. - Ленора разговаривала с ним, как со впавшим в отчаяние ребенком, но и сама едва сдерживала панику. - Мы сможем долететь до Улья?
Каллен на секунду задумался.
- Нет. Мы не сумеем увернуться от очередной птицы, а если потеряем еще одно крыло, тогда я и ломаного гроша не поставлю на то, что мы вообще сможем сесть.
Рени поняла, что его тревожит возможность утраты большого объема программного обеспечения, но она больше не могла думать о столь отдаленных опасностях Иноземья. Им угрожала другая немедленная опасность - разбиться. Вкупе со всем, что симуляция могла к этому добавить - включая, возможно, и абсолютную реальность.
- Иди на посадку, - сказала она Каллену. - Не рискуй. Мы вернемся пешком.
Каллен метнул в нее быстрый взгляд и мгновенно успокоился, охваченный одновременно восторгом и яростью.
- Господи, да мы и в самом деле вернулись в каменный век. Пешком по миру жуков!
Он подал штурвал вперед и заработал педалями. Стрекоза заскользила вниз, угрожая свалиться в штопор, потом снова выровнялась и стала опускаться к лесу по широкой медленной спирали.
За окном мелькнуло что-то темное.
- Каллен, автопилот накрылся, - предупредила Ленора.
Каллен бросил самолет вбок. Птица промчалась мимо зенитной ракетой, стрекозу тряхнуло воздушным потоком, сорвавшимся с ее крыльев. Каллен попытался снова выпрямить машину, но теперь в ней сломалось что-то действительно серьезное, и спираль спуска стала круче.
- Держитесь! - крикнул он. - Не думаю, что тактильные датчики позволят вам ощутить очень сильную боль, но…
Договорить Каллен не успел. Стрекоза зацепилась за низкую ветвь дерева. Что-то затрещало, самолет перевернулся и камнем полетел вниз. У Рени осталась всего секунда - два-три удара сердца, - чтобы приготовиться к неизбежному, и тут ее швырнуло на стену кабины, а голова взорвалась ослепительной вспышкой, на смену которой через мгновение пришел мрак.
ГЛАВА 6
ЧЕЛОВЕК ИЗ СТРАНЫ МЕРТВЫХ
СЕТЕПЕРЕДАЧА/ЧАСТНЫЕ ОБЪЯВЛЕНИЯ: Я все еще жду…
(изображение: рекламодатель М.Джи, женская версия)
М.ДЖИ: "О, я начинаю сильно злиться. Я ждала, но некоторые из вас - парни, которых я считала настоящими мужчинами! - ведут себя как маленькие мальчики. Почему вы не заходите на мой сервер? Боитесь? Но если вы боитесь, вы никогда не поймаете кайфа. Я жду настоящих мужчин, и когда найду, то отравлю их тела и разум в путешествие, которого они НИКОГДА не забудут…"
Мужчина по имени Птицелов так сильно прижал копье к животу Пола Джонаса, что каменное острие проткнуло кожу. Пол осторожно вдохнул и ощутил, как крошечной звездочкой вспыхнула боль от укола наконечника. Пол оказался беспомощен - он лежал на спине, а над ним возвышался Птицелов с копьем.
- Чего ты хочешь? - спросил Пол, стараясь говорить негромко и спокойно.
Взгляд у Птицелова был дикий, как у вора, впервые решившегося ограбить банк.
- Если я тебя убью, ты вернешься в Страну Мертвых и оставишь нас в покое.
- Я не из Страны Мертвых.
Птицелов с сомнением приподнял бровь:
- Ты же сам сказал, что оттуда.
- Нет. Это ты сказал, что я оттуда, когда вытащил меня из реки. А я просто не стал с тобой спорить.
Птицелов злобно нахмурился, однако ничего не сделал, озадаченный словами Пола, но не отвергая их полностью. Очевидно, среди Людей обман не был явлением распространенным, и в другие времена Пол счел бы это восхитительным.
- Нет, - произнес наконец Птицелов, медленно и решительно, словно судья, выносящий приговор. Похоже, он достиг предела своей способности мыслить логически и теперь сдался. - Нет, ты из Страны Мертвых. Я убью тебя, и ты вернешься.
Пол поднял руки, ухватился за древко копья и дернул его вверх, но неандерталец прижал оружие предплечьем к боку и не выпустил. Тогда Пол приподнялся и стал изо всех сил отталкивать копье, а Птицелов навалился на древко, чтобы вонзить наконечник глубже. Пол ощутил, как напряглись мышцы живота, удерживая каменное лезвие. Его дрожащие руки из последних сил удерживали древко, не позволяя тому продвинуться вперед.
- Остановись!
Все еще давя на копье, Птицелов повернулся на голос. К ним быстрыми шагами приближался Бегает Далеко, вытянув перед собой руки, словно гнев Птицелова был чем-то живым и мог внезапно напасть.
- Остановись, - повторил он. - Что ты делаешь?
- Он пришел из Страны Мертвых, - заявил Птицелов. - И пришел за моим сыном.
- Сыном? - Пол покачал головой. - Я ничего не знаю о твоем сыне.
Разбуженные их разговором, соплеменники Птицелова стали просыпаться и подходить к спорящим. В тусклом свете тлеющих углей они казались толпой теней, мало напоминающих человеческие.
- Он дух, - упрямо повторил Птицелов. - Он пришел из реки, чтобы забрать моего сына.
Пол был почти уверен, что Бегает Далеко сейчас скажет что-нибудь мудрое и подобающее вождю, но тот лишь хмыкнул и шагнул назад в темноту.
"Так не должно быть, - думал Пол. - Будь это роман, то я спас бы ему жизнь или что-то в этом роде, и ему пришлось бы мне помочь". Он снова стал отталкивать копье, но не находил хорошей точки опоры. На несколько томительных секунд Пол и Птицелов застыли в безмолвной напряженности, но Пол знал, что не сможет долго сдерживать острый наконечник.
- Позволь мне взглянуть на ребенка, - взмолился он еле слышно, потому что не мог глубоко вдохнуть. - Дай мне помочь ему, если смогу.
- Нет. - Ярость в голосе Птицелова смешалась со страхом, но давление на древко не ослабело.
- Почему Птицелов хочет пролить кровь в нашем доме?
Дрожащий голос Темной Луны словно плеснул на них холодной водой. Птицелов, не уступивший при появлении Бегает Далеко, теперь убрал орудие убийства от живота Пола и отступил на шаг. Шаркая, старая женщина приближалась к ним, опираясь на руку Бегает Далеко. Она, очевидно, только что проснулась, и ее жидкие волосы торчали спутанными космами, напоминая клочки дыма.
- Пожалуйста, - сказал ей Пол, - скажите ему, что я не дух. Я не желаю Людям никакого вреда. Если он хочет, чтобы я ушел, я уйду.
Но уже произнося эти слова, он представил морозный мрак за пределами пещеры, населенный чудовищами, которых лишь смутно припоминал по картинкам из полузабытых книг. Саблезубые тигры? Эти монстры жили в одно время с обитателями пещер? Или раньше? Но какая у него альтернатива? Схватка до смерти с дикарем из каменного века?
"Я не Тарзан! - Пола переполняла беспомощная ярость. - Какой во всем этом смысл? Господи, да я всю жизнь проработал в чертовом музее!"
- Ты сказал, что поможешь ребенку. - Темная Луна склонилась над ним; глаза широко раскрыты, почти все лицо в тени.
- Нет. - Пол боролся с отчаянием и безысходностью. - Нет, я сказал, что попробую помочь, если смогу. - Он помолчал, все еще задыхаясь. Несмотря на знакомый язык, общение с этими людьми сводило его с ума.
Темная Луна протянула руку к Птицелову, который отпрянул, словно боясь ожога. Тогда старуха проковыляла на несколько шагов ближе и снова протянула руку. На сей раз охотник позволил коснуться своей руки, и старуха вцепилась в нее пальцами, похожими на птичьи когти.
- Он пойдет к ребенку, - проговорила ведьма.
- Нет. - Птицелов заговорил почти шепотом, словно превозмогал сильную боль. - Он заберет моего сына.
- Если мертвые желают позвать твоего ребенка, то они сделают это, - возразила Темная Луна. - А если не позовут, то не позовут. И ты не сможешь отогнать смерть копьем. Не такую смерть.
Птицелов бросил взгляд на Пола, словно напоминая Темной Луне, что только что он делал именно это, но пальцы старухи стиснули руку несчастного отца, и тот опустил голову, как угрюмый подросток.
Темная Луна повернулась к Полу:
- Пойдем к ребенку, Речной Дух.
Никто из племени не помог пришельцу встать, и Полу пришлось подниматься самому. Место, куда его ткнул копьем Птицелов, болезненно пульсировало, а когда Пол прижал к животу ладонь, пальцы стали мокрыми. Старая женщина и Бегает Далеко повернулись и медленно двинулись через пещеру. Пот пошел следом, его нежелание подчиняться лишь возросло, когда Птицелов пристроился сзади и несильно, но многозначительно приставил к спине врага наконечник копья.
"Я должен отсюда выбраться. Они не мой народ, а это место, где бы оно ни находилось, - не моя страна. И я не понимаю правил игры".
Его провели к палатке - одной из последних в ряду и настолько далекой от очага, что здесь в круге из камней теплился еще один костерок. Пол представил, как Птицелов сидел перед ним, хмурился, набирался храбрости. И так как Птицелов испытывал недобрые чувства к незнакомцу из-за ребенка, его трудно было за это ненавидеть.
Правда, когда Пол замешкался у входа в палатку, короткий тычок в спину разбудил в нем часть прежней неприязни к дикарю.
Палатка Птицелова оказалась меньше многих других - Полу пришлось нагнуться, чтобы пройти сквозь занавешенный дверной проем. Там ждали трое детей, но лишь двое взглянули на Пола, когда он вошел - закутанный в меха пучеглазый малыш и маленькая девочка, которую едва не отправленный к праотцам чужеземец уже видел. Открыв рты, дети замерли, как испуганные белки. Между ними лежал мальчик (за которым, очевидно, ухаживала старшая сестра), настолько замотанный в шкуры, что открытой оставалась лишь голова. Темные волосы спутались на лбу, глаза под дрожащими веками закатились, и сочащийся в дверной проем свет костерка выхватывал из темноты лишь два слегка пульсирующих глазных белка.
Пол опустился на колени и нежно опустил ладонь на лоб мальчика. Не обращая внимания на гневное бормотание Птицелова, он задержал руку на лбу даже тогда, когда ребенок слабо попытался отвернуться. Лоб у него оказался горячим, как камни, на которых Люди готовили еду. Когда мальчуган, которому на вид было лет девять или десять, поднял слабую ручонку и оттолкнул запястье Пола, тот снял ладонь и сел.
Он разглядывал худое и бледное детское лицо. Вот еще одно катастрофическое отличие всего этого безумного сна от старых добрых романов или фильмов. В известных научно-фантастических историях гости из будущего всегда прекрасно разбирались в современной им медицине и могли смастерить импровизированный дефибриллятор из пальмовых листьев или быстро добыть дозу пенициллина, чтобы спасти умирающего вождя. Пол же о лечении детей знал даже меньше своей матери или бабушки - те, по крайней мере, хотя бы выросли на традициях передающейся из поколения в поколение женской и материнской мудрости. Пенициллин? Не та ли это, случайно, плесень, что растет на хлебе? И кстати, кто вообще сказал, что у ребенка именно инфекция, а не что-то другое, гораздо труднее поддающееся лечению, вроде сердечного приступа или отказавших почек?
Охваченный отчаянием, Пол тряхнул головой. Каким же он был дураком, предложив осмотреть ребенка, хотя и сомневался, что тем самым пробудит в отце ложную надежду. Он ощутил на шее дыхание Птицелова и почувствовал напряжение, витающее в воздухе как перед внезапной грозой.
- Вряд ли я… - начал было Пол, и тут больной ребенок заговорил.
Сперва это был только едва различимый шепот, лишь слабый шорох дыхания по пересохшим губам. Пол нагнулся. Мальчик дернулся и запрокинул голову, словно стряхивая нечто невидимое и прицепившееся к шее, и его хриплый голос зазвучал громче:
- …Так темно… так холодно… и все ушли, все собрались, вышли через окна и двери и поплыли через Черный Океан…
Некоторые из Людей ахнули и стали перешептываться. Пол ощутил пробежавший по спине странный холодок, не имеющий никакого отношения ко все еще прижатому там наконечнику копья. Черный Океан… он уже где-то слышал эту фразу…
- …где они? - Грязные пальцы мальчика заскребли пол палатки, ловя пустоту. - У меня есть только мрак. Голос… он забрал их всех через окна…
Ребенок перешел на шепот. Пол наклонился еще ниже, но так и не смог больше разобрать ни слова из хаоса фраз, который вскоре стал настолько тихим, что ухо перестало его улавливать. Судорожные движения затихли. Пол не сводил глаз с бледного лица мальчика. Из приоткрытого рта теперь вновь вырывалось лишь хриплое дыхание. Пол приподнял руку, чтобы опять потрогать лоб больного, и тут мальчик неожиданно открыл глаза.
Черные. Черные как зияющие дыры, черные как космос, как внутренность шкафа с закрытыми дверцами. Секунду-другую глаза блуждали, не замечая ничего вокруг, и кто-то испуганно вскрикнул. Потом два зрачка уставились на Пола и уже не отпускали его.
"Пол? Где ты?"
Это был ее голос, болезненная музыка, звучавшая во множестве прежних снов. Когда Пол услышал его здесь, в таком мрачном месте, то ему показалось, что сердце остановится от шока. Долгие несколько секунд он даже не мог дышать.
"Ты сказал, что придешь ко мне - ты обещал".
Весь дрожа, мальчик протянул руку и вцепился в запястье Пола с силой, которую тот даже не подозревал в столь маленьких пальцах.
"Прежде чем ты сможешь отыскать гору, ты должен найти дом скитальца. Ты должен прийти к дому скитальца и освободить ткача".
Сумев наконец вдохнуть и задыхаясь, подобно человеку, вынырнувшему из океанских глубин, Пол отпрянул, пытаясь высвободиться из цепких пальцев мальчика. На мгновение тот приподнялся на ложе и повис на Поле, как попавшая на крючок рыба, но потом его рука соскользнула, и малыш упал обратно, вялый и молчаливый, снова закрыв глаза. И он оставил что-то в руке Пола.