- Прошу прощения, шеф, - сказала она. - Вас не было, и я взяла почитать свежую газету.
- Пустяки, - махнул рукой Фрост. - Есть что-нибудь интересное?
- Сообщение про экспедицию к созвездию Лебедя. Они перепечатали наш вариант почти без изменений. На третьей странице.
- Не на первой? - удивился Фрост.
- Нет, там - дело Чэпмэна.
- Чэпмэна?
- Да. Тот тип, у которого сломалась спасательная машина.
- Ах этот. Да, на днях слышал в новостях.
- Вчера его приговорили, видела по телевизору.
- Ничего вчера не смотрел.
- Это было ужасно драматично, - оживилась мисс Бил. - Представляете, у него жена и дети, а теперь он не будет с ними во второй жизни. Просто кошмар.
- Что поделаешь, - пожал плечами Фрост. - Он нарушил закон и не исполнил простую вещь. Мы зависим от таких, как он.
- Да, конечно, - вздохнула мисс Бил, - но мне все равно не по себе, как представлю эту жуть - оказаться единственным из миллиардов, обреченным на смерть!
- Не он первый и не он последний, - напомнил ей Фрост.
Она положила газету на край стола и осторожно осведомилась:
- Я слышала, у вас были сегодня неприятности на совещании?
Фрост мрачно кивнул.
- Но не очень серьезные? - озаботилась мисс Бил.
- Нет, не слишком, - успокоил ее Фрост.
Секретарша повернулась и направилась к двери.
- Мисс Бил, - остановил ее Фрост.
- Да? - обернулась та.
- Мне надо уйти пораньше. У нас на сегодня что-то запланировано?
- Две встречи. Но не очень важные, я перенесу.
- Благодарю вас.
- А если придет какой-нибудь секретный материал?
- Ну так положите его в сейф.
- Но они требуют…
- Знаю, знаю. Документ немедленно проверить и…
"Вот в чем дело!", - осенило Фроста, и он понял причину поведения Эплтона. Да, об этом он не подумал…
- Что-то случилось, мистер Фрост? - встревожилась секретарша.
- Нет, все в порядке. Если что-то поступит, положите в сейф, утром займусь.
- Хорошо, - произнесла она чуть натянуто, демонстрируя неодобрение, и вышла из кабинета.
А Фрост принялся вспоминать тот день - месяца три назад - когда курьер по ошибке вручил ему секретный документ, предназначенный для Питера Лэйна. Он, конечно, сам вернул конверт Лэйну и все вроде утряслось. Курьера, понятно, уволили, проступок был серьезен, но никакого напряжения между Фростом и Лэйном не возникло.
И все же случай не забылся, заметил Фрост. Была там одна бумага, листок, что выскользнул из конверта и спланировал под стол - где он его и обнаружил, но уже после того, как вернул конверт Лэйну.
Он вспомнил, как стоял с этим листком в руке, раздумывая, что предпринять. Конечно, следовало бы вернуть его Лэйну, но тогда опять пришлось бы что-то объяснять, а ему показалось, что бумага не стоит таких переживаний. Это была какая-то рутинная, невесть зачем засекреченная чепуха из тех, что в изобилии циркулировали между отделами. Шифрованную форму переписки ввели давным-давно, смахивало все это на игру в шпионы - тем более, что шифровать стоило лишь малую толику документов, а в большинстве случаев дело сводилось к обычной переписке между отделами. Но таковы были правила.
Поэтому, чтобы избежать новых объяснений, он просто отправил листок в ящик стола и забыл о нем, резонно предположив, что если бумага важная, то ее хватятся.
Однако он ошибался.
Но если сегодняшнее поведение Эплтона действительно связано с этим документом, то в историю вовлечен еще и Лэйн.
Фрост рывком выдвинул средний ящик стола - там бумаги не было. Если бы хоть примерно вспомнить, о чем шла речь!
Какой-то список…
Он наморщил лоб, пытаясь припомнить детали, но туман не рассеивался.
Фрост обшарил остальные ящики - бумаги не было нигде. Так вот как они узнали! - его прошиб холодный пот.
Kто-то залез к нему в стол…
7
Рекламный агент указал в сторону болота, покрытого чахлым подлеском.
- Двадцать акров, - сообщил он. - При нашей цене это великолепная сделка. Друзья мои, более удачного способа вложить средства вы не найдете. Через сто лет цена возрастет десятикратно. А через тысячу - если вы уцепитесь за эту землю всерьез - вы станете миллиардерами.
- Но ведь это какое-то болото, - поморщилась женщина. - Кому оно понадобится…
- Сегодня, - принялся увещевать ее агент, - вы платите за акр столько, сколько через сто лет вам заплатят за каждый квадратный метр. Представьте, сколько людей будет в мире, прикиньте общую площадь Земли, и все станет понятно. Как только мы достигнем бессмертия и начнутся оживления…
- Им земля не понадобится, - возразил муж. - Перемещения во времени позволят отправлять людей на миллион лет назад, а когда и там все заселят, то на два миллиона…
- Честно говоря, - заговорщицки понизил голос агент, - я бы на это не рассчитывал. В перемещениях во времени многие сомневаются. Конечно, Нетленный Центр этого добьется, если это возможно в принципе. В противном случае этот участок будет стоить бешеных денег. Неважно, что болотистый. Человечеству потребуется любой клочок земли… Да и вообще, может статься, что Земля превратится в одно большое здание…
- Но есть еще космос, - не сдавалась женщина. - Планеты…
- Мадам, - приосанился агент, - давайте смотреть на вещи реально. Они болтаются в космосе уже сотни лет, но так и не отыскали ни одной подходящей планеты. Да, обнаруживают какие-то планетки, но всякую требуется окультурить, а на это уйдет прорва времени и средств.
- Ну, не знаю, - покачала головой женщина. - Мне кажется рискованным вкладывать деньги в эту пустошь.
- Пожалуй, - согласился муж. - Мы, собственно, хотели только взглянуть. Присмотреться, так сказать. Большую часть наших средств мы вкладываем в марки…
- То есть, у нас их не так уж и много, - уточнила женщина. - Денег, я имею в виду.
- Да, - вкрадчиво согласился агент. - Марки - дело серьезное. Но как вы себе представляете дальнейшее? Вы их скупаете, надежно укрываете в каком-нибудь сейфе или подвале, а когда вас оживят, извлечете из тайника и попытаетесь с выгодой продать. Но марки нынче покупают все. Что будет с рынком? Да и хобби не вечны, а ну как тогда никому не будет дела до коллекционирования? Или, скажем, вдруг марки украдут? Даже если вы узнаете, кто это сделал, как вы докажете, что они ваши? У вас ведь нет на них никакого документа. А если они истлеют? Заведется какая-нибудь бактерия, например? Или от сырости? Что, мои дорогие, вы тогда скажете?
- Да… - хмыкнул муж. - Никогда об этом не задумывался. Земля-то никуда не денется, а права у нас сохранятся…
- Вот именно! - обрадовался агент. - Чтобы закрепить землю за собой навечно, вам всего-то потребуется открыть счет в Нетленном Центре, предоставить ее нам в аренду и выплачивать небольшие суммы для покрытия расходов по защите ваших прав. Вот видите, - он перевел дыхание, - как все просто. Неплохо мы придумали.
- Но, - вздохнула женщина, - если бы не болото…
- Да говорю же, - разгорячился агент, - нет никакой разницы, болото или что угодно. Со временем в ход пойдет любой клочок земли. Если и не через сто лет, то уж через тысячу - наверняка. Вы же, коли захотите, можете оговорить, что спать будете тысячу лет. Нетленный Центр всегда идет навстречу подобным пожеланиям. Тем более никто не знает, когда они приступят к оживлениям.
8
Швейцарские марки означали, что встреча состоится в парке в деловой части Манхэттена, а на кляссере было указано время - час тридцать.
Джо Гиббонс уже был там и встал навстречу Фросту.
- Ты немного опоздал, - укорил он вместо приветствия.
- Пришлось проверить, не следят ли за мной, - поморщился Фрост.
- Кому вдруг понадобилось? Раньше тебя не беспокоили.
- Что-то происходит в Центре.
- Маркус трясется? Боится, что ты составишь ему конкуренцию?
- Это нелепо, - скривился Фрост.
- Понятное дело. Но с таким ничтожеством, как Маркус, ни в чем нельзя быть уверенным.
Они присели на скамейку.
Пробежала белка, плавный одинокий звук выводила где-то над головами птица. Небо было голубым без изъяна, и маленький парк источал сладкий ленивый покой.
- Хорошо как, - вздохнул Фрост. - Надо почаще выбираться на улицу, дышать воздухом и ни о чем не думать.
- У меня к тебе дело, - насупился Гиббонс. - Не знаю с чего начать.
У него был вид человека, которому предстоит неприятная работа, и он спешит с ней разделаться.
- Подобные варианты были и прежде, - продолжил он, - но я тебе не говорил. Был уверен, что ты откажешься.
- Откажусь?
- Дэн, - серьезно произнес Гиббонс. - У меня к тебе предложение.
- Оставь, - Фрост покачал головой.
- Я должен рассказать. Решать тебе - слишком серьезно. Это раньше я мог отказаться от твоего имени, но не теперь. Четверть миллиона, Дэн!
Фрост не шевельнулся. Ему вдруг почудилось, что голова превратилась в камень, сквозь который в мозг пробиваются резкие сигналы тревоги.
- Не знаю, - выдавил он наконец, лишь затем, чтобы собраться с мыслями.
- Все чисто, - продолжал Гиббонс. - Все устраиваю я. Оплата наличными, никаких чеков, никакой бухгалтерии. Все через меня, кроме выплаты.
- Значит, мне придется иметь дело с ними, - безучастно прокомментировал Фрост.
- Значит, да, - начал сердиться Гиббонс. - Но, бог мой, четверть миллиона того стоит. Мне бы, кстати, четверть миллиона они не доверили. Да и ты не идиот, чтобы доверить. С такими деньжищами я бы тут же сбежал. Ничего бы не смог с собой поделать.
- А сколько полагается тебе?
- Нисколько, - Гиббонс хихикнул. - Весь куш твой, до последнего цента. Я имею только посреднические. Десять тысяч.
- Сухими из воды нам не выйти, - резко заметил Фрост.
- Извини, Дэн! Мое дело - передать. Я могу сказать, что ты отказался. Но я надеялся - десять тысяч, как никак.
- Джо, - нервно произнес Фрост, - мы долго работали вместе, были друзьями…
Он умолк. Он испугался - вдруг Джо под колпаком у Эплтона.
- Да, Дэн. Мы были друзьями. Я надеялся, ты поймешь. Мы могли бы выйти сухими. Мне это - раз плюнуть, тебе - немного сложнее.
Фрост кивнул:
- Да. Вложить деньги и устраниться.
- Нет, нет, - замахал руками Гиббонс. - Не так. Не устраниться - тогда заподозрят. Смерть подстроят вполне натурально. Десять тысяч из твоей доли, и я сделаю это сам ради тебя. Что поделаешь, сейчас такие расценки. Зато просто и аккуратно. Ну, разумеется, деньги нельзя помещать в акции Нетленного Центра. Во что-нибудь другое - в собрание живописи, например.
- Мне требуется время, - покачал головой Фрост.
- А если ты умирать не хочешь, - наставлял его Гиббонс, - то можно сблефовать. Не можешь же ты уследить за всем - проскочила книжка, не заметил… и все дела.
- Видимо, это нечто… - подумал вслух Фрост. - Четверть миллиона…
- Не буду темнить, Дэн, - гордо надулся Гиббонс. - Это - настоящая бомба. Пойдет нарасхват. Они рассчитывают на стомиллионный тираж!
- Ты неплохо осведомлен.
- Я их заставил рассказать, - кивнул Гиббонс. - Кота в мешке не покупаем. А куда им было деваться, другого выхода на тебя у них нет.
- Да, глубоко же ты влез.
- Ладно, - решился Гиббонс. - Начистоту. Я сказал, будто могу пойти к ним и сказать, что ты не согласился. Но так не выйдет. Если ты не подписываешься, мне туда хода нет. Ты отказываешься и уходишь, а я пускаюсь в бега.
- Да, побегать тебе придется… - согласился Фрост
Замолчали. К ним прискакала белка, встала на задние лапки, передние прижала к груди и посмотрела своими бусинами.
- Автор, - заговорил наконец Гиббонс, - утверждает, что Нетленный Центр - фикция, а все его идеи - надувательство чистой воды. Никакой второй жизни нет, такой возможности не существует. А выдумали это лет двести тому назад, чтобы покончить с войнами.
- Погоди! - воскликнул Фрост. - Как они собираются это издать?! Они не могут…
- Могут, - оборвал его Гиббонс. - Конечно, если бы ты узнал, то мог бы воспрепятствовать, оказать давление и…
- Да нет, я имею в виду, что это не может быть правдой!
- А какая разница? - удивился Гиббонс. - Правда или нет, все равно прочтут. Людей заденет за живое. И никакой это не памфлет, у парня - научный подход. Он провел исследования и у него куча аргументов. Все подтверждено документально. Конечно, это может оказаться фальшивкой, только не похоже. За такую книжку любой издатель правую руку отдаст.
- Или четверть миллиона.
- Или четверть миллиона.
- Мы можем пресечь это сейчас, - прикинул Фрост. - Но как только книга попадет в киоски, ее уже не остановишь. На это рассчитывать нечего. Пропустить такую книгу я не могу. Этого мне не искупить.
- Но ведь можно обставить так, - напомнил Гиббонс, - что ничего искупать на придется.
- Даже если и так, - покачал головой Фрост, - они могут устроить ретроспекцию мозга. Сделать отметку, чтобы при оживлении мой мозг прочитали.
- Кто этим станет заниматься, - сплюнул Гиббонс. - Да в памяти, наверное, и не все сохраняется. Но, если тебя это так волнует, я готов уберечь твое доброе имя. Скажу, что узнал про книгу уже после твоей смерти.
- За отдельную плату, конечно.
- Дэн, - расстроился Гиббонс, - ведь ты сам сказал, что мы были друзьями. "За отдельную плату…" Друзья так не говорят. Я бы сделал это по дружбе.
- Да, еще одно, - вспомнил Фрост. - Кто издатель?
- Этого я тебе не могу сказать.
- Но как же я…
- Погоди, Дэн, подумай. Немедленный ответ мне не нужен. Давай встретимся ровно через сутки.
Фрост покачал головой:
- Сутки мне не нужны. Все решено.
Потрясенный Гиббонс остекленело вытаращился на Фроста.
- Я навещу тебя. Ты передумаешь. Четверть миллиона! Ты встанешь на ноги!
- Не могу… - Фрост поднялся. - Ты можешь, а я - нет.
И он не может, подумал Фрост.
Гудение в мозгу утихло, и на его место пришло кое-что похуже - холод испуга.
- Скажи Маркусу, - начал он было, но передумал. - Нет, не говори ему ничего. Маркус сам разузнает. Он понизит тебя в чине, Джо, не забывай. Поймает как-нибудь…
- Дэн! - возопил Гиббонс. - Ты о чем? Что ты хочешь сказать?!
- Ничего, - отмахнулся Фрост. - Абсолютно ничего. Но на твоем месте я бы пустился наутек немедленно.
9
Через полуоткрытую дверь канцелярии Никлос Найт увидел, что в церковь украдкой, почти испуганно вошел человек, обеими руками прижимая к груди шляпу.
Найт ласково улыбнулся - церковь была человеку в новинку, он чувствовал себя неловко и осторожно передвигался по храму, глядя по сторонам так, словно что-то неведомое угрожало ему из темных ниш.
Но в нем чувствовалось и почтение: казалось, он искал убежища или утешения. И это было непривычно - сюда приходили уверенные в себе люди, твердо знающие, что не найдут тут ничего, заходили, лишь отдавая дань обычаю.
Глядя на этого человека, Найт ощутил, как в глубине души что-то шевельнулось, и нахлынуло чувство, о котором он давно забыл - жажда милосердия, пасторского сострадания.
Пасторское сострадание, вздохнул он. Kому теперь это нужно? Первый раз это чувство пришло к нему еще в семинарии, первый и последний - в жизни оно оказалось лишним.
Найт осторожно приподнялся и тихо ступил под своды храма.
Человек уже дошел до алтаря и, отойдя в сторону, присел на скамью. Прижимая по-прежнему к груди шляпу, он сидел выпрямившись на самом краешке скамьи и глядел прямо перед собой, огни свечей с алтаря мягкими бликами отражались на его лице.
Он долго сидел неподвижно, словно не дыша. Найту, стоящему в проходе, показалось, что он уловил боль, скрытую в этом напряженном выпрямленном теле.
Потом человек поднялся и, продолжая прижимать шляпу, направился к выходу. За это время - Найт был убежден - ни единый проблеск чувства не промелькнул на мертвенном лице посетителя.
Человек, пожелавший обрести здесь что-то, теперь уходил, ничего не найдя и, возможно, полагая, что не отыщет этого уже никогда. Найт последовал за ним к выходу.
- Друг мой, - мягко произнес Найт.
Человек замер и обернулся, страх отразился на его лице.
- Друг мой, - повторил Найт, - могу ли я чем-либо помочь вам?
Человек пробормотал что-то, но с места не двинулся. Найт подошел к нему.
- Вы нуждаетесь в помощи, - сказал он проникновенно. - Я здесь затем, чтобы вам помочь.
- Не знаю, - запнулся тот. - Я увидел, что дверь открыта и вошел…
- Двери всегда открыты.
- Я подумал… Я надеялся…
- Мы все должны надеяться, - изрек Найт. - Все мы веруем.
- В том-то и дело. - Человек взглянул на него. - Я не верю. Как люди обретают веру? И во что они верят?
- В вечную жизнь, - сказал Найт. - Мы должны верить в нее. И еще во многое другое.
- Но ведь она и так есть, - человек неожиданно разразился грубоватым смешком. - Вечная жизнь у нас в кармане. Что в нее верить?!
- Не вечная жизнь, - поправил его Найт, - но лишь долгая жизнь. А кроме долгой, есть и другая, лучшая, совершенно иная.
- Вы верите в это, пастор? Вы ведь пастор?
- Да, пастор. И я верю в это.
- Тогда какой смысл в долгой? Не лучше ли…
- Не знаю, - покачал головой Найт. - Не могу претендовать на знание. Но и не сомневаюсь в намерениях Господа, допустившего ее.
- Но зачем Ему это?
- Затем, наверное, чтобы мы более подготовленными встретили ее конец.
- Но они говорят, - усмехнулся человек, - про вечную жизнь. О том, что умирать не придется. Какая же тогда польза от Бога? Зачем тогда еще какая-то жизнь?
- Что же, - рассудил Найт, - возможно. Но ведь это бессмертие может оказаться вовсе не тем, чего мы ждем, и нас ожидает отчаяние.
- А вы, пастор, как?
- Что? Я не понял.
- Какая жизнь нужна вам? Вы полезете в холодильник?
- Но, собственно…
- Ясно, - хмыкнул человек. - Всего доброго, пастор, и благодарю вас за заботу.
10
Фрост тяжело поднялся по ступенькам, вошел в свою комнату, закрыл дверь и повесил шляпу на крюк. Устало рухнув в старое, протертое кресло, он огляделся по сторонам. Впервые нищета и убожество комнаты бросились ему в глаза. Кровать в одном углу, плитка и шкафчик с продуктами - в другом. Истертый, местами в дырах, ковер едва прикрывал прогнивший пол. Небольшой стол перед единственным окном - здесь он ел и работал. Несколько стульев и узкий комод, открытая дверца платяного шкафа. Вот и вся обстановка.
Все мы так живем, подумал он. Не я один, миллиарды. Не потому, что нам так нравится, это наша плата за бессмертие.
Он полудремал наедине с горькими мыслями.
Четверть миллиона долларов, бормотал он, и я вынужден отказаться. Нет, признался он себе, не потому, что я выше этого, не в благородстве дело - в страхе. Это могла быть провокация, организованная Эплтоном.
Джо Гиббонс был моим другом и надежным сотрудником, но дружба вполне продается за подходящую сумму. Все мы - Фрост ощутил кислый привкус правды на языке - готовы продаться. Все, без исключения. И только потому, что человек должен платить за вторую жизнь, потому, что должен прийти в нее с капиталом.