А пока они решили прогуляться по городку, заглянуть в местные рестораны, кафе, бары. Тротуары представляли собой алюминиевый настил, проложенный вдоль улиц, точно на таких же "ногах", как и сами здания. Лоренс пришел в восторг. Это был первый город, не отгороженный от внешнего мира защитным куполом, и ощущение свободы наполняло все его существо. Температура держалась где-то в промежутке между минус пятнадцатью и минус двадцатью градусами. Но Лоренсу даже этот мороз был нипочем. Они с Розалин облачились в новенькие, с иголочки, яркие лыжные комбинезоны с внутренним подогревом. В ткани имелся специальный термостат, который позволял устанавливать температуру по собственному усмотрению. Капюшон костюма плотно прилегал к голове и был снабжен клапанами, которые при желании можно застегнуть на лице, что немаловажно во время спуска с горы, когда лицо обжигал лютый мороз. Но в городе их никто не застегивал.
– Такое впечатление, будто лед отнимает у кожи тепло, – заметил Лоренс.
Он перевесился через ограждение тротуара, глядя на так называемую главную улицу горнолыжного курорта. По ней с ревом проносились автобусы и снегоходы, перевозившие пассажиров от отелей к началу спуска.
– Будем знать, – произнесла Розалин.
Все клапаны на ее капюшоне были плотно застегнуты, так что вместо лица виднелись лишь солнцезащитные очки. Но даже так она шла нахохлившись, будто холод пробирал ее до костей.
Лоренс рассмеялся, не сбавляя шагу. По дороге они заглянули в два совершенно одинаковых магазина. Единственная разница заключалась лишь в именах владельцев. И оба были франшизами компании, которая заправляла всем в Орчи. И в том и в другом продавалось совершенно одинаковое лыжное снаряжение – на Амети пока что было маловато производителей.
– Вот где возможности для бизнеса, – заметила Розалин. Она захихикала, когда Лоренс примерил новый капюшон – он был просто кошмарен, в розовую и оранжевую полоску. – Нет, две возможности для бизнеса, – уточнила она.
– Просто хочется быть заметным на фоне снега, – с достоинством пояснил Лоренс.
– Заметным как что?
Рассмеявшись, они пошли дальше. Беда с городом заключалась в том, что он весь был построен из стандартных модулей – чтобы узнать, что перед вами – ресторан, кафе или магазин, следовало заглянуть внутрь. Что касается наружных вывесок, то они мало что говорили. Получить же нужную информацию из местной базы данных было делом хотя и нетрудным, зато совершенно не романтичным. Поэтому Лоренс и Розалин просто брели вдоль улицы, с любопытством поглядывая по сторонам. Хотя, если сказать честно, Орчи не представлял собой ничего примечательного. Город был безлик, а его главное назначение – дать крышу над головой и накормить тех, кто приезжал сюда покататься на лыжах.
Наконец они нашли недорогое кафе "Горный вид", состоявшее из четырех модулей с огромным, во всю стену, окном. Кафе примостилось почти у самого края обрыва; казалось, еще пара метров, и оно рухнет вниз, в разлом ледника. Лоренс и Розалин сели за столик у окна и заказали горячего шоколада с датским печеньем.
Лоренс сидел, потягивая горячий шоколад, и с задумчивым восхищением глядел на небо. Он никогда еще не видел Низану вот так – своими собственными глазами. Здесь, почти у самого края, она висела буквально над головой – массивный шар, словно разрезанный на ломти полосками облаков. Взору открывались участки и ржаво-красные, и грязно-белые. Казалось, они соревновались за первенство, стараясь перетянуть одеяло облаков на себя, уцепившись за завихрения пара. В верхних слоях то и дело зарождались ураганы, каждый размером с небольшую луну. Они искажали эти аккуратные полосы, вносили хаос, взбивая из невидимых глазу глубин гигантские смерчи самых разных химических соединений, отчего привычные цвета приобретали фантастические, если не сказать дьявольские оттенки. Откуда-то из центра этих воронок – слишком огромные, чтобы их назвать молниями – в считанные микросекунды рождались целые континенты свободных электронов и тотчас гасли. Благодаря их эфемерным, но частым вспышкам обратная сторона Низаны никогда не знала тьмы: ионосфера ежесекундно взрывалась ослепительными всполохами, освещавшими лохматые облака на многие и многие тысячи километров.
– Уф-ф, как быстро они летят! – произнесла Розалин, глядя на лыжников, скользящих по ледяному склону. – Как думаешь, а у нас с тобой так получится?
– А? – Лоренс пробудился от своих размышлений, в буквальном смысле спустившись с небес на грешную землю, и посмотрел на Розалин. – Не тот вопрос. Тебе наденут на ноги полосы полированной пластмассы и поставят на самую верхушку горы. Но соль в другом – главное, научиться спускаться медленно.
Розалин, которая задумчиво бросала кусочки сахара в кружку, прекратила свое занятие и подняла на него взгляд.
– Можно подумать, ты меня не понял.
– Да, не думаю, чтобы было слишком сложно, особенно на склонах для начинающих. Инструкторы говорят, что уже к концу недели можно более или менее уверенно стоять на лыжах.
– На вид ужасно страшно, но, как мне кажется, мне понравится.
Розалин проводила взглядом группу лыжников – достигнув дна каньона, они, подняв фонтаны снега, с изяществом описали дугу и застыли на месте. Но уже в следующее мгновение их подхватил подъемник, и они снова взмыли вверх. С другой стороны разлома ледяная поверхность склона была разрезана глубокими расселинами, они то пересекались, то извивались, образуя причудливый орнамент. Попадая в эти изломанные ловушки, солнечные лучи, плененные полупрозрачной поверхностью, начинали искриться разноцветными радугами.
Розалин довольно вздохнула.
– Я такая счастливая. Странно, но я никогда не думала, что, покинув Землю, я буду чувствовать себя такой счастливой. Знаешь, чего мне не хватает?
– Чего же?
– Кораблей. – Розалин развела руками. – Я хочу сказать, что здесь, на Амети, индустрия развлечений постепенно начинает развиваться. Например, вот этот горнолыжный курорт, все эти купола отелей, которые растут повсюду как грибы после дождя, и даже дурацкое авторалли между пятью городами, которое они запланировали на следующий год. Но кораблей здесь нет.
– Погоди, еще появятся. Океаны постепенно наполняются водой, а на континентах уже начали образовываться озера.
– Ха! Чтобы растопить ледник, понадобится еще тысяча лет. Так что мне их не видать – к тому времени я либо уже умру, либо буду так стара, что мне будет все равно, А как хотелось бы постоять на носу корабля, когда над головой у тебя хлопают тугие паруса, ощутить, как в лицо дует ветер.
– Ты говоришь так, словно уже испытала это однажды.
– Вынуждена напомнить тебе, что Дублин – портовый город, хотя в основном туда заходят грузовые суда из Англии и разных стран Европы. Но там вдоль всего побережья есть и парусные клубы. Я, например, умею грести. А еще я добилась успехов в виндсерфинге. – Взгляд ее серых глаз был устремлен куда-то за горизонт. – Правда, я попробовала всего один раз.
Лоренс поудобнее уселся на стуле.
– Мне это не светит.
– Бедный мой мальчик, – сочувственно надула губки Розалин. – Я то и дело падала в воду. Вода же была ледяной. И на вкус противная. Но так уж устроена наша память, что обычно вспоминается только хорошее.
Первый урок катания на горных лыжах прошел так, как обычно проходят подобные уроки. Лоренс и Розалин провели несколько часов, скользя по склонам и падая в снег, однако вскоре оба начали делать хотя и скромные, но все же успехи и под конец занятия уже могли съехать со склона для начинающих горнолыжников, вместе того чтобы скатиться кубарем вниз. Постепенно они прониклись пониманием того, какое удовольствие ждет их впереди, когда они перейдут к катанию по главному склону. Они даже дали друг другу слово, что больше не пропустят ни одного занятия.
Увы, едва Лоренс и Розалин добрались до своего отеля, как натруженные мышцы дали о себе знать. Ноги от лодыжек до икр нещадно болели, сделавшись как будто чужими. Плечи Лоренса пульсировали болью, словно их кто-то отходил дубинкой – он нашел этому лишь одно объяснение: уж слишком рьяно налегал на лыжные палки. Смеясь и морщась от боли, они разделись и вместе залезли в ванну. Намылив друг друга, они предались играм и ласкам, которые вскоре перешли в настоящий секс, отчего на пол во все стороны полетели брызги воды. Затем, насухо вытершись мягкими махровыми полотенцами, влюбленные продолжили свои забавы, а насытившись, перешли в спальню, где их уже ждала теплая постель.
После третьего раунда любовных утех они заказали в номер обильный ужин и бутылку шампанского. Матрас под ними был слишком скользким, так что есть в постели было довольно неудобно, и они, завернувшись в просторные махровые халаты, переместились на пол, расположившись на веранде перед огромным панорамным окном.
– После заката эти склоны будут казаться просто сказочными, – задумчиво произнесла Розалин.
Инструктор сказал им, что как только Амети переместится в тень, все трассы будут подсвечиваться оранжевыми и зелеными огнями, а сами лыжники станут носить на капюшоне красные и белые фонарики. Впечатление будет такое, будто на горный склон высадился десант пляшущих звезд.
Лоренс взял Розалин за руку и нежно пожал.
– Мы это еще увидим. Наши последние дни здесь как раз совпадут с заходом солнца. К тому времени мы уже наберемся опыта. Говорят, что как только мы окажемся в самом центре тени, Низана будет напоминать огромное огненное гало, словно ее атмосфера занялась от солнца огнем.
– Ой, мне не терпится поскорее это увидеть!
Они взяли початую бутылку и остатки конфет назад в постель. Лоренс лег, откинувшись на подушки, с бокалом шампанского в руке, и поставил рядом с собой коробку с конфетами. Розалин свернулась калачиком рядом с ним.
Пару минут она ерзала, стараясь устроиться поудобнее.
– Можешь заказать себе фильм! – сказала она.
– Спасибо. – Лоренс нежно поцеловал Розалин в лоб и обратился к ИР: – Обеспечьте мне доступ к моему личному файлу, раздел развлечения, игра "Полет к горизонту", серия шестая, эпизод пятый, стандартный ракурс от третьего лица.
– Ну, теперь доволен?
Розалин всегда вместе с ним смотрела "Полет к горизонту", хотя Лоренс подозревал, что ее вряд ли интересует судьбы экипажа "Ультемы", она просто старается ублажить его.
– Угу, спасибо тебе, – серьезно произнес он.
Розалин подвинулась к нему еще ближе и сделала глоток шампанского; тем временем по экрану уже поползли титры и заиграла привычная мелодия.
Часа через полтора "Ультема" сумела предотвратить столкновение планет, которое, доведись ему произойти, уничтожило бы сразу три разумные расы инопланетян. Одна из этих рас пришла в ярость, разозлившись, что ее лишили такой славной судьбы – стать ангелами во вселенском апокалипсисе, – и атаковала корабль, пытаясь уничтожить его каким-то дьявольским оружием. Трое членов экипажа погибли незадолго до конца эпизода, причем двое из них совсем незадолго до этого успели обручиться.
– Семь членов экипажа всего за три эпизода, – произнес Лоренс и поморщился. – Столько же, сколько за всю четвертую серию.
– Какая жалость! – Розалин плотно сжала губы, чтобы не рассмеяться, и попыталась придать лицу серьезное выражение. – Ну как такое можно было допустить!
– Бесполезно, здесь уже ничего не поделаешь.
– Бедняжка!
Розалин, игриво извиваясь, забралась на Лоренса и накрыла его губы поцелуем.
Но тот не откликнулся на ее ласки. И тогда Розалин громко расхохоталась.
– Извини, я не знала, что ты принимаешь все так близко к сердцу.
– Я когда-то принимал все близко к сердцу. Когда я был младше, экипаж "Ультемы" служил мне примером для подражания. Эти парни значили для меня все. Для меня это все равно что встретить старых друзей, я до сих пор люблю эту постановку, хотя воспринимаю все гораздо спокойнее. Ты показала мне, что жизнь не сводится к виртуальным играм, в ней есть еще очень много всего! И все равно это чертовски увлекательная штука!
– Ах, Лоренс! – Розалин повернулась, чтобы бросить на экран полный раскаяния взгляд. – Какая я все-таки бесчувственная! Порой я просто забываю, что мы с тобой совершенно разные.
– Ну-ну, не надо. – Он нежно погладил ей спину. – Никакая ты не бесчувственная.
– Разве что по отношению к Алану.
– Ну, это не бесчувственность, скорее это было просто смешно, – не удержался и съязвил в адрес товарища по команде Лоренс.
– Верно. – Розалин легла рядом, ее лицо было буквально в нескольких сантиметрах от него. – И вообще ты прав. "Путь к горизонту" – не худший пример для подражания для подростка.
– Но, кажется, я из него вырастаю. Подумать только, я буду изучать в университете системы управления бизнесом! Как это далеко от того, чем бы я хотел заниматься в жизни.
– Неправда. Командирские способности нужны везде, в любом деле, что бы то ни было. А вообще было бы здорово, если бы в один прекрасный день ты передумал и прошел курс подготовки боевого офицера!
– Ха, ну ты сказала! Чего ради? Отец говорит, что теперь мы обслуживаем только коммерческие рейсы. Нет, если уж на то пошло, я и сам об этом мечтал! Видел себя этаким покорителем галактик, раздвигал границы обитаемых миров. Увы, теперь все закончилось и, похоже, больше не повторится.
Розалин поднялась на локте и посмотрела ему в глаза.
– Вот чего я никак не могу в тебе понять. Ты постоянно твердишь о том, как ненавидишь компанию "Макартур" за то, что она свернула разведывательные программы, а потом заявляешь, что тебе ничего не надо. Что ты готов остаться здесь, чтобы работать на благо Амети и компании. Знаешь, это уже попахивает раздвоением личности, прямо-таки шизофрения какая-то.
– Ты о чем?
– Если не можешь делать здесь то, чем хотел бы заниматься, тогда уезжай и попробуй себя где-нибудь в другом месте.
– Это в каком другом месте?
В ее глазах читалось недоумение.
– Как в каком? На Земле, там еще сохранились с полдесятка флотилий космической разведки. Можно подумать, тебе об этом неизвестно.
Несмотря на тепло постели, на тепло ее тела, на приятное опьянение от шампанского, Лоренсу неожиданно стало холодно, он весь напрягся. Нет, такого просто не может быть, Розалин ошибается. Это противоречит всему, что он знает, чем жил с того самого злосчастного дня, когда погубил толстых червей.
– Что ты сказала?
– То, что ты должен вернуться на Землю и поступить на работу в другую компанию, если тебе это по-прежнему небезразлично.
Лоренс схватил ее за руку и крепко сжал.
– В какую еще компанию, черт побери?
Розалин пристально посмотрела сначала на руку, а затем ему в глаза.
– Извини. – Он отпустил ее руку. Неужели он чем-то напуган? Лоренс не мог с уверенностью сказать. – Какую компанию? Ты хочешь сказать мне, что кто-то до сих пор держит флот космической разведки?
– Разумеется! "Альфастон", "Ричард-Монтана", "Квамото" и "Зантиу-Браун". На сегодняшний день "Зантиу" – крупнейшая компания по исследованию галактики. Конечно, нынешние флотилии по размеру не идут ни в какое сравнение с теми, что были когда-то, пока не началось это повальное безумие по извлечению прибыли. И тем не менее они по-прежнему посылают звездные корабли исследовать новые миры. А у "Зантиу-Браун" есть даже собственные колонии.
– Ты хочешь сказать, что кто-то до сих пор основывает колонии? – Голос Лоренс упал едва ли не до шепота.
– Разумеется. Можно подумать, тебе самому это неизвестно.
– Нет.
– Черт! – Розалин с тревогой посмотрела на него. – Лоренс, я…
– Мне нужна полная выборка из базы данных, – Лоренс спокойным голосом отдал распоряжение ИР, – вся доступная информация по текущим галактическим исследованиям, в частности, о деятельности таких компаний, как "Альфастон", "Ричард-Монтана", "Квамото" и "Зантиу-Браун".
– По текущим галактическим исследованиям файлы не найдены, – мгновенно доложил ИР. – Вся имеющаяся информация о текущих межзвездных полетах касается коммерческих рейсов и деятельности по извлечению прибыли.
Услышав отчет ИР, Лоренс презрительно фыркнул, но уже в следующее мгновение ярость уступила место растерянности.
– Он мне лгал. Черт возьми, они мне лгал, этот мерзавец.
– Лоренс. – Розалин робко потянулась к нему и положила руку на плечо.
– Весь мир – одна огромная ложь. Все, что я делаю, – ложь. Нет ничего такого, что было бы правдой! – Не замечая боли в мышцах, Лоренс вскочил с кровати, словно с раскаленной сковородки. – Я бы уже сейчас мог заниматься любимым делом. Мог бы отправиться на Землю и поступить в военную академию и стать офицером. А вместо этого? Я буду изучать курс менеджмента! Вот на что я буду гробить свою жизнь! Черт, а я еще радовался, когда меня зачислили, я даже отпраздновал это событие! Отпраздновал! Тоже мне праздник!.. – Он взмахнул кулаками, явно не зная, на ком ему выместить свою злость. Или на чем. Но, черт возьми, было в этой ярости и что-то приятное, словно с глаз его спала пелена.
– Лоренс, успокойся!
– Ну почему? – вскричал Лоренс. – Я был спокоен целых четыре года. Именно этого он от меня хотел! Этот кусок дерьма! Вот почему "Макартур" все подстроил так, чтобы все вокруг были такими тихими, такими милыми, такими послушными, чтобы безропотно выполняли чужие распоряжения – и все ради того, чтобы акции росли в цене!
– Лоренс, прошу тебя! – Розалин была на грани слез. – Прекрати.
Боль в ее голосе лишила Лоренса последних сил к сопротивлению. Нет, нельзя допустить, чтобы Розалин страдала, только ради этого он готов и дальше вести свою никчемную жизнь.
– Хорошо, ты права. Ты здесь ни при чем, так что это не твоя вина. – Лоренс принялся кругами расхаживать по комнате, словно сам не знал, что ищет. Одно он знал точно – это "что-то" находится не здесь. – Мы уезжаем. Собирай вещи.
– Лоренс? Но почему?
– Так нужно. – В его голосе звучала едва ли не мольба. – Розалин, он мне лгал. Боже, как он лгал – он фальсифицировал весь мир вокруг меня. Он топтал все мои желания, насмехался над всем, что мне было дорого. Неужели ты не можешь этого понять?
Розалин неуверенно кивнула.
– И что ты намерен делать?
– Попросить его… нет, заставить его сказать мне правду. Я хочу знать, примут ли меня с дипломом университета Амети в офицерскую академию другой компании. Я хочу знать, как можно туда попасть. Во сколько мне это обойдется. В общем, я хочу знать все.
В аэропорте Темплтона они поймали такси. Лоренс велел ИР-водителю, чтобы тот сначала высадил Розалин возле ее купола, а после этого отправился в имение Ньютонов. Когда он наконец прибыл домой, была уже вторая половина дня по темплтонскому времени. В общей сложности дорога заняла двенадцать часов. Пересадки с самолета на самолет прошли довольно гладко. Авиакомпании привыкли к тому, что туристы покидают курорт раньше времени. Как правило, причиной тому были полученные на снежных склонах травмы, которые препятствовали дальнейшему катанию на лыжах. Так что списки пассажиров уточнялись едва ли не каждый час, в них постоянно включались новые имена.
Когда Лоренс шагнул под своды главного купола их поместья, над ним горели яркие огни дневного света, заполняя обширное пространство слепящим сиянием. Солнце уже несколько дней назад село за горизонт Темплтона. Почему-то искусственное освещение показалось Лоренсу каким-то противоестественным, словно инженеры задействовали спектр совершенно не той звезды.