Поломав головы, лондонские бюрократы остановились на молодом бенинце, который, пусть и не имел большого числа приверженцев, зато хотя бы пользовался всеобщим уважением. Зэдкиэль Фредерик Обоми получил образование в Великобритании и Соединенных Штатах. Он происходил из респектабельной, сравнительно обеспеченной семьи. Вершиной его устремлений было стать диктором образовательной программы, и он подвизался мастером на все руки на единственной телестанции, вещающей на регион залива: читал лекции и сводки новостей, давал комментарии текущим событиям на языках шинка и голайни. Несколько лет назад его временно откомандировали освещать последнее совещание Организации Африканского единства, и делегаты и от Эфиопии, и от Южной Африки с похвалой отзывались о молодом журналисте, поэтому вопроса о том, будет ли он принят за пределами Бенинии, также не возникало.
Но внутри страны совсем другое дело, в основном потому, что ему самому и в голову не пришло бы становиться президентом. Однако со временем его удалось убедить, что нет никого другого, кто так же удовлетворял бы требованиям, и когда его кандидатуру выдвинули на плебисцит, избиратели и от шинка, и от голайни одобрили ее колоссальным большинством голосов, потопив другого кандидата, опиравшегося в основном на египетское финансирование.
Англичане с облегчением переименовали губернаторский особняк в президентский дворец и удалились восвояси.
Вначале новый президент по неопытности как будто наломал дров. Его первый кабинет министров, набранный, исходя из пропорционального соотношения голайни и шинка (с незначительным перевесом в сторону первых из-за европейского образования и административных навыков), не довел до конца ни одного начинания. Однако понемногу Обоми заменил натасканных англичанами министров на людей, которых подобрал сам, причем некоторые ради возвращения домой добровольно решили отказаться от занимаемых за границей престижных постов, как это произошло, скажем, с нынешним министром финансов Рамом Ибуса, который преподавал экономику в Акре.
К всеобщему удивлению президент хорошо справился даже с кризисом, с которым столкнулся под самый конец своего первого срока.
На территории примыкавших к Бенинии бывших английских и французских колоний проявилась общая особенность Африки конца двадцатого века: межплеменные распри вылились в беспорядки и иногда в неделю-другую настоящей гражданской войны. Имели место массовые миграции иноко и кпала. Благо Бениния была под боком и благо в ней беспорядков не было, беженцы обоих племен направились туда.
Выгнавшие их правительства нисколько не интересовались, что с ними стало. Только позднее, когда экономическая реальность вынудила несколько экс-колониальных стран объединиться в группы с общим европейским языком: Мали, Дагомею и Верхнюю Вольту – в Дагомалию, а Гану и Нигерию – в РЭНГ, – они заметили странный феномен.
Шинка были еще беднее иноко и кпала, и логично было бы предположить, что они возмутятся против дополнительного гнета, каким беженцы легли на и без того дефицитный бюджет страны. Но они не проявили никакой враждебности. Напротив, в Бенинии выросло поколение иммигрантов, которые казались совершенно довольными жизнью и невосприимчивыми к любым намекам, дескать, стоило бы настоять, чтобы их новые земли вошли в состав их исторических родин.
Словно бы относясь к Обоми с традиционным страхом, Какой приписывали его предкам-"колдунам", соседи-гиганты постоянно метались между благодушием и агрессией. К последней обычно прибегали, когда какие-нибудь внутренние неурядицы требовали внешнего врага; первое проявляли реже, и оно всегда следовало за вторжением общего врага извне. Немецкий солдат удачи, чье провалившееся покушение на Обоми стоило последнему глаза, возможно, был нанят и оплачен Каиром. Последовавший затем взрыв враждебности среди голайни к идее панисламизма подвиг арабский мир вернуться к привычному поношению Израиля.
Но сейчас долговременному спокойствию в Бенинии, возможно, раз и навсегда придет конец. Если за отставкой Обоми последует конфликт преемственности, завистливые соседи не преминут нанести удар. Вмешательство "ДжТ" может предотвратить войну. Салманассар проанализировал различные гипотетические сценарии и выдал свое квазибожественное мнение.
И тем не менее Нормана не оставляли сомнения. В конце концов, Салманассар мог судить только на основании данных, которые в него заложили. Что, если Элайху позволил любви к Бенинии исказить свое мнение, стал глядеть на ситуацию через розовые очки, и это сказалось на расчетах компьютера?
Нелепо оптимистичным казалось само предложение всего за двадцать лет превратить нищую, пораженную голодом и эпидемиями бывшую колонию в плацдарм экономического процветания. Да ведь там не было ни университета, ни даже крупного технического училища – одна только школа экономики на частном финансировании в Порт-Мейе, сливки выпускников которой уже сняло правительство.
Ну разумеется, оно утверждает, что все мужское население страны приобрело минимальные навыки счета и письма и начатки английского, равно как и еще одного из языков своей страны. И нельзя сказать, что в Бенинии презирают образование: прогульщиков там было даже меньше, чем учителей. Жажда знания в каких-то случаях способна возместить дефицит в других областях.
"Способна…"
Вздохнув, Норман перестал себя мучить. Восклицательный знак, на который так походила на карте территория Бенинии, все больше искривлялся в воображаемый знак вопроса, но это происходило только у него в голове. Факты принадлежали реальному миру, и он остро сознавал, что систематически изолирует себя от реальности.
Примерно это он и сказал Чаду Муллигану при одной из все более редких случайных встреч вечером, когда он пробыл дома достаточно долго, чтобы урвать несколько минут на разговор. Как выяснилось, социологу не хватило духу осуществить свои намерения и удебоширить себя до смерти: привычка, не ослабленная тремя годами жизни в канаве, заставила его вернуться к исследованиям, теориям и подбору аргументов.
Первой его реакцией на замечание Нормана стала гримаса отвращения.
– Ты тут, чувак, имеешь дело с несговорчивостью внешнего мира! Что ж, сочувствую – у меня та же проблема. Никак не могу удержать в себе достаточно алкоголя, чтобы заспиртовать внутренности, как планировал. Меня выворачивает прежде, чем я вырубаюсь! И чем тебя так заедает Бениния, а?
– Не сама Бениния как таковая, – вздохнул Норман. – А тот факт, что как будто никто не замечает странной аномалии: целая страна сидит на политическом вулкане, а ее даже не опалило.
– Когда происходит извержение вулкана, кто, черт побери, даст себе труд задуматься о чуваках, которые заняты своими обычными делами? – хмыкнул Чад. – Почему бы тебе не перестать гадать, пока сам туда не поедешь и не увидишь своими глазами? Кстати, когда тебя отправляют?
– Как только утвердят проект. Мы с Элайху вместе представим его президенту Обоми. Через три-четыре дня, наверное. – Он помялся. – Знаешь что? – продолжал он. – Мне страшно, что я найду, когда на самом деле туда приеду.
– Почему?
– Потому что… – Плохо слушающимися пальцами Норман дернул себя за бороду. – Из-за Дональда.
– А он-то, мать его, тут при чем? Он же уехал в другую часть земного шарика.
– При том, что я много лет жил с ним в одной квартире и считал его совершенно нейтральным малым, который ведет довольно серенькую беззаботную жизнь. О таких и сказать-то особо нечего. А потом ни с того ни с сего он мне сказал, что из-за него начались уличные беспорядки, в которые меня затянуло… там, в Ист-Сайде. Я ведь тебе про это рассказывал, да?
– Мы говорили про это на вечеринке у Гвиневеры. И многие другие тоже. – Чад пожал плечами. – Разумеется, брать на себя ответственность за уличные беспорядки – это чистой воды самолюбование, но я вижу, к чему ты клонишь. Тебе, кажется, не дает покоя мысль, что и бенинцы могут оказаться такими же, как он, что и они, стоит им вырваться в большой мир, способны вызвать катастрофу.
– Нет, – сказал Норман. – Я все спрашиваю, может, это я – тот, кто по неведению способен вызвать катастрофу.
КОНТЕКСТ (17)
ПОНИМАЯ, ЧТО ПЕРЕГИБАЕТ ПАЛКУ
Да, меня зовут Чад Муллиган. Я не мертв, если об этом будет следующий твой дурацкий вопрос. И мне до пинты китового дерьма, чего ради ты мне звонишь. Да хоть с самого СКАНАЛИЗАТОРА. Если хочешь разговаривать, я буду говорить о том, что меня интересует, а не о том, чего ты от меня хочешь. Устраивает? Тогда включай диктофон. А не то положу трубку.
Ладно, поехали. Я расскажу о бедных. Знаете, где искать неимущего? Не надо, как последний дурак, выходить на улицу и подбирать бомжа в грязных тряпках. Еще несколько дней назад таким человеком, которого вы подобрали, мог быть и я. Вы могли подобрать меня, а я стою несколько миллионов баксов.
И не надо ехать в Индию, Боливию или Бенинию. Я это не тебе говорю, чувак, хотя ты и записываешь мои слова с телефона, а тем – кто бы они ни были, – кто их услышит, если у тебя хватит смелости пустить это на СКАНАЛИЗАТОР. Эй, вы там! Вы на грани банкротства, но и в ус не дуете. Не думаю, что эти мои слова вас убедят, но все же, так, на всякий случай, привожу доказательства.
Чувак, живущий так, как последние три года жил я – без дома и даже без чемодана, – как я и говорил, не обязательно беден. Но будучи свободным от мусора, который путается под ногами и мешает увидеть правду, он имеет возможность оглядеться по сторонам и качественно оценить ситуацию. И среди прочего замечает, что изменилось в этом нашем бравом новом веке.
Что вы даете попрошайке? Может, ничего. Но если все же ломаетесь, то даете как минимум пятерку. В конце концов, его ежемесячная лицензия обходится ему вдвое дороже. Поэтому он по-настоящему не беден. За последние пятьдесят лет расходы возросли приблизительно шестикратно, но пятьдесят лет назад вы скорее всего дали бы попрошайке четвертак или полпенни. В общем и целом по уровню доходов попрошайки продвинулись наверх.
А вы – нет.
К тому, что выросло в среднем шестикратно, относятся средний доход семьи, стоимость еды и одежды, стоимость пустяков, без которых вы вообще не кажетесь себе человеком – например, без голографического телевизора, – а также квартплата и затраты на жилье в целом, скажем, плата за отопление.
К тому, что выросло незначительно, относятся плата за проезд: иными словами, жетон в Нью-Йорке (о котором я упоминаю потому, что он теперь моя вторая родина) стоит всего восемьдесят центов вместо доллара двадцати или около того, сколько бы он стоил, если бы держался наравне со всем остальным, и – хотите удивляйтесь, хотите нет – налоги, которые финансируют все то, на что нам обычно начхать, например, бесплатную медицинскую помощь и образование. А они, кстати, в настоящее время не так уж плохи.
Но что сильно, очень сильно подорожало? Вода, например. Знаете ли вы, что сегодня платите за воду в одиннадцать раз больше, чем пятьдесят лет назад платили ваши деды, и что вам не удается использовать больше, чем использовали они, потому что большего ее количества просто нет?
И пространство для отдыха! Знаете ли вы, что наличие приличного размера свободного пространства в пределах получаса пешком на тридцать процентов повышает стоимость вашего недвижимого имущества, с которого взимаются налоги в пользу города?
А само здоровье! Я не говорю о больничном обслуживании, с ним сегодня все в порядке. Я говорю о естественном, нормальном повседневном здоровье – это когда у тела достаточно энергии и оно способно сопротивляться инфекциям.
Новых бедных вы, вероятно, и сами можете распознать. Вы, возможно, не понимаете как; возможно, вы даже недоумеваете, мол, как же вы их определяете, на них ведь приличная, чистая одежда и всевозможные привлекательные побрякушки, пусть не модели будущего года, но все же исправные и многочисленные. Но вы ведь можете их распознать, правда?
Ну так вот, вы опознаете по тому факту, что они не тратят – не могут тратить – денег на всевозможные пищевые добавки, которыми вы себя поддерживаете. Они едят искусственно выращенное на гормонах мясо массового производства. И вы тоже его едите, но в придачу глотаете еще капсулы с протеином и витамином В12. Они пьют непортящееся пастеризованное молоко. И вы тоже, но вы принимаете кальциферол. Они едят бройлерные яйца. И вы тоже, но вы приправляете их витамином А. И при всем этом вы, вероятно, принимаете еще таблетки "Просыпайся", стимуляторы, транки, рибофлавин, никотиновую и аскорбиновую кислоту – я покопался в аптечке приятеля, там все это есть.
И все равно вы проигрываете. Вы все больше и больше отстаете.
Только что я упомянул пятьдесят лет как точку отсчета. Давайте возьмем еще одну. Что у вас в квартире есть нового? Пятьдесят лет, с 1910-го по 1960-й, видели появление типичного западного дома и доброй дюжины незападных, телефона, радио, телевидения, автомобиля, пластмассы, стиральной машины, электроплиты, утюга, тостера и миксера, не говоря уже о морозильнике, стереопроигрывателе и магнитофоне.
Я побродил по квартире, в которой остановился на время и которая принадлежит высокооплачиваемому сотруднику одной из наших крупнейших корпораций. Я не могу найти ни одного предмета, который был бы столь же революционным, как те, которые я только что перечислил. Верно, телевизор голографический, но принцип голографии был открыт в 1930-х, сечете? Применить его к телевидению были готовы уже к 1983-му или 1984-му, но взялись за это лишь десять лет спустя. Почему?
Да потому что вам тогда это было не по карману!!!!!!!
То же самое с экраном, встроенным в ваш телефон. Служба видеофона существовала в России с 1960-х годов. Но до 1980-х вам она была не по карману. Иными словами, все, что вы считаете новым, уже тридцать лет как устарело.
Как по-вашему, почему к вам так щедры, когда берут у вас старую модель того ли иного прибора в счет стоимости более новой? Да потому что детали от нее тут же вставят в модели будущего года, а то, что нельзя будет встроить, продадут как драгоценный – повторяю – драгоценный утиль.
Крупнейшее отдельно взятое строительство этой страны в настоящее время обходится в сто миллионов баксов-шмаксов. Как по-вашему, что строят? Ответ неверный. Тюрьму.
Друзья, вам незачем ехать в Африку или Индию, чтобы отыскать людей, живущих за чертой бедности. Вы и есть эти люди. Наши ресурсы истощены настолько, что восстановление галлона воды, дабы ее мог кто-то выпить во второй раз, стоит в одиннадцать раз больше, чем в 1960-м. Без телевизора вы проживете, без телефона вы проживете. А без воды? Вот так-то! Мы не умираем с голоду, но если вам нужна такая диета, которая соответствовала бы вашим беспрецедентным росту и мускулатуре, вы платите не в шесть, а в девять или десять раз больше своего дедушки, и зависит это от того, в каком виде вы принимаете свои витамины и прочие пищевые добавки.
Сейчас я расскажу вам о паре-тройке мелочей, которых у вас нет, а потом заткнусь. Вы могли бы иметь у себя в квартире одомашненный компьютер эдак уровня Ровоама, который дал бы вам доступ к объему знаний, приблизительно равному фонду провинциальной библиотеки, а также возможность решать проблемы бюджета, ставить диагноз и подбирать лекарства в случае болезни и научиться готовить первоклассный обед по-французски. Вы могли бы иметь настоящую полиформную мебель, которая меняет не только свою форму, но и текстуру, как делает это каратан-да, – от пушистого меха до гладкости нержавеющей стали. Вы могли бы иметь систему уничтожения мусора, которая зарабатывает для вас деньги, восстанавливая составляющие элементы изо всего, что в нее попадает, и возвращая их как слитки металла и баррели органического сырья. Вы могли бы иметь индивидуальные блоки питания для каждого электрического прибора, какие у вас есть, которые за несколько месяцев сэкономили бы вам стоимость их покупки и защитили бы вас от аварий на линии электропередач из-за перегрузки зимой.
Да заткнись же, я почти закончил. Когда я говорю, что вы – вот вы, вы! – могли бы их иметь, я не имею в виду человечество в целом. Иными словами, если бы они были бы у вас, их не было бы у вашего соседа, или в масштабах города, если бы они имелись в вашем городка, их не было бы в соседнем. Технологии, способные произвести все вышеназванное, существуют, но именно потому что мы, черт побери, в масштабах всей планеты банкроты, ваш дом не содержит практически ничего, чего не узнал бы с первого взгляда и не смог бы использовать без подсказки ваш дедушка. Более того, он, вероятно, пожаловался бы на вонь не убранного с улиц мусора, а может быть, даже и на вонь от вас самих, потому что в его время вода была дешевле и душ или ванну он мог принимать столько раз, сколько заблагорассудится.
Ладно, чувак, я прекрасно знаю, что ты пытался меня прервать и объяснить, что никак не сможешь запустить все это на СКАНАЛИЗАТОР. Но почему бы не показать хотя бы разок, как мистер и миссис Повсюду спят под мостом в Калькутте?
РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (20)
ТЕНЬ ДЕДУШКИ ЛОА
Эластичные, но плотно прилегающие ремни, которые пассажирам расстегивать запрещалось на протяжении всего полета, поскольку на такой высоте чрезвычайные ситуации возникали слишком неожиданно, сковывали Дональда, напоминая о смирительных рубашках и обитых войлоком палатах. Весь салон при аварии превращался именно в нее – в обитую войлоком палату. Однажды экспресс столкнулся с третьей ступенью ракеты, по пологой орбите вошедшей в атмосферу, но все шестьдесят семь пассажиров выжили.
"Это правильно. Это разумно. Нас нужно прятать в обитых войлоком камерах от нашего собственного сорвавшегося с цепи разума".
А еще пассажирский отсек был, разумеется, чревом, в котором переносили выводок в чужое место, которого они не могли видеть. Откуда пассажирам знать, что их не привезут вместо Гонгилунга в Акру и что они, моргая на яркое солнце, окажутся не среди низеньких желтых, а среди высоких черных незнакомцев.
Дональд даже на это надеялся.
Но когда консервную банку вскрыли – исключительно ради одного, – его, в точности как и обещали, выставили в экспресс-порту Гонгилунга. Под любопытными взглядами своих попутчиков он механически прошел через шлюз в крытый вагон, который по движущейся ленте доставит его, как багаж, в зал прилета. Скосив взгляд в окно, он был неприятно удивлен, сообразив, что смотрит на две вещи, каких никогда в жизни не видел.
Всего в пятидесяти ярдах сосал соску в заправочном отсеке китайский экспресс, его длинные бока были маркированы красной звездой и белым солнцем. А за ним, в пелене мелкого дождя, но не скрытый ею, высился первый вулкан, какой ему довелось увидеть.
"Ну надо же! Это, наверное, Дедушка Лоа!"
Известное прежде по картам обрело реальность. Гора высотой в девять тысяч футов нависла над проливом Шонгао, задумчиво дымилась, иногда шевелилась, как старик, видящий во сне свою юность, и сбрасывала пару валунов с дальнего склона. До 1941 года там тоже был пролив, который сейчас перекрывал узкий перешеек из лавы и пепла. В тот год Дедушка Лоа забрал жизни двух тысяч человек, в основном рыбаков, которых погубило цунами. Он, конечно, не попадал в категорию монстров вроде Кракатау, на счету которого было тридцать шесть тысяч жертв, но все же был могучим и опасным соседом.