Неожиданно Бастиан догадался, кто внес за них залог. Наверное, Лю Чен рассказал об этом во флаере, когда сам он спал. Пока мысль эта не ушла, он решил проверить правильность своей догадки.
- Так это Лю Чен за нас заплатил?
- Да, - ответил Капитан.
- С какой стати?
- Он сказал, что виноват перед нами, поскольку проживание в его гостинице доставило нам так много неприятностей, и если бы мы поселились в другой гостинице, то в тюрьму бы не попали. Он дорожит своим именем и репутацией, поэтому и внес залог. Вот короткий пересказ той цветастой чуши, которую он так любит нести. Он, кстати, владелец этой гостиницы. И думаю, что не только этой.
- Представляете, нас встречал и поселял не простой портье, а владелец гостиницы. Он ведь тогда и представить не мог, что произойдет потом, - заметила Суок.
- Ну почему не мог? - сказал Вацлав.
- Откуда? Он что, может заглядывать в будущее? И потом этот залог. Это же уйма денег. Зачем? - все спрашивала Суок.
- Я чувствую, что мы нужны ему для чего-то, - сказал Капитан. - Он даже намекал мне на это. Но пока форсировать события не стоит. Думаю, что он скоро все расскажет. Возможно, даже этим вечером. Нас загнали в угол. Придется согласиться на любое его предложение, каким бы противозаконным оно ни было.
- Будь что будет. Нас всегда выносило из передряг, - поддержал его Александр.
В воздухе висел легкий привкус гари. Кондиционеры работали на протяжении последних суток не переставая, но все равно не смогли прогнать этот запах, быстро въевшийся в стены.
У всех на душе было тяжело. Что бы они ни предпринимали, с каждым разом только падали все глубже и глубже. Лучше уж вообще ничего не делать, улечься на кровать и ждать, что там дальше случится. Похоже, они пешки, шахматные фигуры, которыми играет кто-то там наверху, а сами они и шагу ступить не могут.
Ждали Лю Чена. Нельзя сказать, что его общество им нравилось, пока он не раскрыл свои планы, но предстоящее объяснение с ним могло принести надежду и вывести из ступора, в который незадачливые торговцы начали впадать.
Суок не знала, уйти ли ей в виртуальный мир, чтобы убить время на одном из бесчисленных каналов, прилепив к вискам ретрансляционные липучки, либо вместе с другими просматривать галлограммовидение. Ее пристрастия отличались от интересов всех остальных. Но ей в эти минуты все-таки больше хотелось оставаться в кругу реальных, а не виртуальных друзей. Это и повлияло на ее решение, а не интерес к той жвачке для мозгов, которую они стали смотреть, правда, сперва она предложила показ мод.
- Ну скажи, зачем ты будешь смотреть показ мод? - удивился Александр. - Ты все равно почти ничего не покупаешь в модных магазинах.
- Что же я, по-твоему, обноски одни ношу? - Суок с ненавистью взглянула на обидчика, желая ему тут же провалиться сквозь землю. - Вспомни-ка, что ты загнал старьевщикам из моего гардероба!
- Конечно, конечно, отличное было платье, - пошел на попятную Александр. Он всегда проигрывал Суок, - но, может, лучше посмотрим гонки флаеров? Сейчас чемпионат транслируют. Финальную часть. А?
- Как дети малые, - сказал Вацлав, - я вот хочу алгол. И ничего - молчу.
- Ты как раз и не молчишь, - возразил Капитан.
Капитан и Бастиан в споре не участвовали. Вопрос "Что смотреть?" на голосование так и не поставили. Как-то само собой пришли к соглашению - понаблюдать за перипетиями одной из космических опер, снятой лет пятнадцать назад с Мрадой Варкеши и Плато Платовым в главных ролях.
- Вот ведь как делали раньше! - восторгался постановкой Вацлав. - Не то что сейчас. Сейчас одна халтура.
Содержание оперы, за исключением Бастиана, все знали чуть ли не наизусть, но все равно получали удовольствие от просмотра. Эта опера была сродни настольной книге.
Бастиан ничего в ней не находил и не понимал, чем она так может нравиться его спутникам. Он следил не за постановкой, а за тем, как изменяются лица торговцев, когда они ее смотрят. Это было для него гораздо интереснее. Он тоже увлекся.
Стук в дверь, которым Лю Чен предварил свой приход, никто не услышал. Ему пришлось самому открывать дверь. Он тихо вошел в комнату, все еще никем не замеченный, постоял несколько секунд, раздумывая, что же ему предпринять, чтобы на него наконец-то посмотрели, - закашлять или сказать что-нибудь. Вопрос - что сказать? Он уже сегодня здоровался с торговцами. Но тут его увидел Капитан и сразу разрешил все сомнения Лю Чена.
- Вы, как призрак, проходите сквозь стены.
- Это не так сложно, - улыбнулся Лю Чен, - поработай вы с мое в этой гостинице, тоже научитесь такому трюку, и не только ему.
- Надеюсь, что нам не придется так долго здесь задерживаться, - это уже было предложение переходить к деловому разговору.
- Я не помешал вам?
- Нет. Нисколько.
- Позвольте пригласить вас в комнату для приемов. Там нам будет уютнее, а я угощу вас превосходным чаем. Уверен, что вы никогда в жизни не пробовали ничего подобного.
Фарфоровые чашки были такими тонкими, что сквозь них просвечивал чай - бледно-зеленая жидкость. Над каждой поднималось легкое облачко ароматного пара. Лю Чен уверял, что чашкам этим не менее тысячи лет и сделаны они еще на Земле в династию Мао Цзэдуна в Поднебесной империи, а поскольку они были хрупкими, как скорлупа, их давным-давно покрыли слоем тончайшего пластика, неощутимого на губах и поэтому не влиявшего на вкус напитка.
Бастиан боялся, что, если он возьмет чашку, на его пальцах выступят волдыри от ожогов. Он собирался с силами, сдувая ароматный парок. Все уже пили чай. Когда он обхватил чашку, оказалось, что стенки ее едва нагрелись, ощущалось приятное, чуть покалывающее тепло, как при локальном сеансе мануальной терапии. Тепло это стало разливаться внутри него, когда Бастиан немного отпил из чашки, подержал напиток во рту, запоминая его вкус, а потом проглотил.
- Напиток приготавливается по очень старому рецепту, - пояснял Лю Чен.
Он сидел на корточках за низким столиком, уставленным разнообразной фарфоровой посудой - антикварной и дорогой. Коллекционер отдал бы полжизни за то, чтобы заполучить в свое распоряжение подобное сокровище, и никогда не стал бы пить из нее чай, а спрятал бы в сейф или в бронированную витрину.
- Воспроизвести его полностью сейчас невозможно, потому что первоначально он разрабатывался для приготовления в условиях другой планеты, а, к примеру, малейшее изменение состава воды, воздуха или давления сильно влияет на напиток, но нам удалось адаптировать его к местным условиям, - продолжал Лю Чен, - что уж говорить о том, что и чай выращивался на Земле. Он и сейчас там произрастает, но совсем выродился. Хуже этого стал. И ничего уже не поделаешь. Атмосфера загрязнена, почва - тоже.
Бастиан отчего-то подумал, что в чай ему непременно подсыплют какую-нибудь психотропную гадость. Он превратится в зомби, готового выполнить любой приказ своего хозяина, но почему другие совсем не беспокоятся об этом и преспокойно смакуют напиток? Они не боятся Лю Чена? Сами ведь говорили, что он что-то скрывает.
- Все компоненты натуральные, химические добавки отсутствуют, даже на стадии удобрения почвы. Нам удалось и здесь обойтись только тем, что дарует людям природа, но результаты - поразительны. Действие этого чая превосходит многие стимуляторы. И в отличие от них он не имеет побочных эффектов.
- Великолепная штука, - сказала Суок, - такое чувство, будто напилась энергией. Я чувствую себя заряженным аккумулятором. Удивительно.
В комнате было много резной мебели, сделанной из ценного дерева. Чтобы создать такие узоры даже лазерным резаком - понадобилось бы немало времени, а ведь все здесь сделано вручную. На картинах, развешанных на стенах, изображались домики с закругленными на концах крышами, возле парадных входов в прудах плескались огромные карпы. С потолка свисали два красных бумажных шара, внутри которых горело по одной тусклой, словно закоптившейся, лампочке. От этого они становились похожи на два плода со светящимися косточками.
Бастиан следил за разговором, но все время терял его нить. Капитан говорил с Лю Ченом о криогенных камерах.
"Какие криогенные камеры?" - подумал он, потом поднес к губам чашечку, пригубил ее, и следующие несколько секунд все мысли его были заняты вкусовыми ощущениями от напитка. Когда воздействие чая начинало ослабевать, и Бастиан опять готов был воспринимать реальность, он делал следующий глоток, и все повторялось. Вероятно, в его чай все-таки что-то подсыпали. Он действовал на него как слабый наркотик, вызывая легкие галлюцинации, поэтому неясно, услышал ли Бастиан словосочетание "криогенные камеры" в реальности, или оно было плодом его воображения.
Глава 9
Сотни контейнеров из оцинкованного железа, одни покрашенные, а другие проржавевшие до дыр, лежали друг на друге, будто ячейки сот огромного улья. Заговори погромче - разбудишь обитателей этого улья, и они начнут выбираться из сот - списанные, изуродованные коррозией, людьми и временем роботы - с выпирающими через порезы и дыры внутренностями, с изъеденными ржавчиной головами, на их лицах вспыхнут безумством помутневшие глаза. Бастиан содрогнулся от таких мыслей, заозирался, втянув голову в плечи, будто вмиг стал таким высоким, что мог достать макушкой потолок этого огромного ангара. Он и так уже дрожал. Не от страха. От холода. Бетонные проходы между сотами дышали сыростью, на полу скопились кучи грязи, похожие на речные наносы, оставшиеся в высохших руслах; куски пластика, слежавшаяся комками мокрая пыль, пятна ржавчины, железки. Как тепло ни одевайся, холод - противный и мокрый - начинал быстро пробирать тело до костей, а по спине ползли мурашки. Разве что герметичные скафандры с искусственным подогревом могли бы спасти от него.
Бастиан не хотел идти в ангар. Он напоминал ему тюрьму. Он был таким же безликим, слепленным из бетона и железа. Когда отворилась небольшая дверь, в которую едва мог протиснуться человек средних размеров, а будь он чуть побольше, пришлось бы втягивать живот и пригибаться, входя в нее, на Бастиана дохнуло плесенью, словно из старого склепа. Он не знал, как должно пахнуть в склепе, все-таки там и системы искусственного климата устанавливают, но тут же вбил себе в голову, что в склепе так же противно сыро. Он ощутил приступ клаустрофобии, хотя ангар был таким огромным, что, если убрать "соты", сюда поместился бы космический корабль.
Лю Чен отлично ориентировался в этих лабиринтах. Он мог идти с закрытыми глазами. Были ли у него вживлены ультразвуковые сенсоры? Освещение по яркости едва соперничало с тем, что оставалось на "Коршуне" после катастрофы.
Глаза Бастиана еще не адаптировались к местному освещению, когда он уловил движение на одной из стен. Это был крохотный паучок на шести лапках, который быстро забился в какую-то нишу и больше не показывался. С этого момента Бастиан понял, что за ними следят. Паучки охраняли ангар от непрошеных гостей. На случай подобного визита где-то прятались более внушительные силы. Приди сюда Лю Чен один, паучок вообще не вылез бы из своей норки, но еще пять человек, которых прежде он не встречал, поселили в крохотном роботе тревогу. Он должен был проанализировать ситуацию, выяснить, опасны ли они, или нет. Наверное, у него в памяти хранилась информация обо всех агентах и доносителях, находящихся на службе у правоохранителей, и окажись кто-нибудь из них в ангаре, он немедленно поднял бы тревогу. Бастиан испугался, что сейчас из кучи грязи вылезет какая-нибудь образина с налитыми светом глазами, с огромными пило-руками и стволами лучеметов вместо пальцев. Грабителям непрезентабельный внешний вид ангара внушал, что в нем не хранится ничего стоящего - только хлам, который собирают старьевщики по всему городу и свозят сюда, надеясь, что его когда-то удастся выгодно перепродать. Но это только маскировка. Заберись сюда грабители, не унесли бы ноги. Бастиан не сомневался, что этот склад либо с контрабандой, либо с контрафактными товарами. Как это часто бывает, правоохранители, скорее всего, знали о его существовании, но за умеренное вознаграждение закрывали на это глаза.
- Мы летим на Танерос-три? - спросил Бастиан у Капитана, когда они только собирались в этот ангар.
- Нет.
- А куда?
- Узнаешь потом.
- Так вы не собираетесь предоставлять здешним страховщикам доказательства того, что на "Коршуне" остался портал?
- Появились другие дела.
Криогенная камера походила на установку солярия, но Бастиану она напомнила пластиковый гроб - в них хоронят нищих, у которых нет ни родных, ни близких, ни друзей, ни денег, чтобы оплатить более достойные похороны. Потом их сжигают, потому что земля на кладбище стоит денег, и найдется множество людей, готовых на нее раскошелиться. По доброй воле в гроб ложиться захочет разве что вампир. Но существуют ли они?
- Не бойся, - сказала вдруг Суок Бастиану. - Ты ничего не почувствуешь.
- Чик и готово, - откликнулся Бастиан. Сейчас он подумал, что несколькими днями ранее Суок очень походила на вампира, а красные глаза у нее были не из-за усталости, а совсем по другим причинам.
- Что? - не поняла Суок.
- Нет-нет. Ничего.
Он ей верил примерно так же, как верит маленький мальчик тихому голосу мамы, которая привела его во врачебный кабинет, заполненный всевозможными непонятными приборами.
Бастиан представил себе, как криогенная жидкость, заполняя пластиковый гроб, коснется кончиков его пальцев на руках и ногах. Они начнут медленно терять чувствительность, словно при обморожении. Ощущение это будет подниматься по жилам вместе с густеющей кровью, вскоре доберется до сердца и мозга, превращая глаза в ледышки.
Капитан еще в гостинице объяснил Бастиану, что при криогенном замораживании их маркировки перестанут действовать, и власти не смогут узнать, что они покинули планету.
- Лю Чен пообещал вывезти нас отсюда?
- Да.
- Тогда мы становимся нарушителями закона, - сказал Бастиан, - вы ведь не сможете получить страховку.
- Какая ерунда тебя беспокоит. Смешно даже. Нам и так никто не спешит страховку выплачивать, - вмешалась Суок. - В корабле все спеклось. Будь уверен, подкупленные эксперты сделают вывод, что портала там не было. Их услуги обойдутся дешевле, чем выплата страховки. Ну а нас, если мы будем возникать, легко найдут способ утихомирить. Знаешь, сколько стоит робот-убийца? Не знаешь? Поверь мне - очень дешево. Не дороже обеда в забегаловке. Купил на черном рынке, запрограммировал - и в ус не дуй. Они одноразовые. Самоликвидируются после выполнения задания. Следов - никаких. Удивительно, как это мы еще живы. Шесть криогенных установок стояли в ряд на съемных лафетах и этим еще больше напоминали гробы, которые после того, как в них положат тела, накроют знаменами. Бастиан читал, что так хоронили в прошлом. Это было красиво.
- Шесть, - удивился он. - Нас ведь пятеро. С нами будет кто-то еще?
- Да. Лю Чен летит с нами. Он нас будет сопровождать. Он объяснит потом, что от нас хочет.
Бастиан посмотрел на Лю Чена. Тот кивнул.
- Но вам-то зачем криогенная камера? - теперь он спрашивал у Лю Чена. - Вам ведь не надо скрываться от властей? Или надо?
- Нет, не надо.
- Тогда зачем?
- Она предназначена не для меня.
- Для кого же?
- Всему свое время. Ты все узнаешь. Не торопись.
Криогенные камеры трансформировались. Размеры людей сильно различались в зависимости от того, где они родились или что они сотворили со своими телами. Делать множество модификаций камеры было бы накладно. Некоторым никогда не нашлось бы применения.
Склонившись над камерой, Бастиан провел ладонью по гладкой поверхности крышки, увидел свое отражение - искаженное, растянутое по бокам, и усмехнулся оттого, что так скверно выглядит.
- Ну что встал? Раздевайся, - сказала Суок.
- Совсем? - задал Бастиан глупый вопрос.
- Если я тебя смущаю, то отвернусь.
- Нет. Не смущаешь, но почему нельзя в одежде?
- Да потому, что она прилипнет к тебе так, что отдирать ее придется вместе с кожей. Ты этого хочешь?
- Нет, конечно.
Непроизвольно оттягивая время, словно приговоренный к смертной казни, который сперва соглашается на предоставленное ему последнее слово и говорит очень долго, а потом еще и просит закурить, все надеясь, что вот сейчас случится чудо и его в самый последний миг помилуют, Бастиан стал медленно стягивать с себя одежду. Помилование могло прийти в виде вооруженных до зубов правоохранителей, которые, ворвавшись в ангар, арестуют всех, кто в нем находится, и отправят их в тюрьму. Такое развитие событий Бастиана не устраивало. Он принялся раздеваться с большим энтузиазмом. Он будто отдавал частицы своего тепла, бросая их на пол, и когда расстался с остатками одежды, то от холода у него зуб на зуб не попадал и, чтобы хоть чуточку согреться, ему приходилось прыгать с ноги на ногу на этом мерзком холодном полу.
- Залезай, - сказал Александр.
Крышки криогенных камер открыли. Бастиан, спасаясь от холода, быстро забрался внутрь, разлегся там, пробуя принять наиболее удобное положение, ворочаясь.
- Приятных снов, - пожелал ему Александр.
- Спасибо, - стуча зубами, ответил Бастиан.
Пластик оказался теплым. Здесь было уютно, и еще уютнее стало, когда задвинулась крышка, потому что теперь Бастиана уже не кусал холодный воздух. Но пластик совсем не прогибался. Так и пролежни заработаешь. Отрадно, конечно, что ему первому предложили испробовать на себе криогенную камеру. Можно было бы вообразить, что это своеобразное проявление доверия, оказанное ему остальными торговцами. На самом деле они, прежде чем самим лезть в эти гробы, хотели выяснить, исправны ли камеры, а для этого решили рискнуть жизнью наименее ценного члена команды. Оттого и Суок была такой доброй. Как еще она не додумалась положить в криогенную камеру Бастиана вкусную конфетку, увидев которую он бы обо всем забыл и побыстрее полез в ловушку. На подобную догадку наталкивало и то, что пока никто не раздевался. Жаль не удалось взглянуть на Суок. У нее красивая фигура даже в одежде.
Но нет. Все это неправильные мысли. Ведь он по-прежнему держатель всех денег команды, а значит - остальные ее члены все так же охраняют его.
Каждый саркофаг после заполнения криогенной жидкостью будет весить не менее тонны. Намучается Лю Чен с ними. Мысль эта не успела развиться, зацепиться за следующую. Уставившись вверх, Бастиан опять увидел свое искаженное отражение, теперь уже на внутренней поверхности крышки. Все, что было за нею, расплывалось, казалось нереальным. Он увидел свой дом, но это уже был сон. Кончики пальцев едва вздрагивали, грудная клетка вздымалась все реже, а каждый новый удар сердца разгонял густеющую кровь по организму спустя вечность после предыдущего. Тело Бастиана потеряло чувствительность, и он не ощутил бы боли, начни его кто-нибудь пытать, прикасаясь к коже раскаленным железом или пропуская сквозь тело электрический ток, и уж, конечно, он не почувствовал, как криогенная жидкость залила его с ног до головы.