* * *
Услада, столичный мегаполис Ойлл-о, была окружена зонами городов, в которых жили и работали почти восемьдесят миллионов людей. В удалении от столицы плотность населения падала, и региональные отделения корпорации образовывали своего рода небольшие княжества, в которых безраздельно правили династии местных мелких царьков, ходивших под рукой Центрального руководства. У себя на местах они делали практически всё, что им хотелось, но, кроме местных правил, существовал еще и общий корпоративный свод законов.
И, конечно же, княжества, подобные Кремову, обменивались с собратьями самой разной информацией. От дел семейных (у кого на выданье дочка, или сколько стоит заказать зеркальные стекла для гостиной), до дел корпоративных - новые технологии "общей радости", сводки, бухгалтерии, песни и гимны, даже покрой костюмов служащих.
Для передачи такой информации и служили курьеры типа Свери и Соула. Они практически никогда не знали, что везут, знали только - кому, и во сколько надо доставить заказ. Гоняли их постоянно, поэтому тридцатилетние Алмазные могли с уверенностью сказать, что полжизни они точно провели в дороге.
- Среди ночи могут сорвать, это у нас нормально, - спокойно рассказывала Свери. - Мороз, дождь - неважно. Оделся, заказ взял, да и поехал. Я один раз везла заказ, там регионщик хамом оказался, побил меня за то, что поезд опоздал. А я потом к нему в гости наведалась. И статуэтку стеклянную забрала, которую ему отвозила, и еще кое-чего.
От этого рассказа Касси стало не по себе. Она-то лишь издали знала ту жизнь, о которой говорила Свери. Сама Касси и представить не могла, чтобы кто-то мог ее вот так заставить ехать куда-то, в ночь и темень, когда хочется сидеть у камина или лежать под теплым пледом. Или петь на сцене клуба. Сейчас приказы пирамидки хотят сорвать их с места. А если так - всю жизнь?
- Убила? - спросила Касси. - Где это было? Я, кажется, припоминаю, о чем ты говоришь, у нас рассказывали.
- Под Усладой, бывшее Тариново, сейчас Джемово, да? - спросил Атис. Свери кивнула. - Про это даже у нас рассказывали. Ловко ты его, ничего не скажешь.
В кухню вошел Абсорбент, нервно подергивая хвостом.
- Ой, какой, - восхищенно сказала Свери, садясь на корточки. - Это чей? Местный?
- Это мой, - гордо сказал Атис. - Совсем секилявкой подобрал, и вон что выросло. Только не гладь, - поспешно сказал он, увидев, что Свери протягивает к коту руку. - Видишь, злится. Народу слишком много.
- Ко мне уже привык, а вы для него новые, к тому же, он наверняка чужой запах чует, - поддержала Касси. - Раздерет.
Она подождала немного, пока Свери убедится, что на кота лучше не покушаться даже Алмазным, и продолжила:
- Словом, вижу я, веселая у вас жизнь. У Атиса тоже на счету пара подвигов, в Кремове он в одиночку весь центральный офис сжег. А вот мне похвастаться нечем. Обычная директорская дочка, и если бы не пирамидка с семенами - наверное, убили бы вы меня и даже не заметили.
- Наверно, - просто ответила Свери. - Хотя женщин мы убивали мало. Раз шесть было.
Атис смотрел на нее с ужасом.
- И ты так спокойно про это говоришь? - пробормотал он.
- Ты тоже, вроде, людей каких-то сжег, - возразила Свери. - И чего?
- Да не жег я никого! Вранье это, надоело уже, - отмахнулся Атис. - Бензоколонку я сжег. Горючку. Ну и здание запалил, случайно. Огонь перекинулся, наверное. Никого там не было. Умом тронуться можно с вами!
- Ладно, ладно, - примирительно сказала Касси. - Слушайте, неужели вам никого никогда даже не было жалко? Атис, помнишь, ты рассказывал, как у машиниста, бывшего следователя, всю группу перебили? Он говорил, там все молодые были, только что из училища. И почти все погибли. Свери, там еще засада была, на живца вас ловить пытались - помнишь?
- Помню, - Свери враз посерьезнела, в глазах ее появилась жесткость, не сказать - жестокость. - Там было очень просто. Или они нас, или мы их. Знаешь, Касси, мне их немного жаль, но что я могла поделать?
- Мы бы не сбежали, - добавил доселе молчавший Соул. - Вот и пришлось. Мы после почти полгода не выходили, всё думали - а ну как нас опять ловят? Засада была знатная, готовились они. Живец, правда, быстро в мертвеца превратился.
- Так ему и надо! - зло сказала Свери. - Сам кретин, так хоть других не подставляй!
- Живец, мертвец…
Касси не договорила. Замолчав, она встала и подошла к окну. Слегка отодвинула портьеру.
Свет фонаря за окном словно отделял маленький уютный мирок от внешнего мира, темного, огромного, враждебного. Не было даже привычного снегопада. Ни одна белая мошка не оживляла застывший желтый свет.
Касси напрягла новый обостренный слух. Дыхание Атиса и Алмазных, стук собственного сердца и тихий шум течения крови по венам, шорох мыши глубоко в подвале (Касси передернулась - не любила подобную живность). Но тишина снаружи была такой, словно весь мир затих в ожидании, только ветер гулял далеко в поле, и голос ветра теперь стал живым - он жаловался на вечное, бесприютное одиночество.
Вот-вот все сорвется с места и закружится бешеной каруселью, как в том сне, где земля и небо менялись местами. Не хочу, думала Касси. Не хочу, как они - в ночь, в бесконечную дорогу, в ненадежность и холод, а может быть, за нами тоже будут охотиться, и мы будем прятаться ото всех. Я не привыкла к такому, я не сумею. Ну какой из меня Летатель?
- Нам скоро придется лететь, - сказала она. - Только мы еще не знаем, куда и зачем.
Атис молчал. Что тут знать? Что вообще можно знать, когда твою судьбу пишет чья-то неведомая рука на гранях пирамидки? Что это за судьба, и во что можно верить? Бесконечная ночь и холод. И воспоминания о лете. Скоро, совсем скоро им придется гнать свои цветы через бескрайнее снежное поле неведомо куда, и непонятно зачем. Впервые за всё это время Атис ощутил, как в его душу тонкой змейкой вползает отчаяние. Отчаяние и страх. Он прикрыл глаза, вслушиваясь во что-то неведомое, в самой серединке своего естества, и не находя в нем того огня и строгого взгляда с каменной стены. Страх вытравливал всё и вся, и сейчас Атис не имел сил этому страху воспротивиться.
- А про какую пирамидку вы говорили? - спросил Соул.
Атис стряхнул с себя оцепенение.
- Ну, всё началось с того, что мы с друзьями решили выпить, - начал он. - И нам не хватило…
По мере того, как Атис, а затем и Касси рассказывали Алмазным события последнего месяца, лица Свери и Соула вытягивались всё больше и больше. Травница и лама давно уже покинули кухню - лама вообще ложился рано, а Серафима решила, видимо, что можно найти занятие поинтереснее, нежели чем слушать рассказ о событиях, участницей которых она сама являлась.
- Вот так, - сказала Касси, когда Атис закончил. - Вы об этом наверняка знаете больше нас самих. А пирамидка… Пирамидка - вот она, - Касси подошла к камину и приподняла "пирамидку", которая после прошлого преображения так и осталась в виде пластины, и выглядела, как обычная безделушка-сувенир. - Вы хотя бы выбирали, грабить или не грабить. А нас даже не спрашивают. Вперед, как говорится, с песнями.
- Первый раз в жизни такую штуку вижу, - Соул взял у Касси из рук пластину. - Надо же, совсем легкая. Касси, Атис, мы через несколько дней возвращаемся домой. Вам оставим адрес, будете в наших краях - заходите. И еще мы хотели попросить…
- Листья, конечно, - в кухню вошла сердитая Серафима. - Вымогатели. Мои листья, понятно?! Я уже договорилась!
- Стебли, - тихо произнесла Свери. - Хотя бы стебли. Тебе они без надобности, а нам необходимы. Сама понимаешь.
- Хорошо, - со вздохом ответила травница. - Давай адрес гостиницы. Как только будет можно, я за тобой заеду. И вот что еще, девочка. Имей в виду - в Песках чтобы о вас не было ни слуху, ни духу. Вас тут усиленно ловят, даже сюда милиция приходила.
- Хорошо, - пообещала Свери. - Спасибо, Серафима.
* * *
После того, как за Алмазными захлопнулась дверь, Касси минуту сидела неподвижно, потом резко встала и хлопнула ладонью по столу.
- Ты чего? - недоуменно спросил Атис.
- А ты не догадываешься? - недобро прищурившись, спросила она. - Подумай. Сделай предположения.
- Ты из-за этих, что ли? Да ну, ерунда. Они же нас не тронули, - Атис тоже встал, подошел к окну и задернул шторы. - По-моему, ничего страшного.
- Да при чем тут, что не тронули! - чуть не крикнула Касси. - У меня вся жизнь псу под хвост идет, как ты не понимаешь! Тебе все равно, тебе нечего терять, ты и так изгой, вне закона. А мне каково, подумай?
Атис нахмурился.
- Да, я вне закона, - согласился он. - Но я почему-то думал, что для тебя имеет значение то, что с нами происходит. Выходит, что нет. И что ты собираешься делать?
Он стоял у окна, всё еще придерживая рукой штору. Мир рушился. Атису казалось, что он видит, как именно это происходит - пространство распадается на куски, стирается, слой за слоем. Из углов наползала темнота.
Касси молчала.
- Так что ты предлагаешь? - снова спросил Атис.
- Я никаких ангелов не видала, - наконец сказала она. - Никакая судьба меня не звала и не вела. И я не собираюсь ломать себе жизнь из-за древних бредней, пусть даже очень красивых. Я не полечу никуда. Мне плевать, какого я там рода, у меня есть своя жизнь, и лучше синица в руке, чем журавль в небе. Лучше я вернусь к отцу, он меня прибьет, конечно, но это лучше, чем из-за дурацких цветов всего лишиться, положения, имени, денег… А ты беги вместе с Алмазными, беги в свободную зону. Они возьмут тебя, я тебе отдам свои драгоценности, скажу, что нас ограбили, мне поверят. Атис, прости, ну что мне еще делать? Да, я боюсь, боюсь! Я же просто женщина!
Атис молча смотрел на нее, понимая - шутки кончились. Касси до какого-то момента играла в игру, которая казалась ей забавной и замечательной. Беглый преступник, волшебная пирамидка, огромные цветы, тайны и загадки. Но когда игра стала превращаться во что-то большее, она решила, что хватит.
- Хорошо, Касси, - кивнул он. - Я понял. Прости, что я втянул тебя в это всё. Я бы мог тебе сказать, что это подло, но не скажу. И про то, что одно из семян было твоим, не скажу тоже. Ты сама всё и так знаешь. Только, понимаешь ли, я не знаю, как ты сумеешь быть прежней после того, что с нами случилось. Ну, сама решишь. Не маленькая.
- Пусть подло, - с ожесточением сказала Касси. - Но я не хочу ломать себе жизнь. А ты лети, Атис. Тебе одному будет легче добраться до свободной зоны. Ты лети, а я завтра утром возвращаюсь в город. Все и так зашло слишком далеко.
- Посмотрим, - пожал плечами Атис. - Я полечу, что мне остается. Вот только почему-то мне кажется, ты потом будешь жалеть, что…
Он не договорил. Просто не знал, о чем тут можно сказать. Переубеждать Касси ему не хотелось, он видел - это бесполезно. Иной раз человек словно бы говорит - "переубеди меня, докажи мне, что я не прав", но к этому случаю это не относилось.
- Ладно, пошли спать, - Атис подошел к двери, остановился. - Эх, Касси. Такое огромное небо, и всё достанется только мне. Наверное, это неправильно.
Он вышел, тихо притворив за собой дверь. Касси осталась одна в пустой кухне. Атис уже не увидел, как Касси, едва дождавшись, когда стихнут его шаги, всхлипнула раз, другой, тут же вскочила, щелкнула замком кухонной двери, и только тогда позволила себе откровенно расплакаться.
* * *
Атис не спал. Он лежал в своей постели, прислушиваясь к звукам ночного дома. Едва слышный зимний ветер за окном, шорох мышей в подвале, на кухне капает вода из крана. Абсолютной тишины не бывает, дом живет какой-то своей тайной жизнью, и жизнь эта дает о себе знать - шорохами, вздохами, скрипом дерева, ветром. Как жаль!… Черт возьми, как же всё-таки жаль, что она отказалась. Ну почему?
Атис перевернулся на бок, натянул повыше одеяло.
Обидно. Снова один. Судьба, наверное, такая - остаться одному. Ну, что поделаешь. Надо будет попросить Касси позаботиться о коте. Если он улетит, то надо же на кого-то оставить Абсорбента. А забрать можно будет потом, когда придет время возвращаться.
"Куда возвращаться? - вкрадчиво спросил его внутренний голос. - Опомнись! Неизвестно, что вообще с тобой будет после этого полета. Может быть, ты умрешь. Может быть, ты не сумеешь добраться обратно. Не так уж Касси и не права, верно? Может быть, стоит подумать головой о том, что с тобой будет дальше?"
Атис тяжело вздохнул. Да уж, внутренний голос, не так ты и не прав. Дальше будет вообще неизвестно что. Если оно вообще будет, это дальше. Надо решать, надо решать.
Он и сам не заметил, как стал задремывать, невеселые мысли отступили куда-то на второй план, глаза закрылись сами собой. Ладно. Как-нибудь переживем, думалось ему. Я родился под счастливой звездой, и всё у меня будет в порядке…
Неожиданно внизу, где-то на улице, раздался дикий грохот и вопль:
- А вот я вас!!!
Атис вскочил, как подброшенный. Что такое?!
- Ааааааааа!!!
Бабах!…
- А ну пошли вон! - Надрывался кто-то. - Вот ща палкой как дам!!! Кыш!!! Кыш!!!
Шандарах!… Человеческому голосу вторил звонкий собачий лай, внизу что-то билось, рушилось, и внезапно стены дома потряс тяжкий удар, от которого дрогнули стекла.
Атис, поспешно натянув на себя штаны и рубаху, выскочил в коридор. Навстречу ему выбежали Касси, Серафима и лама, держащий на руках кота.
Волосы Касси торчали дыбом, сама она была босиком, но тоже успела второпях нацепить блузку и штаны.
- Что это? - вскрикнула она. - Атис, где это? Внизу? Оранжерея!
Она первая бросилась вниз по лестнице, за ней следом - остальные.
Внизу царил мрак, Атис щелкнул выключателем - и вовремя. Мимо него в каких-то десяти сантиметрах со свистом пронеслось нечто огромное, и исчезло в широком дверном проеме, ведущем в холл.
На улице, судя по шуму, продолжалась вакханалия. Кто-то изо всех сил молотил палкой по стеклам и рамам оранжереи, выкрикивая угрозы и ругательства, лаяла собака. В холле послышался шум, что-то с грохотом упало, покатилось по полу.
- Мамая родная, - Серафима вжалась в стену. - Что это всё зна…
Она не договорила - в оранжерее раздался звук бьющегося стекла, а затем - торжествующий вопль:
- Ага!!! А ну давай отсюда!!! Кыш! Кыш!
Атис кинулся в оранжерею, Касси и Серафима не отставали.
В оранжерее горели все лампы, и было светло, как днем. Весь пол покрывали осколки стекла, а за окнами, потрясая палкой, бегал… тот самый охотник, которого они не так давно видели в лесу. Рядом с ним скакала очень довольная собака, продолжавшая оглушительно лаять.
Цветов не было.
- Ты что делаешь! - заорал Атис, бросаясь к ближайшему окну. - Ах ты сволочь!!!
- Пошли вон! - ликующе кричал охотник. - Прочь, прочь отсюда!!! Ща как дам палкой! Кыш!!!
Собака с лаем метнулась к окну, Атис отпрянул.
- Да что ты делаешь, скотина! - закричала Касси. - Где цветы? Цветы где?!
Она кинулась к охотнику, тут же затормозила, сообразив, что не совладает с мужчиной, и побежала в холл, откуда доносился непрекращающийся грохот.
- Аааааай, господи! - донесся отчаянный вопль Касси. - Стойте! Да стойте же, глупые! Перестаньте! Ну куда, куда ты в окно!!!
Картина, которая открылась ее глазам, была жуткой. Разгром, царивший в холле, не шел ни в какое сравнение с учиненным недавно Алмазными, и это было вполне естественно - потому что сейчас по холлу носились, как перепуганные птицы, гигантские серебристые цветы, сшибающие все на своем пути. Валялась изломанная мебель, еще три окна были уже выбиты вместе с рамами, моталась под потолком драгоценная люстра, пол усыпали осколки стекла и разбитых ваз…
Касси бросилась на свой цветок, колотившийся в оконный проем, и вцепилась в его лепестки - остановить его, удержать, заставить опуститься! Как же, заставишь его, такая махина! - и сама не поняла, что произошло, как ей удалось подтянуться. Вот уже Касси оказалась на цветке, вот уже она лежит на нем плашмя, вжимаясь в серебристую плоть, и под ее руками вздрагивают бархатистые лепестки, как могли бы вздрагивать чьи-то плечи, и бешено колотится в глубине цветка словно бы сердце, хотя, конечно, у цветка не может быть никакого сердца.
- Тихо, тихо, мой хороший, - быстро-быстро проговорила она, гладя лепестки, - успокойся, все в порядке, я с тобой…
Атис поймал свой цветок на выходе из холла, и умудрился тоже на него запрыгнуть, едва не сломав шею - чудом успел увернуться от припотолки. Цветок словно ополоумел - он совершал какое-то дикие рывки по горизонтали, то ли стремясь сбросить своего наездника, то ли скрыться от шума и грохота.
- Стой! Да стой, блин!… - заорал Атис, чувствуя, что вот-вот упадет. Внезапно из ладоней выдвинулись когти, тут же намертво впившиеся в чашечку цветка, и держаться тут же стало легче. - Да что же ты, дурень!…
Цветок снова рванулся в сторону, и тут вдруг Атиса захлестнул такой страх и такое отчаяние, смешанное с диким желанием вырваться на волю, что он перепугался. Бежать!… О, Боже, скорее бежать!!!
- Сима! - закричал он. - Открой дверь! Сима, дверь на улицу! Быстрей!…
Травница подхватила что-то с каминной полки, и стремглав рванула к двери. Створки распахнулись, в лицо ей ударил холодный ветер. Цветок Атиса, словно почуяв свободу, набирая скорость, полетел к выходу.
- Лови! - крикнула травница и бросила что-то Атису. Тот едва успел подхватить тонкую золотую пластину. - Удачи!…
- Сима, кота забери! - Атис пригнулся, цветок нырнул в открытую дверь, в ночь. - Кота!…