Еще одно звуковое сообщение. На этот раз она услышала низкий баритон.
- Вы, наверное, помните наше прошлогоднее знакомство на конференции Всеобщей ассоциации пилотов. Меня зовут Харви Хатчинс - честное слово, точь-в-точь, как вас, о чем мы уже говорили. Но это просто к слову. Я руководитель одного из проектов компании "Транспорт Центавра". Ищу опытных пилотов. Мы организуем сеть доставки провианта и персонала. Могу гарантировать вам интересную работу, щедрое вознаграждение и широкий диапазон дополнительных льгот. Это короткая вакансия, однако, если хотите, я попридержу ее для вас…
Следующее сообщение, молодой женский голос с бостонским акцентом:
- Привет, мисс Хатчинс, я представляю Фонд поддержки Северо-Американского университета выпускниками. Нам бы хотелось в этом году попросить у вас помощи в…
Она прослушала и другие сообщения, все более или менее "по делу", все от людей, знающих ее достаточно хорошо, чтобы их "письма" избежали фильтров (которые, похоже, оказались сейчас бесполезными).
Среди них не было ни одного от кого-либо из редких мужчин в ее жизни. "Что за времена настали, - размышляла Хатч, - если очарование оказывается бессильным". Однако она прекрасно понимала: никто не хочет связываться с женщиной, которая почти никогда не бывает дома. Да, она чувствовала, что ее удел - одиночество. "А может быть, послать все к черту, когда экспедиция закончится? Не такая уж плохая идея. Вернуться домой и зажить нормальной жизнью".
Судя по звукам, Чианг был уже совсем рядом. Затем туннель озарил луч света.
***
Хатч помогла Чиангу поднять тело Тони наверх, в башню. Им понадобилось на это около двадцати минут. Они несли тело несчастной по узким коридорам, стараясь не уронить, карабкались по неудобным карликовым лесенкам, и это были, наверное, самые длинные двадцать минут в ее жизни. Фликингеровский костюм на Тони оставался по-прежнему включенным, поэтому тело на ощупь казалось теплым и живым. Хатч неотрывно смотрела на девушку, мысленно представляя ее глаза за закрытыми веками, обвиняющие, наблюдающие за ней. Это ты привела меня сюда…
Хатч сотрясала дрожь, когда они наконец доставили Тони на уровень земли, вынесли наружу и положили на солнце.
***
Макаллистер подхватил Кейси на руки, и они отправились обратно. Келли тщательно обследовала сгоревший посадочный модуль, собирая все, что уцелело и могло пригодиться: кое-какую одежду, кое-что из легкой закуски и запасной резак. Запасы еды поджарились основательно, так что, пока суд да дело, им придется выживать посредством пончиков.
Они попытались оптимально поделить груз, хотя только Макаллистер был достаточно силен, чтобы нести Кейси. Время от времени остальные пытались сменить его, но лишь тяжело брели вперед с телом, пока терпение у Макаллистера не лопнуло, и он не настоял на том, что сам позаботится о Кейси. И вот он нес ее, а группа просто делала частые привалы, а после догоняла его. Чианг встретился с ними на полпути и сменил Макаллистера.
Вернувшись к башне, они увидели Хатч. Та с каменным лицом сидела рядом с бездыханной Тони. Чианг положил Кейси рядом с нею.
- Так что с модулем "Звезды"? - спросила Келли. - Вы нашли его?
Хатч кивнула. Келли не заметила в выражении ее лица ни тени надежды. Спустя минуту они подошли к пропасти.
Посадочный модуль застрял неглубоко. Примерно в пятнадцати метрах от поверхности. Его заклинило между каменными стенами, не давая совершить длительное падение к припорошенному снегом дну. Везерала нигде не было видно.
***
Элиот Пенкавиц был капитаном "Афины Боардмен", вылетевшей специальным рейсом на Куракуа и доставляющей солнечные зеркала, образцы ДНК свыше одиннадцати тысяч видов рыб, птиц, растений, трав и деревьев и более тридцати тысяч специально отобранных разновидностей насекомых. Он вез также заказанное материально-техническое обеспечение постоянной программы работ по превращению Куракуа в подобие Земли, а заодно шестьдесят четыре специалиста и технических работника. Корабль находился в трех днях пути от своего пункта назначения, когда с "Венди Джай" прибыл сигнал бедствия.
Пенкавицу не хотелось отклоняться от курса. Однако кодекс пилота и закон не оставляли сомнений. Когда официально объявлялось о чрезвычайном положении, когда приходил рапорт, что в опасности жизни людей, суда были обязаны оказывать помощь. На "Боардмене", уже находившемся в пути несколько недель, никто не порадовался бы удлинению полета на девять, а то и больше, суток. Особенно Ян Хелм, летевший на планету, чтобы занять пост руководителя миссиями.
Элиот сверился со своей базой данных, чтобы найти, кто еще мог бы заняться этим делом и выручить группу Академии. В районе бедствия было еще два корабля, которые успевали добраться туда, но ни один не располагал посадочным модулем. Только "Боардмен".
"Досадно. Как же эти кретины умудрились очутиться в подобной ситуации?"
Он написал ответ и передал через ИИ: Крепко сидите в седле! Кавалерия выступила в поход. "Боардмен" будет у вас через четыре дня и шесть часов. Пенкавиц.
- Полагаю, все это должно славно завершиться, сэр, - проговорил ИИ.
- И я того же мнения, Ева. А теперь отошли это.
- Сделано, капитан.
- Вот и прекрасно, - заявил Пенкавиц, поднимаясь из кресла. - Ну, приступим к наиболее сложной части этого дела.
- Будем объясняться с доктором Хелмом?
- Совершенно верно.
11
Жить на широкую ногу - это как ходить по канату без страховки. Найти свое место - и удерживать его вопреки правилам, навязанным обществом. Вокруг нас гибнут те, кому это не удаётся: стремящиеся изменить мир честные люди, разнообразные воинствующие типы и истинно верующие, безоговорочно уверенные в том, что всеми прочими непременно нужно руководить.
Грегори Макаллистер. Заблудившийся на лунной базе. Лучшая месть
***
Расчетное время до разрушения: 252 часа
***
- Марсель, - сказал ИИ, - мы получили ответ от "Боардмена". Они сообщают, что понимают нашу проблему и направляются к нам.
Марсель испустил громкий вздох облегчения.
- По их расчетам, они прибудут через четыре дня и шесть часов.
Он сообщил об этом Хатч, которая постаралась скрыть тот факт, что затаила дыхание. Затем вызвал "Звезду". Николсон, обрадовавшийся, услышав, что Макаллистер жив, воздел кулак в неправдоподобном жесте ликования и благодарности за эту вторую хорошую новость. Марсель известил Бикмана, а тот объявил остальным. Потом он переговорил с двумя пассажирами, ожидающими на "Уайлдсайде". Женщина заявила, что чрезвычайно рада грядущей помощи и что с самого начала была против этой миссии. Еще она дала понять, что Марсель по меньшей мере частично ответствен за саму ситуацию, которая, вне всяких сомнений, вышла из-под контроля.
***
Капитан Николсон принял еще одну таблетку успокоительного и уставился на встроенный в стену экран, превратившийся в голограмму, изображающую лесной массив. Слава богу, по крайней мере смертей больше не будет. Малейва располагалась вдали от космических трасс, и легко могло выйти так, что никто не смог бы прийти им на помощь.
Конечно, уже понесенный ущерб достаточен, чтобы погубить его. Мертвые пассажир и член экипажа. Разбитый посадочный модуль. Причем из-за нарушения полетных инструкций. Как объяснить все это?
Наступил самый черный момент в жизни Николсона, сравнительно свободной от неприятностей и разочарований. Он понимал, что независимо от того, как все сейчас закончится, ему не сносить головы. Его вытащат на дисциплинарную комиссию, которая ясно и недвусмысленно объяснит ему и всей планете, какой он негодяй. На него наложат дисциплинарное взыскание и уволят. Что в полном объеме будут освещать все средства массовой информации.
Поэтому он ожидал судебного преследования и того, что на него взвалят ответственность за весь ущерб, причиненный семьям двух жертв, и за потерю посадочного модуля. Против него могут даже возбудить дело. Не то чтобы "Трансгалактик" так уж жаждала справедливости, но Корпорация воспользуется любой возможностью, чтобы уйти от ответа в условиях изобилия поводов для судебных исков.
Как же он мог оказаться таким дураком?
После его разговора с Клерво прошло всего три минуты, когда дежурный офицер передал ему, что с ним желает побеседовать уцелевший пассажир, мистер Макаллистер.
Передатчик работал только в аудиорежиме.
- Вам известно, что здесь случилось? - осведомился великий человек.
Вот он, субъект, виновный в столь плачевном положении капитана. "У вас будет возможность устроить небольшой музей в честь сгинувшей планеты, - сказал он. - Людям это понравится. Начальство будет восхищаться вашей прозорливостью. И вашей дерзостью и храбростью".
- Да, я в курсе, - отозвался капитан, стараясь, чтобы голос звучал сдержанно. - С вами все в порядке, мистер Макаллистер?
- Благодарю, все прекрасно. - Казалось, он был чем-то подавлен. Чарующая надменность его манер исчезла. - Я понимаю, у вас возникают некоторые проблемы из-за этого… несчастного случая.
- Вряд ли какие-либо объяснения, которые я предоставлю, удовлетворят мое начальство.
- Нет, думаю, нет. Мне бы хотелось извиниться, капитан.
- Да, разумеется. Спасибо.
- Мне и в голову не приходило, что могло случиться нечто подобное.
- Мне тоже. Капитан Клерво сообщил мне, что вы сейчас в весьма затруднительном положении.
- Да. Боюсь, что так. Пока не прибудет спасательное судно.
- Оно уже идет сюда. А теперь… не знаю как спросить… вы можете кое-что сделать для меня?
- Понимаю, капитан. Полагаю, никому из нас не стоит предавать огласке подробности этого печального происшествия.
- Да. Совершенно верно! - Николсон заколебался. Всегда имелась вероятность, что кто-нибудь где-нибудь мог подслушивать. Может быть, даже записывать их разговор. У него не было защищенного канала связи с Макаллистером. - Так, наверное, будет лучше.
Завершив сеанс связи, капитан удалился в свою каюту и стал задумчиво разглядывать форменный китель, который по традиции надевал на обед с пассажирами.
Вероятно, у него был выход.
Он мог бы стереть соответствующую запись в вахтенном журнале и объявить полет несанкционированным. Виноват оказался бы Везерал.
Но он не любил такие вещи - это уронило бы его в собственных глазах. Однако Везерал погиб, и никакой вердикт следственной комиссии не способен был повредить ему. Сообщник капитана по этому заговору теперь уж точно сохранит тайну. Им самим будет руководить желание не рассказывать лишнего, поскольку именно он окажется ответственным за все это, если правда выйдет наружу. Николсон был единственным, кто мог утверждать как должностное лицо, что Везерал совершил посадку на модуле по собственной инициативе. И остается только сочинить историю, объясняющую, как на борту оказались Макаллистер и Хэйз. А это уже раз плюнуть.
"Может быть, - подумал Николсон, - мне вообще удастся выйти сухим из воды".
***
Помощники Макаллистера не обвинили бы его в умении приглушать совесть. Они порой не соглашались с великим человеком в литературных оценках или в вопросах исторической интерпретации. Но Макаллистер тотчас же находил суждения или вкус этого человека сомнительными и мог выставить его или ее природный интеллект на обозрение обычной публики как некую несуразную диковину. Он получал особенное удовольствие, окорачивая тех, кто на это напрашивался, тех напыщенных, самодовольных, дерзких дурачков, которые вечно суетились вокруг, навязывая другим нормы поведения, морали и принципы веры. И ни разу не оглядывался назад.
Он долго стоял у края пропасти, пристально рассматривая искореженный посадочный модуль "Вечерней звезды", и думал о погибшем пилоте, показавшемся ему так себе, посредственностью; а еще он думал о Кейси, совсем юной девушке, о Кейси, которая могла бы развить в себе любой талант, какой заблагорассудится. Он не считал, что виноват в их гибели. Однако отчетливо понимал, что, не поддайся он темному порыву, толкнувшему его посетить это Богом забытое место, они остались бы живы. Было бы излишне даже на мгновение предположить, что он сам бросился бы им на помощь. Однако правда заключалась в том, что впервые за свою взрослую жизнь он задался фатальным вопросом: может быть, эта планета и предназначена для того, чтобы он сюда явился?
Посадочный модуль заклинило очень крепко. Под ним темнела пропасть, наверняка в сотни метров глубиной. Да, длинный путь в бездну. На дне белели сугробы. Где-то там, за пределами всякой досягаемости, обрел вечный покой Везерал.
Макаллистер все еще пристально смотрел вниз, когда осознал, что с ним кто-то говорит.
Хатчинс.
- Мистер Макаллистер, с вами все в порядке? - осведомилась она.
- Да, - ответил он, несколько подсобравшись. - Все замечательно.
***
Возможности сохранить тела у них не было, и после ряда обсуждений с участием Николсона, Марселя и Хатч было принято решение похоронить Тони с Кейси на той равнине, где они погибли.
Место выбрали метрах в тридцати от башни, сбоку; очистили его от снега и вырыли две могилы. Вооруженная группа в составе Чианга, Макаллистера и Келли совершила рейд к пятачку леса, срубила два дерева и изготовила два самодельных гроба.
Все это время Хатч и Найтингейл продолжали получать общую информацию с кораблей. Из стены башни они вырезали три каменные глыбы и высекли на этих надгробьях надписи. Тела завернули в пластик, предназначенный для упаковки артефактов. Тем временем наступила ночь и возвратились их коллеги. Они спрятали гробы в башню, поставили часового, разожгли костер и уснули под открытым небом.
В этих условиях люди напоминали призраков. Вообще говоря, поля Фликингера невидимы, но при этом отражают свет примерно в диапазоне 6100-6400 ангстрем. Оранжевый и красный. Так что они выглядели как мягкое мерцание, варьирующее в различных оттенках цвета пламени. Когда огонь время от времени ярко вспыхивал, становились видны золотистые ауры, придавая полю ангельский оттенок. Или дьявольский, если угодно. В любом случае Хатч надеялась, что этого будет довольно, чтобы отогнать на порядочное расстояние существ, бродящих по соседству.
Первую вахту она взяла на себя. Они устроились достаточно далеко от башни, на всякий случай, - охранник, экипированный приборами ночного видения, отлично видит во всех направлениях. Однако ничто не передвигалось по этой пустынной земле, и два часа спустя она, усталая до невозможности, сдала вахту Найтингейлу, а сама свернулась калачиком в сугробе.
Но уснуть Хатч не удавалось, и через некоторое время она стала наблюдать, как Найтингейл нервно обходит лагерь. Шел легкий снег, небо было хмурое, затянутое облаками.
Брать его с собой, конечно, было ошибкой. Даже известие о скором спасении не обрадовало его, хотя все остальные вздохнули с облегчением, и сама Хатч стряхнула беспокойство, осознав, что помощь все же возможна. А Найтингейлу, похоже, было все равно.
- Хорошо, - только и сказал он. - Слава богу.
Но его голос звучал тускло, словно на самом деле это не имело для него никакого значения.
Найтингейл был не молод, а следующие пять дней, да еще без запаса пищи, идти будет очень трудно. Хатч гадала, как долго он выдержит. Как долго выдержит каждый из них? Насколько она знала, среди них нет никого, кто умел бы "в поле" создавать сносные условия. У них остались только пончики и несколько пакетов с чипсами. О черт, как же они проголодаются за эти проклятые четыре дня! В случае крайней нужды они, возможно, могли бы грызть кору. Но это будет всего лишь способ как-то успокоить голодные желудки.
Найтингейл стоял в мерцании огня, пристально изучая местность. Похоже, ему все не нравилось, и он совершенно пал духом. Очевидно, отчасти это произошло из-за гибели коллег, и Хатч ломала голову над тем, так ли сильно на него подействовала сама утрата или он усмотрел некую параллель с тем, что когда-то произошло на этой планете с ним. Помимо всего прочего она понимала, что он ей не доверяет. Нет, он ничего не говорил открыто, однако Хатч читала у него по глазам. Особенно с тех пор, как ситуация обернулась сложнейшей проблемой. Да кто ты такая, демонстрировали его взгляд и осанка, чтобы принимать решения? Каков твой уровень подготовки? А уровень компетентности в этих вопросах? Ведь ты даже не археолог.