- Очень просто. Чем нормальный кот отличается от ненормального? Тем, что нормальный творит своей магией полезные вещи, и лишь в виде отходов - свист, треп и прочие гадости.
При этих словах в кармане у Андрея что-то шевельнулось, но он решил пока не рассекречивать Рыжего. Кто их знает, принцесс. Может, она мышей боится.
- А психи, - продолжала принцесса, - творят только глюков, сюровтяпов… И ничего путного. Что делать? Берут психов, и вместе с их творчеством запирают в крепости. Получается - сумасшедшая крепость.
- А почему не сумасшедший дом? - поинтересовался Андрей.
- Ну что ты! Из дома они вмиг разбегутся!
- А!
- Сумасшедший, - сказал один из придворных, одетый во все желтое кот с исцарапанной физиономией, - никогда не признает себя сумасшедшим. Он думает, что он нормальный, а значит, хочет выбраться на волю.
Андрей кивнул и сосредоточился на своей тарелке. Несмотря на все старания кошачьей компании, а они старались, это было видно, он не мог отделаться от мыслей о Броне. Где он? Что с ним? Наконец он решился.
- Принцесса, - сказал Андрей, - а где, по-вашему, находится Брон, если его не удалось найти? Как вы думаете?
- Чего тут думать? - совсем не по-королевски проворчала его собеседница. - Наверняка в тюрьме.
- Как? - Андрей вскочил на ноги. - В какой такой тюрьме?!
Принцесса вопросительно посмотрела на придворных.
- В сто шестой северной, - раздался чей-то голос. - В крепости этой самой…
- Тогда… - Собственно, Андрей понятия не имел, что "тогда". Тюрем он никогда в жизни не штурмовал. - Тогда…
- Правильно! - вмешалась принцесса. - Вот что значит настоящий друг! Карету! - Тут она вскочила прямо на стол и направилась по нему к выходу, расшвыривая пинками остатки блюд.
Свита последовала за ней.
Когда вся эта галдящая и пищащая - а коты ого-го как пищали, особенно когда им наступали на лапы, - толпа вывалила во двор, там уже стояла готовая к старту карета. Помня, на каких скоростях его доставили сюда, Андрей смотрел на нее с опаской, к тому же он не совсем понимал, что собирается предпринять его царственная покровительница.
- Лезь! - велела принцесса, распахивая дверцу. Андрей послушно забрался в обитый мохнатым мехом салон. Дверца тут же захлопнулась.
Принцесса легко - только когти царапнули по дереву - вскарабкалась на крышу кареты. Видеть ее Андрей теперь не мог, зато, на беду свою, очень хорошо слышал.
- Вот, - говорила принцесса, - настоящий рыцарь! Да, он без хвоста, и все такое, но взгляните, как рвется он на помощь другу! Учитесь у него! Сейчас эта карета понесет, прямо-таки помчит его к сто шестой северной, известной под жутким названием "сумасшедшая крепость", - и что же?!
- Как сумасшедшая?! - воскликнул Андрей, но сквозь стекла кареты его никто не услышал.
- И что же?! - повторила принцесса. - Он готов бесстрашно вступить в бой с палачами-санитарами, чтобы освободить друга! Он сам, и его друг, и кое-кто еще, конечно, погибнут в ходе этой битвы. Но пусть они не смущаются этой мелочью. Мы их оплачем!!!
- Как погибнут?! - закричал Андрей, но за поднятым свитой шумом его опять никто не услышал.
Принцесса спрыгнула с кареты и коротко велела: "Вперед!"
Что тут сказать? Карета рванулась с места как пуля. Свита с визгом шарахнулась в стороны, освобождая проход, а через мгновение осталась далеко позади. Взлет вверх, по крутому склону, стремительный спуск, жуткий скрип тормозов… Андрея кидало из стороны в сторону, как горошину в погремушке.
Ну и принцесса!!!
Затем карета вылетела на дорогу, сбила с ног зазевавшегося глюка со слона ростом и понеслась дальше, все время увеличивая скорость.
- Сто, - оценил на глаз Андрей. Теперь он сидел, вцепив шись обеими руками в спинку кресла. - Сто сорок… Двести… Мама!!!
Тут карета, решив, видимо, проехать сквозь скалу размером с рейсовый дирижабль, но не рассчитав усилия, необходимого для такого подвига, разлетелась не то что на куски, а прямо-таки на кусочки.
Все же в ней, видимо, было предусмотрено что-то вроде магических ремней безопасности, по крайней мере Андрей приземлился на вершине этой самой скалы целым и невредимым, со спинкой кресла в руках.
Приземлился, глянул вперед - и замер.
Сумасшедшая крепость - вот она! В какой-нибудь сотне метров. Только… Никакой крепости не было, а были одни руины, свежие, еще дымящиеся. В развалинах что-то копошилось, и, приглядевшись, Андрей понял что. Глюки и прочие - волна за волной - выходили, выползали и вылетали из руин, и не было им конца.
Тут, видимо, нам следует на какое-то время прервать рассказ о приключениях Андрея и вернуться к Брону, попавшему, как сказала принцесса, в сумасшедшую крепость. Попавшему? Вовсе нет! Бывший - хотя почему, собственно, только бывший - контрабандист легко обвел преследователей вокруг когтя и на этот раз. Велика важность! В прошлом ему удавалось уходить и не от таких погонь!
Подождав немного, для верности, за нагромождением валунов, Брон полез было наружу, но тут же вновь юркнул обратно. Мимо него с визгом и воем промчались кареты, битком набитые орущими пассажирами. Раз, два, три… Много. Брон нахмурился. Это могли быть мирные отдыхающие, а могли - королевские го-ловокруты. Ишь как несутся!
Тогда наш контрабандист вернулся к месту аварии и пошел по следам, оставленным похитителем. Идти было трудно. Места, по которым тяп передвигается свободно, часто бывают совершенно непроходимыми для существ обычного роста. Но в конце концов Брон вышел на обрыв.
Он увидел обломки кареты, но останков своего друга там не нашел. Он увидел под обрывом тяпа, еще оглушенного, но уже оживающего. Но главное - он увидел там следы тех самых карет.
- Все ясно! - решил Брон. - Полиция! Какие могут быть сомнения? Они отбили Андрея у этой зверюги и сейчас везут его в тюрьму. - Он поймал кончик хвоста и изо всех сил сжал его зубами. - Мя-ау! Плохо-то как!
Впрочем, к чести Брона, следует сказать, что отчаянию он предавался недолго и друга в беде бросать не собирался, хотя, в отличие от Андрея, он прекрасно знал, что тюрьму невозможно взять штурмом, так же, как невозможно устроить под нее подкоп или подпилить в ней решетки. И все же…
И все же через полчаса он уже лежал на краю военного аэродрома, в густой траве, прислушиваясь к гулким шагам часовых и теребя машинально кисточку на правом ухе.
На аэродроме стояли Соколы - серебряные птицы для ведения войны на большой высоте, способные нести до сорока глюк-торпед, или шестнадцать полных топов. С такой летающей крепостью, покрытой специальными перьями для отражения молний, можно было, пожалуй, атаковать и тюрьму.
Только вот для того, чтобы поднять Сокола в воздух, экипаж из пяти пилотов должен был вкалывать в поте морды с шестым на подхвате, на случай, если одному из пяти вдруг станет плохо. Правда, лет шесть назад произошла одна забавная история…
Один механик - специалист по поддержанию меха военнослужащих в должном состоянии, нализавшись мятного сиропа, залез в кабину серебряного чудовища и поднял-таки его в небо в одиночку. Поднял и стал летать над городом, крича своей жене, что она, как бы это сказать, - в общем, что она глупая. Приземлился он, правда, уже по частям.
- Была не была! - решился Брон. - А то, пока я тут развожу сентименты, Андрея, может быть, уже начали щекотать!
Дождавшись удобного момента, он сорвался с места и устремился к ближайшему чудовищу, возвышавшемуся впереди горой нахохленных перьев.
- ЭЙ! ТЫ! - завопили разом часовые. - А НУ! СТОЙ!
Брон был уже на полпути к цели.
- СТОЙ! А ТО! ХУЖЕ! БУДЕТ!
Брон промчался мимо гигантской - в три обхвата - лапы с растопыренными когтями и понесся вверх по хвосту, как по трапу.
Часовые подняли вверх свое оружие и выпустили в небо предупреждающую молнию. Затем они открыли прицельный огонь, но наш герой уже сидел в кабине и мог спокойно наблюдать, как рикошетируют от нее молнии.
- Начали! - сказал он сам себе и принялся вживаться в образ.
Гигантская птица покачнулась и встряхнула ногой, отшвырнув одного из часовых. Затем она взъерошила перья, выгнула дугой спину, став сразу похожей на кота, пытающегося взлететь, и принялась лихорадочно махать крыльями. Сбитые с ног часовые как мячики покатились прочь: голова - ноги, голова - ноги. Облака пыли закрыли солнце. При каждом взмахе когти Сокола отрывались от опоры, но затем вновь вонзались в каменный грунт.
Взлет не получался.
Тогда Сокол сменил тактику. Он развернул крылья, как петух, бегающий по помойке, и, сорвавшись с места, стал набирать скорость. При этом он чуть-чуть не рассчитал и, задев крылом, повалил вторую птицу, стоявшую на полосе. Скорость росла. В перьях свистел ветер, а за машиной, над вывороченными плитами взлетной полосы, крутился в воздухе мусор. Тут полоса кончилась, и начался обрыв.
- Только идиот разгоняется поперек взлетного поля! - заявил один из часовых, вставая на четвереньки и энергично отряхиваясь.
- Но ведь он летит! - возразил его товарищ.
С обрыва был виден Сокол, уносящийся прочь. Иногда он, нервно помахивая крыльями, оказывался после каждого маха метров на двадцать ниже.
Через пять минут боевая машина достигла крепости. Брон выпустил для острастки глюк-торпеду и заложил крутой вираж.
- Андрей! - закричал он что было сил. - Где ты?!
Ответом ему был жуткий вопль, вырвавшийся одновременно из двух сотен глоток. От неожиданности Брон шарахнулся в сторону, а вместе с ним шарахнулась, естественно, и управляемая мыслями машина. Угловая башня крепости, на которую она налетела, прежде чем грохнуться окончательно, превратилась в пыль. Из облака пыли вознеслась ввысь лиловая голова с два железнодорожных вагона размером, на тонкой, как веревка, шее. Минуту она стояла, покачиваясь из стороны в сторону и вращая глазами - каждый с колесо от самосвала, а затем шея подломилась, и голова ухнула в сторону, проломив стену. Из пролома немедленно вынырнули два тяпа, похожие, как близнецы, а за ними вслед хлынула волна всякой всячины, для которой и названия-то еще не придумали. Ошалевший от впечатлений, Брон сидел на пригорке и, ежась, слушал, как в обломках сокола одна за другой рвутся торпеды.
Тут его и нашел Андрей.
- Брон! Ты цел!
- Андрей?!
Друзья обнялись. Раздался визг тормозов, хлопанье дверей, и из неведомо откуда возникших карет высыпались придворные с принцессой во главе.
- Вот! - закричала принцесса с такой гордостью, словно разрушенная крепость была делом ее собственных лап. - Что я говорила? Дружба - это сила, которая прошибает любые стены!
Тут она заметила, что в их сторону направляется добрая дюжина тяпов.
- По каретам! - скомандовала она, а затем, повернувшись к Андрею и Брону, сказала: - Прощайте, друзья!
- Ваше высочество! - взмолился Андрей, которому вовсе не улыбалось остаться в чистом поле против толпы чудовищ. - Может быть, вы… одолжите нам какую-нибудь из ваших карет?
- Какую-нибудь? - переспросила принцесса. - Нет, вы получите мою собственную! - Она подвела друзей к белоснежному экипажу. - Прошу! Вы - мои освободители, так что это вам!
- Освободители? - удивился Андрей.
Принцесса усмехнулась:
- Ну конечно! Ведь после этого, - тут она обвела лапой окрестности, - государства моего похитителя, этого… плешивого… верблюда, больше нет. Они тут все разнесут как сюр в ресторане.
- Но вам пора, - добавила она, поглядев на приближающихся тяпов. - Эти твари очень ловко кидаются камнями…
Дверца захлопнулась, и карета сорвалась с места.
Итак, дверца захлопнулась, и друзья оказались, так сказать, наедине с королевской каретой. Брон, которому не приходилось до сих пор пользоваться транспортными средствами свиты, попросту ничего не подозревал, Андрей же, напротив, был полон самых нехороших предчувствий. Но предчувствия его обманули - обманули в том смысле, что действительность оказалась гораздо хуже! Ведь они находились в КОРОЛЕВСКОЙ карете!
Неприятности начались с первой же секунды. Карета рванулась вперед, и Андрей, врезавшись головой в стенку, заработал шишку. Судя по возгласам Брона, он тоже пострадал не на шутку. Но это были, так сказать, еще цветочки!
- Ну, что, ребята, - сказала вдруг карета человеческим голосом, - отправимся в последний путь?
- Как так - в последний?! - спросил Андрей, чувствуя, что подозрения и предчувствия перерастают в уверенность.
- Да! Почему в последний? - поддержал его Брон и тут же кубарем покатился через весь салон, так как карете вздумалось резко изменить направление.
- Никаких последних!!! - завопил Рыжий, вылезая из-под коврика на полу. - Я жить хочу!
- Зачем? - грустно спросила карета, увеличивая скорость, чтобы перепрыгнуть через пропасть. - Принцесса всегда говорила, что жить надо на высокой скорости и погибнуть геройски, вмазавшись во что-нибудь, что крепче тебя.
Тут дорога кончилась, под колесами захрустели булыжники, и Андрей, собравшийся было подать голос, прикусил язык. Брон тоже не мог ответить - он влетел в багажное отделение и, судя по звукам, катался там из угла в угол по чему-то хрупкому. Зато Рыжий молчать не желал. Несмотря на маленькие размеры, он, если надо, умел вопить погромче Брона.
- Как! - пищал он. - Ты, допотопная деревяшка, смеешь указывать нам, мужественным путешественни-и-и!!!
- …икам?! - продолжал он из другого конца салона. - Если тебе говорят, что мы хотим жить, значит, тормози-и-и!..
- Ах, - вздохнула карета, не обращая на весь этот шум ни малейшего внимания, - как прекрасна жизнь! Как поет под колесами дорога! Слушайте песню дороги!
Жих-та-та-та-та! Жих-та-та-та-та! - донеслось как бы со всех сторон. Карета стремительно взбиралась по горной круче все выше и выше.
"Так не годится, - подумал Андрей, - так мы ее ни в чем не убедим".
- Ска… Скажите, пожалуйста, куда мы едем?
- Не все ли равно? - отозвалась карета.
- Вов… Вовсе нет! Надо ехать на юг. Так ро… Романтичнее. Солнце восходит с…слева, со стороны сердца…
Вжих!!! Карета круто повернула и некоторое время шла юзом.
- А зачем мы обязательно должны разбиваться вместе с вами? Выпустите нас и разбивайтесь на здоровье. А мы с удовольствием посмотрим со стороны. Ой!
Тут он почувствовал сильный удар в левый глаз.
- Полегче! - нервно сказал Рыжий. - Мотает тебя, понимаешь, по всей карете…
Андрей хотел было сказать, что мотает как раз мышонка, но тут заговорила карета, и он решил не отвлекаться.
- К сожалению, - сказала карета, - не могу двигаться без экипажа.
- Но это нечестно! - завопил из багажника Брон.
- Да! - пискнул Рыжий. - Почему ты не разбилась раньше, с принцессой?
- Принцессу мне было велено охранять, а по отношению к вам у меня нет никаких обязанностей.
Тут подъем кончился, начался спуск по горному склону, такому крутому, что его скорее следовало бы назвать обрывом. Потревоженные валуны пришли в движение и покатились вниз, сталкиваясь и дробясь. Вскоре за каретой неслась уже целая лавина.
…Далеко внизу, под горой, на прекрасной зеленой лужайке спал дракон. Трудно сказать, откуда он взялся, - собственной памяти ему едва хватало, чтобы запомнить вчерашний день. Вряд ли это был глюк, потому что уж больно велик был для глюка этот покрытый разноцветной чешуей гигант. И уж точно это не был сугг, треп или топ. Но зато это вполне мог быть надоеда, потому что надоеда вообще-то может быть любого размера. А кроме того, не исключено, что дракон был настоящий - в старину их было немало на равнинах кошачьего мира, но изменения климата, а главным образом собственная тупость, привели к сильному уменьшению поголовья. Итак, дракон спал.
Но вот шевельнулось и встало торчком остроконечное ухо размером с мельничное крыло. Чудовище проснулось, открыло глаза и завертело головой. Землетрясение? Извержение? Тут дракон увидел, как вниз по склону, прямо на него, подскакивая, а порой даже переворачиваясь в воздухе, несется карета, в сопровождении доброй сотни тысяч тонн камня.
Как мы уже говорили, дракон не отличался особым умом. Карета ведет за собой лавину, значит, карета сильнее лавины. А лавина сильнее дракона. Спасайся кто может!
И стометровое чудовище пустилось наутек. На свою беду, в южном направлении.
- Наш путь - это путь дракона, - заявила карета, увеличивая скорость.
Дракон же, обнаружив за собой погоню, совсем обезумел от страха и понесся через некстати подвернувшийся лес, ломая как спички вековые деревья.
- Дракон послан нам свыше, чтобы прокладывать дорогу, - резюмировала карета. - Прибавим ходу!
…Армия Мурлык-волкодава считалась одной из самых мощных разбойничьих армий на планете. Пять сотен отъявленных головокрутов представляли собой грозную силу, готовую в любой момент идти хоть на край света по приказу своего атамана.
В данный момент армия шла совершать нападение - естественно, бандитское - на портовый город Килькаград. По сведениям разведки Мурлыка, там было чем поживиться. Как вдруг…
Затряслась земля, и откуда ни возьмись, из дремучего леса, с сосной в зубах, вылетел на разбойников дракон!
- Так мы не договаривались! - решили разбойники и все как один обратились в бегство. Тоже на юг.
Килькаград был мирным городом. Остатки крепостных стен, некогда окружавшие его с трех сторон - с четвертой было море, - местные жители давно растащили на кирпичи, так как дома здесь приходилось строить, а не выращивать - на здешней каменистой почве деревья нужных пород расти не желали. Осталась лишь земляная насыпь в два человеческих роста - на насыпь никто не позарился.
Внезапно воздух огласился топотом, визгом и треском, а изумленные горожане увидели, как из-за насыпи горохом посыпались вооруженные до зубов громилы, скользя и падая в липкую после недавнего дождя грязь.
- Какие смешные, - захохотали жители, но тут появился дракон, и им стало не до смеха. Обезумев от страха, зверь вихрем ворвался в город, естественно, по главной улице, - а все остальные были для него слишком тесны. Мчался он почти вслепую и успел сделать три полных круга, прежде чем влетел со всего разгону в городскую ратушу.
Раздался треск. Посыпались кирпичи. Но ратуша была построена крепко и выдержала столь бесцеремонное вторжение. Тогда дракон напрягся и…
- Совсем я старею, - сказал супруге мэр города, прогуливаясь с нею в парке. - Все так и плывет перед глазами. Особенно ратуша.
Тут его жалобы были прерваны истошным визгом супруги.
Ратуша качнулась вправо-влево и, оторвавшись от земли, вихляющей рысью потрусила прочь.