Глава 9
в которой Лайк сам начинает верить, что он счастливчик
Вернувшись в отель, я сразу же позвонил Джину, но не застал его: "электронный секретарь" сообщил мне, что "хозяин" уехал к отцу в офис. Не успел я отойти, как видеофон снова напомнил о себе. Появилась Жаклин.
- Чем занимаетесь, Лайк?
- Мечтаю пообедать. Хотите? На мое счастье, она отказалась:
- Не могу, дела. А звоню я вот почему: вчерашняя история заставила сделать выводы не только папашу Кодбюри, но и Факетти-старшего.
- О чем выводы?
- Результат пока не ясен. Дикий посажен под домашний арест вплоть до вынесения приговора. А нашего друга Джина вызвали на допрос к отцу.
- А что с Кодбюри-старшим?
- Пока санкции не было. Думаю, обойдется. Говорят, Бигль с чудачествами. Да и отходчив. А Кодбюри он любит - за глупость, наверно.
Следом за Жаклин на экране видеофона возник Джин, мрачный и осунувшийся.
- Звонил? - лаконично поинтересовался он.
- Звонил, - подтвердил я. - Тебе что, на мозоль наступили?
- Хуже, - тоскливо сказал он. - У меня неприятности, Чабби. Надо поговорить.
- Так поднимайся прямо в ресторан на сороковом этаже. Я займу столик на веранде.
Джин явился быстро - официант еще не успел принести заказ, - но обедать отказался:
- Не до еды, Чабби…
Налил себе рюмку, залпом выпил, сказал обреченно:
- Беда… Мой старик совсем с катушек сошел: устроил мне концерт легкой музыки. Словом, Кодбюри позвонил ему утром, сказал, что мы все здесь катим под уклон, что нас надо спасать, пока мы не дошли до предела. И старик придумал. Поскольку я инженер-горняк по специальности, то меня ждут с нетерпением на рудниках. А ты знаешь, где рудники "Шахт Факетти"?
Я знал, где эти рудники, но сказал осторожно:
- Где-нибудь на юге?
- Как бы не так!.. А Вторая Планета тебя не устроит?
Ох, как бы меня устроила Вторая Планета, гораздо больше, чем Джина!
- Невеселая перспективочка, - присвистнул я.
- Еще бы! СВК - два. Космический рай. Туда всех уголовников ссылают. И условия там - лучше в петлю.
- А ты не преувеличиваешь? - Я старался не выдать волнения. - Привыкнешь, старина. И потом, ведь это не на век.
- А хоть бы и на год: ты бы небось не поехал…
- Я десять лет провел на Луне. Это похуже, чем Вторая Планета.
Клюнет? Клюнул.
- Похуже, говоришь? А ты сам поезжай-ка да посмотри.
- Покупаешь? - Грубее, злее: сейчас нужен именно такой тон. - Я хоть сейчас чемодан соберу.
- А ты не трепись: собери…
Я кликнул официанта:
- Счет, пожалуйста…
Расплатился молча, встал, пошел к выходу.
- Куда? - крикнул Джин.
Бросил не оборачиваясь:
- Чемодан собирать.
Он схватил меня за рукав:
- Да ты не обижайся: я пошутил.
- Зато я не шучу.
Он замолчал, дошел со мной до номера, подождал, пока я возился с ключом, вошел в гостиную, плюхнулся в кресло.
Я сел напротив, закурил - все молча, молча, кто первый не вытерпит? Не вытерпел он.
- Серьезно, Лайк: мне отступать некуда. Отец - человек слова, и он твердо решил отправить меня на Вторую.
- Когда летишь?
- На той неделе, вероятно.
- Ну что ж, - сказал я. - Своих друзей я в беде не бросаю. Только узнай у отца, что он думает по этому поводу. Время у нас есть: тебя не торопят.
Моя осторожность его не обескуражила. Умный парень, он понимал, что моя поездка на Вторую Планету зависит не от меня и не от него. Бигль, Тейлор, Факетти-старший - все они будут принимать участие в решении вопроса.
- Я тебе завтра позвоню, - засмеялся радостно Джин. - Подумай, нас опять трое…
- Кто еще?
- Как кто? Стив, конечно. Думаешь, наши старики зря друг другу морочили головы?
Он вышел, хлопнув дверью, а я не успел задать ему еще вопрос. Зачем Стив? Впрочем, пусть едет. Мне он не помешает: привык уже. Для них это вроде исправительных работ, ссылка для привилегированных. А для меня?.. Я посмотрел в окно: где-то у входа вотель должен поджидать Ли. Он-то мне и нужен сейчас, вернее, не он - Мак-Брайт.
Снова зуммер видеофона, но я не включил экрана: пусть жужжит.
Глава 10
которой могло не быть, если бы Лайка не мучила бессонница
День был явно перегружен событиями: звонок Жаклин, разговор с Факетти, поиски Мак-Брайта (проклятая конспирация!), долгий и скучный спор с ним, наконец, выбор решения - есть от чего появиться бессоннице.
Но ведь от бессонницы спасет великий бог сна - сомнифер, усыпляющий мгновенно и безболезненно! Или я настолько распустился, что позволил себе пренебречь этой хитроумной машинкой для оболванивания простодушных жителей СВК? Нет, уважаемые блюстители конспирации, я не пренебрегаю правилами той страны, в которую попадаю. И конечно же сомнифер стоял у меня на тумбочке рядом с кроватью, и сон я выбрал по каталогу: о Луне, о моем безоблачном прошлом пилота, и лампочка на панельке прибора безотказно горела, сообщая контролеру в департаменте Бигля о том, что в Милтон-отеле обитает вполне лояльный гражданин. Но все дело в том, что сон по каталогу смотрел не я, а специальное устройство, присоединенное к сомниферу и настроенное на альфа-ритм моего головного мозга.
В общем, департамент Бигля - бывший департамент - мною не интересовался, а уж я им - и подавно. Меня волновало другое: мое будущее. Все дело в том, что на этот раз оно зависело не от меня - от Первого. Субординация есть субординация - даже в разведке. После того как я изложил Мак-Брайту свой план, он надолго задумался, замолчал, измеряя шагами комнату, заставленную моделями пылесосов, вентиляторов, кондиционеров и прочей электрочепухи (Ли привел меня в контору Мак-Брайта: это было, безусловно, опасно, но другого выхода я не нашел - спешил). Я ждал ответа, а Мак-Брайт все ходил, курил сигарету за сигаретой, потом уселся в кресле напротив, спросил:
- Ты отдаешь себе отчет в том, что может произойти?
- Что может произойти? - невинно поинтересовался я.
Он обозлился:
- Не играй в дурачка. Сам знаешь, что Вторая - это прежде всего проверка, и не одна.
- Я прошел десяток проверок.
- Не торопись, - он снова закурил - какую по счету? - Это тебе не электроли тушить. Здесь нужны головы поумнее наших. Во-первых, я должен сообщить а Центр… И еще: сегодня об этом узнает Первый.
Я не спорил. Без санкции Центра я все равно не мог пойти на столь неожиданное продолжение операции. Другое дело, что я был уверен: такая санкция будет, подождем, два дня не срок. А Первый… Что ж, таинственный Первый, видимо облеченный немалой властью - и тайной и явной, - должен знать о моих планах.
Когда меня готовили к переброске сначала на Луну, потом в Систему, я слышал о Первом и о связанном с ним резиденте с кодовым именем Даблью-эй. Мне не давали явки к нему, никто не обещал встречи с ним, никто даже не говорил о том, что и ты, мол, будешь подчиняться ему. Подчинение было чисто символическим: даже Мак-Брайт, непосредственно связанный с Центром, никогда не упоминал ни резидента, ни его кодового имени. Я знал о нем, как и он обо мне, конечно, но в каждой моей акции, требующей помощи слама, подчинялся только Первому и его решениям.
- Быть может, он захочет с тобою встретиться, - сказал Мак-Брайт.
Зеленый огонек сомнифера помигал несколько раз, погас на секунду и вновь загорелся ровным, неярким светом: программа сменила сон. Я пожалел, что прибор не действует на меня: день завтра будет нелегким. Впрочем, на Второй Планете перспектива еще труднее. У контрразведки загребущие руки, достанут меня и там. Ну что ж, пожалуй, я уже привык к опасностям, привык к проверкам, к слежке.
Я подтянул к себе пульт видео, набрал номер Факетти. Он ответил не сразу, но не удивился, увидев меня.
- Разбудил?
Он покачал головой:
- Я еще не ложился.
- Что ж так?
- Еще один разговор с папочкой.
- Простил блудного сына?
- Если это считать прощением. Назначен директором филиала на Второй.
- А Дикого куда?
- Ко мне, куда же еще? Будет, видимо, начальником полиции на рудниках. Должность вполне для него: власть и лучевик в кобуре. По стопам папочки. Кстати, я тебе уже говорил, что Бигль простил Кодбюри-старшего? Стив подтвердил.
- Ты с отцом обо мне говорил? - перебил я: меня не интересовала судьба Кодбюри-старшего.
Джин кивнул:
- Отец не против. Спросил, кто ты. Я рассказал: и о твоей профессии, и о том, как ты меня из машины вытащил… Короче, о визе не беспокойся.
- Отлично, - заключил я. - Завтра созвонимся.
Мак-Брайт сказал: поинтересуйся реакцией Факетти-старшего на твою поездку. Вот уж это меня не волновало, и я оказался прав: Джин сумел уговорить отца. А может быть, и не пришлось его уговаривать. В самом деле, сыну понадобится поддержка - это любой поймет, - а если друзья сына проверены и надежны, то стоит ли искать лучший вариант? Нет, меня волновала реакция Бигля, а Мак-Брайт отмахнулся, сказал: не суетись раньше времени, оставь Тейлора и Бигля Первому. А кому я "оставлю" себя? Нет, Мак, каково бы ни было решение Центра, я буду форсировать события: завтра же объявляю о своем решении лететь с Джином. Что может быть? Если Тейлор или Бигль имеют улики против меня (хотя откуда? Я не успел "наследить"…), Второй Планеты я не увижу. Ну а если улик нет и я вне подозрений, то почему бы пилоту-ветерану не слетать на соседнюю планету с другом-администратором?
В любом случае я не рискую успехом задания. Если Вторая для меня закрыта, то здесь - в СВК - мне делать нечего. Если же Факетти гарантирует визу, задание мое переходит в решающую стадию…
А с Первым я встречусь. Отчего не встретиться? Л надеюсь, он не будет так сверхосторожен, как Мак-Брайт.
Глава 11
в которой как будто ничего не происходит
Утро, как и прежде, началось с видеозуммера. Вежливый голос спросил "господина Орта" и, получив в ответ традиционное "не туда попали", извинился и замолчал. Экран я не включал: я и так знал, кто мне звонил. Вот почему я собрался с необычной поспешностью, выскочил из отеля, перешел улицу и нырнул в маленькое кафе напротив. Чашка кофе и пара бутербродов - что еще нужно на завтрак? А если за твоим столиком уже сидит некто с бутылкой прохладительной и делает вид, что не узнает тебя, то завтракать становится просто весело.
- Что случилось, Ли? - бесцеремонно спросил я, отрывая мальчишку от коричневой бурды.
- Седьмой, - сказал он, не глядя на меня. - В двенадцать десять, подземная станция "Бэри", головной вход в сторону центра.
…Ровно в двенадцать десять я подошел к скамейке на перроне "Бэри", где уже сидел Мак-Брайт. Я его не узнал, и он меня не узнал - все, как положено, но в вагоне мы оказались рядом: два случайных попутчика, связанных коротким маршрутом громыхающей, грязной, душной подземки, такой же, как и десять, и двадцать, и сто лет назад, ибо в этом городе старое отступало с трудом, сопротивляясь изо всех сил, и никому уже не нужная, вытесненная поездами монорельсовых дорог, аэробусами и электролями, почти пустая подземка все еще гремела, лязгала, перевозя редких пассажиров.
- Разрешение получено, - сказал Мак-Брайт.
- Так я и думал, - подтвердил я. - Впрочем, и вы тоже…
Он улыбнулся:
- Я рад за тебя, Лайк. Да и не останешься ты в одиночестве. Хороший помощник у тебя будет.
- Кто?
- Догадайся.
- Ли?
- Холодно, холодно…
- Линнет?..
- Верно.
И буднично, словно пересказывая мне содержание рекламной брошюры о телевизорах (его работа!), безразлично глядя в сторону:
- Инструкции получишь за два дня до вылета. Связь по-прежнему через Ли. С Линнет сейчас лучше не видеться. Со мной тоже. Это ненадолго: насколько я знаю, Факетти вылетит на Вторую Планету дней через пять. Ну, да он сам тебе скажет… И еще: я говорил с Первым. Он хочет тебя видеть.
Я недовольно буркнул:
- За что такая милость?
- За послушание. За удачливость. За умение дело делать. Ты не ершись, слушай. Сегодня вечером, часиков эдак в девять, доедешь до Пятьсот тридцать второго квартала северного района. Найдешь Сотую улицу. Сам найдешь: спрашивать ни у кого не надо. Дом с рекламой "Мотор Гварнет" на крыше. Поднимешься на третий этаж, от лестницы - коридор. Дойдешь до конца, до двери с номером триста один. Она будет не заперта. Войдешь и сядешь, не зажигая света. Понял: не зажигая света. А когда придет Первый, не пытайся рассмотреть его - это приказ! - Он устало откинул голову, прислонившись затылком к холодному стеклу вагонного окна, процедил, не разжимая губ: - Я выхожу сейчас. Ты - на следующей. Не забудь: сегодня в девять…
Я вышел из вагона, обернулся по привычке - "хвоста" нет, поднялся на улицу, похлопал себя по карманам в поисках сигарет. Не нашел, поискал монетку для автомата, набрал номер, спросил машинально:
- Джин? Закурить не найдется?
Он удивленно присвистнул:
- Как здоровье, старик?
- Подводит. Нервишки никуда.
- Ну приезжай: обмоем отъезд. Виза есть.
Вот и кончились твои "местные" опасности, Лайк. Начинается новый этап. И кто скажет, будет ли он легче или труднее. Не сорвись, не сломайся.
Джин, неестественно оживленный, встретил меня у дверей.
- Ты вовремя: мы как раз обсуждаем наш космический вояж…
- Кто это "мы"?
- У меня Стив.
Перспектива общения с Диким меня мало радовала, однако пришлось смириться. Я прошел в холл, уселся в кресло, услужливо повторившее мою позу (спецзаказ, огромные деньги!), поздоровался с Кодбюри, спросил:
- Так что же вы обсуждаете?
Джин уселся напротив.
- Преимущества космической работенки.
- И в чем же они?
Ответил Дикий:
- В самостоятельности, во-первых. Ты представить не можешь, до чего надоело под опекой ходить. Где был, что делал, с кем гулял - все выясняют, все осуждают: того нельзя, это плохо… Жизни нет! А там сам себе хозяин. Власть полная!
Джин явно почувствовал себя неудобно из-за не в меру разошедшегося спутника. Усмехнулся недобро, спросил с издевкой:
- Власть, говоришь? А дело ты знаешь?
- Порядок поддерживать? Думаешь, трудности? - усмехнулся Стив. - Оружие есть, люди тоже. Попробуй пикни. Ты лучше о себе подумай: по тебе ли шапка? Справишься?
- Не знаю, - неуверенно произнес Джин.
Я протянул через стол руку.
- Вместе пойдем, Джин, - рука об руку…
Кто знал, что я окажусь пророком?
Глава 12
самая короткая
Я люблю точность, даже если она не нужна. Бывают же случаи, когда точность мешает. Скажем, сегодня: зачем приходить ровно в девять и торчать в темной комнате дурак дураком, пока кто-то невидимый тебя не окликнет? И все же привычка, отшлифованная временем, заставила меня ровно без двух девять выйти из лифта в длинный коридор, описанный мне Мак-Брайтом. Он был пуст, и закрытые двери ничем не выдавали присутствия за ними жильцов - ни криком, ни музыкой, ни детским плачем. Между тем дом был жилой, многоквартирный: обычный окраинный небоскреб-город со своими кварталами, улицами-коридорами, квартирами-пеналами за нумерованными дверями, у которых единственным, хотя и немалым, достоинством была полная звукоизоляция.
Я никого не слышал, и меня не слышал никто. И поэтому я добрался до указанной Мак-Брайтом двери без приключений, ненужных встреч и любопытных вопросов. Толкнув дверь - она действительно оказалась незапертой, - вошел, касаясь рукой стены, и, нащупав задвижку, успокоился: по крайней мере, посторонние без шума не влезут. Пытаясь разглядеть что-либо в кромешной тьме, медленно прошел вперед, налетел на что-то, чертыхнулся и услышал негромкое:
- Это стул. Садитесь.
Как пишут в таких случаях в плохих романах, "я вздрогнул от неожиданности, но тут же взял себя в руки". Плохие романы не врут: я вправду вздрогнул от неожиданности. Но спросил спокойно:
- Там задвижка… Закрыть?
И услышал в ответ:
- Не надо. Сюда никто не войдет. Чужая собственность в СВК неприкосновенна.
- А как же власть предержащие?
Из темноты усмехнулись:
- Со мной их не было. А с вами?
Я обиделся:
- Не маленький.
Мой собеседник опять ухмыльнулся: весельчак какой-то попался.
- Догадываюсь, что не маленький, хотя и темновато здесь.
- В темноте видеть не умеете?
- Не обучили. А вас?
- Я самородок: обладаю инфракрасным зрением, - сказал я и тут же понял, что сморозил глупость.
А невидимый собеседник в отличие от Мак-Брайта глупостей не спускал:
- Вы сначала говорите, а потом думаете, не так ли? Оригинальное свойство для разведчика…
Я не стал задираться: виноват - получи свое.
- Простите: сорвалось.
- Прощаю, - сказал он милостиво, добавил: - Как вы догадались, наверно, меня зовут Первый.
- Я не догадался. Мне сообщил об этом Седьмой…
Ему явно понравилось, что я не назвал имени Мака, хотя мог: Седьмой - это не для меня, а для слама. Готовясь к заданию, я не слишком разобрался в цифровой иерархии слама, да и не спрашивали меня об этом. Мак-Брайт для меня был только Мак-Брайтом, а загадочный Первый, хрипящий из темноты - астма у него, что ли, или гланды не вырезаны? - был недоступным и невидимым. Вот таким: темно-расплывчатым, немногословным, почти нереальным в чернильной темноте комнаты-пенала, где даже освоившиеся без света глаза едва различали очертания: кровать у стены и на ней не фигуру, а нечто мешкообразное, бесформенное.
- Времени я у вас отнимать не буду, - начал он. - И мне и вам оно слишком дорого. О том, что вы сумели сделать, знаю. На комплименты не рассчитывайте: работаете слишком грязно. Пока вам везет, но "пока" не вечно. Удивляюсь, с каких это пор у вас в Центре отдают предпочтение горячим головам. Как правило, они быстро слетают.
Я решил стиснуть зубы и молчать: черт с ним, пускай читает свои нотации. Работать-то буду все-таки я, а не кто-то с "холодной головой"…
А он продолжал сечь, ничуть не заботясь о нервах наказуемого: