Джонни не требующим пояснения выразительным жестом указал на ковер, где со скованными руками лежал кардинал "иезуитов".
- Мертв? - воскликнул Лабард.
- Очнется, - равнодушно заметил Джонни.
- Вы проиграли, Доминик, - сказал склонный к патетике Грэгг, - мы уже ознакомились с вашим ультиматумом, знаем все о готовящемся преступлении и благодарны людям, сумевшим ему помешать.
Доминик сделал шаг назад, к открытой двери.
- Не трудитесь, Лабард, - остановил его Джонни. - Все этажные перекрытия блокированы. Все лифты, кроме гостевых, остановлены. Хотите вызвать полицейских - вы найдете лишь тех, которые дежурят в банкетном зале. А они подчиняются только приказам Лойолы.
- Что вы говорили здесь об инспекции ООН? - спросил Доминик.
- Мы вызвали ее к утру проверить ваши блистоновые установки на подводных уровнях, - сказал Фрэнк и, подойдя вплотную к Доминику, тихо добавил: - Ваши руки, сэр, если не хотите насилия.
Еще раз мягко звякнули наручники.
- И ты, Фрэнк? - вздохнул Лабард.
- И он и я, - откликнулась Полетта. - Вы маньяк, Доминик. Называть вас отцом - значит оскорбить память наших действительных родителей. Вы преступник, чудовищный, хладнокровный, безжалостный.
- Как и те, которых когда-то судили в Нюрнберге, - прибавил Фрэнк.
К нему присоединился и до сих пор молчавший Хенесси:
- Вас тоже будет судить международный суд, Доминик. И я, как юрист, могу вам сказать, что ни один адвокат не поможет вам ускользнуть от петли. Мне страшно подумать, чем кончилась бы начатая вами мировая война.
- Жаль, - сказал Лабард. - До войны, пожалуй, дело бы не дошло. Но я проиграл, вы правы. Не посмотрел, что у противников на руках все четыре туза: ум, расчет, связь и транспорт. - Он усмехнулся. - Гордитесь: вы почти победили непобедимого Лабарда.
- Почему "почти"? - удивился Джонни.
- Побеждать нужно живых… - Лабард не закончил, поднял скованные руки к лицу, проговорил: - Это старомодно, но по-прежнему надежно, - и надкусил уголок манжета сорочки.
Джонни рванулся к нему, но не успел: Лабард вздрогнул, дернулся и, не сгибаясь, упал на ковер.
- Идиот! - простонал Джонни. - Это я идиот. Не сообразил.
- Мы все не сообразили, - сказал Фрэнк. - Но может быть, так и лучше…
Никто не смотрел на Доминика. Никто не подошел к нему, не нагнулся над ним. Только Джонни сказал, неловко скривив губы:
- Наручники, пожалуй, придется снять, - и снял их, не прикасаясь к телу.
- Я думаю, до прибытия инспекции и полиции из Штатов нам ничего не нужно трогать в этой комнате, - деловито проговорил Хенесси. - Врач не потребуется ни ему, ни Лойоле - тот все равно останется до утра в таком состоянии: я знаю действие этого газа. Надо закрыть комнату и уйти.
- Хен прав, - сказал Грэгг и взглянул на часы, - без десяти двенадцать: попадем как раз вовремя. Хозяева Дома должны обязательно быть на банкете, и встреча Нового года должна пройти не омраченной даже намеком на то, что произошло в этой комнате. Вам, Харди, придется принести себя в жертву и остаться в радиобудке для связи с миром, если возникнет необходимость отвечать на многочисленные радиозапросы о случившемся. Я думаю, что уже сейчас нас вызывают отовсюду, а радио Дома молчит. Поэтому поспешите. Лифты, я полагаю, кроме гостевых, можно не включать до утра. Тех из вас, кто хочет встречать Новый год в общем зале, я приглашаю к столу, но у кого возникнет желание остаться в диспетчерской вместе с Харди, я, естественно, не возражаю - все для праздника будет им обеспечено. Но всем нам до утра пригодится и сдержанность, и умение сохранять спокойствие в любой ситуации.
Так закончился этот последний и самый страшный день в уходящем году.
Глава 10. ИЗ ДНЕВНИКА МАЙКА ХАРДИ
Третья и последняя запись
Мы с Полеттой уезжаем в Англию. Дом получил статус города, и мэром единогласно избран Фрэнк. Директором всех коммерческих предприятий Дома назначен Джонни. А вместо находящегося под следствием Педро Лойолы прибыл бывший начальник полиции штата Нью-Джерси.
Мне не пришлось платить неустойку. Напротив, мне предложили премию в сумме моего годового оклада. Я отказался: не хочу ничем быть обязанным администрации Дома.
- Мне жаль отпускать вас, Харди, - сказал Грэгг, - не понимаю вашей неуступчивости. Может, все-таки передумаете?
- Нет, мистер Грэгг, не передумаю. Я устал - слишком много пережито. Вы помните: я приехал сюда брюнетом, а уезжаю почти седым.
- Вы можете возглавить наше отделение в Англии?
- Предпочту небольшую, хорошо оборудованную лабораторию с ассистентом в лице Полетты.
- Я, между прочим, так и не догадался о ваших отношениях, - усмехнулся он.
Я тут же отреагировал:
- Мы, англичане, как вы и сами заметили, умеем быть сдержанными в своих чувствах.
С Джонни мы расстались по-дружески, осушив две бутылки мартини, но, в общем-то, без особых сожалений и угрызений.
Прощание с Фрэнком было иным.
Мы стояли на внешнем парковом поясе Дома над океанской далью, уплывающей в сумерки. Глубоко под нами шумели волны.
- Ты можешь гордиться единодушным избранием, Фрэнк, - сказал я.
Он усмехнулся:
- Чем тут гордиться? Правые элементы в руках Хенесси и Грэгга. Левые всегда бы меня поддержали. Ты не знаешь одного, Майк: даже без помощи Джонни ракета Доминика все равно бы не вышла с боеголовкой. Накануне ее заменили.
- Кто?
- Нашлись и у меня единомышленники на блистоновых установках.
Я посмотрел ему в глаза: он улыбался откровенно и многозначительно.
- Странно, Фрэнк, - сказал я, - ты же всегда говорил о рабочей аристократии Дома и о невозможности избавиться от электронного сыска.
Он не смутился.
- Это Роджер говорил, а не я. А кроме того, не всегда и не всем можно говорить то, что знаешь. Даже среди рабочей аристократии может найтись горсточка настоящих людей. Главное сделано, а за годы моего правления надеюсь сделать еще больше. Без боеголовок, ракет и электронного сыска. "Иезуиты", думаю, нам тоже не понадобятся, а хозяйские аппетиты можно будет и подсократить.
- Едва ли это обрадует Хенесси и Грэгга, - заметил я.
- А ты обольщен их доверием?
- Не обольщен, но удивлен, пожалуй, что они не поддержали Лабарда.
- Из благороднейших побуждений, из любви к человечеству, да? Нет, мой милый, из трезвого экономического расчета. Ты же сам записал их разговор. Игра хороша, если беспроигрышна. А в игре Лабарда было слишком много риска и авантюры. Рулетка. Не для солидных, обеспеченных ставок. Конечно, американские "ультра" охотно возвели бы Доминика на мировой престол, но трезвых голов на американском финансовом Олимпе все-таки больше. Они, эти трезвые головы, как и Грэгг с Хенесси, могли бы точно подсчитать: смирится ли мир с угрозой Лабарда? Нет, не смирится. Есть и разумные руководители наций, есть, наконец, социалистическая система, и блистоновые бомбы изготовить там тоже сумеют. Кстати, и скорее и больше. Да и так ли уж неуязвим Дом? Пробовали массированные воздушные налеты? Нет, не пробовали. А вдруг попробуют и прорвут где-нибудь защитный ионный барьер? Под водой еще проще. Там одной торпеды с блистоновой начинкой достаточно, а взрывная волна сметет все восточное побережье Мегалополиса. Хен с Грэггом все, несомненно, продумали, подсчитали и учли. И не такие уж они ангелочки, чтобы тревожиться о судьбах человечества. О своих миллиардах они тревожились и нас покупали, чтобы их сохранить. Только ничего у них не выйдет.
- Отнимете?
- Отнимем. Два-три миллиарда они потеряют наверняка. Мы создадим профсоюзы, отменим кабальный кредит, поломаем всю электронику сыска и добьемся снижения цен до континентального уровня. И учти, что все это только начало.
Я вспомнил мечту Лабарда о его демографическом рае.
- И ее на свалку дурных воспоминаний? А не просчитаетесь?
Фрэнк предпочел не заметить иронии.
- Почему воспоминаний? Гигантские дома-города на воде уже и сейчас строят. В Средиземном море на острове, откупленном французским правительством у наследников миллионера Онассиса, на Змеином острове против устья Дуная по проекту советских и румынских инженеров. И Хенесси с Грэггом скоро раскошелятся - не захотят отставать. Невыгодно? Вздор. Производство городов в океане вскоре станет одним из наивыгоднейших капиталовложений. Только строить будут "по потребности", в зависимости от угрозы перенаселения. А старые города, конечно совершенствующиеся во временем могут преспокойно оставаться на земле в положенных им границах, и незачем сгонять все человечество на воду. Земля была и будет его кормилицей, и противоестественно превращать ее в охотничьи джунгли. Это бред, и Лабарда следовало поправить заблаговременно. Но кто знал?
Мне стало грустно оттого, что я теряю этого нового, так недавно и неожиданно раскрывшегося передо мной человека. Я бы кое-чему у него научился.
- Ты и так научился, - сказал он. - Практически. А теоретически подучит Полетта. Тут она помудрее меня.
Я усомнился: где мне! Не то мышление, не то воспитание.
- Ты Полетты не знаешь, - сказал он многозначительно. - Пройдет год-два, и "тихая" лаборатория покажется тебе тюремной камерой. И сбежишь ты, мой милый, к старине Фрэнку вместе с Полеттой.
Как говорят в таких случаях: он словно в воду смотрел.
Примечания
1
Доминиканцы и тамплиеры - монашеские ордена у католиков.